«Вы что, мужики или педерасты проклятые, как вы можете так писать? Есть у вас совесть?» - хотелось мне сперва орать как резанный, также, как Хрущев кричал, громя выставку авангардистов в Манеже в 1962 году.
На творящуюся «какофонию» выставки-лаборатории "Хэл" в Музее современного искусства я не мог смотреть стоя, и потому тихо осел на одно из редких кресел.
Одному из вип-персон при этом умудрился шепнуть на ухо: "Вот это лажа!". На что он мне прошипел: " Делай серьезный вид!" - и быстро ретировался в толпу. А как же иначе? Кругом тетки из минкульта, рядом с ними надо восхищаться, иначе возненавидят,и начнут тихо мстить. Заклюют стервы. Выставка то правительственная!
С озабоченными лицами по развернувшейся на нескольких этажах, прости меня Господи, экспозиции, расхаживала сама министр культуры Соелма Дагаева и правительственный кардинал Баир Цыренов-старший с армией подобострастных сопровождающих. Причём, свита была по случаю очень высокомерна, в отличие от первых лиц. Народу было, в общем, непривычно много. И мне захотелось атмосферы: отдышаться!
Много и мудро говорили о сохранении бурятского языка. Разумеется на русском: выступление на бурятском на выставке были сами по себе уже раритетом.
На меня, человека, неискушенного в статическом искусстве, произвели впечатления несколько вещей, которые, я понял, принято называть инсталляциями. Первую по простоте душевной я нечаянно растоптал. Деревенщина! Как оказалось ценный выставочный экспонат - работа художницы Аюны Дархановой.
В стиле буддистской мандалы на полу песком было написано "Хэл". Интерактивное произведение должно было продемонстрировать отношение людей к языку, что я и нечаянно показал, ненароком войдя в соавторство, о чем искренне каюсь.
Ещё одна высокохудожественная «провокация» этой же художницы тоже пришлась мне по душе. Называется "Миисгэй стол дээрэ прыгадлаад, молоко проливадлаа". Художница вложила в свой труд глубочайший философско-бытовой смысл. Генсека Никиту Сергеевича бы! Он бы дал ей высокую оценку.
Следующий арт-объект вообще вызвал у меня рвотные рефлексы, хорошо - пришёл полуголодным. Тошнотворным показалась не только форма, но и содержание этого произведения искусства, руки некоего Амгалана Ринчинэ.
В комнате, обустроенной в стиле фильма ужасов "Пила", на дощатом столе разместились десяток склянок с заспиртованными языками. Новомодный жанр называется пластинация. Плюс рядом советский магнитофон с кассетой бурятских текстов, записанных не владеющими бурятским языком. Отвратительное сочетание.
Вспомнил уроки бурятского в студенческие годы в БГУ. То ещё мерзкое зрелище! Наверное, мы, буряты не владеющие своим языком - безъязыкие, но с бурятскими лицами, вызываем такое же отвращение у народов владеющих родным языком.
Всё на открытии выставки, да пропади оно пропадом, окутано было флёром панихиды. Если бы не танцовщицы. Полуголые девицы из группы "Каппучино" были хороши! И развеяли общую тоску своим хореографическим "Шепотом и криком". Помимо своих нечеловеческих выкрутасов на полу и в воздухе они мне понравились обезумевшими глазами, которыми таращились на публику. Ах, если бы наш бурятский язык привлекал бы всех также, как эти сексуальные девицы!
Официальный анонс выставки гласил, что здесь можно через живопись, скульптуру и хореографию увидеть и потрогать бурятский язык.
Главным вдохновителем и идеологом лаборатории выступил режиссёр Олег Юмов. А как известно, он не от мира сего, творец, причем великий! Юмов сумел собрать молодёжь, пусть и безъязыкую, но, желающую оставаться бурятами, а не пойми кем. «Юмовщина», похоже, захлестнула город.
На творящуюся «какофонию» выставки-лаборатории "Хэл" в Музее современного искусства я не мог смотреть стоя, и потому тихо осел на одно из редких кресел.
Одному из вип-персон при этом умудрился шепнуть на ухо: "Вот это лажа!". На что он мне прошипел: " Делай серьезный вид!" - и быстро ретировался в толпу. А как же иначе? Кругом тетки из минкульта, рядом с ними надо восхищаться, иначе возненавидят,и начнут тихо мстить. Заклюют стервы. Выставка то правительственная!
С озабоченными лицами по развернувшейся на нескольких этажах, прости меня Господи, экспозиции, расхаживала сама министр культуры Соелма Дагаева и правительственный кардинал Баир Цыренов-старший с армией подобострастных сопровождающих. Причём, свита была по случаю очень высокомерна, в отличие от первых лиц. Народу было, в общем, непривычно много. И мне захотелось атмосферы: отдышаться!
Много и мудро говорили о сохранении бурятского языка. Разумеется на русском: выступление на бурятском на выставке были сами по себе уже раритетом.
На меня, человека, неискушенного в статическом искусстве, произвели впечатления несколько вещей, которые, я понял, принято называть инсталляциями. Первую по простоте душевной я нечаянно растоптал. Деревенщина! Как оказалось ценный выставочный экспонат - работа художницы Аюны Дархановой.
В стиле буддистской мандалы на полу песком было написано "Хэл". Интерактивное произведение должно было продемонстрировать отношение людей к языку, что я и нечаянно показал, ненароком войдя в соавторство, о чем искренне каюсь.
Ещё одна высокохудожественная «провокация» этой же художницы тоже пришлась мне по душе. Называется "Миисгэй стол дээрэ прыгадлаад, молоко проливадлаа". Художница вложила в свой труд глубочайший философско-бытовой смысл. Генсека Никиту Сергеевича бы! Он бы дал ей высокую оценку.
Следующий арт-объект вообще вызвал у меня рвотные рефлексы, хорошо - пришёл полуголодным. Тошнотворным показалась не только форма, но и содержание этого произведения искусства, руки некоего Амгалана Ринчинэ.
В комнате, обустроенной в стиле фильма ужасов "Пила", на дощатом столе разместились десяток склянок с заспиртованными языками. Новомодный жанр называется пластинация. Плюс рядом советский магнитофон с кассетой бурятских текстов, записанных не владеющими бурятским языком. Отвратительное сочетание.
Вспомнил уроки бурятского в студенческие годы в БГУ. То ещё мерзкое зрелище! Наверное, мы, буряты не владеющие своим языком - безъязыкие, но с бурятскими лицами, вызываем такое же отвращение у народов владеющих родным языком.
Всё на открытии выставки, да пропади оно пропадом, окутано было флёром панихиды. Если бы не танцовщицы. Полуголые девицы из группы "Каппучино" были хороши! И развеяли общую тоску своим хореографическим "Шепотом и криком". Помимо своих нечеловеческих выкрутасов на полу и в воздухе они мне понравились обезумевшими глазами, которыми таращились на публику. Ах, если бы наш бурятский язык привлекал бы всех также, как эти сексуальные девицы!
Официальный анонс выставки гласил, что здесь можно через живопись, скульптуру и хореографию увидеть и потрогать бурятский язык.
Главным вдохновителем и идеологом лаборатории выступил режиссёр Олег Юмов. А как известно, он не от мира сего, творец, причем великий! Юмов сумел собрать молодёжь, пусть и безъязыкую, но, желающую оставаться бурятами, а не пойми кем. «Юмовщина», похоже, захлестнула город.