Приложение для онлайн-знакомств Tinder использует шесть трекеров (как собственных, так и сторонних компаний) для слежки за поведением пользователей. Например, Tinder продавал компании Gillette данные о просмотрах профилей гладковыбритых и бородатых парней.

В приложении для знакомств OkCupid, программе Weather Channel и фонарике Superbright LED Flashlight эксперты обнаружили шесть-семь трекеров. В приложении музыкального сервиса Spotify было обнаружено четыре трекера, в том числе два от Google. Три трекера используются в приложении Uber, и еще несколько – в Skype, Lyft, Accuweather и Microsoft Outlook.

Это показало новое исследование YALE Privacy Lab и Exodus Privacy.

Коротко на русском https://www.securitylab.ru/news/489828.php
Подробно на английском https://theintercept.com/2017/11/24/staggering-variety-of-clandestine-trackers-found-in-popular-android-apps/

Platform Capitalism by Nick Srnicek

За десять-пятнадцать лет цифровые платформы (Facebook, Google, Amazon и другие) взлетели на вершины списков самых дорогих компаний мира. Новые технологические компании быстро и радикально меняют ландшафт современного капитализма.

Автор книги «Капитализм платформ» (Platform Capitalism) Ник Срничек (Nick Srnicek) критически осмыслят этот сдвиг.

Все платформы используют новую бизнес-модель, нацеленную на соединение между собой различных групп. Facebook и Google соединяют друг с другом рекламодателей, бизнес и обычных пользователей. Uber соединяет водителей и пассажиров. Amazon и Siemens строят и сдают в аренду инфраструктуру, на которой базируется современная экономика.

Принципиально, что бизнес всех этих платформ построен вокруг централизации данных. Данные — этот современный аналог нефти – базовый ресурс технологических компаний. Именно владение данными даёт им преимущество перед конкурентами.

Доля технологического сектора в экономике остается небольшой. В США технологические компании производят 7% ВВП, на них работают 4% занятых (по состоянию на 2016). Их сила, очевидно, в другом — во всепроникающих технологиях и идеологии, считает автор «Капитализма платформ» Ник Срничек.

Уже давно прибыльность традиционного производства снижается. Необходимо было найти что-то новое. Этим новым способом стимулировать экономический рост стали данные.

И если данные стали новым сырьём для капитализма, то платформы — это движки, позволяющие это сырье обрабатывать. В основе бизнес-модели каждой из платформ — сбор огромных объемов данных. Но есть и важные различия:

- Рекламные платформы (например, Google, Facebook) извлекают данные из активностей пользователей, анализируют их и используют результаты этого процесса для продажи рекламы

- Облачные платформы (например AWS, Salesforce) владеют оборудованием и софтом, которые сдают в аренду другим компаниям

- Промышленные платформы (например GE, Siemens) создают аппаратные средства и софт, необходимые для перевода традиционного производства в производственные процессы, завязанные на Интернете

- Платформы продуктов (например Rolls-Royce, Spotify) зарабатывают на превращении традиционного продукта в услугу

- “Экономные” (скудные) платформы (например Airbnb, Uber) стремятся соединить между собой покупателей и продавцов, минимизируя собственные активы.

Согласно автору «Капитализма платформ», есть четыре присущие платформам характеристики.

- Они предоставляют цифровую инфраструктуру, выполняя роль посредников между покупателями, рекламодателями, поставщиками услуг, производителями и даже физическими объектами, позволяя им взаимодействовать.

- Платформы процветают благодаря сетевым эффектам. Чем больше пользователей аккумулирует платформа, тем больше данных и прибыли она может генерировать. Это объясняет, почему бизнес этих компаний экспоненциально растет, и они стали примером беспрецедентного накопления капитала в относительно короткие сроки.

- Платформы используют кросс-субсидирование. Предлагая бесплатные услуги и продукты, платформа может привлечь больше пользователей, которые произведут больше данных. Расходы и доходы в различных сегментах платформ уравновешивают друг друга.

- Платформы используют стратегию постоянного вовлечения пользователей, стимулируя их к активности внутри сети — с целью извлечения большего количества данных

Платформы зависят от сетевых эффектов, способствующих установлению монополии по принципу «победитель забирает всё». В Google, Facebook и Amazon (не говоря уже об их незападных конкурентах Alibaba и Tencent) мы наблюдаем последствия внедрения этой новой бизнес-модели. Каждая из компаний стремится к абсолютному доминированию в своей сфере. И как только они укрепляются в этом положении, они становятся практически недосягаемыми для конкурентов.

