Главное впечатление вечера — это Софья Великая и Хабенский. Они к себе притягивают. И настоящие.

И если Хабенский — это ожидаемо и очевидно, то Софья была максимально неожиданна. Вот, что значит настоящий чемпион и человек. Это очевидно за версту. Она и правда Великая.

Про границу

#лонгрид #лонглонгрид #философия #отпервоголица #командировка

***

Я спустился в лобби и стал искать глазами коллег. До боли в висках хотелось спать. Дорога до музея обещала быть неблизкой и поэтому у меня было стойкое желание как можно скорее попасть в автобус, откинуть кресло и провалиться в эту серую тягучую вату тревожного и нездорового сна.

Я увидел Игоря Александровича, который прогуливался по лобби. От него я узнал, что выезд задерживают на полчаса. Вздохнув, я сел в одно из свободных кресел, достал телефон, наушники и стал проверять сообщения, которые пришли из Москвы поздним вечером. Ответив на них, я полез в ютуб. Предложка подкинула RHCP Californication, клип, который я не видел, наверное, лет сто. Ждать отправления автобуса было еще довольно долго поэтому я включил видос. На пятой секунде он переключился на встроенную рекламу ютуба. От неожиданности я даже нажал на паузу, настолько я отвык под гнетом жестких санкций от этого пластикового привкуса свежевыпеченного второсортного маркетинга. Через пять секунд появилась кнопка skip.

And little girls from Sweden dream of silver screen quotation
And if you want these kind of dreams it's Californication

Почему-то вспомнилось, что кому-то из Сборной времен Ботсваны очень не нравилась эта песня. Мол в ее тексте нет никакого смысла. Не знаю, мне всегда казалось, что в ней ровна одна мысль, которая повторяется из строчки в строчку. И очень вписывается в то, что происходило пару дней назад на открытии олимпиады. Да и в целом песня на все времена и перекликается с пластмассовым миром Летова. Что-то мне подсказывает, что Кидис в курсе его творчества. Во всяком случае, первые четыре ноты каждого квадрата Californication четко повторяют «Пластмассовый мир победил». Возможно, что это не случайно, а самая настоящая отсылка.

Пока я думал об этом, подошел Игорь Александрович и указал на подъехавшие автобусы. Я кивнул и пошел за ним. Хорошо, что нас вывезут из отеля. В его окрестностях смотреть вообще нечего. Позавчера мы прошлись по ним, дошли до моста и развернулись обратно. За два часа нашей прогулки мы нашли: один музей, два небезопасных перехода, три буддистских алтаря, несколько узких темных переулков и бесконечное количество торговых центров. Зато успели многое обсудить. В частности я успел поделиться с коллегами своими впечатлениями от нашумевшего розово-пластмассового фильма про гендерно обезличенных персон, который, на мой взгляд, отрабатывал вполне себе трансгендерную повестку. Этот фильм совершенно точно не оставил меня равнодушным, ведь киноленты, которая вызывала бы у меня еще больше негативных эмоций, будет сложно найти. Хорошо что я смотрел ее в кинотеатре и в большой компании, иначе бы я это не сделал и точно бы не получил эту порцию впечатлений. Помню, что когда я закончил делиться своими мыслями о том, что главная проблема фильма в том, что мир Барби — это мир без любви, Игорь Александрович как всегда флегматично сказал: «О какой любви можно говорить, если человек дошел до того, что меняет себя операцией? Хирургическим путем?». Мы еще после этого шли некоторое время молча, а я думал о том, действительно ли всегда человек не способен любить другого, если он не любит себя.

Pay your surgeon very well to break the spell of aging
Celebrity skin, is this your chin, or is that war you're waging?

Я прошел в конец полупустого автобуса. Многие тимлиды остались в отеле, т.к. накануне был тяжелый перевод, поэтому я легко нашел место, где со спокойной совестью смогу откинуть спинку кресла и заснуть. Положив рюкзак рядом, я сел и некоторое время смотрел в окно, дослушивая трек.

