в кои-то веки начал что-то читать - "жизнь клима самгина", сразу же натыкаюсь на узнаваемые прецедентики (тут описывается ситуация после разгрома "народной воли"), и в целом оно несколько легчает сам не знаешь почему:

"Когда герои были уничтожены, они - как это всегда бывает - оказались виновными в том, что, возбудив надежды, не могли осуществить их. Люди, которые издали благосклонно следили за неравной борьбой, были угнетены поражением более тяжко, чем друзья борцов, оставшиеся в живых. Многие немедля и благоразумно закрыли двери домов своих пред осколками группы героев, которые еще вчера вызывали восхищение, но сегодня могли только скомпрометировать.

[...]

Дом Самгиных был одним из тех уже редких в те годы домов, где хозяева не торопились погасить все огни. Дом посещали, хотя и не часто, какие-то невеселые, неуживчивые люди; они садились в углах комнат, в тень, говорили мало, неприятно усмехаясь. Разного роста, различно одетые, они все были странно похожи друг на друга, как солдаты одной и той же роты".

господи, еще и Уткин, тут скоро вообще ничего живого не останется действительно

аминь

got some horror

после пиздеца приезжали в гости товарищи юности (договорились ещё до), и вот сегодня утром домывая посуду понял, что мы отвыкли от старого-доброго "берегите себя" на прощание после таких разговоров на фоне катастрофы - то ли потому, что больше не верим ни в какие усилия по этому самому сбережению себя, то ли потому, что наоборот стали предельно уверены в том, что нам вообще ничего не грозит, раз до сих пор с нами по большому счету ничего не случилось.

владимир путин как же я нахуй блядь благодарен тебе решительно за все

бесконечное хуйло

Юлия Кокошко

Вот курица бегущая. Она
из снежных мух заплетена.
К ней тянут жор свой жирные жрецы.
На ней мерещатся пунцовые чепцы.
Несчастная бежит во все концы,
и там защипнутыми в клюв устами
взывает связкой звукосочетаний.
Она искрится, серебрится
и скачет с толком балерины
по недействительной канве
то вспять, то вверх,
хотя ее немного душит пелерина,
а крылья бьются по бокам, как ставни
в жилье, что арендует ветр.

Бегущая бежит к подножью летних стран
где, наконец, растает в тайну,
а может, и в небесный зрак.

А это мамки мамбы из песка,
они хотят одеть себя в шелка,
угнать баркас –
и выйти в море на большой закат,
чтоб округлить его и ошипеть.
Когда их кто-то в ярости затопчет
за то, что
не выползли в респект,
их запросто возможно воскресить:
закинуть на перерожденье в печь –
и жаловать шалавый крой лисиц,
и оживить их взоры влагой «сидр».

А вот захомутавшее меня
отчаянье: обломки, перья, камни
и сельская ругня
кружащего вертепа черных птиц –
о карлы, карлы! –
над тропами, где шел горючий брат мой,
их служба – переливы, перекаты,
и потому, куда я ни отправлюсь,
все катятся и тащатся за мной,
как голод за старухой бороной,
как убиенный за своей войной…

до того как всё пришло само, чё мы ждали на земле другого:
арво пярта вместо игоря крутого, или что том йорк пришлёт письмо?
даже ты и не была готова

скажешь не вот эти города, все равно свои или чужие,
чёрные распялив невода, бесконечно снились нам тогда
а порой в таких же точно жили

как боялись что взорвут филфак, и к эрлангеру заклясть таскали
проездные на метро, а стали самыми бесстрашными как так

покажи нам новые места, господин тревоги и отбоя,
столь преображенные тобою, чтоб считать заставила до ста
эта конченая красота

откопал такую чудесную фотографию сделанную две или три жизни назад

как-то уже очень давно федор бусов написал в фб что ему не стать поэтом уровня гаричева или бородина и это вроде как печально (на самом деле вовсе нет: оба достаточно посредственные поэты, если быть совсем честным); сам же гаричев тоскует что не станет андреем машниным и не придумает фразу про "дожить до смерти" которой он травит своих недостаточно сознательных знакомых (но всегда в кавычках, чтобы не устраивать аппроприации) https://www.youtube.com/watch?v=BHlx7XsvX0U

утром над нашими десятью сотками так низко летели утки, что можно было бы попытаться уловить одну сачком; ну теперь завтра.

этот потрясающий кусок из рассуждения олега юрьева о бенедикте лившице я выучил в свое время практически наизусть; почему? потому что мне казалось и кажется по-прежнему, что речь тут про меня lol; но забавнее всего то, что в первую очередь он про самого олега юрьева (интересно, чувствовал ли он сам этот подвох)

собака с головой пса

мне всегда очень хотелось, чтобы во мне жили (и проявлялись на людях) некоторые черты и привычки моих товарищей (особенно тех, которых здесь больше нет), но ближе к своим блядь сорока годам я со все более удручающей частотой вижу, что во всех своих мало-мальски значимых словах и поступках это все один и тот же унылый я.

заявил РИА Новости доцент южнокорейского Университета северокорейских исследований Ким Дон Ёп.

итак меня попросили открыть комментарии и что же я имею теперь сказать! ну вот например у вас там в москве будет на выходных книжная ярмарка вы типа крутые да? а вот ко мне в пятницу приезжают ШЕСТНАДЦАТЬ ЛИСТОВ ФАНЕРЫ ПОЛТОРА НА ПОЛТОРА МЕТРА и я буду зашивать ими пол пока у меня не кончатся саморезы! или не сдохнет предательски мой легендарный зеленый шуруповерт.

это конечно профессиональная деформация но ничто меня так нахуй не корежит как почитать наугад что-нибудь из так наз. успэшной современной русской литературы

саундтрек нашего сегодняшнего ремонта это blink 182 - enema of the state (1999) и w.a.mozart - don giovanni (1787) попеременно

вчера было восемь лет с того дня, как мы потеряли одного очень особенного (нелитературного) человека, "о котором никто бы не подумал что он на такое способен" и т.д. А потом оказалось, что если не относиться через губу ко всяким там карточкам от медузы "как понять, что ваш близкий собирается это самое", то можно было бы попробовать вмешаться. я себя чудовищно тухло чувствовал тогда, сейчас уже легче стоять со Славой у гаража ранним вечером и что-то невнятно говорить по тому поводу или даже не говорить. через какое-то время после случившегося я написал вот этот стишок, хочу распространить ещё раз:

С.

города ложатся как не надо, деньги заметавшиеся рвут.
ползимы огни и канонада. ползимы не помнят, как зовут.

одноклассники, как ледяные, падают под медицинский гнёт,
уступают части плотяные, всё равно никто не узнаёт.

чтобы не отстать от их урона, со спорткомплекса в конец перрона
изойдёшь, расклёван до кости преуспевшими до двадцати.

музычке привержен изнывальной, в ленту поглядишь, как под брезент:
жив ли твой навальный ненавальный, не убит ли русский президент.

губер ли упряжкой алабаев увлекаем с позднего кино -
замахнёшься кладью, как каляев, но внутри всё кончилось давно.

ничего не продаётся в кассе, спят в аду маршрутные такси.
если можешь, акка кнебекайсе, просто полотенце принеси.

только бы продлились в эти годы, отстояли прежние места
равенство свободы и погоды, общего бесчестья чистота.