Чехов А.П. о столичных гуляниях:
«Татьянин день — это такой день, в который разрешается напиваться до положения риз даже невинным младенцам и классным дамам. В этом году было выпито все, кроме Москвы-реки, которая избегла злой участи, благодаря только тому обстоятельству, что она замерзла. В Патрикеевском, Большом московском, в Татарском и прочих злачных местах выпито было столько, что дрожали стекла, а в «Эрмитаже», где каждое 12 января, пользуясь подшефейным состоянием обедающих, кормят завалящей чепухой и трупным ядом, происходило целое землетрясение. Пианино и рояли трещали, оркестры не умолкая жарили «Gaudeamus», горла надрывались и хрипли… Тройки и лихачи всю ночь не переставая летали от Москвы к «Яру», от «Яра» в «Стрельну», из «Стрельны» в «Ливадию». Было так весело, что один студиоз от избытка чувств выкупался в резервуаре, где плавают натрускинские стерляди»
Сейчас бы от избытка чувств выкупаться в резервуаре, где плавают натрускинские стерляди, красота ж!
«Татьянин день — это такой день, в который разрешается напиваться до положения риз даже невинным младенцам и классным дамам. В этом году было выпито все, кроме Москвы-реки, которая избегла злой участи, благодаря только тому обстоятельству, что она замерзла. В Патрикеевском, Большом московском, в Татарском и прочих злачных местах выпито было столько, что дрожали стекла, а в «Эрмитаже», где каждое 12 января, пользуясь подшефейным состоянием обедающих, кормят завалящей чепухой и трупным ядом, происходило целое землетрясение. Пианино и рояли трещали, оркестры не умолкая жарили «Gaudeamus», горла надрывались и хрипли… Тройки и лихачи всю ночь не переставая летали от Москвы к «Яру», от «Яра» в «Стрельну», из «Стрельны» в «Ливадию». Было так весело, что один студиоз от избытка чувств выкупался в резервуаре, где плавают натрускинские стерляди»
Сейчас бы от избытка чувств выкупаться в резервуаре, где плавают натрускинские стерляди, красота ж!
Forwarded from Блок
Вставши, немножко занялся, но вскоре пошел согласно уговору, к Свинкину, у коего кроме Коли позднее был Вериновский. Завтрак с ним в «Лондоне». Приятно кутили. Великан. Цирк и конюшни. Качели. У Пани. Ее безобразничание по поводу Вериновского. Дома. Спал. Вместе в театр. Толя. Вериновский. Театр. Ложа. Овации. Очень тронут. Ужин в «Лондоне». Официальные тосты. Пьян как…… Тысяча нежностей со всеми. Не мог дойти дò дому. Пьян.
1 мая 1886
1 мая 1886
Forwarded from N С К У С С Т В О
Тильда Суинтон в объективе Синди Пальмано для Interview Magazine, 1992
Потрясающей красоты дневник одного из ведущих кино-авангардистов в истории Дерека Джармена
Милорад Павич в рубрике #КультурноеГастро. Отрывок из «Последней любви в Константинополе»:
— Как зовут ту чужую радость, что у тебя между ног?
— Евдокия.
— Ну так давай угостим Евдокию. Скажи, что хотелось бы Евдокии на ужин?
Дуня прошептала ему что-то на ухо, и Софроний велел приготовить роскошный ужин на три персоны. Он приказал расстелить прямо на кровати льняную дамасскую скатерть, принести столовое серебро, а ужин, состоявший из всевозможных яств и напитков, подать в хрустальной посуде. Они с Дуней растянулись на постели, и он угостил Евдокию сначала ложкой супа из цветной капусты, потом дал ей попробовать немного запеченных в сметане грибов, предложил плов, редиску, куриную ножку, которую она обглодала до кости и они ее выбросили, а под конец на десерт угостил виноградиной. Убедившись, что Евдокия сыта, он обнял Дуню и сказал:
— Давай зальем ужин!
После любви она осталась в постели, а Софроний накинул на плечи шинель, выложил на стол бумаги и письменный прибор и сел писать своим родным.
— Как зовут ту чужую радость, что у тебя между ног?
— Евдокия.
— Ну так давай угостим Евдокию. Скажи, что хотелось бы Евдокии на ужин?
