▶️О канале◀️

«Выражение «будь мужиком!» поражает меня своей оскорбительностью. Оно означает: будь тупым, бесчувственным, послушным, будь солдафоном и прекрати думать», – эта фраза писателя Пола Теру вдохновила название этого канала, который исследует изменчивые нормы маскулинности и сексуальности в современном мире.

Хотя в нем есть и будет много ЛГБТ-тематики, он не рассчитан исключительно на мужчин и гей-аудиторию: исходная позиция в том, что в 2019 году о гендере и сексуальности нужно уметь говорить без ярлыков.

Сексуальность – в том числе мужская – исследуется в искусстве и академии. Она заявляется в политике. Она празднуется в ночной жизни. Это и будут четыре центральные темы канала.

Его цель – оставаться релевантным для русскоязычной аудитории, говоря не только о России.

Автор канала живет в Стокгольме, делает PhD в сфере медиакоммуникаций и преподает в Уппсальском университете 🇸🇪

📖 «Покончить с Эдди Бельгёлем»: Мерзость жизни, или Как стать мужиком 📖

Они – жители бедной деревни в Пикардии на севере Франции, где алкоголизм и домашнее насилие – часть повседневности, а бедность достигает того уровня, когда нет денег на зубного врача для детей.

Он – тихий мальчик с женственными манерами, понемногу осознающий собственную гомосексуальность и втянутый в борьбу примерно со всем окружающим миром: одноклассниками, соседями и собственным отцом.

Несмотря на колоссальный мировой успех и переводы на более чем 20 языков за пять лет с момента выхода, автобиография Эдуарда Луи «Покончить с Эдди Бельгёлем» (En finir avec Eddy Belleguele, англ. The End of Eddy) мало известна в России.

Напрасно: это один из самых сильных текстов последних лет, разоблачающий миф о «первом мире» и его кардинальные отличия от «нас». Собственно, почти ничего в этой книге не мешает заменить Пикардию, скажем, на Архангельскую область.

Если у читателя и есть вопросы, почему Эдди Бельгёль стал Эдуардом Луи, то ненадолго: для Луи эта книга – терапевтическая практика с надеждой покончить с прошлым собой, что особенно заметно в подчёркнуто бесстрастном описании сцен насилия.

Насилия в книге особенно много: сестру Эдди бьет ее муж (она этого стыдится и скрывает); отец Эдди избавляется от потомства домашней кошки, ударяя мешком с котятами о бетонную стену, «пока они не перестают мяукать»; над самим Эдди издеваются в школе.

Хэппи-энд известен читателю заранее: сегодня 27-летний Эдуард Луи – часть парижского интеллектуального бомонда и, как считается, один из важнейших голосов своего поколения. Мерзость жизни и безысходность в книге значительна именно потому, что дает голос тем, кого в Париже обычно не слышно: автор попеременно перемешивает свое повествование с цитатами людей вокруг.

Луи последовательно интерсекционален: бедность, патриархат, расизм и ощущение собственной ненужности, ощущаемое всеми вокруг, идут рука об руку, поддерживая друг друга. При этом действие происходит регионе, который, как считается, прогрессивные левые надолго уступили ультраправым – ключевая тема для современной европейской повестки.

Повесть Луи напоминает, что атмосфера разочарования, потери надежды и ценностных ориентиров особенно жестко бьет по тем, кто не вписывается в границы норм. Значительно больше, чем собственной бедностью, родители обеспокоены его «ненормальностью» — манерой жестикулировать, например. Отец надеется воспитать в Эдди мужика (un dur) футболом и просмотром телешоу («Ну хотя бы попробуй, прошу тебя»), но ему не удается и это – и он просто перестает замечать сына, а перед знакомыми за него стыдливо оправдывается.

«Эдди», часто в шокирующих примерах, иллюстрирует, что патриархат во Франции живет и очень хорошо себя чувствует. Жизненный путь всех местных мальчиков и парней предначертан заранее: конечно же, стать мужиком, что в деревне Эдди это означает три вещи: семью, работу на заводе и бессмысленные, бесконечные вечера с другими мужиками в местном баре. Но работы нет, и денег тоже нет, а потеря надежды и нужда требуют психологической компенсации.

После громкого успеха «Эдди» Эдуард Луи написал еще две важные книги – «История насилия» (Histoire de la violence, 2016) о пережитом изнасиловании и «Кто убил моего отца» (Qui a tué mon père, 2018) о своей семье и участи французского рабочего класса – тема, поднятая, но не полностью развернутая в «Эдди». Они сейчас ждут своей очереди у меня на полке, и про «Историю насилия» я еще обязательно расскажу.

Рецензия The New Yorker: https://www.newyorker.com/magazine/2017/05/08/growing-up-poor-and-queer-in-a-french-village

Рецензия LSE схватила более политический посыл https://blogs.lse.ac.uk/lsereviewofbooks/2017/05/31/book-review-the-end-of-eddy-by-edouard-louise/

🇸🇪🍸 Собрались в Стокгольм? Зайдите в ЛГБТК-бары

Стокгольм понемногу окрашивается в цвета радуги: с 29 июля по 4 августа здесь пройдет неделя Прайда. Про само мероприятие я еще напишу, а вот пока несколько советов о барах, которые вывешивают радужные флаги не только раз в год. 🤷🏻‍♂️ Дисклеймер: Швеция – идеальный пример того самого post-rights society, в котором ЛГБТК-сообщество оказывается принято настолько, что растворяется в городской среде. Нравится вам это или нет (дискуссия для отдельного поста), радужный флаг на входе в бар не обещает ровным счетом ничего, кроме того, что там будет спокойно всем – вплоть до того, что ЛГБТК так и останется меньшинством. ЛГБТК-люди вполне безопасно могут чувствовать себя и там, где радужный флаг не вывешен (хотя в начале августа таких почти и не будет), но сегодня – о квир-барах.

