По следам Вифлеемской звезды. Духовный смысл Рождественского поста

В начале зимы, когда дни становятся короче, а ночи длиннее, мир вокруг словно замирает в ожидании света. Сердце готовится к приходу Жизни. В это время хочется привести все мысли в порядок, замедлиться и тихо ожидать грядущее счастье.

Рождественский пост – направление нашей души, путь благодарного ожидания Спасителя. Мы, как волхвы, идем за Вифлеемской звездой к Рождеству. Правда, длится наше путешествие, как и Великий пост, 40 дней (с 28 ноября по 6 января), и это не случайно! Христос провел в пустыне ровно 40 дней в молитве и посте (см.: Мф. 4: 1–11, Мк. 1: 12–13, Лк. 4: 1–13), а Моисей, как известно, 40 дней молился в ожидании скрижалей Завета (см.: Исх. 34: 28). Выходит, что таким образом мы подражаем им, готовя себя к величайшему из событий – Воплощению Бога.

Рождественский пост, хоть и похож на Великий, все же менее строгий. Связано это с тем, что он не скорбный, а радостный – мы пребываем в радостном ожидании праздника (буквально дня рождения Христа), поэтому во время этого поста разрешено вкушать рыбу во все дни, кроме среды, пятницы и последних строгих дней перед праздником (со 2 по 6 января). Самым строгим днем считается, конечно, сочельник – день перед Рождеством. По церковному уставу в этот день пищу не вкушают до появления на небе первой звезды, символизирующей Вифлеемскую.

Однако важно помнить, что пост – это не только о еде. Преподобный Иоанн Лествичник говорил:

«Воздерживаться от пищи есть дело ангелов».

Нам же, людям, важно помнить, что истинный пост – это пост всецелый. Он касается не только чрева, но и...

#БогИЧеловек

КАКОВО ЧЕЛОВЕКУ ОДНОМУ?

Почему одиночество противоестественно для человека с точки зрения христианского богословия? Об этом в нашем интервью размышляет протоиерей Андрей Рахновский, объясняя, что образ Божий – это образ общения и как вера помогает преодолеть чувство покинутости.

– Отец Андрей, мы решили поговорить с Вами о том, что такое одиночество с точки зрения веры: испытание для души или естественное состояние?

– Мне кажется, что все-таки с одиночеством мириться не надо, потому что в общении людей проявляется образ и подобие Божие, по которому мы созданы. Прежде сотворения человека Господь сказал: «Сотворим человека по образу Нашему и по подобию Нашему» (Быт. 1: 26–27), и сотворил Господь Адама и Еву. Образ и подобие Божие – это про то, что человек не один. Как и Господь – Троица: Отец, Сын и Дух Святой, то есть даже Бог находится в общении. Недаром мы говорим, что различие Лиц в Троице реально, и поэтому, когда человек страдает от одиночества, это не что-то надуманное, это вшито в нашу природу, является ее свойством.

С другой стороны, общение может быть разным. Это может быть семья, общественное служение, друзья, родители, это может быть Бог. Монах ведь тоже не одинок, просто он выбирает в качестве формата этого «неодиночества» братскую общину и молитву. А если это монах-отшельник, то с ним Господь, благодаря Которому он не одинок. Но это очень сложно, очень непросто, поэтому это особый путь.

– К вопросу о монашествующих. Может ли одиночество быть призванием для человека?

– Это одиночество условное, то есть на самом деле его нет. Я не монах, поэтому мне сложно судить, но, по крайней мере, судя по тому, что я читал у святых отцов, монашество – это не про одиночество. В данном случае близкими людьми выступают либо другие монахи братства, либо Сам Господь. То есть монахи не одиноки.

– Является ли ощущение одиночества следствием грехопадения или оно было присуще человеку изначально?

– Я не думаю, наоборот: следствием грехопадения является эгоизм, постоянное противопоставление себя другим. И если в семье человек эгоист, то он грешит и тем самым разрушает свою семью, он нацелен только на самого себя. Он склонен доносить до второй половины свои проблемы, свои пожелания, а другого человека для него, по сути, не существует. Поэтому следствие грехопадения...

#ЧитайтеВДзен