Из рубрики «Не надо. Я сделал это за вас».

Благодетель (The Rainmaker, 2025, USA Network)

Если вы любите Гришама, как люблю его я, можете спокойно не смотреть эту новейшую адаптацию. Она вполне смотрибельна и всего лишь чуть-чуть хуже довольно-таки ужасного и справедливо забытого фильма Копполы 97-го года со свеженьким Мэттом Дэймоном и Дэнни ДеВито (и это режиссёр «Крёстных отцов», «Апокалипсиса» и «Разговора»?!), зато обладает схожей беззубостью, свойственной, впрочем, всей продукции кабельного канала USA Network. Искреннего и насыщенного саспенсом социалистического романтизма Гришама, певца «охотников за скорыми», она совсем не передаёт; маленькую искорку доставляет симпатичная, слегка неформатная Мэдисон Айсман из «Джуманджи» в роли антагонистки, но из искры пламя не возгорится и в результате 10 серий (а это 10 часов жизни, кстати) псу под хвост. Хотя, назло очевидному, объявлен второй сезон (которого, очевидно, Гришам не сочинял).

Из рубрики «Не ждали».

Поговаривают, что великий и ужасный Дэвид Чейз, создатель «Клана Сопрано», разрабатывает для НВО сериал «Project MKUltra» о реальном химике и шпионе Сиднее Готтлибе, также известном как «Чёрный Чародей». Чел, представьте, был автором «Психоделической программы ЦРУ» MKUltra, в разгар Холодной войны производившей эксперименты по контролю над разумом, в частности, с активным применением веществ на три буквы, упоминание которых в Америке пока ещё разрешено (но это ненадолго). Я далёк от тех аморальных, на мой взгляд, обозревателей, кто, глядя на чужую карьеру, говорит «он уже ничего круче не сделает». С другой стороны, страшновато – всё-таки «Сопрано», пожалуй, остаётся непревзойдённым в истории человечества. Но ведь и паровоз когда-то казался непревзойдённым. А поскольку «разрабатывает» означает, что пока только пишется сценарий и до съёмок ещё далеко – остаётся пожелать Великому и Ужасному реализации и с замиранием сердца ждать результата.

ВВС колбасит. И это правильно, они совсем охуели (вместе с миром, который они призваны отражать, а на самом деле делают). Но это так, на полях телевизионных баталий.

Чао, Удо! Великие грешники, как и великие герои - не умирают.

Из рубрики «Северный угар».

Конфликт (Konflikti, Keshet Intl., Финляндия, 2024-2025)

Неисповедимы пути Господни: говорят, что прошлогодний финский «Конфликт» (Konflikti) сегодня выйдет на Wink. Спойлер: это чисто поржать. Хотя смеяться особо не над чем – это про «сво-2.0», с финского ракурса.

(Продолжение следует.)

Надо сказать, что Аку Лоухимиес реально – главный финский реж современности. Не нежный, вечно пьяный, пожилой уже Аки, и не молодой, набирающий обороты, дважды каннский лауреат Юха Куосманен, а именно он. Дебютировал в 2000-м симпатичным «Неприкаянным» про повальный свальный грех (помню, рецензировал его для «Афиши», там коллизия в том, что есть-таки, что бы там ни говорили, спасение от финской хандры, if you know what I mean), потом, в середине 00-х, переформатировался в социального критика («Вечная мерзлота», «Город отмороженных», «Человек без покровов»), и, чего уж там, крутого социального критика, он не на шутку талантливый, но потом поставил римейк Главного Национального Фильма «Неизвестный солдат» про «Зимнюю войну», и многосерийный триллер «Омерта 6/12» о попытке военного переворота в Финляндии. И стал Главным. Ну и вот – чтд – актуалочка. (Продолжение следует.)

Неназванная страна (вооруженные силы которой, всегда на общем плане, без единого крупняка, перекрикиваются на подозрительно знакомом языке) захватывает кусок Финляндии под названием «Ханко», утверждая, что хочет его «арендовать» (тоже что-то знакомое, такое уже было в 1940, когда финский полуостров был взят неназванной страной в «долгосрочную аренду» по результату «Зимней войны»). Пока финские пехотинцы, воевать, разумеется, непривычные, уходят в леса, мирное население берёт в руки вилы, а США с НАТО умывают руки, обозвав конфликт «локальным», в Хельсинки очаровательная молодая президентша воюет со старым лисом премьером, пудрящим мозги населению и пытающимся сдать родину понятно кому.

