Курдская революция часто ассоциируется с оружием, войной, жесткостью. Но один из самых редких и глубоких мотивов, проходящих сквозь все рассказы, — это прощение.

Прощение — не слабость. Это отказ от логики мести. Это шаг против традиционной морали крови. Многие бойцы YPJ и YPG теряли родных от рук джихадистов, теряли друзей в боях. Но после победы в Ракке, вместо массовых расправ — строительство школ.

Даже в интервью с добровольцами звучит: мы не хотим убивать. Мы хотим изменить людей. Ведь если просто мстить — всё повторится. Новые фанатики придут на место старых. Это не абстракция — это стратегия выживания. Прощение здесь — не для врагов. Оно для себя. Чтобы не утонуть в ненависти. Чтобы строить, а не разрушать.

В этом и состоит сила революции Рожавы — в умении не стать тем злом, с которым борешься. Даже когда у тебя есть на это все основания.

Об этом и свежее обращение Абдуллы Оджалана. Он выступил с новым призывом для продвижения процесса установления мира и демократии в обществе.

Проект HEVALE показывает разный облик западных добровольцев в Рожаве. Есть те, кто приходят воевать — и не всегда за идею. Ковбои, милитаристы, анархисты с неосознанной ностальгией по оружию. Но есть и другие — люди, для которых участие в революции становится формой этики и солидарности.

Интернациональные батальоны, такие как IFB или IRPGF, состоят из активистов, которые воспринимают борьбу курдов как часть глобальной борьбы за справедливость. Они не просто защищают коммуну. Они учатся жить в новой реальности — без угнетения, без гегемонии, без централизации.

Да, среди них случаются и трагедии. Британец Джек Холмс погиб во время разминирования Ракки. Немец с красным шарфом, американский флорист-анархист — они могли бы быть героями фильмов. Но вместо этого — они герои жизни, выбравшие путь действия.

Так формируется новое понимание солидарности — не в твиттере, а на передовой.

После более чем 31 года заключения из тюрьмы строгого режима на острове Имралы освобождён Вейси Акташ — один из ближайших соратников основателя Рабочей партии Курдистана (РПК) Абдуллы Оджалана.

Акташ, приговорённый к пожизненному сроку за участие в попытке отделения части турецкой территории для создания независимого Курдистана, был одним из пяти узников, допущенных к постоянному общению с Оджаланом в качестве доверенного лица и консультанта.

Освобождение Акташа вызывает множество вопросов: зачем Эрдоган решился на такой шаг именно сейчас и какую политическую цель может преследовать, отпуская одного из ключевых идеологов курдского движения?

YPG — это не просто вооружённая сила. Это народная армия. Командиры избираются, дисциплина основывается на уважении, а не на страхе. Здесь нет места дедовщине и слепому подчинению.

Каждому бойцу разъясняется, за что он сражается. Это армия не для покорения, а для защиты. Женщины служат наравне с мужчинами, в YPJ — полностью женские отряды. Это больше, чем армия — это школа, где учат этике, политике, равенству.

Такая модель удивляет даже союзников. Американские военные признавали: у YPG боевой дух выше, чем у большинства армий региона. Потому что они сражаются не за власть, а за своё общество, свою свободу.

На защиту Рожавы пришли добровольцы со всего мира. Французы, испанцы, американцы, немцы, русские. Многие — левые активисты, анархисты, феминистки. Они вступали в Интернациональный батальон, воевали в YPG, помогали в тылу.

Почему? Потому что увидели: это не просто война. Это место, где идеи становятся реальностью. Где женщины сражаются за свою свободу. Где народ управляет собой. Где есть надежда, что другой мир возможен.

Кто-то погиб, кто-то вернулся. Но этот опыт породил новую волну солидарности. В Европе проходят акции, выставки, лекции. Рожава — это не только территория, это глобальный символ борьбы за свободу.