Space may be the final frontier, but it's made in a Hollywood basement
And Cobain, can you hear the spheres singing songs off Station To Station?

Поскольку песню я слушал уже, наверное, пятый раз подряд, то я нажал на паузу. Одна из версии гибели Кобейна в том, что он слишком сильно себя стал ассоциировать с музыкой, своим творчеством. В этом есть доля смысла, т.к. во многих источниках написано, что после успеха Nevermind Кобейну казалось, что звук на альбоме был вообще не тот, слушателю нравится не то что нужно и вообще надо все делать грубее, грязнее, с меньшей студийной обработкой. Более настоящим. И на этом все и сгорело.

Я включил МРВ Nowhere = Now here

Music comes first, music is number one.

Песня, посвященная Кобейну и всем остальным, кто посвятил свою жизнь искусству. С идеальным Кобейновским соло в середине. Удивительно насколько не хватило Курту любви к своей аудитории и сколько ее он получил в ответ. Такая типичная ситуация для многих отношений. Ведь так легко перепутать любовь к человеку с желанием, чтобы этот конкретный человек любил именно тебя и был рядом, желанием обладать.

Или это тоже можно считать проявлением любви?

Не знаю. Но знаю, что в Nowhere любви к творчеству Кобейна хоть отбавляй. Забавно, что в клипе выводится текст на экран и ровно в одном месте опечатка. Эдакий ад перфекциониста. Но, как говорил Саша Растич, «без лажи нет гранжа». Поэтому так даже лучше.

Like draws to like
All stars collide
Bright august night
The sky chasm so quietly whispers for us to stay
We can see you all from here, ut you all gone away.

Мои Ракеты Вверх — это команда на концерт которой я бы приехал из любой точки Земли, но Чалыху и компании чего-то не хватило, чтобы сохранить его — проект, который они, очевидно, очень сильно любили и который скорее всего больше никогда не выйдет на сцену. Возможно, не хватило денег. А может быть любви к своей аудитории. Но в любом случае хорошо, что все закончилось без дробовика.

Автобус тронулся. Я поставил плейлист плеера в случайный режим, подключил телефон к USB порту, который неожиданно нашелся в ручке автобуса и отключился.

***

«Леонид Модестович, мы приехали»

Меня разбудил голос Игоря Александровича сквозь играющую музыку. Я нажал на паузу и обратил внимание, что все это время пластмассовый USB порт не работал и от заряда осталось процентов 20. Провода, выходящие из него, были оборваны и болтались бесполезными культями. Я перевел телефон в авиарежим, чтобы ему хватило заряда до конца экскурсии. 20 процентов на телефоне — это классика для меня. От моего заряда осталось примерно столько же, но на музей должно хватить.

Когда я выходил из автобуса, то все еще крутил в голове мысли про Мои Ракеты Вверх. Music is first. Это их программное заявление и ник Кости Чалых во всех соцсетях. Music is first, music is number one. Парни делали просто офигенную музыку и делали ее по-настоящему. Она была странной, неправильной, неровной, с необычной структурой, шумами из гитар в качестве перкуссии и максимально экспериментальной. В ней был бесконечный поиск звука, который они постоянно находили, теряли, искали вновь, но никогда не останавливались. Для меня это была любовь с первого взгляда, когда я увидел Annie. Именно увидел. Я точно помню, как это было до мельчайших подробностей и когда-нибудь расскажу об этом. После были Haze, Moose, Passing on a Bicycle by a Green Fence, наконец Signal Rocket. Я всегда ходил на их концерты, если они были в Москве. Не пропустил ни один. А теперь у Кости поп-рок в Израиле с редкими фильтрованными постами в пластиковой метавселенной инстаграма, которые я имел счастье лицезреть здесь в Таиланде, когда зашел на его страницу в надежде увидеть тот самый пост про «МРВ возвращается». Я так делаю несколько раз в год, т.к. я точно помню их последний концерт в 16 тонн. После финального аккорда они встали вчетвером: Костя, Сухов, Кононов и Серж Говорун — обнялись и Чалых сказал, что они никуда не уходят, и что Ракеты для них — это место, куда они все когда-нибудь возвращаются, чтобы встретиться друг с другом и слушателями. Как литораль — береговая линия моря, которая во время прилива погружена под воду, а во время отлива доступна для того, чтобы вы могли по ней пройтись и оставить свой след. Litoral — это название их последнего альбома. Но сколько уже прошло лет? Пять? Шесть? Восемь? А вода все не уходит, а только прибывает.

