#call_for_papers_EU
Летняя школа «Университет без профессоров» для студентов старших курсов бакалавриата и всех, кто заинтересован в поступлении на факультет социологии Европейского. Сроки проведения школы — с 16 по 18 июня.
Программа будет включать лекции, семинары и воркшопы. Кроме того, участников ждут guest lectures от профессоров Европейского. Тем, кто еще не определился с исследовательскими интересами, школа даст шанс познакомиться с различными темами и определить для себя направления дальнейшего развития.
Дедлайн подачи заявок до 2 мая включительно. Торопитесь!
Все подробности здесь
Летняя школа «Университет без профессоров» для студентов старших курсов бакалавриата и всех, кто заинтересован в поступлении на факультет социологии Европейского. Сроки проведения школы — с 16 по 18 июня.
Программа будет включать лекции, семинары и воркшопы. Кроме того, участников ждут guest lectures от профессоров Европейского. Тем, кто еще не определился с исследовательскими интересами, школа даст шанс познакомиться с различными темами и определить для себя направления дальнейшего развития.
Дедлайн подачи заявок до 2 мая включительно. Торопитесь!
Все подробности здесь
EUSP
Call for Papers. Пятая летняя школа «Университет без профессоров»
Факультет социологии Европейского университета открывает набор на Пятую летнюю школу «Университет без профессоров» для студентов старших курсов бакалавриата и всех, кто заинтересован в поступлении на соцфак. Сроки проведения школы — с 16 по 18 июня.
❤🔥7🔥3❤2
Forwarded from Издательство Европейского университета
Распродажа на EUPRESS!
С 1 по 9 мая мы устраиваем весеннюю распродажу на сайте Издательства Европейского университета — на все печатные и электронные издания в этот период действует скидка 10%!
Рекомендуем:
— сборник «Память в сети. Цифровой поворот в memory studies». Это первый сборник на русском языке, посвященный феномену «цифрового поворота» и его воздействию на историческую политику и политику памяти в современной России;
— книгу Глеба Ершова «Художник миро́вого расцвета. Павел Филонов». Книга посвящена формированию идеологии миро́вого расцвета, философским, религиозным и социально-политическим основаниям творчества Филонова;
— книгу Яна Заласевича «Земля после нас. Что расскажут камни о наследии человека?», в которой автор выдвигает предположения о том, каким будет наследие вида Homo sapiens и какое воздействие — малозаметное или катастрофическое — окажет он на свою планету;
— комментированное издание «Эль Лисицкий. Россия. Реконструкция архитектуры в Советском Союзе» с новой обложкой, — перевод книги написанной одним из самых ярких представителей русского авангарда, которая знакомит с условиями и формами городского планирования на конкретных примерах утопических планов советского государства;
— работу Фрэнсиса Хаскелла «Эфемерный музей: Картины старых мастеров и становление художественной выставки». Книга британского искусствоведа посвящена истории временных выставок, на которых демонстрировались работы мастеров прошлого.
С 1 по 9 мая мы устраиваем весеннюю распродажу на сайте Издательства Европейского университета — на все печатные и электронные издания в этот период действует скидка 10%!
Рекомендуем:
— сборник «Память в сети. Цифровой поворот в memory studies». Это первый сборник на русском языке, посвященный феномену «цифрового поворота» и его воздействию на историческую политику и политику памяти в современной России;
— книгу Глеба Ершова «Художник миро́вого расцвета. Павел Филонов». Книга посвящена формированию идеологии миро́вого расцвета, философским, религиозным и социально-политическим основаниям творчества Филонова;
— книгу Яна Заласевича «Земля после нас. Что расскажут камни о наследии человека?», в которой автор выдвигает предположения о том, каким будет наследие вида Homo sapiens и какое воздействие — малозаметное или катастрофическое — окажет он на свою планету;
— комментированное издание «Эль Лисицкий. Россия. Реконструкция архитектуры в Советском Союзе» с новой обложкой, — перевод книги написанной одним из самых ярких представителей русского авангарда, которая знакомит с условиями и формами городского планирования на конкретных примерах утопических планов советского государства;
— работу Фрэнсиса Хаскелла «Эфемерный музей: Картины старых мастеров и становление художественной выставки». Книга британского искусствоведа посвящена истории временных выставок, на которых демонстрировались работы мастеров прошлого.
