Через три часа поговорим о последних событиях в Грузии.

Ситуация в стране развивается стремительно: не успел грузинский парламент принять копию российского закона об «иностранных агентах» по инициативе правящей партии «Грузинская мечта», как вчера власти Грузии объявили, что готовятся к восстановлению дипломатических отношений с Россией, разорванных в 2008 году после вторжения российской армии.

Что может сделать в сложившихся условиях грузинское гражданское общество? Как Запад мог бы поддержать борьбу за демократическое будущее страны? На эти и другие вопросы ответят журналистка «Новой газеты» Ия Баратели, бывший замглавы МИД Грузии Серги Капанадзе и Штефан Мейстер из Немецкого общества внешней политики.

Присоединяйтесь к трансляции в Youtube в 19.00 по московскому времени, задавайте вопросы и шарьте прямой эфир.

Страна и мир | Рассылка | Зеркало

Важная реплика в дискуссии о российских 90-х: без их критики не получится восстановить в правах демократию и солидарность

России предстоит вернуть себе демократию

Важнейший шаг на этом пути сделал Фонд борьбы с коррупцией – своим ютуб-сериалом «Предатели», считает политолог Василий Жарков.

Публикация подготовлена медиапроектом «Страна и мир — Sakharov Review» (телеграм проекта — «Страна и мир»).

В глазах большинства россиян понятия «демократия» и «либерализм» сильно дискредитированы политикой Ельцина и его соратников. Эти важнейшие для демократического движения понятия необходимо отмыть и освободить от тяжелого груза, который делает их неприемлемыми в глазах россиян.

Отказ от подходов Ельцина и его окружения будет означать возвращение к основам либеральной демократии, которые и правда были в значительной степени преданны в 1990-е годы.

Российской оппозиции давно пора выйти из псевдоэлитарного гетто, куда ее загнали авторитеты 1990-х, и научиться говорить со своим народом уважительным и понятным ему языком. Речь идет не о единой партии, но скорее о народном фронте — широкой коалиции демократических и левых движений, которая сможет предложить реальную альтернативу сегодняшнему беспросветному положению дел. Ютуб-сериал ФБК «Предатели» спровоцировал большую перезагрузку всей системы ценностей и политических приоритетов российской оппозиции в стране и за рубежом.

Новая холодная война: выгодно быть нейтральным

Геоэкономическая фрагментация (ограничение торговли и инвестиций странами, которые воспринимаются как геополитические друзья) растет, но пока формирующиеся враждующие торговые блоки не готовы отказаться от взаимодействия друг с другом. В такой ситуации выгоду получают страны-коннекторы, связывающие блоки друг с другом. Заметка об этом для Курсива - о том, чем новая холодная война будет отличаться от старой. Роль коннекторов между Китаем и США сейчас играют Вьетнам, Мексика, Корея и еще несколько стран.

Хороших сценариев для России нет

На российско-украинском фронте – тупик, мирные переговоры, завязавшиеся на Саммите мира в Швейцарии, – только в самом начале, констатирует политолог Александр Морозов.

Публикация подготовлена медиапроектом «Страна и мир — Sakharov Review» (телеграм проекта – «Страна и мир») на основе интервью, которое взяла редактор YouTube-канала «Страна и мир» Вера Рыклина.

Но хуже всего дело обстоит внутри России: оппозиция потерпела поражение, новых акторов не видно, им только еще предстоит появиться.

России в любом случае придется 20-30 лет иметь дело с последствиями войны, с трансформацией экономики и общества под ее влиянием. Руководить страной на всех уровнях, принимать решения будет бюрократия, сформированная в последние 10 лет. Лет через 10, по всей видимости, произойдет поколенческий переход, и вот тогда, возможно, появится надежда.

Сегодня, 20 июня, опубликован длинный список специальной награды премии «Просветитель» — «ПолитПросвет». В 2024 году в него вошли 15 книг об актуальных для России социально-политических процессах и явлениях.

