Стал я в этом году играть в шахматы. Когда был ребенком меня научили, как ходят фигуры. Но не больше, можно сказать, что начал с чистого листа. И прямо это занятие оказалось полезным. Я сам торопыжка, люблю быстро принимать решения и следовать им до упора. Наверное, это не самое плохое качество. Но точно не самое умное. Так вот шахматы тренируют думательную функцию. Как остановиться, чтобы подумать. Как еще раз проанализировать ситуацию. Как сделать ход на темпе.

И, главное, как отступить от выбранной стратегии и принять новую под давлением игры соперника.

Самый важный инсайт, который мне подарили шахматы, заключается во фразе товарища Магнуса Карлсена уважаемого: «Самая опасная стратегия – это не иметь стратегии». Я бы даже позволил себе усугубить: «Самая опасная стратегия – это иметь исключительно защитную тактику». Шахматы быстро учат простой мысли: если ты не атакуешь, то рано или поздно тебя сломают, съедят и уничтожат. Эта мысль прямо перпендикулярна обычному моему травоядному образу мышления. Она упирается во все имеющиеся у меня паттерны, которые орут благим матом от идеи, что надо подумать и вдарить как следует.

Впрочем, я не об этом. Занимаясь шахматами уже как 4 месяца, я попробовал заниматься у двух тренеров. Первый был мужчиной с вполне разумной системой обучения. Все начиналось с разминки, решения задач. Потом он знакомил меня с теорией, например, дебютов. Закреплялась она разбором одной или двух моих партий. В процессе которых он подсвечивал мои ошибки и указывал на недочеты. Очень, знаете ли, по делу и конкретно. Вот только маленькая проблема: мои результаты не росли. Они снижались. Стагнировали. Что меня, как консервативного достигатора, расстраивало.

Второй мой тренер – молодая девушка. Наши занятия проходят совсем иначе. Мы немного занимаемся теорией, и много – разбором моих партий. Каждый из них – это бережливое подсвечивание ошибок и достаточно солидное перечисление моих сильных ходов. А потом мы с ней играем. То есть играю я с соперником примерно равным по силе, а она помогает советами. И вы знаете, с ее советами я неминуемо побеждаю. Получается такая накачка уверенностью в себе, в процессе которой я еще и учусь интересным ходам и решениям.

Мой рейтинг за два месяца занятий с этой девушкой подрос на 20%.

Я и сам, в каком-то смысле, тренер. Сейчас работаю с шестью компаниями, с шестью основателями. И часто вижу эту развилку: вдарить как следует, лепить правду матку, или бережно, аккуратно, вопросами и терпеливыми советами. Сам для себя я выбрал вторую тактику. Может быть поэтому мне самому комфортно, когда мой тренер меня поддерживает? Может поэтому меня так задевает, когда кто-то в нашем сообществе начинает «бить фаундера по голове»? Сложно сказать. Но одно могу заявить с полным основанием: задача тренера – сначала создать безопасную доверительную среду. Так считаю.

Что самое дорогое в бизнесе? Не оборудование, не команда, даже не реклама. Время. Когда полгода идешь не туда. Когда делаешь продукт, а рынок уже развернулся.

И мысли «Почему же никто не сказал? Ведь кто-то же это уже знал».

28 августа у вас будет возможность снова сверить карту. Клуб менторов собирает бизнес-завтрак в центре Москвы, где поговорим о том, что работает, а с чем уже не стоит связываться.

Тема мне близка, собственно, поэтому я и буду спикером бизнес-завтрака, как и резиденты Клуба менторов Илья Ивахин (крутой инвестор и бизнес-ангел) и Олег Кондратенко (замдиректора Высшей школы государственного управления РАНХиГС при Президенте РФ).

Итак, тема: «Что не так с рынком Edutech, офлайн и онлайн-образования, и будет ли с ним ТАК?»

Все подробности — в посте, в телеграм-канале Клуба менторов: https://news.1rj.ru/str/promentoring/2605

Я раньше был сторонником идеи о молодых стартаперах. Мол, даже вуз не закончил, а уже делает бизнес. Могу сказать со всей ответственностью — пересмотрел концепцию. Считаю, что хорошо было бы будущему предпринимателю поработать. Желательно, в разных компаниях. Собрать менеджерский опыт и пройти по всем возможным граблям. А иначе получается так себе. Криво получается. Вроде как бизнес есть, яркий даже, но растет не туда. Я расскажу о трех самых распространенных кейсах проблем с управлением компанией, когда фаундер еще рулит, и делает это как умеет:

1. Либеральный президент. Я не знаю, откуда взялась мысль про равенство? Ну правда, как можно принимать решения всем кагалом, когда в стартапе решения надо принимать быстро? То ли книги какие-то вредные есть на тему, то ли тренинги, не знаю. В этом случае фаундер искренне считает, что надо учесть мнение всех. Многочасовые совещания, решение вопросов месяцами, безответственность — симптомы управления фаундера-либерала. Сотрудникам внутри очень комфортно, если хватает денег. Когда деньги заканчиваются, то обычно первыми уходят те, кто больше всех тратил времени на обсуждения оптимальных решений.

2. Авторитарный вождь. «Это мое, и я лучше всех знаю как!». Для такого фаундера бизнес — страсть. Он везде. Он заполняет места принятия всех решений. Он решает все. Его слово не просто главное, оно — единственное. В таких компаниях сбывается мечта о плоских оргструктурах. Она и правда плоская, два уровня: фаундер и команда. Очень забавно бывает, когда фаундер забывает, кто за что отвечает, и дает поручения как привык: всем про все. Сотрудники сталкиваются лбами на бегу, и летящие искры создают ощущение праздника. Есть, правда, нюанс:

то, что неинтересно фаундеру, можно отстроить весьма прилично, туда он не лезет.