❤8👍1
Насколько оправданы упреки к ЕГЭ и что будет, если от него отказаться? Мнением делятся профессионалы в области образования #ЕУ_СМИ
Немного припозднились с выходом этого материала, но, думаем, познакомиться с рядом мнений на эту тему все равно будет интересно и/или полезно.
Наряду с другими экспертами, свой комментарий о возможной отмене ЕГЭ изданию «Собака.ru» дал профессор факультета социологии Михаил Соколов:
Немного припозднились с выходом этого материала, но, думаем, познакомиться с рядом мнений на эту тему все равно будет интересно и/или полезно.
Наряду с другими экспертами, свой комментарий о возможной отмене ЕГЭ изданию «Собака.ru» дал профессор факультета социологии Михаил Соколов:
«— ЕГЭ, в сущности, единственный успешно завершенный большой проект в сфере российского высшего образования за последние 30 лет — в Болонскую систему Россия так полноценно и не вошла (и уже не собирается входить), университеты в первую сотню мировых рейтингов так и не попали, и только с ЕГЭ есть какой-то результат. Уже хотя бы поэтому, думаю, никто из людей, причастных к нему, не горит желанием его отменять.
Единый экзамен — это неизбежность для большой страны. Любое крупное государство в конечном итоге приходит к идее унифицированного экзамена. Мы видим это в Штатах, мы видим это в Китае, мы видим это в Индии. Такая оценка выпускников позволяет бороться с образовательной коррупцией, мэтчить абитуриентов и образовательные учреждения, а также повышает мобильность населения.
Последний фактор особенно важен для России. В России очень сильное экономическое неравенство между регионами. Оплата труда зависит от места жительства едва ли не больше, чем от профессии. Грубо говоря, важнее то, где вы работаете, а не то, кем вы работаете. При этом географическая мобильность населения в России довольно низкая. То есть в жизни большинства россиян фактически есть один период высокой мобильности — при переходе из школы в вуз.
Именно поэтому ЕГЭ очень важен политически. Единый экзамен фактически собирает страну воедино. У любого школьника появляется шанс поступить в Москве или Петербурге. Если эту возможность убрать, то проблема неравенства регионов встанет еще острее, чем сейчас. Так что перед тем, как предлагать отмену ЕГЭ, закрывая тем самым школьнику из Ижевска возможность поступить в МГУ, неплохо было бы подумать, как создать в Ижевске вуз не хуже МГУ. А затем еще и такие же хорошие рабочие места, как в Москве, с такими же доходами, как в столице.
Идея отмены ЕГЭ в России весьма популярна. Если в ходе опроса поинтересоваться, поддерживают ли люди упразднение Единого госэкзамена, то они, скорее всего, ответят утвердительно. Однако подозреваю, что они не примеряют последствия отмены на себя и на свою семью.
Вообще же отношение к ЕГЭ мне напоминает оптическую иллюзию. К примеру, если в темной комнате есть светлая точка, то нам кажется, что она двигается, даже если в реальности она стоит на месте. Так и здесь — с определенного возраста нам всем кажется, что нас учили лучше, чем наших детей. Нас учили замечательно, развивали творческое мышление, нестандартный подход к решению задач, чего в наших детях, разумеется, не просматривается. И виной тому, безусловно, система образования и особенно единый экзамен, которого не было в нашей юности. Начиная со скольких-то лет людям надо принять, что им будет так казаться вне зависимости от того, произошли в системе образования изменения к лучшему или худшему. Это, как движущаяся светящаяся точка — нам так кажется вне зависимости от того, есть ли для этого объективные основания или нет.