«Прекрасных книг, изданных в последние 12 месяцев, хватило бы на два списка. Среди них отчетливо выделяются две части. Книги, выпущенные в России, находятся под гнетом цензуры. Они не могут позволить себе говорить о происходящем сейчас прямо и эмоционально, зато расцветает эзопов язык: можно, например, рассказывать, как один из российских императоров ломал общество — думая о том, как власть сломала общество на наших глазах. Или исследовать, как при Сталине история стала служанкой идеологии — понимая, что сейчас происходит что-то похожее. ⠀ Русскоязычные книги издаются и за пределами России — их авторы и издатели могут не притворяться, и среди выпущенных ими книг есть и сильные эмоциональные свидетельства, и аналитика, и расследования, и очерки. У тех, кто вышел из границ досягаемости российских властей, есть возможность говорить свободно. Тем важнее, чтобы эти слова сейчас говорились и от имени тех, кто уехал, и от лица оставшихся, лишенных свободы слова», — прокомментировал длинный список глава отборочного комитета спецнаграды, обозреватель Борис Грозовский, автор телеграм-канала EventsAndTexts, главный редактор сайта «Страна и мир» (Sakharov Review).

Пять финалистов — шорт-лист спецнаграды — жюри объявит до 30 сентября.

https://www.premiaprosvetitel.ru/news/view/?408

Путин сделал ставку на глобальную геоэкономическую фрагментацию

Несколько мыслей из текста для The Russia File (англ):

Но Россия не оказалась в одиночестве, не стала «осажденной крепостью», и не стремится к автаркии и самодостаточности. Она не хочет становиться островом, связи с которым затруднены из-за его удаленности. Путину важно сохранить экспортные доходы и не оставить ВПК без необходимых импортных компонентов для производства оружия. Кремль надеется подорвать единство западных демократий, а Россию включить в антизападную коалицию со множеством стран «глобального Юга». Приведет ли эта стратегия к успеху, во многом зависит от планов Китая.

Роль Китая, других союзников и нейтральных стран в поддержании боеспособности российской армии сложно переоценить. Российские танки, артиллерия и ракеты делаются на западном оборудовании и программном обеспечении. Без них производство бы остановилось.

Российскому бизнесу приходится выстраивать сложные цепочки. Кроме Китая (с Гонконгом), сильнее всех России в этом помогают Турция, ОАЭ, несколько стран Юго-Восточной Азии и бывшего СССР. Корейские производители оборудования продолжают поставки самостоятельно, а западные закрывают глаза на предназначение поставок, ссылаясь на невозможность контролировать своих покупателей.

Остановить поток компонентов для российского ВВП прямо сейчас – задача не решаемая. Союзники могут использовать как аргумент только санкции, а они действуют не на всех.

В ответ на шаги Трампа и Байдена, которые ограничили торговлю Китая с США и американские инвестиции в Китай он увеличил экспорт и инвестиции в Вьетнам, Мексику, Тайвань, Бразилию и другие страны; они заместили на американском рынке поставки из Китая. Фактически зависимость США от китайского экспорта приняла другую форму: чем сильнее та или иная страна наращивает импорт из Китая и чем больше инвестиций из него получает, тем быстрее растет ее экспорт в США. Усиливается роль стран-коннекторов, связывающих враждующие лагеря.

Симметрично, конфликт России и Запада выдвинул на роль коннекторов Индию (в части российской нефти), а в части поставок в Россию – Китай, Турцию, ОАЭ и несколько постсоветских стран. Роль коннекторов тем выше, чем больше вводится ограничений на мировую торговлю и инвестиции.

Россия заинтересована в глобальной геоэкономической фрагментации. Ведь сейчас Россия плывет в своей лодке одна, имея безусловными союзниками лишь Беларусь, Иран и Северную Корею. Намного комфортнее было бы пристегнуться к большому китайскому кораблю. Это станет возможным, если Китай решит вернуть контроль над Тайванем силой: тогда Китаю станут более ценны все союзники, особенно готовые на военную кооперацию и торговлю в юанях.