3. Религиозный лидер. «Мы — особые и мы — семья!». Он искренне считает, что его компания отлична от других. Это подчеркивается «особым» климатом и отношениями, как правило — гармоничными только с ним. Он может долго разговаривать с сотрудниками про их жизнь, интересоваться, порой, очень личными подробностями. В компании есть ритуалы, очень странные для новичков. Чаще всего религиозность формируется про успех. Ну знаете:

«Успех каждого из нас — успех всей компании», «Стань лучшей версией себя», «Нам нужен мир. Желательно — весь!» и прочие заклинания.

Жить профессионалам в таких компаниях весьма сложно, но новичков позабавит.

Для своего курса обучения менторов стартапов я создал аж целую типологию фаундеров, состоявшую из 7 вариантов. Их объединяет одна вещь: достигнутый порог менеджерской некомпетентности фаундера. Который, кстати, определяет максимальный уровень развития компании. Большая мудрость и смелость нужна фаундеру для принятия решения об уходе с позиции CEO. Отважная честность нужна, чтобы сказать себе и команде:

«Да, я как менеджер — все».

Обычно, это все просто так не приходит. Обычно для этого и нужен ментор.

В этот четверг, то есть 28 августа, в 10 утра буду модерировать и выступать на бизнес-завтраке Клуба менторов в Москве. Вместе со мной будут два чудесных и умных коллеги: Илья Ивахин и Олег Кондратенко. Завтрак будет посвящен 1 сентября, то есть будем говорить об образовании. Цель дискусcии - прогноз развития образовательной сферы на период 3-5 лет в РФ. Говорим об образовании коммерческом.

Планируем три выступления:
1. Я говорю об онлайн-образовании, описываю текущее состояние, структуру, и мое видение его развития;
2. Олег говорит про оффлайн-образование, его состав и текущее состояние, дает прогноз изменений;
3. Илья говорит про инвестиции, как оно было до этого, что сейчас и что будет.

Вторым тактом мы обсудим три вопроса:
1. Роль современных технологий (AI, генеративные сети и тп) в развитии образования;
2. Будущее образование с точки зрения потребностей в кадрах, регуляторных рисков и технологических прорывов;
3. Географическое масштабирование образовательных проектов.

Третий такт - вопросы от участников завтрака.

Если захотите принять участие - пишите в тг Ирине, @Baryshova.

Собеседовал я как-то девушку. Позиция была маркетинговая, и я, весьма образно, рассказывал о ее содержании. В частности, упомянул фамилию «Штирлиц», когда рассуждал о подходе к взаимодействию с B2B-клиентами. Разошелся, в общем. А девушка сидит, кивает, а в глазах — страх и пустота. И тут до меня доходит: она же не понимает моего примера, она же не знает, кто такой Штирлиц! Да нет, думаю, не может быть. Но спросил на всякий случай. И да. Ноль. Штирлица не знает. Бормана не знает. И «а вас я попрошу остаться» ее не дергает. Фраза как фраза для нее.

Дальше — больше. Периодически я стал задавать вопросы молодым людям. Ну интересно же. Скажем, откуда: «А хочешь Жигули? Представляешь, такой маленький, и уже — Жигули!». Или «Это мой крест! И нести его буду я!». Или песенка, помните: «Я возьму этот большой мир, каждый день, каждый его час…». Ну и так далее. Простые же вопросы? Чай не платоновский «Котлован» цитирую или из Довлатова что-нибудь позаковыристее. И нет. Пусто. Не знают. То есть вообще. Вежливо улыбаются и крутят пальцем у виска. Прямо все, с кем общался.

И я вот подумал: а ведь мы с этими ребятами как бы в разных мирах живем. Я продолжаю жить в своем, где были пионеры и металлолом, где был новогодний штурм Грозного и «я ухожу», где показывали MTV и «куплю жене сапоги». А то, что сейчас, тренды или какие-то известные музыкальные люди, — мне слабо интересно. Даню Милохина видел на ПМЭФ, теперь забыть хочу. Ну Моргенштерн, наверное, запомнился, да и то, потому что обколотый весь. Фильмы современные тоже не смотрю, пробовал, тошнит. Не подумайте, это не брюзжание про то, что «раньше все было лучше». Вовсе нет. Мне просто искренне не интересно это настоящее.

А им, что более закономерно, не интересно мое. Ну как современному молодому человеку может быть занятна «Москва-Кассиопея»? Спецэффекты смешные, диалоги странные, экшена мало. Наши слюнявые страдания по «тому» кино им в целом непонятны. Есть же «Игра в кальмара», или «Don’t look up». Вот, хорошие философские фильмы. Какой такой «Убить дракона»? Что за «Обыкновенное чудо»? Олдскул это все. Медленно и непонятно. Без драмы. Конечно, молодые люди разные. Но я, так сказать, про массу. Про основную часть. И без критики, чур меня.

И получается, что у нас как бы две страны. Моя и их. И совершенно разное видение этих наших стран. И своего участия в них. Что, наверное, обычное дело. Но, знаете, что меня расстраивает? Они как бы не свои для меня. Что такое «свой»? Это который фразу может продолжить, кому объяснять не надо какие-то вещи, кто имеет тот же «культурный код». Важность «своих» в жизни необыкновенна, именно поэтому эмигранты так любят сбиваться в стайки, хотя по логике им бы наоборот жить в среде новой страны. И вот эти ребята, которые Штирлица не знают, мне не свои. А я не хочу учить их культурный код. Мне тоже не интересны их интересы.

Наверное, это следствие перемен, которые произошли в последние 30 лет. Мое поколение как бы сидит на разломе, который прошел через 90-ые. В нашей голове смешались советские принципы, понятия времен перераспределения всего, и современная идеологическая пустота. Видимо поэтому мы так цепляемся за давно почивший СССР, так как там была простота и понятность, была, пусть и кривая, но логика. Ну и плюс мы же были весьма юны, а кто не любит вспоминать детство? Да, и еще там был Штирлиц. Ну разве сейчас снимают такие сериалы? Впрочем, я не знаю. Не смотрю.