Объективных данных, показывающих, что натаскивание на ЕГЭ как-то катастрофически сказалось на российских школьниках, у нас нет. Например, при стандартных тестах выпускники делают примерно столько же грамматических ошибок, сколько их родители. Правда, грамотность обычно понижается с возрастом — люди забывают, чему их учили в школе, — так что, возможно, в школьном возрасте родители были все-таки грамотнее. Но эффект этот не очень сильный, и есть много но — скажем, в знании иностранных языков сегодняшние школьники своих родителей сильно опережают.
А уж если вспомнить про компьютерные языки... Надо примириться с тем, что узнать все невозможно, и если дети будут знать что-то, чего не знали их родители, то они неизбежно не будут знать чего-то, что те знали. Можно возразить, что это все про стандартные тесты, а где творческое мышление? Но тут мы опять попадаем в ловушку иллюзий: значительному большинству людей кажется, что их мышление более творческое, чем у большинства, хотя такого просто арифметически быть не может…»
Мнения других экспертов читайте в полном версии материала
Единый экзамен — это неизбежность для большой страны. Любое крупное государство в конечном итоге приходит к идее унифицированного экзамена. Мы видим это в Штатах, мы видим это в Китае, мы видим это в Индии. Такая оценка выпускников позволяет бороться с образовательной коррупцией, мэтчить абитуриентов и образовательные учреждения, а также повышает мобильность населения.
Последний фактор особенно важен для России. В России очень сильное экономическое неравенство между регионами. Оплата труда зависит от места жительства едва ли не больше, чем от профессии. Грубо говоря, важнее то, где вы работаете, а не то, кем вы работаете. При этом географическая мобильность населения в России довольно низкая. То есть в жизни большинства россиян фактически есть один период высокой мобильности — при переходе из школы в вуз.
Именно поэтому ЕГЭ очень важен политически. Единый экзамен фактически собирает страну воедино. У любого школьника появляется шанс поступить в Москве или Петербурге. Если эту возможность убрать, то проблема неравенства регионов встанет еще острее, чем сейчас. Так что перед тем, как предлагать отмену ЕГЭ, закрывая тем самым школьнику из Ижевска возможность поступить в МГУ, неплохо было бы подумать, как создать в Ижевске вуз не хуже МГУ. А затем еще и такие же хорошие рабочие места, как в Москве, с такими же доходами, как в столице.
Идея отмены ЕГЭ в России весьма популярна. Если в ходе опроса поинтересоваться, поддерживают ли люди упразднение Единого госэкзамена, то они, скорее всего, ответят утвердительно. Однако подозреваю, что они не примеряют последствия отмены на себя и на свою семью.
Вообще же отношение к ЕГЭ мне напоминает оптическую иллюзию. К примеру, если в темной комнате есть светлая точка, то нам кажется, что она двигается, даже если в реальности она стоит на месте. Так и здесь — с определенного возраста нам всем кажется, что нас учили лучше, чем наших детей. Нас учили замечательно, развивали творческое мышление, нестандартный подход к решению задач, чего в наших детях, разумеется, не просматривается. И виной тому, безусловно, система образования и особенно единый экзамен, которого не было в нашей юности. Начиная со скольких-то лет людям надо принять, что им будет так казаться вне зависимости от того, произошли в системе образования изменения к лучшему или худшему. Это, как движущаяся светящаяся точка — нам так кажется вне зависимости от того, есть ли для этого объективные основания или нет.
Объективных данных, показывающих, что натаскивание на ЕГЭ как-то катастрофически сказалось на российских школьниках, у нас нет. Например, при стандартных тестах выпускники делают примерно столько же грамматических ошибок, сколько их родители. Правда, грамотность обычно понижается с возрастом — люди забывают, чему их учили в школе, — так что, возможно, в школьном возрасте родители были все-таки грамотнее. Но эффект этот не очень сильный, и есть много но — скажем, в знании иностранных языков сегодняшние школьники своих родителей сильно опережают.
