Третий сезон «Белого лотоса» – начат ✔️
Сериал, начавшийся как сатира на привилегированный класс в разгар глобального кризиса, теперь отражает трансформацию самого понятия люкса. В эпоху, когда традиционные символы статуса – будь то дизайнерские сумки или дорогие украшения – теряют свой символический вес, именно отели становятся новыми храмами роскоши.
Этот сдвиг от материальных атрибутов роскоши к эмпирическому люксу неслучаен: пандемия научила нас ценить не столько обладание, сколько проживание момента. Пятизвездочные отели, подобные тому, что показан в «Белом лотосе», превратились в своеобразные театры социального эскапизма, где каждый гость может ненадолго примерить на себя роль аристократа – с той лишь разницей, что теперь это удовольствие стало доступно более широкому кругу людей, пусть и ценой существенных финансовых жертв.
В контексте нынешнего кризиса стоимости жизни эта тенденция лишь подчеркивает парадоксальность человеческого мышления: в то время как повседневные расходы растут, люди продолжают тратить на краткосрочные моменты роскоши. Возможно, именно поэтому 3й сезон «Белого лотоса» так точно попадает в момент времени, показывая не только поверхностный блеск курортной жизни, но и глубинные противоречия общества, где доступ к роскоши одновременно демократизируется и становится все более труднодостижимым.
Сериал, начавшийся как сатира на привилегированный класс в разгар глобального кризиса, теперь отражает трансформацию самого понятия люкса. В эпоху, когда традиционные символы статуса – будь то дизайнерские сумки или дорогие украшения – теряют свой символический вес, именно отели становятся новыми храмами роскоши.
Этот сдвиг от материальных атрибутов роскоши к эмпирическому люксу неслучаен: пандемия научила нас ценить не столько обладание, сколько проживание момента. Пятизвездочные отели, подобные тому, что показан в «Белом лотосе», превратились в своеобразные театры социального эскапизма, где каждый гость может ненадолго примерить на себя роль аристократа – с той лишь разницей, что теперь это удовольствие стало доступно более широкому кругу людей, пусть и ценой существенных финансовых жертв.
В контексте нынешнего кризиса стоимости жизни эта тенденция лишь подчеркивает парадоксальность человеческого мышления: в то время как повседневные расходы растут, люди продолжают тратить на краткосрочные моменты роскоши. Возможно, именно поэтому 3й сезон «Белого лотоса» так точно попадает в момент времени, показывая не только поверхностный блеск курортной жизни, но и глубинные противоречия общества, где доступ к роскоши одновременно демократизируется и становится все более труднодостижимым.
🐳77
Китики, а можно я немного подурачусь? Хочу добавить новые реакции в канал, а для этого нужны голоса премиальных пользователей
Подсобите, дорогие, чтобы посты стали еще синее и краше
💙
https://news.1rj.ru/str/boost/Whyhet
Подсобите, дорогие, чтобы посты стали еще синее и краше
https://news.1rj.ru/str/boost/Whyhet
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Telegram
NISNEVICH
Проголосуйте за канал, чтобы он получил больше возможностей.
🐳68
Посмотрели, как Москву завалило снегом, и собрали вам подборку свитшотов от локалов на любые настроения: от базы с приколами до горпкора и нежных вариантов.
Забирайте:
1. Меч RUGBY HORIZONTAL Chocolate Cheesecake
2. Nigel Leno HA\TE
3. Brûler Wispy Clouds Sweater
4. Dissident BHC Letter Oversized Sweatshirt in Milk
5. Call A Garment Utilitarian Sweatshirt Gold olive
6. Свитшот Lime
Осталось просто пережить эти последние 2-3 месяца зимы 🥶
Забирайте:
1. Меч RUGBY HORIZONTAL Chocolate Cheesecake
2. Nigel Leno HA\TE
3. Brûler Wispy Clouds Sweater
4. Dissident BHC Letter Oversized Sweatshirt in Milk
5. Call A Garment Utilitarian Sweatshirt Gold olive
6. Свитшот Lime
Осталось просто пережить эти последние 2-3 месяца зимы 🥶
Пришли сегодня к вам с серьёзным вопросом: а что вам больше всего нравится в этом канале?