Мы дошли до открытого миниавтобуса. Макс какое-то время почему-то был уверен, что он электрический, но этот тезис не прошел недолгую проверку временем. Довольно скоро этот миник тронулся с места, а уже через пять минут сделал первую остановку у большого красивого зелено-золотистого здания, стоящего на сваях в озере. Молодой студент из местного университета на ломанном английском читал нам с телефона информацию про музей и этот дом. Мы сделали вид, что поняли его, хотя на самом деле мы уловили только «Ю хев фифтин минетс ту вотч зис плейсес». Решив, что нам этой информации достаточно мы двинулись в сторону здания, стоящего на воде. И я, и Максим знали, что все необходимое расскажет Игорь Александрович. Собственно, так и случилось, и уже через пару минут мы знали, что как наше транспортное средство представляет собой миникопию автобуса, так и весь музей представляет собой миникопию Таиланда и его важных культурных мест. Эдакая потемкинская деревня глобального масштаба. Тут тебе и центральные храмы в уменьшенном или реальном размере, и дворцы, а то и модель крестьянской рыболовной деревни. И мол раньше это место задумывалось как поле для гольфа, но стало музеем, который олицетворяет собой Таиланд в миниатюре. Данное здание тоже что-то собой олицетворяло, но никто не смог понять, что именно. Здание и здание.

Пройдя по деревянным тропинкам на сваях, я подошел к нему и смог внимательно рассмотреть. Внутри него была пустота, а вблизи он выглядел картонно. «На фотке будет хорошо смотреться, фильтры телеги позволят цвета передать» — сказал себе я и сделал пачку снимков. Мы обошли здание минут за пять и отправились осмотреть окрестности, т.к. у нас было еще довольно много времени. Другие тимлиды явно не торопились в миник после столь долгой поездки на большом автобусе от гостиницы до музея.

Чуть в стороне от здания была группа деревянных скульптур. Среди костлявых птиц сидела фигура, похожая на Будду, а чуть в стороне от него на коленях стоял человек с перекореженным от боли лицом и руками, воздетыми к небу. Прочитав описание, Макс сказал, что это инсталляция олицетворяла собой путь к познанию, что для того, чтобы достичь просветления и knowledge нужно отказаться от passion и desire. Я ответил, что не готов и пусть оставят эти знания себе, а я буду со своим пешн и дизайе. На вопрос о том, что «а как же нолидж?» я ответил, что пока не готов к такому обмену. Тем более, что скульптура, которая олицетворяла собой этот обмен явно намекала, что выбор был сделан сомнительный.

Чуть в стороне от этой группы скульптур мы увидели разломанный надвое корабль в небольшом водоеме. Надпись возле него гласила, что это «Thai junk». Я задумчиво подошел к нему и даже потрогал табличку. Сделал фото и некоторое время смотрел на корабль, которому сломали надвое хребет. Так сказать, чем богаты, тому и рады. Junk так junk подумал я и пошел за коллегами в сторону миниавтобусов. Время поджимало и впереди нас ждали два часа аналогичных объектов.

***

У меня есть друг детства, который сейчас работает на кафедре Высшей математики на Физтехе. Он переехал в Долгопрудный, когда мы учились классе во втором. Как так вышло, что мы с ним сразу подружились и были, как говорят, не разлей вода.