Путин заинтересован в создании множества расколов и проблем для Запала. Ему неважно, какими будут эти проблемы: наплыв беженцев, раскол из-за помощи Израилю, победа правых в одной из европейских стран. Его цель – максимально увеличить геоэкономическую фрагментацию и политические расколы, пробить бреши в лагере оппонентов, приобрести новых союзников, а страны, поддерживающие Украину, сделать более нейтральными. Чем больше в мире беспорядка и хаоса, чем сильнее фрагментация, тем более враждебную по отношению к Западу политику сможет вести возглавляемый Китаем блок. Это и нужно Путину. Так может выглядеть его «новый мировой порядок».

В Спектре хороший репортаж о донецких тюрьмах. ДНР - это территория, где невиновных нет, взять могут каждого. Почти у всех гражданских осуждённых есть «шпионаж» и покушение на него - очень тяжёлые статьи. У многих приговоры основаны только на признаниях в ходе пыток. А шансы на обмен призрачны.

Вот почему опасно доверять следователям.

“Какая разница будет у тебя “шпионаж” или нет, какая разница 10 или 15 лет срока, если после суда ты пойдешь на обмен? Подписывай быстрей!” - так подгонял следователь одного из героев нашего материала. И действительно, тогда казалось, что это был самый легкий способ выбраться из ужасающих условий "подвалов" "МГБ ДНР" или прославившегося уже последнего концлагеря Европы "Изоляция" с пытками, издевательствами и полным отсутствием какого-либо представления о законности.

Многие поддавались на уговоры бойких следаков, подписывали все, почти не глядя, и теперь оказались в западне. Ведь обмены удерживаемыми лицами между Украиной и сомопровозглашенными "ЛДНР", на которые была вся надежда, внезапно прекратились в 2019 году, а пять лет спустя на эти территории пришло российское законодательство и статьи за "шпионаж" и "измену родине" вдруг стали уже тяжкими российскими преступлениями с огромными сроками и уже практически без какой-то перспективы на освобождение в обозримые сроки.

О людях, которым вот так вот не повезло, о том, как они угодили в заключение из-за неосторожного поста в соцсети или просто попались под руку, читайте в нашем новом репортаже корреспондента "Спектра" Дмитрия Дурнева (https://spektr.press/shpionagi-i-desyatki/).

Из него же вы узнаете, какие порядки привнесли на донецкие зоны на оккупированной территорией российские порядки. Как теперь сидится по-российски и рады ли этому те, кто сидел еще при прошлых властях.

Подписаться | «Спектр»

Михаил Айзенберг о безъязыких людях

В октябре 2011 "Большой город", мой любимый на тот момент журнал, выпустил целый номер о московских кухнях как культурном, социальном, политическом феномене. Поэты-концептуалисты, все диссидентское движение, домашние концерты Высоцкого, Гребенщикова, Цоя, Башлачева, кухни филологов, людей кино, - в общем, получился совершенно невероятный номер. И вот в одном из разговоров "Большой Город" собрал обитателей московских кухонь 1960-80-х. И Борис Пастернак, руководитель издательства "Время", говорит:

Сколько понадобилось лет, чтобы развязались языки у сколько-нибудь значительной массы людей. Один рубеж - 1953-й, когда заговорили немногие. Потом 1956-й, когда пошел еще какой-то разговор. Мы включились году в 1966-м. Но чтобы заговорили тысячи, потребовалась большая дистанция.

На это откликается поэт Михаил Айзенберг:

За длинный язык так долго сажали, что к 1950-м люди уже стали рождаться без языка. И мы обнаружили этот мир безъязыким, немым. Когда не знаешь не что сказать, а где находятся те вещи, которые должны быть сказаны. Учителя - это как раз те, у кого был язык для каких-то вещей. Мы же просто учились искусству говорить.