В мае 2018 в Евросоюзе вступит в силу новый регуляторный акт – The General Data Protection Regulation (GDPR) - направленный на защиту персональных данных пользователей. Его действие будет распространяться на все компании, которые хранят данные жителей ЕС.

Принятия такого акта добивались многие группы и организации, занимающиеся защитой приватности и цифровых прав.

GDPR более широко и гибко толкует, что следует относить к персональным данным. Акт предусматривает вполне конкретный механизм реализации прав субъекта данных (пользователя), который, в свою очередь, опирается на вполне осязаемые санкции за нарушение таких прав. За неправильно полученное согласие на обработку персональных данных компания может быть оштрафована на сумму до 4% от оборота.

Помимо данных, которые позволяют идентифицировать пользователя, под регулирование подпадает и отслеживание поведения юзеров и их предпочтений (profiling).

GDPR закпрепляет принципы privacy by default и privacy by design — софт должен учитывать требования по защите персональных данных еще на этапе разработки. Ограниченнее доступа к персональным данным должно быть в любом сервисе опцией по умолчанию.

Текст по ссылке объясняет особенности GDPR с точки зрения компаний (привыкших вольно обращаться с персональными данными). Но все равно познавательно.

https://ain.ua/2017/11/27/gdpr-cena-za-polzovatelya

"Капитализм двадцать первого века сосредотачивается на извлечении и использовании определенного вида сырья: данных. И бизнес-модель, адекватная этому сдвигу, - это платформа - цифровая инфраструктура, выполняющая функцию посредника между разными группами. В этом ключ к ее преимуществу перед традиционными бизнес-моделями.

Платформа позиционирует себя (1) посредником между пользователями и (2) пространством, в котором происходит их деятельность. Таким образом, платформа получает привилегированный доступ к активностям пользователей и записывает их.

Google, как платформа для поиска, опирается на огромное количество поисковой активности (которая выражает колебания желаний отдельных лиц). Uber, как платформа для такси, использует данные о транспортном трафике и действиях водителей и пасажиров. Facebook, как платформа для социального нетворкинга, имеет доступ к множеству глубоко личных социальных взаимодействий, которые также могут быть записаны.

И поскольку все больше и больше отраслей перемещают свою деятельность в онлайн (например, Uber переводит индустрию такси в цифровую форму, а производитель агротехники John Deere создает сельскохозяйственные платформы), все больше и больше компаний будут прибегать к развитию по модели платформы.

Таким образом, платформы — нечто намного большее, чем интернет-компании или технологические компании, поскольку они могут действовать везде, где происходят цифровые взаимодействия."

Ник Срничек, автор книги "Platform Capitalism" http://blogs.lse.ac.uk/lsereviewofbooks/2017/02/24/lse-lit-fest-2017-platform-capitalism-by-nick-srnicek/

Люди, некогда стоявшие у истоков «экономики лайков» и приковавшие нас к экранам смартфонов, теперь проклинают собственные творения и бьют тревогу: лайки, свайпы и уведомления извратили не только нашу способность к концентрации, но и несут прямую угрозу демократическим институтам. Почитайте, как сами создатели современного цифрового мира постепенно приходят к мысли, что смартфон и соцсети — это игрушки дьявола.

Среднее время прочтения — 25 минут.

https://zen.yandex.ru/media/newochem/nashi-umy-mogut-byt-pohisceny-pochemu-itspecialisty-boiatsia-smartfonnoi-antiutopii-5a1c0f6f8139baf9ddc14915

The Attention Merchants: The Epic Scramble to Get Inside Our Heads by Tim Wu

Книга «Торговцы вниманием» писателя, активиста, профессора Колумбийского университета Тима Ву.

Ву подвергает разбору индустрию, монополизировавшую наше внимание. Все началось в Первую мировую войну, в начале которой Британия смогла мобилизовать 700 тысяч человек — существенно меньше, чем Германия с 4,5 миллионами мобилизованных. Чтобы исправить ситуацию, британское правительство напечатало 50 миллионов больших, ярких рекламных плакатов, развесив их в магазинах, домах и трамваях по всей стране. Оно проводило парады и митинги. Оборудованные кинопроекторами фургоны колесили по городам страны, показывая повсюду патриотические фильмы. И это сработало: спонсируемый государством беспрецедентный эксперимент подтолкнул миллионы молодых людей отправиться на бессмысленную бойню, чтобы найти там свою смерть.