В те времена во дворах было довольно уныло с детскими площадками и в среднем они представляли собой полуразрушенные деревянные или металлические руины, которые очень плохо пережили начало девяностых. Мой друг жил на улице Спортивная и вот его двор сильно отличался от любого другого двора нашего города. Он представлял собой буйство фантазии конкретного мужика, который жил в этом же доме и был «на ты» с лобзиком, пилой, деревом и резиновыми покрышками. В центре двора стояла огромная деревянная горка, которая зимой обязательно заливалась. Рядом с ней были качели любого размера и на любой вкус, такие же деревянные, как и горка, внешне иногда пугающие, но надежные. Деревяные истуканы в виде зайцев, лисиц, сказочных персонажей. Неидеальные, местами неровные, не все покрашенные или покрашенные в разные тона, но, сделанные с душой и от того -- настоящие. Каждый месяц на площадке появлялось что-то новое и детвора активно играла с тем, что делал этот человек. Я понятия не имел как его зовут и как он выглядит, но точно могу сказать что все были ему благодарны за то, что он вложил в этих детей.

Я вспомнил это когда в конце экскурсии сидел на лавочке напротив огромной копии одного из храмов Таиланда. Все, что я увидел здесь мне напомнило именно эту площадку только фантасмагоричных масштабов. И в отличии от площадки из детства — это место было вылизано до идеального позолоченного блеска. Я сделал много красивых фотографий, который после фильтров понравятся людям. Но на зубах оставалось кислотное пластмассовое ощущение. Как там было у 7Расы, когда Чалых вернулся в их состав и он снова стал золотым?

Да, да, да, я получаю все, надежно, бесшумно, по быстрым каналам,
Весело и красочно, впитать хоть процент от этого вала,
Игрушка, жвачка, но не покидает пластмассовый привкус.
Я жду, как подачку, древнейший, как мир и божественный вирус.

Гиды нас стали зазывать в автобус. Впереди нас ждала финальная остановка в местной забегаловке на краю музея. Я пошел за коллегами, удаляясь от одной огромной копии храма, приближаясь к другой. Меня все больше и больше охватывало ощущение, которое сложно назвать приятным. Как-будто что-то инородно через глаза попадало внутрь, спускалось по гортани в район грудины, клейкой массой облепляло все внутри и застывало там канцерогенным пластиком. Как-будто я попал в здоровую коробку с конструктором лего и являюсь той самой фигуркой, которой играют десятилетние дети. Они перемещают меня от пластмассового отеля в не менее пластмассовый музей, потом перемещают меня мимо пластиковых замков и храмов, от последних они меня двигают в сторону миниавтобуса, откуда везут в пластиковое кафе, где я буду есть пластиковую еду. Это был какой-то очень странный приход, который давил своей нереальностью происходящего, которая дополнительно подчеркивалась пустотой вокруг. В этом музее было очень мало туристов. Еще меньше персонала. И, очевидно, совсем не было служителей «храмов» и «дворцов». За два часа я почти растворился в этом вареве из пластилиновых копий, где поначалу ты чувствуешь себя чужеродным элементом, но со временем мимикрируешь. Держало на плаву лишь то, что я постоянно видел признаки олимпиады в виде ламинированных бейджиков, которые всегда носят на себе тимлиды других стран.

Словив эдакого кринжа, я сел в наш желто-зеленый автобус. Через некоторое время рядом со мной сел тимлид Шри-Ланки. Он повернулся ко мне, показал большой палец вверх и сказал:

- Very good! Fantastic!
- Yes, it's really impressive.
- How do you like the Olympics in general? Is everything fine?
- We'll see, - обычно, мы стараемся не говорить про результаты наших детей с другими командами.
- I am sure that you will perform well. As always!

