Вестник постмодернизма,
выпуск №234

В 632-метровой Шанхайской башне много всего интересного, поэтому, наверное, и пускают туда только по паспорту: самые быстрые лифты в мире, весь город как на ладони, а также инновационная система противодействия ветровой нагрузке. Ради последней стоит подняться на 126-й этаж и купить билет на световое шоу, чтобы увидеть ее в действии.

Музыка и иллюминация - производные от этого чуда инженерной мысли, которые, как и скульптура, венчающая устройство, призваны лишь подчеркнуть его грандиозность. Скульптура, запечатленная на фотографиях, - это самая верхушка айсберга, который представляет собой инерционный демпфер, тысячетонный груз, подвешенный на верхнем уровне башни и занимающий пять этажей. В нижней части демпфера размещено 1800 кирпичиков-магнитов, а под ними - огромная медная пластина. Когда маятник смещается относительно пластины, электромагниты создают сопротивление, силу которого можно регулировать, изменяя расстояние между магнитами и пластиной.

В результате при порывах ветра этот груз, стабилизирующийся при помощи электромагнитов, компенсирует вибрации башни и возвращает ее к вертикали. Даже во время сильных тайфунов, частого явления в Шанхае, особенно в летний период, происходит это настолько незаметно, что хозяева небоскреба и придумали это световое шоу.

———

Sunday Postmodernism,
issue No. 234

Rising 632 meters above Shanghai, the Shanghai Tower is a place where architecture, engineering, and spectacle converge. Perhaps that’s why visitors are admitted only with a passport: inside awaits not just the world’s fastest elevators and sweeping, unobstructed views of the city, but also one of the most innovative wind-resistance systems ever implemented in a skyscraper. To appreciate this engineering marvel fully, it’s certainly worth riding up to the 126th floor and buying a ticket to the tower’s immersive light show.

The show isn’t just entertainment - it’s a choreographed glimpse into the building’s hidden anatomy. The music, the lighting, even the sculptural crown of the system exist for a single purpose: to frame and celebrate the engineering giant at its core. What looks like an elegant sculpture is, in fact, merely the visible tip of a tuned mass damper - a thousand-ton counterweight hanging inside the tower’s uppermost levels and occupying five full floors. Below this monumental pendulum sit 1,800 brick-sized neodymium magnets with an enormous copper plate below. As the damper shifts with the tower’s movement, electromagnetic forces generate a precisely calibrated resistance. Engineers can fine-tune this “frictionless drag” simply by adjusting the distance between the magnets and the copper surface.

During strong winds, especially during the typhoons that sweep through Shanghai each summer, the damper counteracts sway and gently guides the tower back to center. The intervention is so subtle that the tower’s owners created a light show to reveal what would otherwise remain invisible: the graceful dance of a skyscraper keeping its balance.

(photos: silverkris.com, shanghaitower.com, Xinhua/Fang Zhe, klook.com, koerstue.nl, jeffreydonenfeld.com, clickpetroleoegas.com.br)

Изучая историю боев у Синявинских высот, ставших одними из самых продолжительных и кровопролитных за весь период Второй Мировой войны, узнали один малоизвестный эпизод, о котором напоминает скульптура "Советский студент с книгой" на станции Площадь Революции московского метрополитена. Автором этой и других соцреалистических скульптур, украшающих вестибюль станции, был Матвей Манизер. Говорят, что во время открытия станции в 1938 г. Сталин, глядя на скульптуры, повторял одну фразу: "Как живые... Как живые!"

Позировал для "Студента с книгой" советский спортсмен, многократный чемпион СССР по прыжкам в высоту Аркадий Гидрат. Кадровый офицер и участник советско-финской войны, Гидрат на момент начала Великой Отечественной войны числился погибшим - об этом он узнал, лично обратившись в военкомат летом 1941 г. В сентябре 1941 г. Гидрат был отправлен защищать Синявинские высоты. Там он вскоре и погиб вместе со всей своей ротой.

В 2000 г. поисковики, одним из которых был Николай Исаев, ведя раскопки на Синявинских высотах, в 20 метрах от немецкого бункера нашли медальон Гидрата. В нем был полуистлевший кусочек бумаги с личными данными владельца и приписка его жене, Валентине: "Живи счастливо. Аркадий".