Вспоминая ситуацию прослушки и тотального контроля КГБ (они знают, кто где с кем собирается и о чем говорит) Айзенберг продолжает: Чувство страха становилось привычным фоном существования, из практического плана переходило в онтологический. Страх существовал, но из этого не делалось прямых практических выводов. К началу 1980-х диссидентов на воле уже практически не осталось, и мы чувствовали, что ножи этой косилки спускаются все ниже и ниже. И если бы не случилось то, что случилось, то в конце 1980-х, я думаю, мы бы все сидели.

Ситуация 1970-х - это когда ничего нет и ничего не известно. И все, что нужно делать, ты должен делать сам. Отсюда и необходимость разговора как вырабатывания какой-то ткани осмысленного существования.

Потом этот разговор выплеснулся на улицы: До конца 1980-х продержалось некоторое единство, апофеоз чего мы видели в перестройку. Когда на улицу выходит миллион человек с лозунгами, которые, как ты считал, поддерживает две тысячи, это производит впечатление.

Интересно, сколько сейчас понадобиться времени, чтобы вернулась речь?

СМИ предсказывали катастрофу, но мы их не слышали

Основатели Архива независимых медиа Анна Немзер и Илья Венявкин констатируют: российское общество сделало явно недостаточно, чтобы предотвратить войну – провалились просвещение, образование, провалились гражданские инициативы, в целом мирный протест. Но журналистика со своими задачами справилась.

Публикация подготовлена медиапроектом «Страна и мир — Sakharov Review» (телеграм проекта — «Страна и мир») на основе интервью, которое взяла редактор YouTube-канала »Страна и мир» Вера Рыклина.

Работа с тем, какой след оставили недавние события, вызывает потрясение: все слова, оказывается, уже были сказаны. «Все уже давно было понятно». Зафиксированный в медиа факт катастрофы не привел ни к чему. Сложно описать, каким образом существовало это двоемыслие: знание и одновременно незнание. Или знание — и в то же время возможность продолжать существовать в этой стране, приближающейся к катастрофе.

«Нормальные люди», не интересовавшиеся политикой, строили «нормальную Россию»: развивали бизнес, организовывали культурные пространства. В приватную жизнь никто вроде бы не лез, и она постепенно улучшалась. А политика как будто не при чем.

Именно такие установки в конечном итоге и привели нас и Россию к войне.

Сможет ли Россия вернуться к миру?

Не в смысле мирных переговоров, а в экономическом смысле – ведь идет значительная милитаризация экономики!

Не такая уж и значительная, подчеркивает экономист Иван Любимов, – на самом деле милитаризация еще очень далека от советской.

Публикация подготовлена медиапроектом «Страна и мир — Sakharov Review» (телеграм проекта — «Страна и мир»).

Но вот о чем можно говорить с уверенностью – что «экономический рост» РФ, нынешний относительно быстрый рост, – фикция с точки зрения главной задачи любого государства, то есть роста благосостояния граждан.

Обратный транзит – от милитаризованной экономики к гражданской – будет напоминать 1990-е годы, но не достигнет глубины их отчаяния. Прежде всего, меньшему количеству людей придется менять специальность с потерей в статусе и доходах, а кроме того, появилось много видов работ, где квалификация не так важна, и спрос там велик.

А вот удастся ли компенсировать деградацию человеческого капитала – большой вопрос: вероятно, не во всех отраслях.

В России была не демократия, а реформы, а потом пришел Путин

Риторика 1990-х, в которой обязательно должны были употребляться демократические ценности вроде прав человека и свободы совести, была не более чем риторикой, сетует публицист Виктор Постнов.

Демократы первого созыва подменили разговорами создание демократической структуры, в котоорй активными действующими лицами наряду с политиками непременно становятся сами граждане. Только такой тип дискурса способствует формированию активной позиции граждан, понимающих, что решения зависят от них.

В дискурсе и Ельцина, и демократов-реформаторов коммуникативная структура была, увы, иной, характерной для авторитарных и тоталитарных политических режимов. Власти были настроены давать что-то населению – реформу, свободы, благополучие – при условии, что население остается пассивным.

На этих дрожжах легко и быстро вырос путинский нарратив, в котором демократия была сперва приравнена к сильному государству, а затем по сути устранена из обсуждения.