Мы, конечно, видим все ваши лайки и комментарии, всегда отмечаем, что зашло лучше всего, но решили спросить напрямую. Так что feel free написать в комменты, что вам нравится читать, чего не хватает и ради каких постов вы готовы заглядывать сюда каждый день.
Всё-таки очень хочется круто проапгрейдить канал в этом году, и без вас нам точно не справиться.
Мы, конечно, видим все ваши лайки и комментарии, всегда отмечаем, что зашло лучше всего, но решили спросить напрямую. Так что feel free написать в комменты, что вам нравится читать, чего не хватает и ради каких постов вы готовы заглядывать сюда каждый день.
Всё-таки очень хочется круто проапгрейдить канал в этом году, и без вас нам точно не справиться.
А для всех, кто хочет высказаться, но не хочет писать длинные комменты, оставляем небольшой опросик.
Какой контент в канале вам заходит больше всего?
Anonymous Poll
76%
Длинные посты с разбором актуальных трендов и явлений
61%
Рекапы статей из зарубежных журналов, чтобы быть в курсе событий
23%
Личные посты из жизни
33%
Мемы и красивые подборки
35%
Советы, что посмотреть, почитать, послушать
1%
Тут нет того, что я люблю — напишу в комменты
Что не так с современной журналистикой? Исследование.
Сначала алгоритмы и соцсети сломали старую медиа-картину мира – но не так, как нам казалось и хотелось. Если раньше цифровую журналистику воспринимали как апогей постмодерна (субъективность, плюрализм мнений, размывание истины), то на деле она оказалась… возвращением модерна. Только теперь в новой, субъективной форме. Фильтры и алгоритмы стали новыми нарративами. Теории заговора, политические идеологии, эмоциональные "факты" – всё это формирует замкнутые инфопузыри, где одна правда становится единственной возможной. Вместо плюрализма – войны нарративов, каждый из которых претендует на абсолютность.
Для примера:
В 2018 году ООН признала, что Facebook сыграл "решающую роль" в разжигании ненависти против мусульманской группы рохинджа. Алгоритмы соцсети продвигали экстремистский контент, который демонизировал рохинджа, называя их угрозой для страны. Дезинформация распространилась настолько широко, что армия использовала ее для оправдания этнических чисток.
Звучит антиутопически, но это довольно логично, потому что журналистика потеряла автономию. Facebook, X (Twitter), TikTok и YouTube диктуют, что увидят пользователи. Кликбейтные заголовки, хайповые темы и "шок-контент" выигрывают у аналитики. Истина? Вторична, это мы с вами давно уяснили. Важно в первую очередь удержание внимания (здесь скупую слезу пустили все авторы большого формата YouTube).
В итоге, журналистика, конечно, не умерла – но она мутировала в машину подтверждения убеждений. Алгоритмы не разрушают идеологические рамки – они их цементируют.
Сначала алгоритмы и соцсети сломали старую медиа-картину мира – но не так, как нам казалось и хотелось. Если раньше цифровую журналистику воспринимали как апогей постмодерна (субъективность, плюрализм мнений, размывание истины), то на деле она оказалась… возвращением модерна. Только теперь в новой, субъективной форме. Фильтры и алгоритмы стали новыми нарративами. Теории заговора, политические идеологии, эмоциональные "факты" – всё это формирует замкнутые инфопузыри, где одна правда становится единственной возможной. Вместо плюрализма – войны нарративов, каждый из которых претендует на абсолютность.
Для примера:
В 2018 году ООН признала, что Facebook сыграл "решающую роль" в разжигании ненависти против мусульманской группы рохинджа. Алгоритмы соцсети продвигали экстремистский контент, который демонизировал рохинджа, называя их угрозой для страны. Дезинформация распространилась настолько широко, что армия использовала ее для оправдания этнических чисток.