Шриланкиец хлопнул меня по плечу и пересел к своим коллегам. Автобик тронулся, а я смотрел в сторону уменьшающейся миникопии храма. Да, наверняка ребята выступят отлично, раз все в этом так уверены. Думаю, что и scientific committee уверены в этом. Автобус набрал ход, а храм становился все меньше и меньше. Еще немного и станет совсем как конструктор лего. Я проговорил про себя две строчки, которые с превеликим неудовольствием впервые в жизни проассоциировал с собой:

Представитель, той самой дешёвки, что называется пластмассовый мир.
И если судьи смотрят влюблённо, то считай, что он победил

***

Нас привезли к окраине музея. Здесь была стоянка автобусов, кафешка и одна из экспозиций, которая представляла собой имитацию деревни тайских рыбаков.

Группа нашего миниавтобуса одной из первых прибыла на место, и гиды повели нас в кафе. Отстояв довольно большую очередь, мы сели за стол и начали обедать. Еда была так себе и было четкое ощущение, что ничто живое при ее приготовлении не пострадало. По языку стекал вкус глутамата, и я отложил тарелку с едой, решив, что на этот раз ограничусь водой.

В кафе прибывали все новые и новые люди и стало ясно, что трапеза у такой большой оравы людей займет еще минимум час. Встав из-за стола и протиснувшись сквозь толпу, я вышел во двор. Автобусы стояли в стороне, как огромные металлические животные, которые отдыхают в тени и ждут момента, чтобы отправиться домой. Через дорогу от них была та самая деревня, которая, как и зелено-золотистый дом в самом начале экскурсии, стояла на сваях, которые истуканами выглядывали из водоема. Делать было абсолютно нечего, и я отправился в сторону коричневых хижин.

Деревянные тропинки и мостики соединяли небольшие островки и пустые здания, возле которых покачивались лодки на которых никто и никогда не плавал. Иногда я сворачивал с тропинок и шел по земле, через кусты от одного дома к другому. Трава приятно колола ноги как в детстве. Стояла звенящая тишина, которую иногда перебивали странным криком местные птицы. Было тепло, но не жарко. Воздух был влажным от озера и в нем чувствовался легкий вкус тины и свежей краски. Я удалялся все глубже и глубже по деревянным тропам, рассматривал строения и старался красиво сфотографировать лодки. Дома фотографировать смысла большого не было, т.к. каждая хижина была стилизована под крестьянский дом, но внутри них не было ровным счетом ничего. Такая же звенящая пустота, как тишина вокруг.

Я шел все дальше и дальше от дороги. Иногда, поднимаясь на какой-нибудь мостик, я мог видеть вдалеке на каком-либо островке какие-то группы скульптур, навроде того человека с перекорёженным лицом и воздетыми к небу руками. Много статуй Будды или демонов, которых он приручил. Через минут тридцать я понял, что ушел очень далеко и уже давно не видел и не слышал Максима и Игорь Александровича, которые также как и я, отправились осматривать эту деревню. Я поднялся на один из мостиков и увидел с него застывшую на воде колонну лодок. Она никуда не двигалась и явно стояла на якоре уже очень и очень давно. Но вид был отличный, если не знать, что они никуда не плывут, а замерли будто восковые фигуры. Сделав несколько фото, я направился дальше вглубь деревни.

Одна хижина сменялась другой, и каждая из них была пустой, как будто ее обокрали максимально дотошные грабители и вынесли все, что только было можно. Я шел все дальше и дальше пока, стоя на одной из деревянных тропинок не заметил, что в одной из хижин что-то есть. Я не был на сто процентов уверен, что у меня еще есть время до отправления автобусов, но ощущения говорили мне, что еще минут пятнадцать они простоят точно, и быстрым шагом я успею до них добраться. Поэтому я отправился в сторону этого странного дома.

Подойдя к нему, я заглянул в окно. Прямо мне в глаза смотрели, лежа в самых разных противоестественных позах «трупы» памятников и статуй, которыми был заполнен весь музей. Здесь были безрукие истуканы, смотрящие на меня немигающими глазами, гипсовые птицы, лежащие на полу с отколотыми крыльями или клювом, животные, у котороых вместо лап, ног или других конечностей торчали жилами обрезки арматуры и целая гора сваленных друг на друга «покалеченных» фигур людей.