А уж если вспомнить про компьютерные языки... Надо примириться с тем, что узнать все невозможно, и если дети будут знать что-то, чего не знали их родители, то они неизбежно не будут знать чего-то, что те знали. Можно возразить, что это все про стандартные тесты, а где творческое мышление? Но тут мы опять попадаем в ловушку иллюзий: значительному большинству людей кажется, что их мышление более творческое, чем у большинства, хотя такого просто арифметически быть не может…»
Мнения других экспертов читайте в полном версии материала
❤20👍11
«Я, например, и не догадывался, что могу оказаться безалаберным жителем "земли храбрых"» #исследования_ЕУ
На портале Go Arctic вышел материал об исследовательском проекте Центра социальных исследований Севера Европейского — «Земля храбрых». Кирилл Истомин, старший научный сотрудник Центра, поделился подробностями о ходе проекта: от его задумки до первых поразительных результатов.
Почему такое название – «Земля храбрых»? С какими факторами неопределенности сталкиваются жители Арктики и как на самом деле оценивают их? Образ северянина – какой он глазами самих северян и чем отличается от восприятия «южан»?
Проект предполагал серию полевых работ в различных регионах российской Арктики, призванных с помощью интервью и включенного наблюдения выяснить, насколько большую роль чувство неопределенности играет в жизни их жителей и как они это чувство преодолевают.
Основой проекта была мысль, что воспринимаемая неопределенность варьируется вместе со степенью выраженности «Арктических характеристик» — удалённостью и инфраструктурной бедностью — и что она поэтому выше в Арктике, чем, скажем, в центральной России. Оставалось лишь найти насколько именно выше, и как это сказывается на местных жителях.
«С этой целью я в январе 2023 года в очередной раз оказался в Воркуте… и почти сразу понял, что что-то идет не так» – заключает Кирилл.
Следует признать, что Воркута, по сравнению с большинством других арктических городов, на редкость хорошо обеспечена инфраструктурой. Прежде всего, к ней подходит железная дорога, что не только решает для жителей проблему сообщения с «большой землей», но и делает возможным круглогодичный и относительно дешёвый подвоз товаров и продуктов. Также в городе нет особых проблем со стройматериалами (кроме пиломатериалов), асфальтом и т. д.
С другой стороны, у Воркуты есть и серьезные проблемы. Вкратце перечислим одни из основных факторов неопределенности региона:
1. Отток населения, о серьезности которого говорят как заброшенные поселки вокруг города, так и заброшенные дома в самом городе.
2. Спорное положение градообразующего предприятия города — комбината «Воркутауголь». Количество принадлежащих этому предприятию работающих шахт в городе и его окрестностях неуклонно сокращается, недостаток инвестиций мешает сделать рентабельной добычу угля в новых горизонтах и порой приводит к крупным авариям, а в 2022 году это предприятие было продано малоизвестной компании «Русская энергия» с достаточно небольшим уставным капиталом — что, вероятно, не могло добавить жителям уверенности в будущем предприятия.
3.Физическое устаревание воркутинской инфраструктуры, прежде всего коммунальной, которая была построена задолго до распада СССР. Так, весной 2023 произошло несколько аварий на городском водопроводе, причем одна из них привела к отключению воды во всем городе. Если учесть совершенно особую роль общественной коммунальной инфраструктуры в жизни арктического города, эти «звоночки» выглядят угрожающе.
В общем, несмотря на относительно развитую инфраструктуру, у жителей Воркуты есть масса поводов испытывать чувство неопределенности и вырабатывать механизмы борьбы с ней или адаптации к ней.
На портале Go Arctic вышел материал об исследовательском проекте Центра социальных исследований Севера Европейского — «Земля храбрых». Кирилл Истомин, старший научный сотрудник Центра, поделился подробностями о ходе проекта: от его задумки до первых поразительных результатов.
Почему такое название – «Земля храбрых»? С какими факторами неопределенности сталкиваются жители Арктики и как на самом деле оценивают их? Образ северянина – какой он глазами самих северян и чем отличается от восприятия «южан»?