28 августа в Москве проведу бизнес-завтрак вместе с резидентами Клуба менторов.
Начнем в 10:00.

Обсудим, что не так с рынком Edutech — онлайн и офлайн — и будет ли с ним ТАК?

Разберем на части всю индустрию образования и узнаем, что ждет рынок, какие трансформации, к чему стоит присмотреться, а от чего — отказаться.
Построим дорожную карту Edutech на 2025–2026 годы.

Это ваш шанс получить решения, которые экономят от 6 до 12 месяцев экспериментов и миллионы бюджетов.
Это ваша возможность пообщаться лично с инвесторами, менторами и предпринимателями, которые могут сказать «да» вашему проекту.

Подробности и регистрация — в канале Клуба менторов.
https://news.1rj.ru/str/promentoring/2605

На этой неделе было большое интервью про менторинг в России. Я даже уже пожалел, что его дал. Помогаторы часто народ нервный, хлебом не корми, дай поклевать то, с чем не согласны. Поэтому теперь зажмурился и жду. Страшно. Критиков, конечно, я запишу в черную книжечку, вернусь к ним позже. А сейчас вот о чем хотелось бы поговорить: что такое наставничество, коучинг и менторинг? Какие между ними отличия? Поехали.

Наставничество — это, по сути, быстрый ввод в должность. Произошло оно в крупных японских компаниях, суть явления — сокращение затрат на онбординг. Сейчас наставничество трактуется расширительно, как способ быстрой передачи профессиональных навыков и формирования профессионального же поведения.

Отличается предельно директивным подходом, реализующим принцип «делай как я».

Эффективно по сравнению с классическим корпоративным обучением. Одновременно повышает лояльность наставляемого к компании. Основная проблема: качество подготовки наставников, их мотивация и частое злоупотребление директивностью, что приводит в профессию часто людей кровожадных и недобрых.

Коучинг — способ личностного развития. Является антагонистом наставничеству, так как не имеет отношения к развитию профессиональных навыков и является максимально недирективным. Произошел из крупных американских корпораций, рассматривавших проблему кадрового резерва и подготовки c-level. В основе метода лежит практика работы со зрелой личностью с помощью вопросов, позволяющих взглянуть на сложные явления или барьеры с разных сторон.

Отсутствие установки на суждения или оценки создает доверительную атмосферу.

Эффективно по сравнению с психотерапией, так как последняя редко занимается профессиональными сложностями. Основная проблема: высокие требования методики к «взрослости» коучи и, как следствие, стремительная деградация профессии из-за низкого порога входа.

Менторинг — комбинированный способ развития профессиональных и личностных навыков. Является чем-то средним между наставничеством и коучингом по директивности поведения. Произошел, как ни странно, из крупных европейских корпораций, рассматривавших проблему комплексной подготовки кадрового резерва. Обычно ментором выступал c-level, а менти — молодой, подающий надежды, его потом стали называть hi-po, или high potential. Фактически, менторинг стал развитием популярной в 50-е годы модели «эксперты учат экспертов», эффективность которой оставляла желать лучшего из-за негибкости образовательной программы и ее краткости. Проблема: высокие требования к уровню профессиональной экспертизы ментора и его этичности, отсутствие полноценных технологий менторинга.

Что получается? Все три метода пришли к нам из корпоративного мира. Сейчас они потихоньку адаптируются, становясь используемыми вне границ компаний. Но кое-какие следы старого остаются. Например, миф о бесплатности менторинга, ну странно было бы заносить деньги своему CEO «за науку». Или борьба за добавление большей директивности в коучинг. Почему? Потому что оценка его результативности внутри и вне компании отличается, клиенты из вне более нетерпеливы. А без оценки или совета процесс сложно ускорить. В общем, оно все живое и бурлит, имеет тенденцию к объединению. Думаю, лет через 30 станет системой. У нас — через 50. Примерно.

Что значит успех?
Для кого-то — холодный блеск цифр на банковском счете. Для другого — внушительное портфолио проектов или логотип на билборде. Третий видит успех в статусных машинах и офисе в башне «Москва-Сити».

Что значит успех?
Месяц назад я задал вам этот вопрос. Ответы оказались вдохновляющими.

Оказалось, что для большинства успех — это не про власть и не про деньги.

Но про тепло человеческих отношений, внутреннее спокойствие и возможность выбирать: жить в том ритме, который по душе, и заниматься тем, что заставляет сердце биться чаще.

Пожалуй, настоящий успех действительно именно в этом: проснуться утром и с легким сердцем предвкушать предстоящий день, который ты по-настоящему хочется прожить.

А что для вас тот самый «день, который хочется прожить»? Можете описать его в одном предложении?

Какой момент в вашей жизни, где не было ни денег, ни статуса, вы бы назвали по-настоящему успешным?

Если долго заниматься образованием, то есть шанс пройти все пять стадий принятия сути обучения. Разумеется, часто залипаешь на какой-то, дело не быстрое. Переход от стадии к стадии знаменуется внутренним кризисом, попыткой понять «а что со мной не так». Замечу, что те образованцы, кто вовсе не задает себе таких вопросов, прочно оседают на первых двух стадиях. Умудренные рефлексией почивают на пятой, но, увы, их мало и они совсем не публичны. А жаль, им бы вести подкасты и делать митапы о пути просветления в образовании. Собственно, заболтался, пять стадий:

1. Отрицание системы. «Подумаешь — обучение! Да что там делать-то? Записал пару мыслей, делов-то! Главное что? Чтобы язык был подвешен!». Первая стадия знаменуется закладыванием шапками и унижением авторитетов. Выдумываются велосипеды, которые признаются автором гениальными. Создаются проекты и бизнесы, имеющие признаки образовательных, но по факту являющиеся скорее развлекательными. Образованец на первой стадии — самоуверенный дилетант.