Звучит антиутопически, но это довольно логично, потому что журналистика потеряла автономию. Facebook, X (Twitter), TikTok и YouTube диктуют, что увидят пользователи. Кликбейтные заголовки, хайповые темы и "шок-контент" выигрывают у аналитики. Истина? Вторична, это мы с вами давно уяснили. Важно в первую очередь удержание внимания (здесь скупую слезу пустили все авторы большого формата YouTube).
В итоге, журналистика, конечно, не умерла – но она мутировала в машину подтверждения убеждений. Алгоритмы не разрушают идеологические рамки – они их цементируют.
Nature
The old-new epistemology of digital journalism: how algorithms and filter bubbles are (re)creating modern metanarratives
Humanities and Social Sciences Communications - The old-new epistemology of digital journalism: how algorithms and filter bubbles are (re)creating modern metanarratives
Настоящий Белый Лотос
В 2016 году техномиллиардер Ларри Эллисон купил самый малонаселенный остров на Гавайях и построил там несколько отелей, самый новый из которых — пятизвездочный Sensei. (Дальше можете включить себе фоном ту самую заставку Белого лотоса.)
Гости прибывают туда на частном вертолете из Гонолулу и оказываются в настоящем святилище, окруженном произведениями Хауме Пленсы, Фернандо Ботеро, Бальтасара Лобо, Джеффа Кунса и Клода Лаланна. Пышные сады, красивые номера и роскошная еда здесь — норма.
Фирменное предложение Sensei Lanai — пятидневная программа «Отдых и перезагрузка», в рамках которой гости работают с экспертами, анализируя свои повседневные привычки по трем ключевым направлениям: движение, питание, сон. А чтобы отдых был действительно качественным — будь то ноющая поясница или хронический режим «бей или беги», — в дело вступают специалисты.
С самого начала программы наставники задают постояльцам простые вопросы: «Как вы спите? Расскажите о своем питании. Как часто вы двигаетесь? Изменилось ли это, когда вы начали работать из дома?» — и далее по списку.
На основе этих данных составляется персональный план ухода, который сочетает в себе холистические методы и последние технологии в сфере бьюти.
Ночь в таком отеле начинается от $800, и, как мы видим, сейчас люди готовы тратить деньги на подобный отдых в надежде получить тот самый люкс-экспириенс.
В 2016 году техномиллиардер Ларри Эллисон купил самый малонаселенный остров на Гавайях и построил там несколько отелей, самый новый из которых — пятизвездочный Sensei. (Дальше можете включить себе фоном ту самую заставку Белого лотоса.)
Гости прибывают туда на частном вертолете из Гонолулу и оказываются в настоящем святилище, окруженном произведениями Хауме Пленсы, Фернандо Ботеро, Бальтасара Лобо, Джеффа Кунса и Клода Лаланна. Пышные сады, красивые номера и роскошная еда здесь — норма.
Фирменное предложение Sensei Lanai — пятидневная программа «Отдых и перезагрузка», в рамках которой гости работают с экспертами, анализируя свои повседневные привычки по трем ключевым направлениям: движение, питание, сон. А чтобы отдых был действительно качественным — будь то ноющая поясница или хронический режим «бей или беги», — в дело вступают специалисты.
С самого начала программы наставники задают постояльцам простые вопросы: «Как вы спите? Расскажите о своем питании. Как часто вы двигаетесь? Изменилось ли это, когда вы начали работать из дома?» — и далее по списку.
На основе этих данных составляется персональный план ухода, который сочетает в себе холистические методы и последние технологии в сфере бьюти.
Ночь в таком отеле начинается от $800, и, как мы видим, сейчас люди готовы тратить деньги на подобный отдых в надежде получить тот самый люкс-экспириенс.
А давайте поговорим о стыде. О стыде на роскошь.
Закат кричащей роскоши – это не просто экономический спад, а глубинная переналадка того, как мы сообщаем миру о своём положении. Если раньше монограмма Louis Vuitton была всеобщим языком успеха, то сейчас мы наблюдаем появление более сложной системы знаков и смыслов. Китайский феномен «люксового стыда» (luxury shame) – это не просто эволюция вкуса, а прямое следствие политического давления. Когда состоятельные китайцы прячут свои Birkin и Chanel под неприметными фасадами, они спасаются от подозрений в коррупции и отклонении от коммунистических идеалов. Партийная машина Си Цзиньпина превратила демонстративное потребление из символа успеха в потенциальную мишень для репрессий – ситуация, отражающая фундаментальное противоречие между капиталистическим изобилием и официальной идеологией равенства.