Осенью 2017 года в двух регионах мира, столь разных и одновременно похожих, прошли референдумы о независимости. Каталония — с её европейской стабильностью, и Южный Курдистан — в пепле ближневосточных конфликтов. Разница — не только в реакциях центральных властей, но и в итогах.

Каталонских лидеров ждал суд, а многих активистов — аресты. Курдские инициативы в Ираке встретились с военным вмешательством и утратой Киркука. Эти два события, разделенные неделей, показали: народная поддержка — это много, но недостаточно, когда на другой стороне — государственные машины.

Социальная активистка Нина Газарова, побывавшая как в лагерях РПК, так и на улицах Барселоны, говорит о схожести мотивов — но принципиально разной организационной культуре. Каталония — протестное движение. Курдистан — уже прорастает институциями самоуправления.

Отличие в том, что курдская революция — это не столько путь от колонии к государству, сколько путь вне государства как такового.

Женская революция — это не метафора. В Рожаве женщины не просто участвуют в политике и войне, они — движущая сила всего процесса. Женские отряды YPJ (Женские отряды народной самообороны) стали всемирно известны после обороны Кобани от ИГИЛ. Но за пределами фронта их роль не менее важна.

Система двойного представительства означает, что каждый пост, от местного совета до высших органов, делят мужчина и женщина. Женская автономия — это параллельная структура власти, которая может блокировать решения, если они ущемляют права женщин. Yekîtiya Star — это федерация женских организаций, координирующая действия на всех уровнях общества.
Женщины создали свои кооперативы, университеты, культурные центры. Они ведут борьбу не только с патриархатом, но и с традициями насилия внутри общества. Это революция не сверху, а изнутри — трансформация самих представлений о роли женщины. Гендерная свобода здесь не менее важна, чем национальное или классовое освобождение.

Женская экономика — ключ к независимости. В Рожаве женщины создали собственные кооперативы: от пекарен до швейных мастерских, от аграрных общин до аптек. Это не просто работа, это акт освобождения.

Многие женщины впервые в жизни получили право распоряжаться деньгами, принимать решения, управлять бизнесом. Кооперативы основаны на принципах равенства, коллективности и экологичности.

Женский труд здесь — не эксплуатация, а способ самоопределения. Это альтернатива патриархальной и капиталистической модели. Труд, который не разрушает, а созидает.

В то время как мировые СМИ предпочитают смотреть на Курдистан через призму геополитики и угроз, проект HEVALE открывает совершенно иную реальность — живую и дышащую революцию, построенную на идеях прямой демократии, гендерного равенства и кооперативной экономики.

Западный Курдистан, известный как Рожава, стал примером социального эксперимента в самых невозможных условиях — среди войны и разрухи, на руинах диктатур и исламского фундаментализма. Тут выстраивается система, в которой нет места классовому угнетению и патриархату. Женщины берут на себя не только функции защиты — в составе YPJ они сражаются против ИГИЛ — но и становятся лидерами самоуправления.

Этот опыт вдохновляет не только соседние регионы, но и людей по всему миру.

Пусть в этом и есть противоречия — сотрудничество с США, сложные отношения с исламом, риски милитаризации — но Рожава доказывает: возможна другая модель мира. И она уже рождается.

Россия и Курды — сложная история. В XIX веке Российская империя использовала курдский фактор в борьбе с Османами. В советское время Мустафа Барзани жил в СССР, сотрудничал с Красной армией. В 1946 году под советским влиянием была провозглашена Махабадская республика — первое курдское государство, просуществовавшее 11 месяцев.

Сегодня Россия сохраняет амбивалентную позицию. С одной стороны — диалог с Турцией и Ираном, с другой — эпизодическая поддержка курдов. Многие левые в России сочувствуют Рожаве, проводят акции солидарности. Но на уровне официальной политики — Рожава вне приоритетов.