2. Гнев на сложность мироустройства. Внезапно оказывается, что все немного сложнее. И основная проблема, сюрприз, — это мотивация того, кто учится. Возникает стройная система взглядов: «Кто не мотивирован — тот дурак!». Или «Кто не проявляет интереса к моей дисциплине, тот ничего не добьется!». Или «Чтобы учиться надо пахать 24х7!». И вершиной всего — «Обучение — это боль!». Надо отметить, что деление мира на черное и белое, на агнцев и козлищ, так сказать, является выраженным симптомом длительного пребывания на этой стадии.

3. Торг со студентом. Начинается по результатам рационализации эмоций предыдущей стадии. И правда, чего палить нервы, когда лучше все мироустройство описать через систему выгод и потерь. Создается простая логика a’la Павлов: человек — автомат, и если что-то делает, то только потому, что ему выгодно.

Тут появляются и популяризируются мантры вроде «Обучись и зарабатывай офигиллиард рублей». Или «Обучись и устройся работать в рай Петром». Или «Обучись, стань лучшей версией себя, пошли всех на хер».

4. Депрессия понимания. Если долго практиковать на стадии 3, и изучать цифры, и общаться со студентами, и думать, то быстро откроется истина — нет никаких долгосрочных элементарных мотивов. Странно признавать, но обучаемый так же сложно устроен, как обучающий. Более того — он такой же отдельный мир, вселенная и розовый единорог на троне. Это понимание окончательно разбивает мечты об элементарности обучения, и погружает образованца в поиски путей влияния. Многие погибают на этой стадии, становясь образовательными зомби с пустыми глазами.

5. Принятие образования. Надо отметить, что принятие не всегда означает согласие. Образованцы на пятой стадии делятся на две непропорциональные группы: те, кто принял многообразие и согласен с ним, и толпа несогласных. Вторые отличаются попытками раскачивать лодку и производить эксперименты с мотивацией своих студентов. Так возникают чудовищные и ломающие волю проекты: от удаленных коммун до столичных сект. Те же, кто принял и согласился, учат не для чего-то или кого-то. Они делают это просто для себя. Потому что им нравится. И они уже не могут по-другому.

Принято романтизировать брак. Все начинается, разумеется, со свадьбы. Ах, ленты, голуби, лимузин. Ох, первый танец, «горько», дядя Женя из деревни с баяном. Или дядя Лева из города с айфоном. Невеста такая красивая, жених — серьезный. И кажется, что если именно так начать, скажем, вбухать годовой доход в банальную пьянку, то все будет хорошо. Типа жертвоприношения богам. Хренушки. Не будет. Вернее — таким способом не будет. Брак — он как стартап. Есть два партнера (я пишу про традиционную модель), и первое, с чего должно начинаться партнерство — это соглашение или договор.

Брачный договор — важная штука. Безотносительно даже того, что написано внутри. Упражнение по созданию брачного договора — это попытка взглянуть за пределы брака. А что будет, если мы разойдемся? Что тогда? Как и что делим? А как тратим, чтобы потом корректно поделить? Что, если …? Это придает нужный тонус вступлению в брак. Внезапно голуби и ленты отходят на второй план. Даже дядя Женя с баяном теряет привлекательность. Дядя Лева с айфоном посылается лесом. Появляются цели. То есть вдруг, из ниоткуда, возникает мысль о смысле брака. Это может быть полезно для тех, кто вступает в брак импульсивно.

А что пишется в брачном договоре? Важнейший вопрос: совместный или раздельный бюджет. Да-да, я знаю вашу реакцию. Что же это за семья, где бюджет раздельный?! Не торопитесь. Скажите, должен ли быть бюджет вообще? А он у вас есть? Скажем, в экселе? Со статьями затрат и доходов, с помесячным планом и план-факторным анализом? Что, нету у вас такого? А может быть тогда вы путаете общий бюджет и котловой метод? Так же проще, правда? Ничего не планировать, не считать, плыть по течению? И супругу или супруге потом претензии предъявлять, да? Поманипулировать — святое дело в браке. Знаете эту чудесную фразу: «Главное — это любовь». Оно, конечно, важно, но как по любви установить режим опеки над детьми? Особенно, когда любовь закончилась.

А имущество? Как делим, если что? И фиг с ней, с недвижимостью. А представьте, если бизнес? Вот, скажем, вступают в брак бизнес-леди и слесарь. За время их союза дама создала единорога, международную компанию. И тут бац, застукал ее слесарь с юной помощницей. И справедливо подал на развод. Получил 50% ее доли в бизнесе, пришел на совет директоров. А там сидят сплошь инвест-банкиры, которых потом три дня надо отпаивать виски от этого мезальянса. И как тут быть? Продолжать верить в чудо брака?

Я это все к чему? В любом деле на входе надо договариваться. Нанимаешься ты на работу или вступаешь в брак — без разницы. Не знаешь, как договориться — найми юриста. Не помог юрист — не торопись договариваться. Изучи условия сделки или сформулируй их. Не поддавайся на импульсы. Ведь ситуация, в которой тебе говорят: «Только сегодня! Невероятная скидка на все!» или «Дорогая, к чему эти формальности, ведь главное — наша любовь!» чем-то неуловимо похожи, правда? Как будто вам продают тайм-шер в 90-х. И вроде понимаешь, что лох, но так приятно обмануться.

Прошло 40 лет, как я первый раз пошел в школу. Страшно подумать, жизнь назад. Но до сих пор этот запах, вкус позднего августа, будоражит. Надо что-то делать! Бежать покупать пенал, ластик, карандаши. Тетради надо не забыть, и в клетку, и в линейку. Ручки, ручки нужны новые. И не простые, а какие-нибудь эдакие. Чтобы сгрызть сразу не удалось. Помню вкус премиальных немецких ручек из гуманитарной помощи. Как же я любил эту суету. Как будто отправляешься в дорогу, но ехать никуда не надо. И вокруг все такие радостные взрослые от грядущего освобождения. «Наш малыш будет учиться». Школа — великая история про передержку. Это я сейчас понимаю.