Выглядело это настолько жутко, что я сделал шаг назад от увиденного. Понять заготовки это или сломанные «памятники» было невозможно. Больше всего это было похоже на логово маньяка, который охотится на скульптуры и оставлял их части в качестве трофеев. Я осмотрелся. Вокруг не было ни одной живой души, а звуков кафе или людей, стоящих на автобусной стоянке, я не слышал уже очень и очень давно. Здесь был только я, гора трупов из статуй и тишина.

Я решил зайти внутрь и, обойдя хижину, переступил ее порог. В этот момент, как по заказу, тишину разрезал крик птицы. Я на секунду замер и увидел, что посреди хижины стоит целый алтарь, рядом с которым дымит кадило. Я зашел внутрь и присел возле него. Он был целый и невредимый, на нем был выгравирован Будда, который смотрел на меня немигающим красным, инкрустированным под рубин, взглядом. Я смотрел на него, а он на меня и так продолжалось некоторое время, как вдруг, в стороне от меня что-то зашевелилось. Это было настолько неожиданно, что не будь мой собственный заряд почти на нуле, то я бы вздрогнул, но моих 2% хватило лишь на то, чтобы неспеша повернуть голову и увидеть двух людей.

Они лежали на полу хижины под окном, поэтому я их не увидел ни с улицы, ни зайдя в дом. Это были то ли бомжи, то ли рабочие, которые спали в одной из хижин. Видимо я разбудил одного из них, и он озадаченно смотрел на меня. Я кивнул ему. Он кивнул мне в ответ. Присмотревшись, я увидел в углу банку краски и кисть. «Все-таки работяги» -- подумал я, улыбнулся им, встал и вышел из здания.

Оказавшись на улице, по моим заторможенным нервам все-таки прошел заряд адреналина, я передернул плечами, быстро сориентировался и направился в сторону автобусов. Трупы гигантского конструктора лего. Пожалуй, это самое достойное завершение дня.

***

Холодный воздух Долгопрудного приятно хлестал мелким и мокрым снегом лицо. От бега я часто дышал, выдыхая клубы пара, которые тут же рассеивались в виде переплетенных и бесформенных нитей. Мы играли 11 на 11 на все поле Салюта. Я закрывал правый фланг в обороне и чувствовал себя точно также как когда в 7 лет меня первый и почему-то последний раз отвели в футбольную секцию на том же Салюте. Только он тогда был полностью убитый, с полуразрушенными трибунами, без здания спортивного комплекса, бассейна и всего остального, что сейчас радует жителей моего родного города.

В обороне отрабатывали мы втроем. Я, Ярослав и Олег. На троих нам было чуть больше века, но справлялись мы нормально, хотя и подкалывали друг друга, что в нашем возрасте бегать за студентами уже тяжеловато.

Я стоял в центре поля, приводя дыхание в порядок и смотрел как захлебывалась наша очередная атака. Пятнадцать минут игры уже были позади, но счет все также был по нулям. Неприятно ныл голеностоп и пара других связок, но я был счастлив. Мне вспомнилось, как мы приходили на Салют на урок физкультуры в пятой школе и как играли в футбол где-то рядом со стадионом, и как это было по-детски искренне.

Вратарь соперника очень плохо ввел мяч по слишком большой дуге, а игрок соперника стоял и ждал, когда он до него долетит. Время замедлилось и я, как это часто бывает, почувствовал, что мяч будет лететь еще целую вечность. Что-то из детства толкнуло меня вперед и я рванул вперед так, будто мне не 35, а 20. За долю секунды до встречи мяча и соперника, я пролетел перед ним и перехватил мяч. Оказавшись в штрафной, я скатил мяч нашему нападающему, который первым касанием принял его, а вторым отправил по красивой дуге в левую от нас девятку.

Отбив друг другу пять мы медленно двинулись к центру.

"Это ты так больше бегать не можешь?" — спросил меня Ярослав. Я улыбнулся в ответ и пожал плечами и мы продолжили игру.