Проект предполагал серию полевых работ в различных регионах российской Арктики, призванных с помощью интервью и включенного наблюдения выяснить, насколько большую роль чувство неопределенности играет в жизни их жителей и как они это чувство преодолевают.
Основой проекта была мысль, что воспринимаемая неопределенность варьируется вместе со степенью выраженности «Арктических характеристик» — удалённостью и инфраструктурной бедностью — и что она поэтому выше в Арктике, чем, скажем, в центральной России. Оставалось лишь найти насколько именно выше, и как это сказывается на местных жителях.
«С этой целью я в январе 2023 года в очередной раз оказался в Воркуте… и почти сразу понял, что что-то идет не так» – заключает Кирилл.
Следует признать, что Воркута, по сравнению с большинством других арктических городов, на редкость хорошо обеспечена инфраструктурой. Прежде всего, к ней подходит железная дорога, что не только решает для жителей проблему сообщения с «большой землей», но и делает возможным круглогодичный и относительно дешёвый подвоз товаров и продуктов. Также в городе нет особых проблем со стройматериалами (кроме пиломатериалов), асфальтом и т. д.
С другой стороны, у Воркуты есть и серьезные проблемы. Вкратце перечислим одни из основных факторов неопределенности региона:
1. Отток населения, о серьезности которого говорят как заброшенные поселки вокруг города, так и заброшенные дома в самом городе.
2. Спорное положение градообразующего предприятия города — комбината «Воркутауголь». Количество принадлежащих этому предприятию работающих шахт в городе и его окрестностях неуклонно сокращается, недостаток инвестиций мешает сделать рентабельной добычу угля в новых горизонтах и порой приводит к крупным авариям, а в 2022 году это предприятие было продано малоизвестной компании «Русская энергия» с достаточно небольшим уставным капиталом — что, вероятно, не могло добавить жителям уверенности в будущем предприятия.
3.Физическое устаревание воркутинской инфраструктуры, прежде всего коммунальной, которая была построена задолго до распада СССР. Так, весной 2023 произошло несколько аварий на городском водопроводе, причем одна из них привела к отключению воды во всем городе. Если учесть совершенно особую роль общественной коммунальной инфраструктуры в жизни арктического города, эти «звоночки» выглядят угрожающе.
В общем, несмотря на относительно развитую инфраструктуру, у жителей Воркуты есть масса поводов испытывать чувство неопределенности и вырабатывать механизмы борьбы с ней или адаптации к ней.
👍7🔥3
И тем не менее, уже с первых дней полевой работы стало совершенно ясно, что воркутинцы не делают ни того, ни другого.
По итогам серии проведенных анкетирований и интервью, исследователи неожиданно для себя выяснили: мало того, что воркутинцы не думают, что их жизнь связана с каким-то повышенным уровнем неопределенности, — они также не считают, что арктическое положение города и связанные с ним особенности жизни, а также проблемы — демографические, экономические, либо инфраструктурные — в принципе являются значимыми факторами, создающими неопределенность.
Проблемы и тревожные изменения в жизни города — например, уступка «Воркутаугля» «Северсталью» или авария на очистных сооружениях — были, разумеется, на слуху. «Однако подавляющее большинство заполнивших опросник заявило, что перепродажа «Воркутаугля» не оказало никакого влияния на их взгляды на настоящее и будущее их самих и их города, в том числе на определенность этого будущего».
То же можно сказать и о коммунальных авариях. О них знали, переживали — но, по крайне мере, на тот момент — считали единичными случаями. Большинство интервьюированных не считали, что они выльются в коммунальную катастрофу — в это не верили даже те, кто имел самые мрачные взгляды на будущее города.
На вопрос о том, что именно вносит неопределенность в их жизнь, воркутинцы чаще всего упоминали «состояние моего здоровья», «мое экономическое положение» и «события в стране и вокруг нее».
«Из всего этого, по-видимому, следовал вывод, что с точки зрения жителей Воркуты они вовсе не живут на «земле храбрых». Более того, с точки зрения, по крайне мере, части из них, с «земли храбрых», как мы ее представляли в нашем проекте, как раз приехал я».
