«Травма и исцеление»
Травмирующее событие происходит с одним человеком. Но то, как жертва будет переживать последствия, во многом зависит от окружения. От реакции самых близких людей, и от дискурса, который ведется на общественном и государственном уровнях. Именно под этим углом процесс исцеления от травмы рассматривает в своей книге психиатр Джудит Герман.
💡 На что еще обращает внимание автор:
🏢 Создание условий, в которых будет возможен разговор о травмирующих событиях и разных видах насилия — ответственность, которая стоит перед государственными институтами.
«Беспомощность и изоляция – ключевые переживания психологической травмы. Авторство в своей жизни и восстановление связей – ключевые переживания восстановления»
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤7
Важная вещь для участия в группе взаимопомощи — соблюдение правил. Они вырабатываются для формирования безопасной, неформальной, но всё же организованной среды. Договоренности помогают обеспечить предсказуемость и стабильность.
Мы спорим с другими и внутри себя — а значит, скорее всего будем перебивать, когда-то будем давать оценки и советы. Важно набраться терпения и помочь друг другу поминать о правилах, стремиться к их соблюдению — это часть процесса.
При этом нарушение правил трезвости или конфиденциальности недопустимо.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤6⚡1
«Группа. Как один психотерапевт и пять незнакомых людей спасли мне жизнь»
В предыдущих книгах этой рубрики слово держали профессиональные психиатры. Теперь — очередь пациентов. А значит, рассказ будет более эмоциональным, субъективным, противоречивым и личным. Кристи Тейт — успешная юристка, но не очень успешный счастливый человек. С этим у нее не складывается совсем, и бесконечные мысли о самоповреждении и самоубийстве приводят ее в групповую терапию. Там она, воспоминание за воспоминанием, понимает, что стоит за всеми ее страхами, как научиться с ними жить и не позволить им встать на пути построения близких отношений.
💡 На какие мысли может навести чтение книги:
❤️🩹 Одни люди причиняют нам боль и наносят травмы. Другие люди помогают это исправить и исцелить. Зачастую на первое способны самые близкие, а на второе — незнакомцы.
«Так вот как это происходит. Вот как строятся близкие отношения. Слово за слово. История за историей. Откровение за откровением. Как в группе»
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
👍3❤2⚡1💔1
Что останавливает от участия в группе взаимопомощи?
Давайте разберемся, чего могут опасаться те, кто приходит на группу, и что можно сделать с этими страхами.
🙊 Наиболее частое опасение в связи с группой взаимопомощи — нарушение конфиденциальности. Вдруг кто-то узнает, о чем я говорю на группе. И риск действительно есть. Но группе, как единому целому, важно напоминать себе про цели своего существования и принятые всеми правила.
😢 Пожалуй, самый яркий страх — мне станет только хуже. Я буду видеть вокруг людей с тяжелым опытом и расстраиваться, слушая их переживания, буду снова и снова думать о том, что пришлось пережить мне. Если начнется такая реакция — это может означать, что вам сейчас нужна другая помощь — например, поддержка профессионального психотерапевта или психолога.
⌚️Кто-то опасается, что ходить на группу — это пустая трата времени. Каждый сам оценивает, в какой период времени группа будет для него важной точкой опоры. И исходя из этого, принимает решение: в любой момент можно выйти, в любой момент можно вернуться.
Какие-то из этих опасений могут иметь под собой почву. Но важно знать, что про все переживания можно рассказать на группе и разобрать их вместе, получить совет, посмотреть под новым углом. Возвращаться к страхам нужно в любое время, когда они возникают, и не оставаться с ними наедине.
Давайте разберемся, чего могут опасаться те, кто приходит на группу, и что можно сделать с этими страхами.
🙊 Наиболее частое опасение в связи с группой взаимопомощи — нарушение конфиденциальности. Вдруг кто-то узнает, о чем я говорю на группе. И риск действительно есть. Но группе, как единому целому, важно напоминать себе про цели своего существования и принятые всеми правила.
😢 Пожалуй, самый яркий страх — мне станет только хуже. Я буду видеть вокруг людей с тяжелым опытом и расстраиваться, слушая их переживания, буду снова и снова думать о том, что пришлось пережить мне. Если начнется такая реакция — это может означать, что вам сейчас нужна другая помощь — например, поддержка профессионального психотерапевта или психолога.