Сознание прочищалось и меня все меньше тревожили те вопросы, которые так сильно атаковали в уже далеком Таиланде. Они рассеивались, как клубы пара, которые я выдыхал, когда приводил дыхание в порядок и проплывали угасающими буквами перед глазами.

Сложно ли провести границу между настоящим и подделкой? Между искусством и вторичным? Между любовью к человек и желанием, чтобы тебя любили, желанием владеть? Ведь и репродукция может быть лучше исходника, то что трогало как искусство, может оказаться ложью, а желание, чтобы тебя любили, может превратиться в настоящее альтруистичное чувство. Является ли эта граница статичной? Или все неизменно и постоянно, просто меняется наше отношение и понимание?

Скворчевский говорил что определение границы, глобально является самым главным вопросом философии. Скорее всего он прав. Но можно ли считать вопросом то, что нельзя до конца постичь разумом, но очевидно на уровне чувственного опыта?

И не является ли это достаточным?

Вопросы-вопросы.

Я принял мяч из центра и перевел его сильно низом дальше по флангу.

В каждом из нас есть ребенок. И часто это не самый приятный персонаж, который говорит о том, что его обделили и где-то что-то не додали, обидели. Во мне он тоже часто есть и нередко мне что-то говорит. Честно скажу, лучше бы он в эти моменты молчал. Порой это страшно бесит.

Но бывает так, что он снова оказывается тем, счастливым, еще ничем не обиженным и недеформированным маленьким человеком, который если не знает, то точно чувствует гораздо больше меня. Например, он точно знает или чувствует где эта граница. И потому о ней даже не думает. Он принимает мяч из центра и бежит с ним вперед или пасует другу по команде. Он слушает музыку и не думает о концертах и лишних смыслах. С радостью рассматривает картины, даже если это репродукции.

И любит.

Без желания обладать и не требуя ничего взамен.

Вчера я ехал по трассе домой и проигрыватель подкинул мне песни 7Расы, которые я не слушал где-то два-три года. Хотя многие из них я всегда очень сильно любил и до сих пор люблю.

Я нашел в интернете их старый альбом "Корабль бумажный" и за оставшееся время в пути прослушал его от и до.

И понял занятную мысль.

Весь твой первый раунд – это пересказ трека “Кем ты стал?” (think about it)

Весь мой текст в предыдущем лонгриде это такой "краткий" пересказ творчества 7Расы, на которую меня когда-то очень плотно подсадил Амир. Во всяком случае огромный пласт их песен посвящен именно этой тематике. И раз в посте было много песен (впрочем как всегда), то решил выложить те четыре, которые в него не вошли, т.к. я их почему-то в моменте не вспомнил.

ПС. Вместо дисклеймера. Это гранж, а не попрок или индюшатина, которая обычно здесь выкладывалась. И да, песни очень тяжелые, и если у вас все нерадостно или наоборот все слишком хорошо, то лучше даже не начинайте. И не говорите потом, что я не предупредил.

ППС. Буквами непонятного шрифта написано "Куклы становятся старше". Одна из моих самых любимых песен. Уверенно входит в мой личный топ3.

ПППС. Сегодня я снова ехал по трассе и прямо передо мной ехал Рено Логан, который повело сначала вправо, потом влево, развернуло и вынесло на встречку так, что его багажник влетел в капот летевшей навстречу легковушки. Все живы и относительно здоровы. Водителю Логана явно было не очень хорошо, но подушка безопасности сделала свое дело. Откуда-то сразу появилась скорая и врачи стали сразу оказывать ему первую помощь. С женщиной, которая ехала за рулем легковушки тоже все в порядке, как и с лабродором, который ехал вместе с ней. Правда от переда автомобиля ничего не осталось. Будьте аккуратны и берегите себя.

Про Слово пацана

Да, даже здесь вы от этого не убежите и оно вас настигнет. И постараюсь без спойлеров, хотя до конца это не получится.