Что именно узнали исследователи о характере северян и восприятии ими жителей "южных" регионов, читайте в материале.
По итогам серии проведенных анкетирований и интервью, исследователи неожиданно для себя выяснили: мало того, что воркутинцы не думают, что их жизнь связана с каким-то повышенным уровнем неопределенности, — они также не считают, что арктическое положение города и связанные с ним особенности жизни, а также проблемы — демографические, экономические, либо инфраструктурные — в принципе являются значимыми факторами, создающими неопределенность.
Проблемы и тревожные изменения в жизни города — например, уступка «Воркутаугля» «Северсталью» или авария на очистных сооружениях — были, разумеется, на слуху. «Однако подавляющее большинство заполнивших опросник заявило, что перепродажа «Воркутаугля» не оказало никакого влияния на их взгляды на настоящее и будущее их самих и их города, в том числе на определенность этого будущего».
То же можно сказать и о коммунальных авариях. О них знали, переживали — но, по крайне мере, на тот момент — считали единичными случаями. Большинство интервьюированных не считали, что они выльются в коммунальную катастрофу — в это не верили даже те, кто имел самые мрачные взгляды на будущее города.
На вопрос о том, что именно вносит неопределенность в их жизнь, воркутинцы чаще всего упоминали «состояние моего здоровья», «мое экономическое положение» и «события в стране и вокруг нее».
«Из всего этого, по-видимому, следовал вывод, что с точки зрения жителей Воркуты они вовсе не живут на «земле храбрых». Более того, с точки зрения, по крайне мере, части из них, с «земли храбрых», как мы ее представляли в нашем проекте, как раз приехал я».
Что именно узнали исследователи о характере северян и восприятии ими жителей "южных" регионов, читайте в материале.
👍12🔥6
Forwarded from Издательство Европейского университета
Сегодня в Ереване прошел первый день международной конференции «Авангард как философия будущего», организованной Школой искусств и культурного наследия Европейского университета.
Будучи явлением тектонического характера, авангард, проявившийся во всех сферах культуры и искусства, был частью глобальных изменений в социальной и политической истории ХХ века. «Великая утопия» — так в свое время назывался масштабный интернациональный проект, позволивший осознать стереофонический характер этого явления. Эта конференция – возможность оглянуться назад, подвести итог, оценить грандиозный масштаб проделанной поколениями исследователей работы, и, в тоже время, проложить новые пути исследования и новаторские подходы.
Конференция открылась круглым столом «Авангард. Точка пересборки», а основные доклады участники представят 19 и 20 мая.
Ереван, Национальный музей-институт архитектуры имени Александра Таманяна. Программа и расписание.
К мероприятию можно присоединиться онлайн. Для участия необходимо зарегистрироваться: https://eusp.timepad.ru/event/2434178/.
Будучи явлением тектонического характера, авангард, проявившийся во всех сферах культуры и искусства, был частью глобальных изменений в социальной и политической истории ХХ века. «Великая утопия» — так в свое время назывался масштабный интернациональный проект, позволивший осознать стереофонический характер этого явления. Эта конференция – возможность оглянуться назад, подвести итог, оценить грандиозный масштаб проделанной поколениями исследователей работы, и, в тоже время, проложить новые пути исследования и новаторские подходы.
Конференция открылась круглым столом «Авангард. Точка пересборки», а основные доклады участники представят 19 и 20 мая.
Ереван, Национальный музей-институт архитектуры имени Александра Таманяна. Программа и расписание.
К мероприятию можно присоединиться онлайн. Для участия необходимо зарегистрироваться: https://eusp.timepad.ru/event/2434178/.
❤8🔥2👍1
Что почитать на тему исторической памяти? #книги
Рауф Шумяков, магистрант Факультета истории ЕУСПб, составил для портала «Больше чем книжный» подборку из пяти книг, которые помогут разобраться в memory studies.
