Торжественный парад цветов

Владимир Янкилевский

Бытие и вечность

1997 год

***

Как долго пишется в стол—
Не пойман значит не вор,
Но я провожаю пол
Часа с этих пор. С тех пор
Как я продолжаю жить,
Меня продолжают ждать:
Верёвки из связок вить,
Не видеть. Мне не видать
Ни зги в ту немую ночь,
Где будто из раза в раз
Проходит огромный дождь,
И бьётся о нас, о нас.
О нас и не вспомнят, ведь
Уходит у всяких ног
Подспорье — земная твердь,
Наземный холодный слог.
Все камни покроет мох,
Вина станет неважна,
Насколько был в жизни плох —
Забудется, имена
Сотрутся. Тогда зачем
Досталось шестнадцать букв?
Я глух, оттого и нем,
Я жест преходящий в звук.
А ты как обычно — сон
Снаружи моей возни,
Ты вышел в полуночь вон,
Услышав дожди. Дожди
Проходят из раза в раз,
Из жизни уходит в рай
Душа, о себе молясь.
Пока милый друг, бывай.
А я здесь останусь ждать,
Пока вся земная жуть
Приляжет ко мне в кровать
И мне разрешит вздохнуть.

16 августа 2025 год.
Дербент

Травматологическое отделение.

Посвящение сестре.

Больничные палаты виноваты
В том, что дышу пространством, и оно
Пугается. А белые халаты
Кружат в воронке надо мною, но
Мне их не жалко и не будет жалко,
Мне жалко только неба за окном—
Деревья в небеса втыкают палки.
Мне снится жизнь, и я доволен сном:
Пасутся божие коровки, в солнце
Утоплена зелёная трава,
Вдруг облако огромное споткнётся,
И потечёт по камешкам вода.
По камешкам, которые точили,
Затем чтобы напомнить о сухих
Фамилиях, их горы научили
Хранить себя на память о других.
Я ночью слышу, как сшивают кожу
И как стекают слёзы у детей.
Все дети голосами так похожи,
На их отцов, меня и матерей.
Им в кровь вливают что-то кроме крови,
И вновь они смеются над собой
И плачут о себе, ведь их в покое
Не оставляет новый тела крой.
Пространства угловаты грубоваты
И колят в лёгких, если дышишь сам,
Больничные палаты виноваты,
В том что так много по плечам телам.

25 августа 2025 год.
Волгоград

Richard Cartwright

The Tender Sky

The year 2023

***

112358…
За рубежом уже ждёт осень.
Калейдоскоп небесный замер,
Не зная мер оконных камер,
Как первый и последний звук.
В кулак сжимает пальцы рук
Какой-то бог, в изгибах кожи
Секутся звёздные лучи,
И каждый штрих совсем похожий
На то, чему другой учил
Его и то, чему научат
Все предыдущие до кучи.
И золотом рисует светлый
Сонм нот и неприметных петлей.
А я рассчитывал с конца,
В своём лице лицо отца,
Чтобы заметить, чтобы слёзы
Катились на пол, а потом
В окаменелые морозы
Ловились детским языком.

7 августа 2025 год.
Москва