Я его посмотрел за прошлые две недели и что я могу сказать. Мне он, в целом, понравился. 6 из 10. Очень понравилась игра молодых актеров, взрослые актеры наоборот — скорее огорчили, чем порадовали. Тот же Янковский, который обычно радует, в этом сериале меня вообще не убедил. Было ощущение, что он сыграл эту роль как будто между делом. В том же Фишере он был гораздо сильнее.

Что интересно. Начало сериала мне понравилось гораздо больше, чем середина и, тем более, его концовка. Хотя в обществе (уверен, что ради рекламы) говорили о том, что такой сериал показывать нельзя именно после первых серий. Мол сериал занимается романтизацией насилия. Не согласен в корне. Никакой романтизации я не увидел, скорее наоборот, от всего увиденного скорее воротило, чем радовало. Во-вторых авторы четко показывали какой у всего этого финал. Одна сцена на сборе со стоп-кадрами и выписками из личных дел чего стоит. Собственно начало сериала было логичным, эмоциональным и показательным. В фильме ставились понятные вопросы общества "как до этого все докатилось?", вопросы родителей "как мы до этого довели?" и так далее.

Но вот дальше меня все максимально огорчило. Поэтому 10 из 10 и превратилось в 6 из 10.

Во-первых даже намека на ответы к вопросам выше нет. И решение-то и не нужно, зритель может подумать и сам. Но в сериале нет даже рассуждений на этот счет. В середине и развязке продолжается это бесконечное причитание "как мы до этого дошли?" и больше ничего нет.

Но и это можно было понять. В конце-концов у этих вопросов возможно и нет ответов.

Главной проблемой для меня стали два фактора.

Фактор первый. Резкий скачок границы между реализмом и художественным вымыслом. Любое художественное произведение всегда держит эту грань между выдуманным и реализмом. И часто эту границу двигают в сторону последнего. Те же "Игры престолов" многих поначалу подкупили именно этим. Что это будет жестко и реалистично (со скидкой на то, что это фентези). Но каждый раз эта граница держится до поры до времени, а потом она слетает с катушек буквально за две условных минуты хронометража. И это сильно разочаровывает. Так у меня было с Декстером. Так было с теми же Играми престолов.

И этот сериал не стал исключением.

Для тех, кто не в курсе, в сети была слитая серия до ее премьеры. И в итоге ее переснимали под соусом, что она будет гораздо сильнее и эмоциональнее. Но нет, на мой взгляд, у команды сериала это не получилось. Она оказалась действительно чуть эмоциональнее, но... тупее. И это прям печаль.

Фактор второй — это то, что сериал по одной из сюжетных линий это откровенная чернуха. Вообще я бы выделил три линии в сериале. И если линия Марата выдержана очень хорошо и там есть очень интересные моменты (ход с тем, как Марат "пришивается" к комсомолу очень показателен и хорош), то две другие или откровенная глупость, или сплошной черный беспросвет.

И последнее меня огорчает больше всего.

Я очень не люблю когда все настолько безальтернативно. Есть ощущение, что главного героя просто посадили в тачку на рельсах, которые заканчиваются обрывом, крепко связали так, что он вообще не имеет шанса пошевелиться и толкнули тачку вперед. Такие сюжетные линии меня всегда скорее раздражают, чем радуют. В моей картине мира герой в драме может и должен страдать, терпеть и бороться. Но у него должен быть выбор, после которого и станет ясно, что его ждет дальше — от жесточайших последствий до рая на Земле. Но это должен быть его выбор.

Здесь же все максимально беспросветно и даже выбор главному герою предоставляют в стиле "мы тебя сначала максимально травмируем и искалечим этим выбором, а потом спросим, готов ли ты поменяться? а чего это ты не готов?" и так из серии в серию, из главы в главу. После такого остается очень сомнительный привкус и есть ощущение, что ты посмотрел какую-то дрянь.

Возможно в этом и была цель. Если так, то авторы этого добились.