Мы привыкли называть «тюрьмой» любое место заключения. Но на самом деле в России тюрем всего восемь — в них содержатся меньше полутора тысяч человек (опасные рецидивисты, серийные убийцы, осужденные за терроризм). Большинство же заключенных в России помещены в колонии — ФСИН сообщает, что в них находятся 350 тысяч человек. Еще 110 тысяч человек находятся в СИЗО — месте заключения для тех, кто ждет суда, находится под следствием или ждет отправки в колонию.

Кем нужно быть, чтобы попасть в заключение в России? Мужчиной в возрасте 22-55 лет (женщин среди заключенных всего 10%). Около трети заключенных сидят по «наркотическим статьям» (80% из них — наркопотребители «без цели сбыта»), на втором месте — осужденные за убийства (согласно статистике, в основном, не состоящие в браке безработные, которые совершили преступление под воздействием алкоголя). Дальше — грабежи, кражи, умышленное причинение тяжких телесных повреждений.

Итого: в российских тюрьмах в основном сидят плохо интегрированные в общество неустроенные люди, которые либо что-то употребляли, либо кого-то убили будучи пьяными, либо что-то украли.

Но если человек не совершил тяжкого преступления, он и правда, должен находиться за решеткой? Есть мнение, что нет, не должен. В новом письме Kit журналист и исследователь Виктор Вилисов рассказывает, кто такие тюремные аболиционисты и почему они выступают за то, чтобы тюрем вообще не стало. А еще о том, почему государство вдруг оказалось заинтересованным в существовании большого количества тюрем и заключенных (и почему большое количество тюрем не говорит о том, что в стране жить безопасно). Письмо уже в вашем почтовом ящике, если вы подписчик рассылки, а здесь, в карточках, мы кратко пересказываем его основные тезисы.

Пора признать — наша борьба с глобальным потеплением провалилась. Проблема изменения климата не получает должного внимания, из-за войны целый ряд экологических проектов остановился, а политики не могут договориться между собой, как же действовать дальше.

C трудом верится, что в ближайшем будущем человечеству наконец удастся договориться и, например, снизить выбросы сообща — теперь это звучит как фантастика. Зато все менее фантастическими кажутся те проекты по спасению планеты, которые еще в недавнем прошлом выглядели по-настоящему безумными.

В новом письме Kit журналистка Анастасия @imorganicblog Приказчикова собрала пять таких идей, как спасти наш мир. Если вы подписчик Kit, письмо уже в вашем почтовом ящике. Если нет — напоминаем, как подписаться на рассылку.

Прочитав письмо (или эти карточки), не торопитесь писать комментарий, что мы сошли с ума, а все эти идеи выглядят наивно.

Роль этих — и многих других — проектов как раз в том, чтобы помочь взглянуть на проблему изменения климата шире, глубже и со всех возможных (пусть даже не самых очевидных) сторон. Одни считают, что мы должны найти общий язык с природой, иначе ничего не выйдет. Другие убеждены, что мир спасут технологии. На деле же правы и те и другие — у такой глобальной проблемы, как изменение климата, нет одного способа решения.

11 марта 2012 года в казанской больнице умер 52-летний Сергей Назаров. Перед смертью он успел рассказать, что два дня назад его задержали сотрудники полиции (которая только недавно перестала называться милицией), пытали, насиловали его бутылкой из-под шампанского в ОВД «Дальний». Это событие долгое время обсуждали все, на какое-то время «ОВД “Дальний”» стало едва ли не нарицательным для других отделений полиции и символизировало провал реформы МВД, которую за год до этого провел министр Рашид Нургалиев. Через два месяца Нургалиев лишился своего поста.

Но полицейские пытки в России не прекратились. Фактически их даже перестали скрывать. Новость от сентября 2022 года о том, что силовики во время задержания изнасиловали гантелей поэта Артема Камардина, а его девушке Александре Поповой угрожали изнасилованием, выдирали волосы и клеили на лицо стикеры, смотрится «одной из…» в череде подобных. Таких новостей сейчас — десятки в год, особенно если речь идет о том, что происходит в СИЗО, колониях и тюрьмах.

Что, российские силовики стали больше пытать людей?

Нет, отвечают правозащитники, скорее, речь идет о постепенном расширении рамок дозволенного. В 2011-м на митинге «допустимо» было выкрутить задержанному руку, в 2022-м — «можно» угрожать изнасилованием и даже изнасиловать при случае.

Пытки в России — проблема не новая. В этих карточках мы пытаемся понять, почему силовики вообще пытают людей. Эти карточки созданы по мотивам письма Kit, которое наши подписчики получили на почту во вторник вечером — подпишитесь на Kit прямо сейчас, чтобы прочитать его полностью.