⌚️Кто-то опасается, что ходить на группу — это пустая трата времени. Каждый сам оценивает, в какой период времени группа будет для него важной точкой опоры. И исходя из этого, принимает решение: в любой момент можно выйти, в любой момент можно вернуться.
Какие-то из этих опасений могут иметь под собой почву. Но важно знать, что про все переживания можно рассказать на группе и разобрать их вместе, получить совет, посмотреть под новым углом. Возвращаться к страхам нужно в любое время, когда они возникают, и не оставаться с ними наедине.
❤4⚡1🥰1
Одна из самых сложных вещей в стационаре — отсутствие личных границ
Ты не можешь уединиться ни на минуту, у тебя почти нет личных вещей, у тебя отсутствует личное пространство, как физическое, так и психологическое.
Из личных вещей в моей больнице разрешали иметь только трусы, носки, зубную щетку, пасту, прокладки, дезодорант и расческу. Причем все это убирали в шкаф и выдавали лишь дважды в день: утром и вечером на 10-15 минут.
Но сложнее всего ощущалось отсутствие уединения. Невозможность сходить в туалет с закрытой дверью, принять душ в одиночестве, почитать в тишине, поговорить по телефону с близкими наедине.
Дважды в неделю нам давали кнопочный телефон, все время подключенный к розетке, потому что батарея заряд не держала. Мы садились в круг, занимая очередь. Человек по тридцать в день. Тесно прижавшись друг к другу, мы передавали телефон из рук в руки. Если кто-то не дозванивался, он переходил в конец очереди, чтобы потом попробовать еще раз. Говорили в основном о вещах. Подслушивать чужие разговоры было неловко.
За три минуты успеваешь выпалить только список необходимых вещей: закончилась зубная паста, отключили отопление, так что нужны шерстяные носки, хочется халву в шоколаде. Я не говорю о себе и не спрашивают о близком на том конце провода, потому что если начать плакать в трубку, телефон отбирают и говорят, что больше звонков не дадут.
Получается отбирали не только физические границы, но и психологические. Медицинский персонал следил за тем, чтобы мы не проявляли никаких чувств. Не рассказывали, как на самом деле обстоят дела. Когда я только попала в больницу, я часто плакала. Одна женщина, которая лежала рядом со мной, сказала: «Не плачь, здесь таких дольше держат».
Ты не можешь уединиться ни на минуту, у тебя почти нет личных вещей, у тебя отсутствует личное пространство, как физическое, так и психологическое.
Из личных вещей в моей больнице разрешали иметь только трусы, носки, зубную щетку, пасту, прокладки, дезодорант и расческу. Причем все это убирали в шкаф и выдавали лишь дважды в день: утром и вечером на 10-15 минут.
Но сложнее всего ощущалось отсутствие уединения. Невозможность сходить в туалет с закрытой дверью, принять душ в одиночестве, почитать в тишине, поговорить по телефону с близкими наедине.
Дважды в неделю нам давали кнопочный телефон, все время подключенный к розетке, потому что батарея заряд не держала. Мы садились в круг, занимая очередь. Человек по тридцать в день. Тесно прижавшись друг к другу, мы передавали телефон из рук в руки. Если кто-то не дозванивался, он переходил в конец очереди, чтобы потом попробовать еще раз. Говорили в основном о вещах. Подслушивать чужие разговоры было неловко.
За три минуты успеваешь выпалить только список необходимых вещей: закончилась зубная паста, отключили отопление, так что нужны шерстяные носки, хочется халву в шоколаде. Я не говорю о себе и не спрашивают о близком на том конце провода, потому что если начать плакать в трубку, телефон отбирают и говорят, что больше звонков не дадут.
Получается отбирали не только физические границы, но и психологические. Медицинский персонал следил за тем, чтобы мы не проявляли никаких чувств. Не рассказывали, как на самом деле обстоят дела. Когда я только попала в больницу, я часто плакала. Одна женщина, которая лежала рядом со мной, сказала: «Не плачь, здесь таких дольше держат».
