📚"Куст сирени"
Александр Иванович Куприн


Николай Евграфович Алмазов, молодой небогатый офицер, только что вернулся от профессора, принимавшего у него последнюю, самую трудную практическую работу по инструментальной съемке местности. Он, не раздеваясь и не снимая фуражки, прошел в свой кабинет и, остановившись посреди комнаты, сказал со злым смехом:
— Провалился! Да... провалился с треском!

Верочка, его жена, вбежала в кабинет. Она подбежала к мужу, обвила его шею руками и крепко поцеловала его в губы.
— Ну что, Коля? Что? Рассказывай скорее!
— Скверно, Верочка. Очень скверно. План местности я им сдал. Все было хорошо. Но вот под конец... Понимаешь, я там посадил одно пятно... зеленое. Просто машинально. Думал, потом сотру. А забыл. Профессор спрашивает: «Что это у вас тут, поручик?» Я и ляпнул: «Кусты».

Верочка отступила на шаг и с ужасом посмотрела на мужа.
— Какие кусты?
— Ну вот, и он так спросил. «Какие, — говорит, — кусты?» Я и говорю: «Так, просто кусты». Он говорит: «Нет, голубчик. Я эту местность знаю как свои пять пальцев. Там нет никаких кустов». Спор зашел. Слово за слово... Он завтра же поедет на это место, чтобы доказать мне, что я или небрежный офицер, или лгун.
— Но Коля! — воскликнула Вера. — Зачем же ты спорил?
— Верочка, но ведь это значит — признаться! Признаться, что я просто кляксу посадил! Я не мог!

Они молчали. Алмазов ходил из угла в угол, а Вера сидела на диване, опустив руки. Положение казалось безвыходным. Поехать к профессору, сознаться во лжи? Стыдно. Не поехать — значит, завтра он убедится в обмане, и это будет стоить Алмазову академии.
— Нужно что-то делать, — сказала Вера. — Нужно посадить там кусты.
Алмазов остановился.
— Посадить? Ты с ума сошла! Когда? На что?
— Сегодня ночью, — твердо сказала она. — У нас есть наши драгоценности.

Вера всегда была практичнее мужа. Она быстро достала из шкатулки свои немногие сокровища: браслет, серьги, кольцо с жемчугом — подарки ее матери.
— Поехали! — скомандовала она.

Через полчаса они уже были в ломбарде. Оценщик, сонный еврей с равнодушным лицом, долго рассматривал их вещи через лупу, дул на них, пробовал на зуб. Он дал им двадцать три рубля. Это было мало, но они были рады и этому.

От ломбарда они поехали к садовникам. Первый, к которому они обратились, немец в очках, не понял их.
— Кусты? Ночью? С дерном? Зачем? — спрашивал он. — Сейчас уже поздно, мои работники спят.

Они поехали дальше. Наконец, на окраине города они нашли татарина, который согласился. Он долго торговался, цокал языком, но, увидев отчаяние в их глазах, смягчился. За десять рублей он согласился доставить пять кустов сирени и посадить их с работниками.

Когда они приехали на место, указанное на плане, была уже глубокая ночь. Луна освещала пустырь. Работники-татары, молча и быстро, как тени, выкапывали ямы, сажали кусты, утрамбовывали землю, поливали ее. Вера сама помогала им, придерживала ветки, поправляла дерн. Алмазов стоял рядом, как во сне, не веря в происходящее.

К утру все было кончено. На месте злополучного зеленого пятна теперь рос небольшой, но настоящий куст сирени. Усталые, грязные, но счастливые, они вернулись домой.

На следующий день Алмазов, бледный, но решительный, отправился в академию. Он вернулся только вечером. Вера бросилась ему навстречу.
— Ну?
— Все хорошо, — сказал он, улыбаясь.
Он рассказал, как профессор, приехав на место, долго смотрел на кусты, потом на план.
— «Что за черт! — сказал он. — Неужели я старею? Действительно, тут растут кусты». И он поставил мне «отлично».

Вера засмеялась и заплакала одновременно. Она обняла мужа.
— Коля, ты мой герой!
— Нет, — сказал он, целуя ее руки. — Это ты моя героиня. Твоя вера, твоя решимость... Если бы не ты...

Они стояли, обнявшись, посреди своей скромной квартиры, и им казалось, что нет на свете людей счастливее их.
А где-то на окраине города, на пустыре, рос маленький куст сирени, посаженный ночью, как символ их любви и веры друг в друга.


#вечернийрассказ