Этот момент был поворотным в том, что Тим Ву называет «индустриализацией привлечения человеческого внимания». Огромный успех британской пропагандистской кампании показал всю «силу массового внимания» и преподнес корпорациям важный урок. Если правительства могут убедить людей задыхаться от отравляющих газов в чужой стране, то частный сектор вполне может использовать те же технологии для рекламы своей продукции. Тогда и родилась современная рекламная индустрия.

Ву признает, что изобретение радио, телевидения и интернета создало невероятный потенциал для привлечения внимания. Но тот факт, что новые инструменты позволяют достичь большего числа людей, вовсе не гарантирует того, что люди будут уделять им свое внимание. Согласно метафоре автора, компании сначала должны были вырастить внимание и лишь затем собрать его урожай. Иногда для этого им приходится изобретать совершенно новые культурные формы, как, например, сериалы или реалити-шоу. Компании придумывают новые способы привлечь наше внимание, а затем продают это внимание другим компаниям. И бесконечные часы, проведенные людьми в Google, Twitter и Facebook, увеличивают количество внимания, которое можно перепродать.

Индустрия внимания способна успешно интегрировать тех, кто протестует против нее. Google и Facebook были созданы людьми, ненавидевшими онлайн-рекламу. И они создали нечто получше: рекламу, которой легче попасть в ваше поле зрения, и которая обращается непосредственно к вашим потребностям и интересам.

Индустрия внимания угрожает человечеству. Она делает это, угнетая «хорошее внимание» и стимулируя «плохое внимание». Хорошее внимание — это глубокое, осознанное и продолжительное внимание, характерное, например, для чтения книги. Плохое внимание – быстрое, поверхностное и часто спровоцированное раздражителями извне.

https://www.theguardian.com/books/2016/dec/26/the-attention-merchants-tim-wu-review

Новости сетевой цензуры. На днях российские пользователи мобильного приложения YouTube для Android столкнулись со странным поведением приложения. Оно выдавало сообщение об ошибке, если пользователь пытался искать видеозаписи по словам «Навальный», «ФБК», «Медуза», «Дождь» и многим другим. До их пор не ясно, была ли это ошибка или тестирование нового механизма цензуры в сети.

В пресс-службе YouTube признали существование проблемы и выпустили обновление, которое ошибку исправляло.

По одной из версий, в ошибке могут быть замешаны сотовые операторы. Они могли тестировать некий новый механизм фильтрации трафика и вполне успешно сделали это на примере мобильного приложения YouTube. Если это так, то для этого было использовано DPI-оборудование (Deep Packet Inspection).

«Если такое произошло, то это уже означает, что никакой закон операторам для того, чтобы срезать определенный вид трафика, не нужен. Это может быть серьезным рычагом для цензурирования контента. Если эта практика будет налажена — очень тревожный звоночек», — считает руководитель Центра защиты цифровых прав Саркис Дарбинян.

https://www.kommersant.ru/doc/3482148

Документальный фильм «Глубокая паутина» режиссера, сторонника защиты цифровых прав Алекса Винтера.

«Deep Web» рассказывает историю сайта Silk Road и его создателя Росса Уильяма Ульбрихта. Анонимная торговая площадка Silk Road приобрела огромную популярность в 2011-2013 годах. Будучи предвестником современных площадок, она позволяла сохранить анонимность за счет работы в сети Tor и оплаты заказов в биткоинах.

Чаще всего на сайте продавали и покупали психоактивные вещества. Ульбрихт, который неоднократно заявлял о своих либертарианских взглядах, запрещал использовать сайт для продажи краденых персональных данных и банковских карт, фальшивых денег, услуг киллеров и оружия.

Власти США обвинили 30-летнего Ульбрихта в том, что он был создателем и организатором Silk Road, а также в попытке заказного убийства. Его арест стал одной из самых важных и захватывающих криминальных саг цифровой эпохи, спровоцировав резкое падение курса биткоина. За несколько часов биткоин подешевел со 124 до 82 долларов (это случилось 2 октября 2013 года).

Фильм исследует поворотный момент в культурной истории человечества: события, происходящие на нынешнем этапе цифровой революции, сильно повлияют на наше будущее.