А потом наступает черед линейки. Ты идешь на нее с каким-то огромным букетом, который еще вчера привезли с дачи. Раньше не было принято покупать цветы на 1-е сентября, их дарили выращенные своими руками. Везли, защищая телами, в электричках. Туда по весне везли рассаду, обратно — цветы. И вот идешь с этим букетом, больше похожим на дом, и вокруг такие же, с букетами. А из каждого двора-колодца имени Хрущева гремят песни. Значит, там тоже школа и тоже линейка.

Песни были одинаковые, их ставили подряд, всего их было штук пять-шесть. В общем, проходя мимо первых трех школ их можно было выучить наизусть. И выучивали, и пели вместе.

Чем ближе к школе, тем сильнее колотится сердце. Не помню свои ощущения от первого класса. А вот к пятому — скажу, что чувствовал. Как я найду свой класс? И каким его найду? Будут новенькие? Как изменились старенькие? Ушла ли, как обещала, классная, тьфу-тьфу-тьфу, чтобы не сглазить? Важные вопросы. Поневоле ускоряешь шаг. И выясняется, что ничего особенно не произошло. Новенький один, пухлый парень, жмется к ноге матери. Смешной. Приехал с семьей из Дрездена. Одноклассники почти не изменились, а вот некоторые одноклассницы вытянулись и укрупнились в разных местах. Все же классная, опять, третий год подряд, обманула, и осталась. Шепотом сказала кому-то, что лично директор ее уговаривал. Зараза этот директор.

А потом наступает черед речей. И про пользу образования, что без него никак. И про то, что надо учиться лучше, чтобы стать полезным членом общества. Впитывать как губка. Про роль школы в воспитании личности. О том, что дисциплина — это важно, это основа хорошей учебы. Орднунг муст зайн. Вперед, товарищи! Директор поздравляет всех. Несут первоклашек с выпученными глазами. Звучит гимн. Взрослые стоят в стороне, вытянув, как гуси, шеи. В их глазах сочувствие вперемешку с облегчением. Мамочки, порой, плачут, младшие братья и сестры с любопытством смотрят на галстуки, и шарики, цветы и таблички с номерами классов. Все, двинулись наконец.

Конец этого суетливого и будоражащего утра происходит в классе. Он чисто вымыт и остро пахнет лежалыми в ведре тряпками. На задних партах стопками набросаны новые учебники. Мы хватаем их и запихиваем в еще пахнущие пластиком портфели и ранцы. Рассаживаемся по партам, пока еще хаотично. Начинается типичная планерка. Классная рассказывает, как будем жить в новом году в нашем доме имени Германа Матерна. Спойлер: как и в прошлых. Мы сидим, ничего не слушаем, перемигиваемся. Впереди 9 с половиной месяцев зубрежки, оценок, театральных выступлений, «родителей в школу», подчищенных листов в дневниках, игры во вкладыши на переменах и прочего. Тогда казалось, что это жизнь. Сейчас, через 40 лет понимаешь, что нет. Это было просто счастье.

С возрастом уходит умение удивляться. Желание негодовать. Смысл всплескивать руками, и даже что-нибудь доказывать. Это не холодный пофигизм, когда ни до чего нет дела. Это не кислый прагматизм, когда нервничаешь только за очень большие деньги.

Это — осознание права мира быть другим, чем ты ему предписываешь. Вот прямо так.

Есть твоя картинка правильности устройства, а есть бездушный факт. Они прямо отличаются. И это нормально. Не удивляет. Не заставляет маяться бессонницей. Употреблять алкоголь по этому поводу. И прочие допинги.

Уже не удивляет, когда люди смотрят только в себя. Думают только о своих чувствах. Ощущают себя центром мира. Раньше офигевал. Мол, я тебе и это дал, и то. А ты, собака, еще плотнее сел на шею и там ерзаешь. И там бухтишь, что вот я тебе этого еще не донес, того не объяснил. И вообще смотрел криво. Раньше думал, что это — эгоисты. Страшно переживал. Потом искал в себе. Что не так делаю? А сейчас вообще не думаю. Пусть любят себя как хотят. Их путь. Моя ответственность в том, чтобы не цацкаться с ними долго. Смотрит человек только в себя? Уйду, не стану стоять за плечом.

Не удивляет черно-белое мышление. Когда друг или враг. Когда истина или ложь. Или вот это — Правда. Обязательно с большой буквы. И когда эмоции через край. Настолько, что ничего не важно, кроме своей Правды. И чтобы факты в помойку. И аксиомы — в сад. Я раньше считал, что это — фанатики. Люди, упоенно служащие смыслам. До хрипоты, до драки. Даже верил им. Потом искал в себе, где я недоучил, недопонял. Почему не иду в их строю. А сейчас совсем не интересно. Видел я их лидеров. Видел вожаков. Это все только про деньги и власть. Про воронье и гробы. Любое упрощение, любой поиск любой абсолютной идеи. Не по пути.

Еще не удивляет желание убежать. Проблема есть, видна, а решение — избегать любой ценой. С потерями, с ущербом, но — избегать. Не ввязываться. Чтобы не пострадать прямо или косвенно. Чтобы оставалось так же уютненько. Избегание как путь, избегание как философия. Я прямо злился раньше. Ставил «Балладу о борьбе» и пытливо смотрел в глаза. Потом размышлял о своих принципах. Ставил их на пересмотр. Читал гуманистов и революционеров. Искал истину. А сейчас мне все равно.

Я понял, что от жизни не убежать. Припрет к стенке и скажет: «Решай!». Так или иначе. И хорошо будет, если меня при этом не будет рядом.