💔7❤6⚡1
«Прерванная жизнь»
Сегодня советуем очень короткий, но очень насыщенный событиями и фактами автобиографический роман Сюзанны Кейсен. Чуть больше 200 страниц успеют и испугать, и успокоить, и поддержать, и вдохновить. Писательница расскажет:
«Я, на свою беду (или счастье), всегда прекрасно понимала разницу между реальностью и моим восприятием реальности. Я никогда не верила своим «видениям». Более того, я даже понимала причины происходящего»
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤5💔2⚡1
🤐 Языковой разрыв
Лингвист и литературовед Роман Якобсон писал, что говорящий не имеет полной свободы в выборе слов, так как ограничен лексическим запасом, который разделяет со своим слушателем, собеседником. Мы понимаем друг друга, если обладаем схожим словарным запасом. Это означает, что для передачи внутреннего опыта мы опираемся на те внешние слова, которые в полной мере будут понятны нашему собеседнику. Что создает сложность для тех, кто хочет поговорить о своем травматическом опыте пребывания в психиатрическом стационаре.
Говорящий сам не может подобрать нужные слова, чтобы быть понятым. Ни один лексический запас не подготовлен к пребыванию в заключении. Поэтому свой опыт часто получается лучше описать языком искусства, через метафоры и поэтический синтаксис. Но язык поэзии — всегда условный, не предполагающий будничных разговоров.
У слушающего в свою очередь нет соответствующего лексического запаса, чтобы понять говорящего. Без повода человек вряд ли задается вопросами о том, как обстоят дела в психиатрических застенках. И здесь нет его вины. Просто дела обстоят таким образом, что психиатрический дискурс существует либо в академических кругах, либо переосмысляется в форме искусства, или более бытовой — в виде мемов, например.
Так происходит языковой разрыв, зияющая пропасть между тем, кто был в психиатрическом стационаре, и близкими, которые ждали его во внешнем мире. На группах взаимопомощи участницы учатся не только говорить о собственном опыте, но и поддерживают друг друга активным слушанием. Для некоторых это становится первой возможностью поговорить с кем-то, кто тебя по-настоящему понимает.
В одном из интервью на вопрос, чему вас научила группа, участница «Пограничной зоны», ответила: «Я буду писать автобиографию». Можно предположить, что так и находится способ говорить о том, о чем принято молчать.
Лингвист и литературовед Роман Якобсон писал, что говорящий не имеет полной свободы в выборе слов, так как ограничен лексическим запасом, который разделяет со своим слушателем, собеседником. Мы понимаем друг друга, если обладаем схожим словарным запасом. Это означает, что для передачи внутреннего опыта мы опираемся на те внешние слова, которые в полной мере будут понятны нашему собеседнику. Что создает сложность для тех, кто хочет поговорить о своем травматическом опыте пребывания в психиатрическом стационаре.
Говорящий сам не может подобрать нужные слова, чтобы быть понятым. Ни один лексический запас не подготовлен к пребыванию в заключении. Поэтому свой опыт часто получается лучше описать языком искусства, через метафоры и поэтический синтаксис. Но язык поэзии — всегда условный, не предполагающий будничных разговоров.
У слушающего в свою очередь нет соответствующего лексического запаса, чтобы понять говорящего. Без повода человек вряд ли задается вопросами о том, как обстоят дела в психиатрических застенках. И здесь нет его вины. Просто дела обстоят таким образом, что психиатрический дискурс существует либо в академических кругах, либо переосмысляется в форме искусства, или более бытовой — в виде мемов, например.
Так происходит языковой разрыв, зияющая пропасть между тем, кто был в психиатрическом стационаре, и близкими, которые ждали его во внешнем мире. На группах взаимопомощи участницы учатся не только говорить о собственном опыте, но и поддерживают друг друга активным слушанием. Для некоторых это становится первой возможностью поговорить с кем-то, кто тебя по-настоящему понимает.
В одном из интервью на вопрос, чему вас научила группа, участница «Пограничной зоны», ответила: «Я буду писать автобиографию». Можно предположить, что так и находится способ говорить о том, о чем принято молчать.
❤8⚡1👏1
За диагнозами, рецептами, рекомендациями и мнениями — порой поддерживающими, а порой осуждающими и критическими, всегда стоит фигура врача. Что доктора думают о своей работе, о пациентах, о болезнях и о подходах к лечению? Сделали подборку, в которой вас ждет рассказ именно об этом, — от первого лица.