Тем не менее, в контексте нового миропорядка опыт Рожавы может быть интересен — как альтернатива централизации, шовинизму и милитаризму. Курды показали, как можно строить справедливое общество без империй.
Рожава — это не только курды. Здесь живут арабы, ассирийцы, армяне, езиды, туркмены. Именно многонациональность региона делает его таким уникальным. Принцип, на котором строится система — этническое равенство и признание культурных различий.

Каждая община имеет право на образование на родном языке, политическое представительство, участие в местных советах. Все группы — равноправные партнёры. Это непросто: после десятилетий репрессий и вражды нужно заново учиться доверию.

Были ошибки, были конфликты. Но сама система предполагает механизм разрешения: через диалог, советы, выборность. Это шанс для всего региона — показать, что можно жить вместе, не подавляя друг друга.

Нельзя быть свободным, если половина общества — в подчинении. В Рожаве это понимают буквально. Женская революция — не приложение к общей, а её неотъемлемая часть. Женщины не борются «рядом с мужчинами» — они борются за своё, вместе и автономно.

Квоты, женские кооперативы, параллельные советы, YPJ — всё это создаёт пространство, где женщина — субъект. Это ломает патриархальные структуры не только в политике, но и в семье, культуре, языке. Революция — не удалась бы без феминизма.

Женщины в Рожаве берут в руки оружие не из любви к войне. А потому, что никто больше их не защитит. Женская самооборона — это акт отказа от подчинения. Это сила быть и выжить, не прося разрешения. Это знание, что ты можешь.

YPJ не просто фронт. Это школа лидерства, дисциплины, солидарности. Это пространство, где женщина узнаёт себя заново — как сильную, достойную, незаменимую. В мире, где насилие над женщинами — норма, самооборона становится политикой.

Образование в Рожаве — не про зубрёжку. Это пространство, где формируется личность. Здесь учат коллективному принятию решений, уважению, самостоятельности. Учителя — не контролёры, а фасилитаторы. Цель — не дисциплина, а понимание.

Это важно: если мы хотим сломать иерархии — начнём с детства. Свободный человек не вырастет из подчинённого ученика. В этом смысле анархистская педагогика — это политический акт. Каждый школьный урок — кирпич в фундамент нового мира.

Революция — это не только боль. Это и радость. Радость от того, что тебя слышат. Что ты важен. Что ты можешь быть собой. Анархизм — это не только борьба, это ещё и праздник. Не в смысле веселья, а в смысле жизни.

На собраниях смеются. На фермах поют. В батальонах рассказывают истории. Это не отвлечение — это суть. Утопия не должна быть мрачной. Она должна быть живой. Иначе она не выживет. Рожава — это праздник сопротивления. И каждый день — как первый день новой жизни.

Анархизм — не о разрушении, а о строительстве. Но не зданий, а отношений. Этика — его сердце. Никто никого не заставляет, потому что все понимают: свобода — не эгоизм, а ответственность. Революция — не власть масс, а уважение к индивиду.

В Рожаве люди учатся договариваться. Это непросто, особенно после десятилетий диктатур. Но именно поэтому важны советы, восстановительное правосудие, взаимная поддержка. Свобода без этики — деспотия, а анархизм — это свобода с совестью.

Анархизм часто путают с беспорядком. На деле — это система, основанная на добровольном сотрудничестве, равенстве и горизонтальных связях. В Рожаве анархизм воплотился в политике: нет централизованной власти, решения принимаются снизу, все подотчётны обществу.

Это не утопия, а практическая альтернатива. Вместо армии — народная самооборона. Вместо правительства — советы и коммуны. Вместо репрессий — восстановительное правосудие. Анархизм здесь — не лозунг, а повседневная практика. И она работает.