Такое чудесное это умение — не удивляться. Экономит время на пустых ночных спорах. Есть же много другого для полезной рефлексии. Например, фильмы Хью Джекмана. Или история патефонной индустрии. Или рост популяции сумчатых в Австралии. А если под лупой смотреть на ближних, то на что останется времени-то? Тут ни учиться, ни развлекаться, ни путешествовать не получится. Только и будешь как удивленно всплескивать руками. Или негодовать в чатиках и править ближних. Или менять аватарку в попытке изменить мир. Стоит ли оно того? Зачем оно надо? Кому и для чего?

Есть теория, что можно быть успешным человеком, понимая, что ты хочешь. То есть цель видишь, в себя веришь. Некоторые даже рисуют себя в будущем. Визуализируют, значит. Лично я живу слегка в другой парадигме. Я предпочитаю понимать, что я НЕ хочу. Нет, это не про бегство от чего-то. Скорее — это про границы. Скажем: я точно не хочу воровать. Видите, как резко сократилось пространство возможностей? Да, верно, понимать, что ты НЕ хочешь — это про фокусировку от обратного. И чтобы не быть голословным — примеры.

Я пришел в образование 12 лет назад. Произошло это относительно случайно. Я выбирался из ИТ. До этого я 16 лет работал, нет, пахал в ИТ. Прошел все: эникейщик, сисадмин, разработчик, админ БД, тимлид, CIO и, наконец, CEO ИТшной компании. Моими сертификатами можно обклеивать туалет, я выучил C по книгам O’Reilly. Да что там, я переписывал sendmail.cf, ковырял оптимайзер Oracle 7.3, ставил VxWorks. И что-то мне надоело. Я по идеологическим соображениям ушел из ИТ. Потому что в какой-то момент осознал, что ИТ стало воспроизводить, в основном, ИТ. Поменять свою жизнь было тяжело, я с кровью выдирался из профессии. Но я четко понимал: все, этим я больше НЕ буду заниматься. Так в моей жизни началось образование.

Дальше была история с корпоративной карьерой. Вообще, мне нравились большие компании. Там можно было работать и не работать. Если знать правила игры, то всегда есть возможность прикрыть задницу. На длинных совещаниях хорошо читается. А всякие корпоративные выезды можно превратить в выходные от всех. Платят, опять же. Как только выходишь на уровень опционов — так просто шикарно платят. И это смешное порицание конкурентов, этот серьезный PR-отдел. Все такие деловые, такие современные. А потом я понял, что это НЕ мое, я НЕ готов положить жизнь на то, чтобы «продавать» свои идеи. Мне НЕ хотелось несвободы, и так появился Otus.

Еще важная история с менеджментом. Я ж, помните, был CEO, типа все умею, все могу. И корпоративный опыт. Вообще, я менеджерю с 23 лет, когда стал, простите, «заведующим сектором». И очень мне нравится управлять. Я — выдумщик. Нравится закидывать что-то новое, его тестировать и внедрять. Видели бы вы, какие у меня были процедуры в одном месте лет 20 назад! Прелесть, а не процедуры. И все такое автоматизированное. В какой-то момент я понял, что быть менеджером одного чего-то — НЕ мое. Я люблю много задач, много проектов, частые переключения. А CEO — это когда планово, копаем отсюда и до обеда. Маловато для меня драйва. Я ушел со всех регулярных менеджерских ролей. Потому что НЕ захотел парить мозг себе и партнерам. И так появился менторинг.

Интересно, насколько важны границы, понимание «НЕ». И как бы виляла жизнь, если бы этих «НЕ» не было. Страшно представить. Я помню массу предложений, от которых я отказался и испытываю чувство спокойной правильности решений. Черт, да за последние пять лет я два раза отказывался от замминистра. И один раз от непыльной работенки с доходом в районе 120 млн в год. Знаю многих, которые за любой из этих шансов отдали бы руку, глаз и почку. Но также точно знаю, мне этого НЕ надо. Меня это НЕ будоражит, НЕ заставляет думать, НЕ сворачивается в груди предвкушением, НЕ интригует. А если столько НЕ, то зачем? Чтобы что? Видите, как все просто?

Я боюсь вызвать ваше непонимание. Даже гнев, агрессию. Но все же я это скажу. Я против бонусов. И мне не нравятся KPI. Вообще любая привязка конкретного результата к вознаграждению. Это не то, что надо делать. Я давно замечал, как меня ограничивает бонус, как демотивирует. Мне было скучно делать раз-два-три, чтобы его получить. То есть я знал, как его получить. И именно этот факт меня разочаровывал. Мне хотелось больше свободы, что ли. А тут это. Делай раз-два-три. Я вам что, робот? Вы мне платите, что ли, за выполнение рутин? Ну нет, я личность! Поэтому, как только возникали бонусы, я размещал резюме.

Потом был период, когда бонусы устанавливал я. Это естественный этап развития менеджера, вера, что если человеку сформулировать цели и привязать к оплате, то он будет работать лучше, нежели человек на фиксированной оплате. Логично же? А вот и фигушки. Все не так. За редким исключением люди работали хуже. Может, в бизнесе про копание канав оно бы и сработало. Но в моих, где, в основном, надо мозгами работать, становится хуже.

Самая частая негативная реакция — это «мои функции вот эти, другого делать не буду» или «мы перезагружены, за вот это надо доплатить» и так далее.

Это удивительно, как бонусы портят, в недавнем, приличных людей. Они, прямо сказать, глупеют. То есть становятся более приземленными, простыми, практичными. И еще полгода назад атлант с горящими глазами превращается в механистичную гаргулью, честно высиживающую под сводом свой кровный заработок. И это логично! Что делает бонус? Он зашоривает. Он фокусирует только на одной цели. Но ведь наш мир — это мир экспериментов, мир недетерминированных целей, мир неожиданных решений. Креативности мир, черт подери. И именно бонусы калечат креативность, делают нас осторожнее, «как бы чего не вышло». А то ведь деньги потеряем.