1. Юлия Сафронова «Историческая память: введение», ЕУСПб, 2021
Учебное пособие доцента факультета истории Европейского призвано познакомить читателя с азами в области memory studies. Что такое культурная травма, политика памяти и публичная история? Как нации «изобретают традиции» и «воображают себя»? Об этом и многом другом вы узнаете из этой книги.
2. Алейда Ассман «Длинная тень прошлого. Мемориальная культура и историческая политика», НЛО, 2023
Книга состоит из двух частей. В первой представлена попытка систематизации и синтеза многообразия подходов и концепций, разрабатываемых в рамках memory studies. Вторая часть — исследование того, как травматический опыт жертв Второй мировой войны и Холокоста представлялся в текстах и памятниках, осмыслялся германским обществом, сохранялся в памяти последующих поколений и в итоге стал стержнем идентичности Западной Европы.
3. Марианна Хирш «Поколение постпамяти. Письмо и визуальная культура после Холокоста», Новое издательство, 2021
Недавно переведенная книга американского литературоведа Марианны Хирш продолжает разговор о травматическом опыте и его межпоколенческой передаче. Исследовательницу интересует, как память о Холокосте передается от ее непосредственных носителей к поколениям детей и внуков. Через эту передачу образы событий превращаются в «постпамять» — память о том, что случилось не с тобой, но что ты переживаешь как свой непосредственный опыт. Концепция «постпамяти» может быть полезна и при осмыслении отечественного прошлого: как, к примеру, травматический опыт участников Великой Отечественной войны «переживался» (и «переживается» сегодня) столь же остро, как и личный опыт, поколениями их детей и внуков.
4. «Память о Второй мировой войне за пределами Европы» (под ред. А. Миллера и А. Соловьева), ЕУСПб, 2022
Память о Великой Отечественной войне пронизывает современное российское общество. Говоря о Второй мировой войне, мы наверняка вспомним блокаду Ленинграда, Сталинградскую битву и открытие второго фронта. Для Западной Европы краеугольным камнем памяти является Холокост. Но «как» помнит о Второй мировой войне остальной мир? И как коллективная память о войне влияет на внутреннюю и внешнюю политику государств Ближнего и Дальнего Востока, Африки и Латинской Америки?
5. «Память в Сети: цифровой поворот в memory studies» (под ред. А. Миллера и А. Павловского), ЕУСПб, 2023
Заключительная книга подборки — о том, как коллективная память функционирует в цифровом мире: как компьютер, смартфон или социальная сеть определяют то, что и как мы помним о прошлом. Кроме того, из книги вы узнаете об основных концепциях цифрового поворота в memory studies (среди которых коннективный поворот, цифровой архив, мобильная память, геймификация прошлого и др.)
Кстати, три книги из подборки вышли в нашем Издательстве ЕУПРЕСС, и приобрести их можно на сайте: https://eupress.ru/
Рауф Шумяков, магистрант Факультета истории ЕУСПб, составил для портала «Больше чем книжный» подборку из пяти книг, которые помогут разобраться в memory studies.
1. Юлия Сафронова «Историческая память: введение», ЕУСПб, 2021
Учебное пособие доцента факультета истории Европейского призвано познакомить читателя с азами в области memory studies. Что такое культурная травма, политика памяти и публичная история? Как нации «изобретают традиции» и «воображают себя»? Об этом и многом другом вы узнаете из этой книги.
2. Алейда Ассман «Длинная тень прошлого. Мемориальная культура и историческая политика», НЛО, 2023
Книга состоит из двух частей. В первой представлена попытка систематизации и синтеза многообразия подходов и концепций, разрабатываемых в рамках memory studies. Вторая часть — исследование того, как травматический опыт жертв Второй мировой войны и Холокоста представлялся в текстах и памятниках, осмыслялся германским обществом, сохранялся в памяти последующих поколений и в итоге стал стержнем идентичности Западной Европы.