(Во всех подаются и еда, и безалкогольные напитки; фото в том же порядке — следом за постом.)

1️⃣ Secret Garden ($) — демократичный бар в Старом городе с террасой, несколькими комнатами и подземным танцполом. Типичное начало для хорошей ночи в клубе, если хочется пропустить по пиву или коктейлю в городе.

2️⃣ Morfar Ginko ($$$) — один из самых уютных баров Сёдермальма с собственным диджей-сетом и регулярными концертами. Следите за календарем, чтобы не пропустить (или наоборот) специальные тематические мероприятия.

3️⃣ Mälarpaviljongen ($$$) — плавающая на озере открытая терраса недалеко от ратуши – идеальное место для созерцания теплым вечером.

4️⃣ Sidetrack ($$) — подземный бар с дружелюбной (флиртующей?) атмосферой в шагах от Morfar Ginko, но с чуть более выраженной концентрацией ЛГБТК-сообщества. Для ценителей игры слов — по соседству с пабом Half Way Inn.

В этом году о стокгольмском Прайде расскажу много — больше информации и фотографий будет во второй половине июля 🏳️‍🌈🇸🇪

🏳️‍🌈🇺🇸 Гей-мекка Америки: всё вдохновляющее и тревожное на одном острове

Пока в Нью-Йорке гремел World Pride, я вспоминал про место по соседству – Fire Island, в мире не особенно известное, зато в Америке имеющее репутацию гей-мекки восточного побережья. Это было первым местом в США, которое гей-сообщество полностью взяло под опеку задолго до движения Gay Liberation (про это, если кому интересно, написана книга Cherry Grove, Fire Island: Sixty Years in America’s First Gay and Lesbian Town).

Сюда по-прежнему съезжаются гомо- и бисексуальные нью-йоркцы — многие снимают дом на все лето, скидываясь всей компанией и спасаясь из душного Манхэттена каждый вечер пятницы. Ну а меня туда прошлым летом позвал друг с коротким анонсом: «Ты должен это увидеть».

Впечатления и правда были сильные — здесь сразу бросается в глаза всё, что и вдохновляет, и тревожит в сегодняшнем гей-сообществе во времена его, как принято считать, почти повсеместного принятия.

С одной стороны, это абсолютный safe space, пляж у океана днем и бесконечные вечеринки ночью, которые, как ужин из трех блюд, состоят из трех частей – вы переходите из одного соседнего клуба в другой. Это празднование себя, своих друзей и своей возможности жить полной жизнью — действительно очень зажигательно, весело и хорошо.

С другой:

🤴🏼 Во-первых, судя по этническому составу и ценам на жильё (от $100 за ночь на человека), это развлечение для белых и весьма платёжеспособных. Преобладание белых обеспеченных мужчин — где-то мы такое видели и на континенте (о существовании мекки для всех остальных мне ничего не известно).

💪🏼 Во-вторых, победа гипермаскулинности: на несколько часов на пляже может показаться, что квиры, не обладающие идеальными микеладжевскими формами, не просто решают не ехать сюда – их вообще в природе не существует.

🥳 Наконец, не всегда понятно, что эти очень веселые люди имеют общего с поколением Stonewall. Если Файр-Айленд чем всерьез и озабочен, то это вопрос, на какую афтепати сегодня можно пойти; здесь нет места для обсуждения, демонстрации солидарности и вообще политизации движения. Короче, типичный эскапизм — но есть ещё реальность Трампа-Пенса, которую хочешь-не хочешь придётся менять.

Мне кажется, это важная история — она не только про Америку и не только про счастливые места повсеместного признания.

Как обычно, реальность приходит к тебе сама: уезжая с Файр-Айленда, мы прошли странную процедуру досмотра сумок, которые полиция с собаками потребовала оставить на одной стороне набережной, а их обладателям выстроиться в шеренгу на другой. Никто ничего не объяснил: проверяли то ли наркотики, то ли оружие; и всё же сцена, больше похожая на шмоны в Нью-Йорке 60-х, неприятно напомнила об уязвимости ЛГБТ-людей перед лицом репрессивных (ой, правоохранительных) органов.

В любом случае, если вы окажетесь в Нью-Йорке, Файр-Айленд стоит посетить хотя бы раз. На машине добраться туда нельзя, и маршрут непростой. Зато можно посмотреть и Лонг-Айленд:

🚆 Penn Station – поезд в направлении Babylon, до конечной;
🚆 На Babylon — пересадка на поезд в направлении Montauk; выйти на Sayville
🛳 и далее на пароме. Распланировать поездку на пароме можно здесь http://www.fireislandferries.com

А посмотреть на фото с острова 💪🏼💪🏼 — в инстаграме по тегам #fireislandpines #fipines 😉

🏳️‍🌈🇪🇸 Такой уж сезон, что истории пока вращаются вокруг прайдов. Завтра отправляюсь на мадридский Прайд — мой первый за пределами Швеции. Он крупнейший в Европе, да и в мире уступает только Сан-Франциско (ожидают полтора-два миллиона человек).

Дело начинается, как обычно, с культурных и образовательных мероприятий в течение всей недели (они уже идут), по вечерам открываются клубы, в субботу вечером — гигантский парад, который завершается афтепати в разных частях города.

В этом году много говорят, конечно, о 50-летии Stonewall, которое вдохновило и испанское ЛГБТК-движение. Пока после Швеции удивляет слабая интернационализация: вся программа, которая не про вечеринки, приготовлена на испанском. Всем остальным будет трудновато разобраться, что тут посмотреть и послушать.

Ну, приеду — разберусь, а пока обещаю рассказы и фотоотчеты.