«Нью-йоркский обход», Александр Стесин
Читать, чтобы вместе с автором отправиться на Запад и на Восток, узнать о традициях, приметах и принципах, которые помогают людям в разных частях Земли встречаться лицом к лицу с болезнями, страхами и неопределенностью,
«Семь лет в "Крестах": Тюрьма глазами психиатра», Алексей Гавриш
Прочитать, чтобы узнать, как врачи относятся к пациентам в местах заключения, как обстановка закрытого учреждения меняет людей — в том числе, сотрудников таких мест.
«Счастливый человек. История сельского доктора», Джон Берджер
Зачем читать: чтобы увидеть отношения врача с пациентом, которые редко можно встретить в реалиях что государственной, что частной медицины. Рассказ автора поможет обратить внимание на самого себя, в отрыве от ожиданий и требований внешнего мира.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
❤9💔2
🗓️ Сегодня ровно три года с тех пор, как я вышла из психиатрической больницы
Я хотела бы описать, что я чувствую по этому поводу. Но, дело в том, что я не чувствую ровным счетом ничего. Эти почти два месяца остались в моей памяти, пожалуй, поминутно. Я как будто могу воспроизвести их с хронологической точностью, нарисовать раскадровку для режиссерского сценария. Но я не могу найти внутри себя хоть немного чувств по этому поводу.
Мой психолог говорит, что так проявляется травма. Травма — это не только ужасные флешбэки, ночные кошмары, где ты раз за разом переживаешь болезненный опыт, но и полная неспособность почувствовать хоть что-либо.
Я помню цвета, лица, имена, голоса. Но найти в себе эмоциональный отклик на все эти воспоминания я не могу. Фильмы, книги, чужие истории вызывают во мне больше боли и сочувствия.
Возможно, именно из этого и родился проект: из желания помочь тем, кому больно.
Я хотела бы описать, что я чувствую по этому поводу. Но, дело в том, что я не чувствую ровным счетом ничего. Эти почти два месяца остались в моей памяти, пожалуй, поминутно. Я как будто могу воспроизвести их с хронологической точностью, нарисовать раскадровку для режиссерского сценария. Но я не могу найти внутри себя хоть немного чувств по этому поводу.
Мой психолог говорит, что так проявляется травма. Травма — это не только ужасные флешбэки, ночные кошмары, где ты раз за разом переживаешь болезненный опыт, но и полная неспособность почувствовать хоть что-либо.
Я помню цвета, лица, имена, голоса. Но найти в себе эмоциональный отклик на все эти воспоминания я не могу. Фильмы, книги, чужие истории вызывают во мне больше боли и сочувствия.
Возможно, именно из этого и родился проект: из желания помочь тем, кому больно.
❤8💔6
На встречах мы ждем женщин, которые травмированы госпитализацией в психиатрический стационар. Вместе мы будем разбирать наш опыт, искать слова для его описания, создавать для себя настоящее и будущее, которые не будут отравлены нашей травмой.
Как организована группа:
Участие в группе бесплатное. Запишитесь по ссылке, а затем мы пригласим вас на короткую встречу-знакомство.
Ждем вас на четвертом потоке «Пограничной зоны», а пока напоминаем: вы не одни.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
💘9
Пока мы набираем новую группу взаимопомощи, хотим поделиться полезными постами о том, как проходят встречи:
🗓 как выглядит цикл участия в группе: от возникновения такой потребности до завершения
👂🏻что такое активное слушание
✔️ как понять, что группа хорошо работает
❤️🩹 что группа может дать участникам
🙈 какие страхи останавливают от участия в группе взаимопомощи и как с ними справиться
🤝 какие правила помогают обеспечить безопасность
Участие в группе бесплатное. Запишитесь по ссылке, а затем мы пригласим вас на короткую встречу-знакомство. Старт новой группы — 17 февраля.
🗓 как выглядит цикл участия в группе: от возникновения такой потребности до завершения
👂🏻что такое активное слушание
✔️ как понять, что группа хорошо работает
❤️🩹 что группа может дать участникам
🙈 какие страхи останавливают от участия в группе взаимопомощи и как с ними справиться
🤝 какие правила помогают обеспечить безопасность
Участие в группе бесплатное. Запишитесь по ссылке, а затем мы пригласим вас на короткую встречу-знакомство. Старт новой группы — 17 февраля.
borderlive.org
Пограничная зона
Группа взаимопомощи
🔥6