3. Марианна Хирш «Поколение постпамяти. Письмо и визуальная культура после Холокоста», Новое издательство, 2021
Недавно переведенная книга американского литературоведа Марианны Хирш продолжает разговор о травматическом опыте и его межпоколенческой передаче. Исследовательницу интересует, как память о Холокосте передается от ее непосредственных носителей к поколениям детей и внуков. Через эту передачу образы событий превращаются в «постпамять» — память о том, что случилось не с тобой, но что ты переживаешь как свой непосредственный опыт. Концепция «постпамяти» может быть полезна и при осмыслении отечественного прошлого: как, к примеру, травматический опыт участников Великой Отечественной войны «переживался» (и «переживается» сегодня) столь же остро, как и личный опыт, поколениями их детей и внуков.
4. «Память о Второй мировой войне за пределами Европы» (под ред. А. Миллера и А. Соловьева), ЕУСПб, 2022
Память о Великой Отечественной войне пронизывает современное российское общество. Говоря о Второй мировой войне, мы наверняка вспомним блокаду Ленинграда, Сталинградскую битву и открытие второго фронта. Для Западной Европы краеугольным камнем памяти является Холокост. Но «как» помнит о Второй мировой войне остальной мир? И как коллективная память о войне влияет на внутреннюю и внешнюю политику государств Ближнего и Дальнего Востока, Африки и Латинской Америки?
5. «Память в Сети: цифровой поворот в memory studies» (под ред. А. Миллера и А. Павловского), ЕУСПб, 2023
Заключительная книга подборки — о том, как коллективная память функционирует в цифровом мире: как компьютер, смартфон или социальная сеть определяют то, что и как мы помним о прошлом. Кроме того, из книги вы узнаете об основных концепциях цифрового поворота в memory studies (среди которых коннективный поворот, цифровой архив, мобильная память, геймификация прошлого и др.)
Кстати, три книги из подборки вышли в нашем Издательстве ЕУПРЕСС, и приобрести их можно на сайте: https://eupress.ru/
❤18👍3🔥3👎1
Что происходит на стыке культурного и технологического? И как это столкновение осмысляют социальные науки? #ветви_ЕУ
Об исследованиях в этой области читайте в Telegram-канале Versia нашего студента программы «Технонаука и инновации», техноантрополога, исследователя науки, технологий и медицины Ильи Смирнова. Вместе с командой Илья освещает в своем канале социальные исследования науки и технологий, социальную антропологию и современную философию.
Об исследованиях в этой области читайте в Telegram-канале Versia нашего студента программы «Технонаука и инновации», техноантрополога, исследователя науки, технологий и медицины Ильи Смирнова. Вместе с командой Илья освещает в своем канале социальные исследования науки и технологий, социальную антропологию и современную философию.
Telegram
Versia
Илья @dichromasie рассказывает о социальных исследованиях науки и техники (STS)
YouTube: https://www.youtube.com/@versia.channel
VK: https://vk.com/theversia
YouTube: https://www.youtube.com/@versia.channel
VK: https://vk.com/theversia
❤4👍2👎1
Forwarded from Versia
Все мы привыкли к четкому разделению научного поля на «физиков и лириков» или «технарей и гуманитариев», где философия, как правило, относится ко вторым. Сегодня мы все чаще замечаем размытие границ между этими иногда противоборствующими сторонами. В социальных науках и философии исследователи все больше обращают внимание на культурные контексты формирования технологий (STS, UX), изучают высшую математику для анализа данных (big data), применяют цифровые методы в гуманитарной среде (digital humanities) и так далее.
Помимо методов, за всем этим стоит и крепкая философская теория, которая зачастую просто не может не принимать в учет достижения естественных и технических наук. Более того, многие социальные теоретики приходят в гуманитарную сферу именно из числа «технарей». Сегодня вместе с коллегами из Magisteria мы расскажем о нескольких таких авторах.
Помимо методов, за всем этим стоит и крепкая философская теория, которая зачастую просто не может не принимать в учет достижения естественных и технических наук. Более того, многие социальные теоретики приходят в гуманитарную сферу именно из числа «технарей». Сегодня вместе с коллегами из Magisteria мы расскажем о нескольких таких авторах.
❤5