Девчат, тут звонили ваши бабки и деды и просили вернуть ковёр, а то, блять, дует. А, и передали, что это уже настолько не остроумно и вульгарно, что вами заинтересовалось Агентство по борьбе с заебавшими приколами.

Ого. Аккерман записал первый блог, до которого не доебаться. Гладко стелит, всё по существу. Прям про себя рассказывает.

https://www.instagram.com/p/CLFNMfehJ8Z/?igshid=1rj8r3g211elf

Как сахар есть — так два куска,
А на хуй сесть — пизда узка.

Такое впечатление, что Д. Билана одевал Влад Капуста Лисовец. Иначе как это всё можно объединить в один ансамбль? Йези, футболка и джины от одного человека, торс в двойке — от другого, голова и ремень — вообще от третьего.

Татьяна, дело в том, что хер посещает Зинаиду Пронченко не так уж и часто.

«Самообман — это путь в никуда», — подумала Наташа, глядя на весы.

Регина отрабатывает использование новых терминов.

Когда после бутылочки винца решила в любимом паблике пиздануть цитатку, но случайно скопировала лишнего.

Кажется, муж высасывает из Лизы Арзамасовой молодость. Иначе почему она выглядит как бабка?

На этом «Двойная сплошная» прерывает свою работу и уходит в магазин канцтоваров за ножницами, клеем и ватманом. Как раз свежую прессу только под нож и пускать. Будем карту желаний ебошить.

Играем во что? В тридцатилетнюю бабку?

Как у кубанского хлопца Матвея Мельникова из Крымска и украинской дивчины Марии Гураль из Львова получился негритёнок.

Это уже переходит все рамки. Их же уже на фото не различишь. Одинаковые носы, одинаковые губы, одинаковый овал лица. Хоть Решетова усиками пчёлки Жужу отличилась, спасибо. Сколько можно, пошадитееееее.

Стилист. Что ж, бесталанный человек бесталанен во всём.

Можно обозначать для фото всё, что угодно. Делать вид и позёрствовать для кадра. Но имитировать укус биг-мака — это просто кощунственно! Видимо, Ханне не говорили в детстве, что нельзя играть с едой. А в Эритрее дети голодают.

Как-то это всё выглядит НЕПРАВИЛЬНО.

Дорогие, как же вы пропустили этот провальный эксперимент газеты InStyle.

Ещё одна с усиками как у жука. Стоит отметить, лук для красной дорожки огненный.

Рассуждениями о том, как устроена кадровая политика в российских медиа вы, коллеги, снова заставили нас вспомнить о приснопамятном «ИД Родионова».

В бесшабашные и сытые времена — где-то в 2007-2008 годах — большинство сотрудниц, желающих работать в этой чудесной конторе, и все модели, которые хотели сниматься для изданий, которые она издавала, должны были пройти особый кастинг.

Если вы подумали о чём-то пошлом, то сделали совершенно правильно. Руководство творческого коллектива, состоящего из мужчин, просили показывать претенденток грудь и интересовались, на что те готовы ради карьеры.

Некоторые были готовы на многое, но карьера их как-то быстро заканчивалась. А вот тех, кто отказывались раздеваться, потом получали самые худшие рекомендации, и их шлейф преследовал бедняг по рынку.

Избежать сисечных смотрин, но сняться в лифчике для рубрики «Наша новая богиня» журнала FHM можно было за символическую сумму в 25 тысяч рублей.

Попасть на обложку можно было за 800 тысяч, но за такие бабки амбициозные, но прижимистые красотки не шли даже в «Максим».

Кстати, мы тут ломаем головы: а где ещё осталось это кумовство — когда хорошие места занимают жёны, невестки, золовки и прочая седьмая вода на киселе глянцевых боссов?

Мы вот вспомнить такие вопиющие примеры, как Мазаева, не смогли.

История конфликта дизайнера Александра Арутюнова с Cartier очень ярко показывает, что на большой бренд напрыгивать совершенно бесполезно, хоть ты сто раз прав.

Уже стилист Александр Рогов пытался там что-то вякнуть в сторону Gucci (которые, к слову, повели себя как конченые пидоры), но был послан нахуй и лишён статуса дорогого клиента.

Теперь вот Арутюнов оказался в нелепой ситуации. Принеся браслеты на чистку в магазин Cartier, он услышал от сотрудницы бренда, что побрякушки-то поддельные. Слышали это и другие посетители магазина, что превращало небольшое недоразумение в лютый кринж.

И пусть через некоторое время сотрудница нашла арутюновское рыжьё в базе, всё-таки подтвердив его подлинность — осадочек остался.

Да такой, что наш дизайнер в сердцах тегнул пиарщицу всея российского Cartier Викторию Крихели (про неё мы расскажем массу увлекательного отдельно) и потребовал разобраться! Прямо так ножной и топнул.

Проходит время — в сторис у Арутюнова появляется вселенская благодарность за подгон, сердечки и сложенные ладошки. Люблю, блять, не могу, любое унижение прощу.

А подгон-то — альбом про моду, который он никогда больше не откроет. Но силы уж очень неравны.

Мораль: нехуй на великий Дом пенять, коль потом будешь за всякие безделицы лизать его пиарщице жопу.