(Закадровый голос принадлежит актеру и энтузиасту биткоинов Киану Ривзу).

https://www.youtube.com/watch?v=J77VKWLdcfE&t=571

Распознавание лиц и тренд на секьюритизацию

Безошибочно идентифицировать троих людей в автомобиле, движущемся со скоростью 40 км/ч с закрытыми окнами во время дождя. Такую задачу должна решить технологическая компания, претендующая на государственный заказ Министерства внутренней безопасности США, сообщает The Intercept.

И если власти постсоветских стран только входят во вкус, устанавливая повсюду в городах тысячи камер наблюдения, то в США, где такие системы внедрялись и раньше, технологии распознавания лиц получили новый импульс после прихода Трампа с его антииммигрантской повесткой.

Пока внимание СМИ сосредоточено на технологии распознавания лиц в новых IPhone и попытках Facebook идентифицировать пользователей по фото, достижения в области биометрии быстро перестраивают отрасль национальной безопасности.

Один из ключевых заказчиков － Министерство внутренней безопасности. Сегодня оно привлекает частных подрядчиков для внедрения технологий распознавания лиц в пунктах пересечения границы. Некоторые пилотные программы уже работают: например, в Бостонском аэропорту Логана.

Российские фирмы тоже пытаются проникнуть на американский рынок: например, компания Vision Labs, предоставляющяя технологии распознавания лиц банкам и правоохранительным органам РФ. «В нашей базе данных есть как минимум 12 миллионов уникальных людей», － утверждает Александр Ханин, исполнительный директор компании. По его словам, сейчас она пытается наладить сотрудничество с американской полицией. Вадим Килимниченко, руководитель проектов в Vision Labs, сказал The Intercept, что у компании пока нет клиентов в правоохранительных органах США. Фирма в настоящее время сотрудничает с Facebook и Cisco и обслуживает таких клиентов, как Equifax и Сбербанк.

https://theintercept.com/2017/11/29/facial-recognition-homeland-security-borders/

Один лайк — как много информации он раскрывает

Техники психографического таргетинга невероятно эффективны и не требуют больших знаний о маркетинге. К такому выводу пришли исследователи, пишет Motherboard.

Так называемый “психографический таргетинг” широко обсуждался после того, как компания Cambridge Analytica использовала подробные персональные профили американцев, основанные на их онлайн-поведении, для политической рекламы за Дональда Трампа. Фактически, речь идет о технике манипуляции людьми, эксплуатирующей их личностные особенности.

Психографический таргетинг начинается с создания вашего профиля, который собирается на основании твитов, лайков в Facebook или фото в Instagram. Ведь, как уже известно, психологические особенности людей могут быть точно предсказаны по их цифровым отпечаткам.

В нынешнем исследовании задействовали 3,5 миллиона человек из Facebook, Instagram и Audience Networks — службы Facebook, позволяющая рекламодателям находить людей в других приложениях. Для прогнозирования типа личности пользователя исследователи опирались всего на один Facebook-лайк.

Обнаружилось, что адаптация рекламных объявлений к психологическим особенностям людей “значительно повлияла” на их поведение, измеряемое кликами и покупками. Таким образом, психографический таргетинг позволяет влиять на действия больших групп людей.

В будущем политические кампании и корпорации смогут использовать наши уникальные уязвимости к своей выгоде. Авторы исследования убеждены, что интернет-рекламу необходимо законодательно урегулировать, иначе не избежать массированных манипуляций в будущем.

https://motherboard.vice.com/en_us/article/434dpw/this-is-how-much-marketers-know-about-you-based-on-one-facebook-like

Расследование The Bell

Самое громкое дело о кибербезопасности — арест за измену родине полковника ФСБ Сергея Михайлова и сотрудника «Лаборатории Касперского» Руслана Стоянова — судя по всему, связано со взломом на выборах президента США. The Bell узнал, что Михайлов с товарищами могли слить американским спецслужбам хакеров, которые под началом ГРУ атаковали Демократическую партию США.

Как ФСБ боролась с ГРУ за бюджет и киберпреступность, при чем здесь Шалтай-Болтай и осужденный за взлом сын депутата Селезнева — читайте на сайте The Bell

https://thebell.io/kak-amerika-uznala-o-russkih-hakerah/

Зачем скрывать свой цифровой след

Прямо сейчас за вами наблюдают. Возможно, это не буквальное наблюдение: просто некий компьютер, принадлежащий правительству или корпорации, систематично собирает те крохи данных, которые вы разбросали по всему миру. Вы, наверное, и так об этом знаете. Но что значит такая онлайн-слежка?