Это явление имеет поразительные исторические параллели с судьбой французских аристократов после Великой революции 1789 года. Роялистам, чтобы выжить в новом радикальном обществе, пришлось не просто скрывать своё богатство, но и полностью перекодировать язык статуса. Шелка и парча сменились намеренно простыми тканями, а вычурные украшения – скромными деталями, понятными только "своим". В этом вынужденном переизобретении роскоши таился парадоксальный акт сопротивления – сохранение культурных кодов знати через их радикальное преображение.
Движение к скромности было дало сверху и не с самыми добрыми намерениями, но в итоге, что тогда, что сейчас, богатейшие мира сего ушли в модную тишь да гладь.
В этой игре в прятки – прячем элементы статуса, сохраняя статус, прослеживается живое подтверждение теорий Пьера Бурдье.
Будущее роскоши принадлежит не тем, кто полностью от неё отказывается, а тем, кто переосмысливает её через более сложные коды вкуса, знания и этического сознания — через то, что Бурдье называл «различением» — способностью замечать и ценить неочевидное. В мире, где символы статуса становятся всё более утончёнными, истинной роскошью становится не золотая пряжка, а тот культурный багаж, который позволяет считывать незаметные для непосвящённых знаки подлинной исключительности.
Ну а новый ролик про судьбу люкса совсем скоро.
Закат кричащей роскоши – это не просто экономический спад, а глубинная переналадка того, как мы сообщаем миру о своём положении. Если раньше монограмма Louis Vuitton была всеобщим языком успеха, то сейчас мы наблюдаем появление более сложной системы знаков и смыслов. Китайский феномен «люксового стыда» (luxury shame) – это не просто эволюция вкуса, а прямое следствие политического давления. Когда состоятельные китайцы прячут свои Birkin и Chanel под неприметными фасадами, они спасаются от подозрений в коррупции и отклонении от коммунистических идеалов. Партийная машина Си Цзиньпина превратила демонстративное потребление из символа успеха в потенциальную мишень для репрессий – ситуация, отражающая фундаментальное противоречие между капиталистическим изобилием и официальной идеологией равенства.
Это явление имеет поразительные исторические параллели с судьбой французских аристократов после Великой революции 1789 года. Роялистам, чтобы выжить в новом радикальном обществе, пришлось не просто скрывать своё богатство, но и полностью перекодировать язык статуса. Шелка и парча сменились намеренно простыми тканями, а вычурные украшения – скромными деталями, понятными только "своим". В этом вынужденном переизобретении роскоши таился парадоксальный акт сопротивления – сохранение культурных кодов знати через их радикальное преображение.
Движение к скромности было дало сверху и не с самыми добрыми намерениями, но в итоге, что тогда, что сейчас, богатейшие мира сего ушли в модную тишь да гладь.
В этой игре в прятки – прячем элементы статуса, сохраняя статус, прослеживается живое подтверждение теорий Пьера Бурдье.
Будущее роскоши принадлежит не тем, кто полностью от неё отказывается, а тем, кто переосмысливает её через более сложные коды вкуса, знания и этического сознания — через то, что Бурдье называл «различением» — способностью замечать и ценить неочевидное. В мире, где символы статуса становятся всё более утончёнными, истинной роскошью становится не золотая пряжка, а тот культурный багаж, который позволяет считывать незаметные для непосвящённых знаки подлинной исключительности.
Ну а новый ролик про судьбу люкса совсем скоро.
Этот пост я забраковала к публикации.
Да, думаю, никто не будет в шоке, узнав, что у меня работают зумеры. И я их очень люблю – не поколение, а своих сотрудников. Но как поколение – это настоящий прикол.
Миллениалы, конечно, не лучше. Помните же фразу «миллениалы изобрели… (вставить что-нибудь очевидное)»? То же самое сейчас происходит с зумерами: они открывают мир со всей его неприглядностью словно до них ничего подобного не было.
