доехали до ерославеля сквозь лютый ливень, пойдём сушиться в план б

apocalypse mode on

борис ельцин сильно огорчился что моя семилетняя дочь путает его с каким-то кутенковым и потребовал объяснений; мы хотели записать покаянное голосовое но пока собирались со словами нас уже выгнали на мороз(

БОРЯ ПРОСТИ НАС ИЛИ МЫ ВЫКИНЕМСЯ С КОЛЕСА ОБОЗРЕНИЯ

белка-сутяга

в свою третью вылазку в ярославль я впервые доехал до невероятной церкви иоанна предтечи в толчкове с её монументально русской судьбой; лучше всего ее иллюстрирует как мне кажется вот эта стена с благодарными отметинами того самого народа чьим всенародным достоянием ей повезло оказаться:

как бы они конечно не накрыли теперь луну калибрами нахуй

Кратер им. Димы Рогозина:(

луна будет русской или безлюдной

приснилось что в родном дворе на улице прости господи ремесленной на том месте куда в девяностых по средам въезжала молочная цистерна стоит чёрный кадиллак с пухановым биллом и хиллари внутри; они раздают собравшимся какие-то мелкие американские ништяки, пока наиболее непримиримые соседи пытаются раскачать машину; я подхожу и высказываю им свою благодарность за когдатошний призрак свободы, очень пафосно; после этого снилось что присутствую при постановочном винтилове оппозиционного мальчика и как будто бы сам оказываюсь арестован то есть нахожусь в каких-то бесконечных комнатах и улицах из которых невозможно удрать, но я все-таки пробую; выясняется, что мир достаточно податлив, можно выломать любую дверь и запросто выдернуть менту руку из плеча, заборы берутся одним прыжком, чужие машины заводятся как в кино оттого что ты просто сел на водительское сиденье, но чувство что ты никуда не сможешь убежать и тебя все равно найдут и догонят от всего этого только острей и тотальней

еее мы подружились обратно с борей кутенковым

кто не напишет стихотворение на смерть евгения пригожина тот не русский поэт

бегал несколько наугад и в итоге пришлось возвращаться вдоль вечереющей железки, предсказуемо навстречу шли две юные ногинчанки приятной полноты в спортивных одеждах с субботними жидкостями в лапочках, сказали вы красавчик; в двадцать лет я бы конечно повалился с ними на этом в ближайшие обоссанные кусты но бегать я начал только сильно под тридцать и тут уже никаких шансов (это прелюдия, фуга будет позже)

фуга. меня всегда подбешивала пресловутая "тоска по нулевым", потому что в моем личном случае это были годы какого-то несуществования: мир скользил мимо меня как дождь по стеклу, и я о нем не особо жалел: всё было не моё: и полный разного мудачества иняз где мне дали учить максимально не мой язык; и все двадцать пять железнодорожных платформ до москвы проезжаемые туда и обратно шесть раз в неделю; и большинство книг прочитанных тогда кроме разве что путешествия на край ночи; и замызганные русские города в которые мы катались чтобы что-то такое пощупать придышаться; и букинистический ларек на курском где можно было пусто протолкаться минут двадцать перед поездом; и сеть магазинов красный куб перед восьмыми мартами и новым годом; и сокольники весной и лефортово осенью - все было мимо, и мне не хотелось ничего задержать, постоять подольше; в десятых в моей жизни возникла К. и вместе с ней мир окреп и стал что-то по-настоящему весить, я помню как в одну из наших прогулок вдоль кубани я понял как тверда эта земля под моими ногами и как это велико и обещающе; все стало одновременно сладостнее и больнее, любой догорающий летний день и мертвая кошка у дороги; в пятнадцатом году у нас родилась Глаша и сделала мир еще плотней и подробней, еще неотвратимей - и как раз тогда я начал бегать по поселку и ближним просекам и сразу почувствовал что мне нравится это пробегание мира, то есть превращение его в моих глазах обратно в ту самую ненадежную текучую массу, какой он был в моих нулевых, с той ключевой разницей что теперь я стал управлять этим скольжением; ну то есть теперь в двадцатых, когда мир уплотнился максимально (радикальное блядь путинское уплотнение) это стало уже такой неизбежной терапией (наряду с алкоголем в умеренных кол-вах и чтением канала БУТУСОВ ПЛЮС разумеется).

да как она вообще вышла за меня замуж

тем временем я настолько тугой что только щас узнал что александр невзоров и дмитрий волчек это один и тот же человек

дверь в россию расположена в ногинске на улице социалистической если што

а ещё ногинский хладокомбинат выпускает мороженое со взгрущёнкой

итак канал набрал 88 подписчиков + игорь стрелков идет в президенты стало быть самое время ЗИГАНУТЬ и вспомнить текст написанный по мотивам многочасового интервью пациента дмитрию гордону:

стихи для и. с.

слава сенная, хлопчатая, русская голубая
стынет на поручнях, машет в просевшем дожде,
кувыркается унижéнно, вот привалилась
в парке придушенном, у цементной воды

действует в рощах совсем уже отдалённых:
даже и сам спалившийся комендант
не всегда уловляет хотя бы что волоконце
вечером проверяя пустой рукав

новых учебников мало, и школьники пишут
всё что попало им, что его война -
выходка реконструктора-подорванца,
оперная фантазия трудовика

или как в ярославле на автовокзале
некий паломник в камуфляжных штанах
просит билет до романова-борисоглебска,
не жалея кассиршу, которая хуй поймёт

что же, думает комендант, но в таком блаженном
больше правды, чем в вас вместе взятых, кто позабыл
о земле, на которой большевики написали
новые имена, как мочой на снегу

если что и воздвигнется здесь, то из этих странных,
повторяет он, уже склоняясь ко сну,
и лицо его гаснет как облако, и проходят
медленно перед ним, как в прощальный раз

русские перелески, русские псарни,
русские люки, русские гаражи,
русский цветмет, русский жерех, русская плинфа,
русские яблоки, русская громкая связь

раньше цыган небесный донецк покидают
бестолочь скоропадского, палачи
группы юг, и последние крысы его подвалов
содрогаются от предчувствия, кто грядёт

2020

лэээ тут же кто-то отписался, тяжело быть русским фашистом:(