P.S. Николай Исаев вспоминал: «На следующий год в Москву из экспедиции после захоронения мы ехали в поезде вместе с Ольгой Аркадьевной - дочкой Аркадия Гидрата. По приезду в Москву она попросила нас съездить в одно место. Спустившись в метро и доехав до нужной станции, подойдя к одной из фигур расположенных там, Ольга Аркадьевна положила свою руку на ботинок скульптуры и тихонько произнесла "знакомьтесь, это мой папа...". Мы, взрослые мужики, начали плакать»...

———

Every sculpture has a story, but if you look close enough, it may also share a different one with you - one told by your own perception, material, or time. Reading up on the battles at Sinyavino Heights, which were among the longest and deadliest of WWII in Russia, we came across a story the sculptor never intended to tell and time did.  

The Ploshchad Revolyutsii subway station in Moscow is decorated with a few sculptures designed by Matvey Manizer. When Stalin saw these examples of Socialist Realism for the first time during the station's inauguration in 1938, he kept repeating one phrase, "They look so alive!" The model for one of these statues, "A Student with a Book", was a Soviet athlete and a multiple USSR champion in the high jump by the name of Arkady Gidrat. An officer and veteran of the Soviet-Finnish War, Gidrat was officially listed as killed in action at the start of the Great Patriotic War - he learned this when he visited an enlistment office in the summer of 1941 curious as to why he was not being drafted. In September 1941, Gidrat was sent to defend Sinyavino Heights. There, he soon perished along with his entire company. In 2000, a search party, including Nikolai Isayev, discovered Gidrat's identity capsule during excavations at Sinyavino Heights, 20 meters from a German bunker. The capsule had a partially decayed piece of paper with Gidrat's personal details and a note to his wife, Valentina: "Live happily. Arkady."

P.S. Later Isayev recalled, "The following year, after the expedition to the mass grave, we were traveling back to Moscow by train with Olga, Arkady Gidrat's daughter. Upon arriving in Moscow, she asked us to go to a certain place with her. We then took the subway and, when we exited the train, Olga approached one of the statues and, placing her hand on the sculpture's boot, quietly said, 'I want you to meet my father...' All of us, grown-up men, began to cry..."

(photos: gtsolifk.ru, raven-yellow.livejournal.com, little-histories.org, Evgeny Chesnokov)

Помните стул "Gabriella", созданный Джо Понти в 1970 г.? В 1975 г. в Италии появился стул, похожий на металлическую версию "Габриэллы". Он был создан Габриэллой (да-да, представляете?) Креспи. Этот стул тоже был складным и состоял из легкого металлического каркаса, обтянутого кожей. Отмечая, что Креспи шла в ногу со временем, исследователи находят в этой работе сходство со знаменитым складным стулом "Plia" Джанкарло Пиретти. Однако источником вдохновения для Креспи послужили не работы Понти и Пиретти, а, как следует из названия стула, "Jacaré", - мир животных.

Оказывается, жакаре, или парагвайский кайман, - это самая южная разновидность кайманов, обитающая на севере Аргентины, юге Бразилии, в Боливии и, конечно, Парагвае. Симпатичный, правда? (мы про стул, если что)

———
 
Do you remember Gio Ponti’s Gabriella chair from 1970? Five years later, in 1975, another remarkable folding chair appeared in Italy, one that echoed Ponti’s metal Gabriellain spirit. Its author? The ever-elegant Gabriella Crespi, yes, another Gabriella. Like Ponti’s design, Crespi’s Jacaré was foldable, featuring a slender metal frame wrapped in leather. Always attuned to the zeitgeist, Crespi created a piece that some historians compare to Giancarlo Piretti’s iconic Plia chair. Yet Crespi’s muse was not the work of Ponti or Piretti, but rather nature itself.

As its name reveals, Jacaré takes inspiration from the animal kingdom: the Paraguayan caiman, the southernmost species of its kind, found in northern Argentina, southern Brazil, Bolivia, and, of course, Paraguay. Charming, isn’t it? (And yes, we’re talking about the chair.)

(photos: depositphotos.com, Wikipedia Commons, gabriellacrespi.it, bada.org, mdbarchitects.com)