«Зумеры – самое несчастное поколение». «Зумеры – самые одинокие». Зумеры то, зумеры се. Я могу согласиться, что пандемия лишила зумеров возможности нормально попутешествовать и тусить на фестивалях, и что та же пандемия приучила их дольше сидеть дома, залипать в рилзики и малоэффективно социализироваться, но точно не согласна, что именно зумеры открыли скучную жизнь, работу за копейки на старте карьеры и «ужасы» капитализма, где от тебя ждут пользу, а не твою креативность и уникальность.
С чем я еще согласна, так это с тем, что зумеры и миллениалы стали первыми поколениями, которых рассматривают под лупой. Все дело в интернете и алгоритмах. Кто чаще всего сидит в соцсетях? Правильно з. и м. (буду сокращать, а то эти слова уже мозоль натерли). Вот про них больше всего и набирают просмотры посты и видосы. З. и м. благодаря доступности информации и сервисов, чаще обращают внимание на свое ментальное здоровье, чаще прибегают к помощи (потому что благодаря алгоритмам это меньше табуировано) и чаще сообщают о своих проблемах – прямо в сеть. Миллениалы, которые росли на меньшей прозрачности, еще не так открыто заявляют о своих ежедневных проблемах, когда зумеры в случае любой печальки включают переднюю камеру и выдают все как на духу. Это как совет психологов написать письмо, изложив все свои тревоги, не отправляя их адресату, только зумеры отправляют, а при необходимости еще прямой эфир проводят и просят подписаться на бусти и патреон. И я кстати не считаю это чем-то плохим – увидеть, что ты не один сталкиваешься с жизненными проблемами, невероятно терапевтично. Вот только давайте не будем из этого делать сенсацию и приписывать трудности, встречающиеся на пути каждого человека, одному поколению.
Да, думаю, никто не будет в шоке, узнав, что у меня работают зумеры. И я их очень люблю – не поколение, а своих сотрудников. Но как поколение – это настоящий прикол.
Миллениалы, конечно, не лучше. Помните же фразу «миллениалы изобрели… (вставить что-нибудь очевидное)»? То же самое сейчас происходит с зумерами: они открывают мир со всей его неприглядностью словно до них ничего подобного не было.
«Зумеры – самое несчастное поколение». «Зумеры – самые одинокие». Зумеры то, зумеры се. Я могу согласиться, что пандемия лишила зумеров возможности нормально попутешествовать и тусить на фестивалях, и что та же пандемия приучила их дольше сидеть дома, залипать в рилзики и малоэффективно социализироваться, но точно не согласна, что именно зумеры открыли скучную жизнь, работу за копейки на старте карьеры и «ужасы» капитализма, где от тебя ждут пользу, а не твою креативность и уникальность.
С чем я еще согласна, так это с тем, что зумеры и миллениалы стали первыми поколениями, которых рассматривают под лупой. Все дело в интернете и алгоритмах. Кто чаще всего сидит в соцсетях? Правильно з. и м. (буду сокращать, а то эти слова уже мозоль натерли). Вот про них больше всего и набирают просмотры посты и видосы. З. и м. благодаря доступности информации и сервисов, чаще обращают внимание на свое ментальное здоровье, чаще прибегают к помощи (потому что благодаря алгоритмам это меньше табуировано) и чаще сообщают о своих проблемах – прямо в сеть. Миллениалы, которые росли на меньшей прозрачности, еще не так открыто заявляют о своих ежедневных проблемах, когда зумеры в случае любой печальки включают переднюю камеру и выдают все как на духу. Это как совет психологов написать письмо, изложив все свои тревоги, не отправляя их адресату, только зумеры отправляют, а при необходимости еще прямой эфир проводят и просят подписаться на бусти и патреон. И я кстати не считаю это чем-то плохим – увидеть, что ты не один сталкиваешься с жизненными проблемами, невероятно терапевтично. Вот только давайте не будем из этого делать сенсацию и приписывать трудности, встречающиеся на пути каждого человека, одному поколению.