Дуня прошептала ему что-то на ухо, и Софроний велел приготовить роскошный ужин на три персоны. Он приказал расстелить прямо на кровати льняную дамасскую скатерть, принести столовое серебро, а ужин, состоявший из всевозможных яств и напитков, подать в хрустальной посуде. Они с Дуней растянулись на постели, и он угостил Евдокию сначала ложкой супа из цветной капусты, потом дал ей попробовать немного запеченных в сметане грибов, предложил плов, редиску, куриную ножку, которую она обглодала до кости и они ее выбросили, а под конец на десерт угостил виноградиной. Убедившись, что Евдокия сыта, он обнял Дуню и сказал:
— Давай зальем ужин!
После любви она осталась в постели, а Софроний накинул на плечи шинель, выложил на стол бумаги и письменный прибор и сел писать своим родным.
Telegram
Бахчисарайские гвоздики
Где слог найду, чтоб описать прогулку,
Шабли во льду, поджаренную булку
И вишен спелых сладостный агат?
Далек закат, и в море слышен гулко
Плеск тел, чей жар прохладе влаги рад.
Михаил Кузмин в рубрике #КультурноеГастро
Шабли во льду, поджаренную булку
И вишен спелых сладостный агат?
Далек закат, и в море слышен гулко
Плеск тел, чей жар прохладе влаги рад.
Михаил Кузмин в рубрике #КультурноеГастро
Русскую как цифра богоматерь
мендельсон выводит на крыльцо
если географии не хватит
мне пожалуйста тогда на юг лицом
спи моя усталая на солнце
с грязными разводами дорог
мне еще истории на донце
если там пожалуйста глоток
я свою субботнюю девицу
в белых скатертях реанимаций
доведу до моря удивиться
и верну обратно обниматься
между четырех сторон квадрата
между не найдут и не догонят
между двух приемов препарата
медленно. Сложив ладони.
Демьян Кудрявцев
мендельсон выводит на крыльцо
если географии не хватит
мне пожалуйста тогда на юг лицом
спи моя усталая на солнце
с грязными разводами дорог
мне еще истории на донце
если там пожалуйста глоток
я свою субботнюю девицу
в белых скатертях реанимаций
доведу до моря удивиться
и верну обратно обниматься
между четырех сторон квадрата
между не найдут и не догонят
между двух приемов препарата
медленно. Сложив ладони.
Демьян Кудрявцев
Forwarded from Golden Chihuahua
Новые кадры из «The French Dispatch» Уэса Андерсона
Театрального фестиваля «Толстой» в этом году грандиозен. По словам Павла Руднева, директора фестиваля, программа настолько насыщенная, что один человек, даже при большом желании, не сможет посетить все сессии и спектакли.
Сам фестиваль планируется с 24 по 27 июня. А к столетнему юбилею музея Ясная Поляна обогатиться ещё двумя локациями: Музеем земского самоуправления в Крапивне и «Толстой-центром», экспозиция которого станет отражением Тулы, времён Льва Николаевича.
Ключевым же моментом бранча стал анковский пирог.
«Для отца Анковский пирог служил эмблемой особого мировоззрения, которое трудно формулировать одним словом. Анковский пирог, — это и домовитость, и семейная традиционность, и — говоря современным языком — буржуазный уклад жизни, и вера в необходимость материального благополучия, и непреклонное убеждение в незыблемости современного строя»
(Сергей Толстой «Юмор в разговорах Л. Н. Толстого»)
Сам фестиваль планируется с 24 по 27 июня. А к столетнему юбилею музея Ясная Поляна обогатиться ещё двумя локациями: Музеем земского самоуправления в Крапивне и «Толстой-центром», экспозиция которого станет отражением Тулы, времён Льва Николаевича.
Ключевым же моментом бранча стал анковский пирог.
«Для отца Анковский пирог служил эмблемой особого мировоззрения, которое трудно формулировать одним словом. Анковский пирог, — это и домовитость, и семейная традиционность, и — говоря современным языком — буржуазный уклад жизни, и вера в необходимость материального благополучия, и непреклонное убеждение в незыблемости современного строя»
(Сергей Толстой «Юмор в разговорах Л. Н. Толстого»)