В моей картине мира бонус — это костыль, подпорка. Он демпфирует отсутствие лидерства. Идеальный же вариант какой? Есть «начальник-зажигалка», умный и честный. Он задает вектор, заводит на достижения, иногда подпинывает идти вперед. У вас с ним доверие и веселое, доброжелательное сотворчество. Он вознаградит, а если нет, то с ним можно по-простому обсудить это самое вознаграждение. И все получается как бы само. Но если этого лидера нет? То тут и возникают процедуры, KPI, все эти симулякры. Опять же — культурные различия. Ну не приживается протестантский, по сути, принцип вознаграждения в культурах, которые в базисе имеют теорию справедливости и даже «Правды».

Я это к чему? Не призываю меньше платить, не подумайте. Я призываю платить по-другому. Кажется, имеет смысл «развязать» цели с задачами и бонусы. Кажется, это будет работать там, где нужна малейшая креативность. Пусть будут премии, пусть. Но пусть они распределяются волюнтаристски, не механистично. В конце концов каждый руководитель должен знать, чего заслуживает его сотрудник. А если, скажем, не знает, то гоните такого руководителя. Видимо, он увлекся погоней за бонусами. И ему уже ни до чего.

Сегодня будет пост аналитики и прогнозов. Объект — рынок онлайн-образования. Страны, конечно, о всем мире не скажу. Давайте посмотрим, что творится к осени 2025 года и чем сердце может успокоиться на горизонте лет эдак трех. Разберем по сегментам.

1. Детское дошкольное образование. Там онлайна нет и быть не может. Дети учатся очно и этот сегмент ковыляет давно, технологий новых нет, все грустно и так будет продолжаться.

2. Детское дополнительное образование (кроме ЕГЭ). Темпы роста приблизились к инфляционным ожиданиям. Большие регуляторные риски. Иначе говоря: государство схлопнет все и не поморщится. Ибо дети должны учиться на базе школ. Поэтому, уверен, мы увидим рост бесплатных или условно платных дополнительных образовательных программ на базе государственных же школ. Рыбы тут для онлайна нет.

3. Подготовка к ЕГЭ. Еще растет и будет расти точно лет пять. Вопрос в том, будет ли ЕГЭ? Мое ощущение, что таки нет. Смысл его сохранения и окормления толпы репетиторов для целей заработка коммерсантов мне представляется сомнительным. А равные условия поступления с учетом географии страны можно создать проще.

4. Среднее профессиональное образование. Вот тут я вижу изрядный рост. Но есть нюанс: учить слесаря или повара онлайн — непонятно как. Поэтому доля онлайн-образования там будет, но, скорее всего, в смешанном формате. Для сокращения затрат.

5. Высшее образование. Там есть энергия в виде использования контента онлайн-школ для «усиления» образовательных программ. Но тут вопрос: а зачем вузам платить что-то коммерсантам? И потихоньку, полегоньку, вузы замещают образовательных аутсорсеров своими курсами и даже целыми методическими комбинатами.

6. Дополнительное профессиональное образование. Падает стремительным домкратом. Тут много причин, как демографических, так и экономических. Стоимость рекламы растет, клиент становится все более осознанным, ему что-то эдакое подавай. Думаю, выживут нишевые школы, а вот «онлайн-университеты» — увы.

7. Иностранные языки. Падают и будут падать. Во-первых, сильно сократился практический смысл их изучения для карьерного роста. Во-вторых, все же технологическое развитие: автоматические переводчики и вот это все. Плюс ценовая конкуренция с толпами учителей.

8. Образовательные платформы и создание контента. Будут чуть-чуть расти, но темпы роста замедляются, так как проникновение в компании уже достаточно высокое. А рынок маленький. И запрос на обучение неочевидный. И конкуренция уже плотная.

Общий вывод: к сожалению, онлайн-образование за последние лет 10 не породило никакого прорыва. По сути, это классическая аудиторная модель с долей асинхронного обучения. Если не случится чуда, и не произойдет технологического прорыва (правда, я пока не вижу в чем), то в ближайшие 3 года отрасль станет коммодитивной, консолидируется и будет чем-то похожа на ритейл.

про тренды в онлайн-образовании

К критике отношусь нормально. Не в свой адрес, конечно. А так, в целом.

Как справедливо заявлял известный социопат: «Все люди врут». Мы сегодня немного поговорим о феномене лжи, точнее — о его причинах.

Понимаете, ведь врать — дорого.

Я даже не про последствия. Я про процесс. Когда мы врем, то мы тратим энергию на конструирование нереальности. Наш бедный мозг достраивает или даже перестраивает обстоятельства, подтасовывает факты, стараясь создать гармоничную и обоснованную картинку. Это очень сложно, очень затратно. Поэтому врать мы не любим. Не то чтобы прямо стыдимся, а экономим ресурсы. Вдруг понадобятся на что-то.

И все же врем. Понятно, что часто врем рационально. Считаем пользу от вранья и затраты на вранье. Если сальдо положительное — пускаемся в авантюру. Это причина базовая, коммерческая. И вранье это легкое, привычное. Самый распространенный пример — причины опозданий на работу. Можно же честно сказать — проспал. Но тогда есть риск последствий. Его оценка может быть разной у разных людей, но чаще сводится к выводу: «Надо что-то придумать». И появляются изумительные истории в широком диапазоне. От «прорвало трубу» до банальной автомобильной пробки. От плохого самочувствия до «старая бабушка попросила помочь». Фантазия тут безгранична.