Возможные эффекты не ограничатся показом таргетированной рекламы. Уж поверьте. Вашими данными будут делиться, будут покупать их, продавать, анализировать и применять – и все это будет иметь последствия для ваших жизней.

Выдадут ли вам кредит? Сдадут ли жилье? Какой у вас страховой или кредитный рейтинг? Что направляет рекламу, которую вам показывают? Почему так много компаний и сервисов в курсе, что вы беременны, или боретесь с зависимостью, или планируете сменить работу? Будет ли ваше имя «занесено в списки»?

Когда речь идет о сохранении цифровой приватности, многие люди, вероятно, думают о зашифрованных мессенджерах или браузере Tor. Но существует множество других способов скрыть свой цифровой след. «Обфускация» — первая книга на эту тему. Ее авторы разработали подходы, которые можно применять в ситуациях, когда невозможно использовать сильную криптографию или подобные инструменты.

Авторы книги «Обфускация: гайд по конфиденциальности и протесту», профессора Нью-Йоркского университета Финн Брантон и Хелен Ниссенбаум, подробно разбирают различные стратегии защиты приватности онлайн.

Ниссельбаун, кроме прочего, является автором приложения TrackMeNot. Это расширение для браузера, которое периодически создает ложные веб-запросы, чтобы запутать технологии онлайн-трекинга.

https://motherboard.vice.com/en_us/article/yp3ex7/obfuscate-yourself-nissenbaum-brunton

​Что такое обфускация

Термин «обфускация» происходит от английского obfuscation — затемнение.

Наглядно объяснить его значение можно, прибегнув к метафоре из сферы военной авиации. Во время Второй мировой войны, чтобы запутать вражеские радары, самолеты выбрасывали за борт нечто вроде конфетти. Тонко нарезанные полоски черной бумаги, одна из сторон которых покрыта алюминиевой фольгой. Их размер — равен половине длины радиоволны, используемой радаром. Облако такого конфетти заполняет экран радара большим числом ложных сигналов, так что оператор приходит в ступор и не может их обработать.

Если продолжить отсылки к военной авиации, то бывают ситуации, когда от полета в опасную зону нельзя отказаться. Если вы не можете избежать наблюдения, важно понять, что именно ищет ваш противник, и перегрузить его сенсоры именно этой информацией. Фейковые сигналы, скрывающие реальное положение дел за облаком «ложных эхо», дают вам то время, в котором вы нуждаетесь.

В среде, состоящей из данных, в мире ноутбуков, настольных компьютеров и мобильных устройств, понадобятся разные стратегии. Каждая технология может потребовать применения сразу нескольких тактик. «Одной из актуальных проблем, связанных с обфускацией, является ее растущая полезность для нашей мобильной среды, где все больше и больше наших данных и активностей выгружаются в облако. Особенно полезны инструменты для генерирования неоднозначных, запутанных и вводящих в заблуждение данных», - считает Брантон, один из соавторов гайда по обфускации.

Многие люди, даже зная о всеобъемлющей онлайн-слежке, считают, что им «нечего скрывать». «Но стоит помнить, что те, кому «нечего скрывать», зачастую обязаны тем, кому есть что: наши активности стоит запутывать и маскировать хотя бы для того, чтобы сбить с толку конструирование «нормальности», которая может использоваться для выявления «аномального» и «скрытного».

Подробнее о различных техниках обфускации в книге «Обфускация: гайд по конфиденциальности и протесту», профессоров Нью-Йоркского университета Финн Брантон и Хелен Ниссенбаум

Цифровой капитализм размывает границу между жизнью и работой — но не в хорошем смысле

часть 1

Евгений Морозов, белорусско-американский писатель и исследователь, известный своими работами о воздействии технологий на общество, в своей колонке в The Guardian комментирует ноябрьское поглощение компанией WeWork социальной сети Meetup.

Meetup позволяет организовывать встречи в реальном мире «лицом к лицу, без иерархий». Кроме прочего, платформа сыграла важную роль в низовых мобилизациях в США и помогла запустить популистское движение «Пять звезд» в Италии.

WeWork – быстро растущий стартап, сочетающий работу с данными и офисной недвижимостью. Компания предлагает своим клиентам «офисное пространство как услугу». Она популярна среди инвесторов и оценивается в $20 млрд.

WeWork – нечто большее, чем 170 зданий в 56 городах в 17 странах. Ее рыночная оценка превышает стоимость крупнейшей публичной компании коммерческой недвижимости Boston Properties и в несколько раз выше, чем стоимость фирм, в чьем управлении находится намного больше квадратных метров.