Вроде вот так описываешь, и ничего, а на деле – как-то не очень, если честно. Всё понарошку, по верхам, глубины – как у Комарово в Финском заливе, можно километр идти, чтоб по колено оказаться, ладно экшн вялый (а где же твой былой драйв, Главный?), и характеров ноль, так нет и ощущения боли, без которого мы вряд ли о войне сможем уже когда-нибудь думать и говорить. Когда Ю Несбё писал десять лет назад свою норвежскую «Оккупацию» с Ингеборгой в роли российского посла, там хотя бы было это чувство безысходности, когда ну вот что ты будешь делать, если жирный школьный булли в сто раз сильнее, а тут – лучше бы уж мультик, что ли, сделали. Или комедию. Видимо, не надо об этом, пока оно ещё длится (мы это по фильмам о Вьетнамской войне когда ещё поняли - первые лучшие, «Возвращение домой» и «Охотник на оленей» вышли в 78-м, три года спустя). Боль, тем более, страх, плохие советчики в осмыслении. А уж актуальная обязаловка – так вообще.

Смотреть: ну, наверное, стоит – из любопытства (в Финляндии пилот посмотрели 1 миллион человек, т.е. каждый пятый житель страны), курьёз, закроют же скоро, явно же недосмотр чей-то. Но я вас предупредил.

Ну как не выпить! 90!

Два вопроса о романе
Владимира Сорокина «Сказка».

1. Допустим на минуточку, что нынешняя фиксация отечественного кино на сказках связана не со страхом, не с цензурой, и не с эскапизмом, а с чем-то чуть более корневым. Роман Стивена Кинга 2022 года тоже так назывался – «Сказка». И я (не сравниваю, я о рыбах, летающих в воздухе и залетающих нам в головы) тоже сказку написал (только вот денег пока не найти, чтобы снять). Ну и вот – Сорокин высказался. «Сказка». Не переселились ли мы все по щучьему велению из мира, который можно потрогать и объяснить, в мир, где всё, что потрогаешь, превращается в свою противоположность, или в болото, или в желе, или, не дай БГ, в кислоту, а объяснения проигрывают заклинаниям или отбрасывают тебя на три хода назад, как плохо выкинутые кости? Где зазеркалье отражает реальность честнее зеркала, а время течёт во все стороны зараз? Где «чудо» рифмуется только с «юдо» (без аллюзий)? Чисто спрашиваю.

2. И вот ещё вопрос в никуда. Как Владимир Георгиевич Сорокин, великий русский писатель, возможно, Последний Великий Русский Писатель (ПВРП), который всё понимает – за всю свою сверкающую карьеру не понял только одного: что читать хочется о людях, которых можно (и хочется) любить? Анна Аркадьевна? Сонечка Мармеладова? Да хоть Душечка? Но нет. Склизни и оборотни.

Тут сообщают, что «Монстры: История Эда Гина» (Monster: The Ed Gein Story, 2025, Netflix) вышел в мировые лидеры среди сериалов по прогугливанию. Скорее всего, люди просто не верят своим глазам. Потому что это полный ПЦ. Это про Эда Гейна, прообраз хичкоковского «Психа», у которого была строгая мама, ну, вы знаете, и там такой беспредел, что кажется, шоураннером был не Райан Мёрфи, а Норман Бейтс. Фашисты разгуливают по экрану, как по «17 мгновениям весны» - оказывается, это экранизации психо-сексуальных фантазий героя. Хичкок снимает «Психа» в пошлейшей параллельной линии – чем, как вы думаете, он занимается в перерывах между съёмками? Правильно, подглядывает в замочную скважину. Ближе к концу к ничем не оправданной киномании зачем-то присоединяется «Молчание ягнят», сцены со съёмок которого впендюрены сюда вообще без всякого смысла. Актёр Чарли Ханнам вынужден унижаться – так не-по-людски сделан его образ, – но ему так сказали. Выводы? То, что криво придумано, не может быть прямо сделано. А взяв первую фальшивую ноту, жди полной фуги вранья к финалу. Если вы - недоевший фанат «Психа», отыщите лучше славный «Мотель Бейтса» (было аж 5 сезонов) с интересной Верой Фармигой в роли мамы и «хорошим доктором» в роли «плохого яблока».

В один волшебный майский полдень 1995 года моя крошечная манхеттенская квартирка озарилась непривычным для неё светом. Между двух мягких диванов стоял какой-то типа ящик с бутылкой Stoli и закусью, а на мягких диванах сидели Вадим Абдрашитов, Сергей Бодров-ст. (он тогда ещё не был ст., потому что не было ещё ни «Брата», ни «Кавказского пленника»), Сергей Соловьёв (и кто-то ещё, каюсь, забыл). В Линкольн-центре шла ретроспектива перестроечного кино, ну, и после пресс-конференции все пошли ко мне, 7 кварталов всего-то, в Нью-Йорке квартал – минута. Говорили, естественно, об отсутствовавших. В основном, о Германе. Какой он душка, конечно же. А САС о Германе не говорил, а говорил, как он любит покупать открытки с чужими фотками по всему миру. Я тоже любил, и мы тогда с САСом впервые немного подружились. (Прод. следует).