Ты готов к настоящей интеллектуальной порции радикальных идей? Забудь про скучные статьи — здесь мы подбираем только то, что действительно стоит твоего внимания. От диалога с курдскими революционерами до переживаний анархистов, сражавшихся в Рожаве — все это не просто тексты, а настоящие откровения. Мы предлагаем тебе не идеализированную картину, а живые и честные истории, которые заставляют сомневаться, спорить и действовать. Список наиболее интересных статей hevale.nihilist.li по мнению редакции:

Такмиль: инструкция к диалогу
Обзор практики коллективной критики и самоанализа, используемой в курдском революционном движении.
🔗 https://hevale.nihilist.li/takmil/

Курдистан после Асада
Интервью с очевидцем революции 2012 года о жизни после падения сирийского режима.
🔗 https://hevale.nihilist.li/kurdistan-posle-asada/

Интервью с анархистом, воевавшим в Рожаве
Испанский доброволец делится опытом борьбы, солидарности и внутренних противоречий.
🔗 https://hevale.nihilist.li/interview-with-an-anarchist-who-fought-in-rojava/

Альтлефт: рецензия на «Цветы пустыни: 10 лет революции в Рожаве»
Критика книги о десятилетии революции в Рожаве — с позиций, не склонных к идеализации.
🔗 https://hevale.nihilist.li/altleft-retsenziya-na-tsvety-pustyni/

Амир Тааки: «Нам нужно построить новую демократическую современность»
Интервью с хакером и революционером о блокчейне, автономии и Рожаве.
🔗 https://hevale.nihilist.li/amir-taaki-english/

Большое интервью с Tekoşîna Anarşîst
Разговор о радикальной практике, уязвимостях и силе горизонтальной борьбы.
🔗 Часть 1 — https://hevale.nihilist.li/tekosina-anarsist-1/
🔗 Часть 2 — https://hevale.nihilist.li/tekosina-anarsist-2/

Письмо товарищам в России от Tekoşîna Anarşîst
Солидарный манифест, анализ политических репрессий и призыв к сопротивлению.
🔗 https://hevale.nihilist.li/to-comrades-in-russia-the-letter-from-tekosina-anarsist/

Кто сказал, что революция начинается с трибун и лозунгов? Она начинается с сомнений, страха и неудобных квартир на задворках городов. С женщин, которые держат револьвер под подушкой, потому что «иначе нельзя». С тех, кто не боится выглядеть уязвимыми — именно потому, что уже прошли сквозь всё. Сакине Джансыз была не просто в эпицентре борьбы — она была этой борьбой. Её голос — это голос тех, кто больше не готов молчать, даже если за окном обыски и стучат в дверь.

Перед вами — глава из её мемуаров. Здесь нет места пафосу. Только реальность, пропущенная через пули, предательства, идеологические баталии и ночные разговоры о боли, которой не видно снаружи. Здесь рядом с Сакине появляются и другие титаны курдской революции — Абдулла Оджалан и Джамиль Байык. Но главное — это её взгляд. Прямой, твёрдый и абсолютно неудобный для тех, кто всё ещё считает, что свободу можно получить, не заплатив за неё всем.

https://telegra.ph/Sara-Vsya-moya-zhizn-byla-borboj-04-10

Война и анархизм, на первый взгляд, несовместимы. Анархизм — про разрушение насилия, про антииерархию, про свободу без оружия. Но в Рожаве анархисты воюют. И не из жажды крови — а потому что иначе свободу просто не сохранить.

Истории вроде Брейса Белдена — бывшего флориста и вокалиста панк-группы Warkrime — звучат почти как анекдоты. Но за ними — реальность. Белден, ставший известным как Рашид Фуад, уехал из Калифорнии в Сирию, чтобы бороться не просто с ИГИЛ, а с самой системой насилия, порождающей диктатуры и фанатизм.

И таких историй — десятки. Анархисты из Германии, Испании, США и России находят в Рожаве не только борьбу, но и надежду: что можно, оказывается, не только против, но и за.

Они создают интернациональные батальоны, но также — образовательные проекты, школы, женские ассамблеи. С оружием в руках защищают право женщин быть равными. Не идеал, не анархия в чистом виде — но шаг туда. С кровью, болью и мужеством.