WeWork подает себя как технологическая компания, чьим основным активом являются данные, а не недвижимость. Благодаря быстрому росту, она извлекает и анализирует данные, что позволяет оптимизировать использование офисного пространства. «Здания – это большие компьютеры» - сказано в блоге компании. Вооружившись данными, компания может предложить арендаторам гибкость в том, что касается используемых ими площадей, мебели и оборудования.

Ее высокая рыночная оценка предполагает, что компания сможет доминировать в сфере услуг, связанных с пространством как таковым: например, используя данные, помогать клиентам проводить редизайн и управлять их офисами. Компания ставит на то, что управление пространством и недвижимостью пойдет по пути облачных расчетов и превратиться в услугу, предлагаемую платформами данных.

Благодаря вливаниям денег, WeWork расширяется во многих направлениях. Стартап запустил проект жилья, участники которого могут арендовать квартиры прямо над своим рабочим местом. Открыл оздоровительный центр. Приобрел школу программирования. Объявил о создании начальной школы, где учеников будут рассматривать в качестве «предпринимателей от природы», что позволит их занятым родителям разглядеть в детях новые способности – к работе.

Однако основная инновация компании — в брендинге. Редкая компания в Кремниевой долине не заявляет о своей гуманитарной миссии. WeWork, однако, вне конкуренции. Ее самопровозглашенная миссия состоит в том, чтобы «создать мир, в котором люди работают, чтобы жить, а не только выживать».

Ее создатель, Адам Ньюман, вырос в Израиле в сельскохозяйственной коммуне — кибуце. Теперь он строит нечто необыкновенное: высокотехнологичный кибуц, но без этого надоевшего, вдохновленного социализмом эгалитаризма. «Мы строим капиталистический кибуц», - однажды признался он.

Утопическая амбиция WeWork состоит в том, чтобы использовать большие данные – а не эгалитаризм кибуца – для решения проблем как на рабочем месте, так и вне его. Отчуждение, в их версии, не является неизбежной чертой капитализма. Это лишь баг, ошибка, – легко исправимая с помощью big data. И существует ли лучший способ исправить ее, чем растворить жизнь работников вне работы в их жизни на работе. Вечно жаждущий новых данных капиталистический кибуц позаботится о том, чтобы поприветствовать вас по имени и пожелать вам счастливого дня рождения.

https://www.theguardian.com/commentisfree/2017/dec/03/digital-hippies-integrate-life-and-work-wework-data-firms

Компании из сферы big data размывают границу, разделяющую дом и работу. Это никак не поможет самим работникам

часть 2

Евгений Миропольски, исполнительный директор WeWork, говорит, что в прошлом городские жители были объединены в том числе благодаря собраниям в ратушах, встречам в тавернах, кафе и площадях, где они могли обсудить события дня. WeWork стремится быть «местом, где люди смогут собраться вместе, поговорить, обсудить новые идеи и совместными усилиями внедрить инновации».

По его словам, «недвижимость – всего лишь платформа для нашего сообщества». Все остальное, от детских садов до салонов йоги, оптимизированное алгоритмами на основе данных WeWork, создает эквивалент принадлежащего компании города, хотя и с гораздо более тонкими формами социальной инженерии. В будущем WeWork приватизированное общественное пространство возвращается гражданам. Однако, оно возвращается как коммерческая услуга, предоставляемая щедро финансируемой компанией данных, а не как право.

Гражданское общество Meetup продолжит существование в зданиях WeWork. Но борьба с отчуждением теперь будет состоять в еще более массированном применении аналитики данных. Измученные души и без того перегруженных когнитивных работников, пытавшихся сбежать со своих отчужденных рабочих мест в более комфортные условия, обнаружат, что вместо этого работа колонизировала их жизни.

Сто лет назад пионер научного менеджмента Фредерик Тейлор разработал методы максимизации производительности заводских рабочих. WeWork полагается на извлечение данных, постоянное и невидимое, не делающее различий между работой и жизнью вне офиса. В 1960 годах левые интеллектуалы опасались, что логика тейлористского производства подчинит себе общество за воротами фабрики. Модель WeWork указывает на совсем другое будущее: общество возвращают обратно на современную фабрику – в офис – но на условиях, которые усиливают, а не подрывают многие элементы тейлористской парадигмы.

https://www.theguardian.com/commentisfree/2017/dec/03/digital-hippies-integrate-life-and-work-wework-data-firms