Потом, когда в 2003 году «Гололед» участвовал в конкурсе первого Ханты-Мансийска, который САС, собственно, придумал, он сказал: «Фильм норм, только конец какой-то дурацкий». Мне тут же передали, естественно, ну, и я ему уже в аэропорту на вылете и предъявляю, типа, что же это вы, Сергей Александрович, мой конец дурацким обзываете? А он мне: «А кто тебе сказал, что «дурацкий» – это плохое слово?». Почему-то эта фраза больше о нём говорит, чем обо мне. Ну, и не поспоришь, конечно… Потом (опять шли годы), я всё в том же Ханты-Мансийске, но уже весной 2017, чуть не насмерть перессорил его с Чухраем и Лунгиным, признавшись в любви ему одному. Я его, правда, сам даже не знаю, почему, обожал, боготворил даже. Ну, вырос, наверное, на его фильмах, а как ещё? Детство и 100 дней после него остаются с тобой навсегда. Я, кстати, недавно пересматривал «Станционного смотрителя» – это абсолютно гениальное иранское кино. А в последний раз мы виделись осенью 2017. Мы с женой (ещё не бывшей) и четой Хомерики пошли ужинать в нашу придворную забегаловку «Гролле», и вдруг, на тебе, за столом сидит САС со спутником и увлечённо, как ему это было свойственно, ужинает. Откуда он взялся на углу 7-й линии и Большого проспекта Васильевского острова, одному богу известно. И вот мы все стали, значит, расшаркиваться, книксены там всякие, а он обнял меня за плечо одной рукой, как для фото (которое сделано не было), и широко улыбаясь (как только он умел), сказал: «Это – мой товарищ!». Во как. А сегодня четыре года как его с нами нет. Он остался в той жизни. Возможно, так предпочёл.

Из хорошей американской семьи (как можно было бы назвать это шоу, а «Хорошую американскую семью», в свою очередь, назвать «Во всём виновата она», All Her Fault, Peacock, 2025) исчезает пятилетний сын, и это, увы для них, только завязка.

Пропавший ребёнок – это, конечно, отдельный жанр, за который я бы рекомендовал браться только тем, у кого уже есть опыт работы в рекламе туалетной бумаги с бэбиками с одной стороны, и кристально чистая совесть с другой. Поскольку сочетание редкое, «Во всём виновата она» (лучше было б «И это всё она») не перестаёт удивлять. Уровнем, качеством литературы, и в целом какой-то взрослостью. Это крепкая драма, пропавшего ребёнка использующая почти исключительно для прикрытия, а по сути сделанная в жанре «когда собирается семья больше двух, жди скелетов в шкафу». Тут всё по чесноку, то есть сценаристы, нащупав новый ход, идут по нему до конца. И ходов хватает на 8 серий более чем. Сара Снук из «Наследников» ожидаемо хороша, но и остальные не хуже (особенно трампезоидный муж Джейк Лэйси, очаровательная Эбби Эллиотт, сестра из «Медведя» и хороший коп Майкл Пенья; любимая с детства (её) Дакота Фэннинг могла бы быть и поинтереснее, но не написали, чего уж там). Пожалуй, первая строгая драма сезона, моего, во всяком случае.

Ну, и вдогонку – ещё одна во-всём-виноватая из «Хорошей американской семьи» (Good American Family, Hulu, 2025). Я бы, может, и не стал заморачиваться, если бы до этого не посмотрел док-сериал «Загадочная история Натальи Грейс» («The Curious Case of Natalia Grace») – про то же. Это сногсшибательная история о том, как некая особа, выдавая себя за 7-летнюю украинскую беженку (дело происходит в 2010!), втирается в хорошие американские семьи приёмной дочерью, пока не вскрывается, что она мошенница с особой формой «дварфизма», и ей 22, а потом, обратно, что она всё же ребёнок, абьюзанный опекунами на признание себя взрослой. И где правда – так (в нынешнем мире) и не узнать (о чём и речь). Создатели игровой версии идут ещё дальше (хотя, казалось бы, дальше некуда) и превращают сюжет про фантастическую аферу в историю оглушительного одиночества, а ту – в историю безнадежного поиска любви, а ту – в историю сознательной слепоты среднего класса. Пусть это не топ, не прайм, и не мега-блеск, но всю дорогу стыдно-интересно.

Дорогие подписчики! С наступающим!
Итоги, коротко: в уходящем году было немало хорошего, в основном в сезонах сериалов, придуманных раньше («Медведь», «Белый лотос», «Разделение»), и ничего прорывного. Лучшим сериалом (увы!) по-прежнему оставалась – жизнь.
А пожелания – что ж, желаю вам, чтобы в наступающем году эта самая жизнь ни разу не ставила вас перед выбором – оставаться собой или наоборот, чтобы вам было всегда легко и приятно смотреться по утрам в зеркало.
С Новым годом!