На фоне лайков, петиций и хэштегов проект HEVALE напоминает нам, что солидарность — это не эмпатия с дивана. Это риск. Это выбор. Это, порой, билет в один конец.

Добровольцы IRPGF и других интернациональных формирований рассказывают, как их упрекают в «военном туризме». Но многие из них остаются надолго, теряют товарищей, получают ранения. Они не туристы — они участники. Их оружие — не только автоматы, но и камеры, тексты, переводы. Их цель — не бой, а строительство нового общества.

Они едут туда, где можно не просто бороться против, но жить за. За горизонтальной политикой. За экономикой без прибыли. За равенством. За свободой без кавычек.

Солидарность — это когда ты делаешь шаг, даже если не получишь за него лайк. Когда ты идешь туда, где не ждут, но нуждаются. Когда ты говоришь: «Я с вами» — и это значит не «мысленно», а буквально.

Мир слишком долго учился равнодушию. Может, пора — солидарности?

16 февраля исполнилось 12 лет со дня смерти Омара Азиза — сирийского анархиста, мыслителя и активиста, умершего в тюрьме режима Асада. Его жизнь и идеи стали вдохновением для нового поколения революционеров и тех, кто продолжает бороться за самоуправление и свободу.

Эта книга рассказывает о человеке, который в разгар протестов вернулся из эмиграции, чтобы быть рядом со своим народом. Вместе с активистами он организовывал гуманитарную помощь, создавал локальные советы и продвигал идею горизонтальной самоорганизации — вопреки войне, хаосу и репрессиям.

В книге собраны тексты Омара Азиза, воспоминания его соратников, анализ сирийской революции и её уроков для современного мира. Это не просто историческое исследование — это разговор о том, что значит революция сегодня и как продолжить дело тех, кто отдал за неё жизнь.

Уже в 2026 мы выпускаем нашу очередную книгу - сборник выйдет совместно с издательством “Напильник”!

В Западном Курдистане женщины — не просто участницы. Они — архитекторы. Женские отряды (YPJ) освободили Ракку. Женские советы принимают ключевые решения. В каждом органе власти — обязательное женское представительство.

Это не символ. Это структурное требование. Не будет женского участия — не будет и революции. Потому что угнетение женщин — это не "частный вопрос", а корень всех остальных форм власти.

Пока женщинам не вернут силу — миру не видать свободы.

IRPGF, AIT, IFB — аббревиатуры, за которыми — судьбы. Люди из разных стран, говорящие на разных языках, объединённые одной идеей: бороться не за "свою страну", а за новый мир.

Для них не существует границ. ИГИЛ или капитализм — одинаково враждебны. Революция в Рожаве — их шанс не просто выжить, а жить как люди.

Они не бегут от системы — они строят альтернативу. И делают это с автоматом в одной руке, и книгой — в другой.

Канал HEVALE — это не просто хроника. Это издательский проект. Мы выпускаюем тексты — про революцию, про историю, про альтернативные формы жизни. Сборник «Жизнь без государства» — уже почти культовый: в нём объясняется, как можно жить иначе здесь и сейчас.

Книги HEVALE — не фон. Они — оружие. Только вместо пуль в них — идеи. И, быть может, они опаснее. Потому что не убивают, а пробуждают.

Каждая страница — как оружие. Против безразличия, против цинизма, против идеи, что "ничего не изменить".

https://news.1rj.ru/str/hevale/1562

Имя Абдуллы Оджалана звучит на всех собраниях, в каждом лагере, в песнях. Его портреты — не просто образы, а напоминания. Не о человеке — об идее.

Он сидит в изоляции с 1999 года. Но его тексты — живут. И не просто как теоретические труды, а как практические руководства. Самоуправление, феминизм, антикапитализм — всё это не лозунги, а результат его размышлений.

Он — не икона. Он — метод. И в этом его сила.