Или еще причина — нежелание обидеть отказом. Вроде бы позитивно звучащая история. Обращается к тебе человек, просит что-то. И вроде «нет» сказать жалко, расстроится ведь. Но и «да» говорить не хочется, лень делать или времени нет. Поэтому выстраивается социально-одобряемая конструкция, которая называется «дипломатичным поведением». По сути, это ложь, встроенная в поведение. Да, ты хочешь быть милым, да, так многие делают, поэтому ты поступаешь так же. Говоришь «я подумаю», прекрасно зная, что ни о чем думать вовсе не будешь. Или «я посоветуюсь с руководителем». Натурально, не упоминая в беседах с ним запрос.

Думаю, что самый сильный мотив к вранью — это страх, вернее — страх потери.

У нас есть что-то, какой-то сложившийся мирок. Мы смертельно боимся перемен. Поэтому будем врать. В том числе и себе. Очень дорого врать себе. Но страх сильнее. Знаете, вроде: «Зачем мне с ним расставаться, он же, в сущности, человек хороший». Или «Это с ними он несправедлив, а со мной такого точно не случится».

К чему я это? Ложь — болезнь, она разъедает душу. Банально, но факт. Привыкая врать, понемногу меняется полярность размышлений. Это как привычка воровать. Попробовав, отвыкать очень тяжело. И как любая болезнь, ложь нуждается в профилактике. И нет лучшего способа, кроме как заставлять себя говорить все время правду. Преодолевая свои страхи.

Есть такая категория сотрудников — уставшие. Уж не знаю, каковы они в быту, я исключительно о производственных отношениях. Уставшие — это парадокс постСССРовского общества. Уставшие — это патерналистское мировоззрение a’la «мне все должны». Уставшие — это прямые потери бизнеса на недополученной выручке, несэкономленных затратах, невыполненных проектах. Иногда уставшие говорят, что демотивированы. Не верьте. Нельзя отнять того, чего у них нет. Отсутствие внятных мотивов и целей их продуктивной деятельности — вот основной симптом уставших. Они любят большие компании и уютные кабинеты, потому что там можно легко скрыть свою усталость. И очень, очень много развиваются. Как спикеры, студенты, наставники. Плодя усталость. Сегодня я предлагаю вам классификацию уставших. Она не полна, дополняйте. Итак:

1. Негативно уставший. Самый вредный в бизнесе тип. Он все пробовал, все знает. Это не получалось в том году у Васи, то — два года назад у Пети. Ему доставляет особое удовольствие херить начинания. Будь я психологом, я бы сказал, что таким макаром он невротично оправдывает свое существование. Лечения нет, вернее оно в кабинете психотерапевта, не в офисе и не в зуме. Увольнять, увы, надо. Нельзя брать на себя все беды мира и лечить того, кто лечиться не хочет. Стоит различать скептика и негативно уставшего.

Скептик может поверить и задрайвить проект, негативно уставший — никогда.

2. Рассеяно уставший. Самый распространенный в бизнесе тип. Он все продалбывает. Делает в последний момент, вызывая обоснованную злость коллег. Милейший тип, душевнейший. Еще бы, если бы он таким ни был, его бы давно повесили за факапы. Очень много говорит. Обычно объясняет свою забывчивость перегрузом, но спроси, чем он по делу так загружен — ответит весьма уклончиво. Симптоматически лечится контролем, вплоть до ежедневного, излечивается полностью изменением подхода к выплате зарплаты. В тот момент, когда фиксированная часть становится меньше переменной, происходит чудо. Стоит различать раздолбаев по жизни и рассеяно уставших. Первые не реагируют на изменение соотношения fix/bonus.

3. Бесцельно уставший. Всех нас накроет экзистенциальный кризис, да не один. Все мы в какой-то момент спросим себя «Зачем?». И те, кто борются, начнут искать ответ и продолжать делать новое и о нем думать. Но некоторые просто остановятся, погрузившись в бескрайний мир собственного бессознательного, в диалоги с chat gpt. Особую опасность для бизнеса представляет бесцельно уставший 45-летний CEO. Впрочем, ищущие смыслы бытия коммерческие директора — тоже тот еще кейс. Лечение зависит от отношения. Если пациент понимает диагноз, то прогноз, в целом, позитивный. Надо отличать нытика и бесцельно уставшего. Нытик так и не прошел свой первый кризис, и все еще уверен, что мир ему что-то должен.

4. Стратегически уставший. Он все готов делать, но не понимает, куда мы все идем. Он согласен со всем, но только когда ему покажут стратегию. Он может все, но, как известно, если непонятно куда плыть, то никуда не приплывешь. Он будет трясти эту стратегию с пеной у рта. Даже когда дашь ему стратегию — она все равно будет не та. Не той степени проработки, не тот горизонт планирования. Все будет не то.

Даже если поручить ему сделать стратегию — он все равно сделает не ту.

Будет ее долго делать и в итоге опустит руки. Надо понимать, что у стратегически уставшего нет желания что-то делать. С ним надо просто расстаться и долго смотреть в его уходящую спину.

5. Творчески уставший. О, это прекрасный человек. Любопытный, как щенок таксы. Сегодня он увлечен рейкой, завтра — альпинизмом. На прошлой неделе рисовал, на этой — жарит стейки. Ничего плохого в этом нет, вот только делает он это изрядно в рабочее время. Даже в ущерб рабочим задачам. На вопросы отвечает просто: жизнь коротка, ей нужно наслаждаться, я — весь мир. Если спросить, а как же работа, весело пожмет плечами и убежит летать на вейке. Хороший, приятный такой человек. Совершенно эгоистичный. За ним лучше наблюдать в соцсетях, а не на совещаниях и встречах. Радоваться развитию многосторонних талантов.

Богатейшие люди мира рассказали Forbes, что ощущали, когда заработали свой первый миллиард долларов. Все опрошенные признались, что первым делом у них возникло непреодолимое желание продавать секреты своего успеха всем желающим в виде курса за 2999 рублей. Второй миллиард вызывает острую потребность выступления на бизнес-форуме в Дубае.