***

Ты знаешь, как больно, как страшно
подняться над миром и вдруг
увидеть свой дом двухэтажный,
свой маленький дом двухэтажный
и яблони эти вокруг.

Как хрупко и, боже мой, зыбко
всё это родное внизу –
до горького птичьего вскрика,
тоски по-звериному дикой,
до слёз ни в одном глазу.

Ты знаешь, что можно измерить
любовь свою только одним –
заведомым чувством потери?
Спаси же и сохрани

во мне забытьё хоть на время,
чтоб облачный этот прибой
баюкал меня в светотени,
и птицы над домом летели,
и так не тревожила боль...


© Полина Орынянская, 2023

Лоботомия

Зимою я ложусь в свою постель,
как на холодный стол нейрохирурга.
Луна остыла, звёздные окурки
добила налетевшая метель.

Сейчас начнётся рыжий балаган –
ночник плодит бесформенные тени
предвиденья и прочих привидений...
Ты видишь сны? Ага. Ага-ага...

Осыплешься, как хвоя, пух и прах,
в дремотный чад, закружишься да сгинешь.
На самом дне звонит твой личный Китеж,
играя солнцем в тёплых куполах...

...И выдернет, и вырвет, как сорняк,
швырнёт с размаху в утреннее млеко,
заглянет в глаз, потом отпустит веко
лоботомия будущего дня...


© Полина Орынянская, 2016

Если СВО внезапно не закончится переговорами и перемирием, то уже к осени мы будем наблюдать совершенно другую войну. Те виды вооружений,прежде всего это конечно беспилотные комплексы (как летательные,так и наземные) что сейчас имеются в виде образцов и прототипов, перейдут в категорию серийных изделий.

Роботизированных и беспилотных комплексов станет много, высокоточных боеприпасов тоже, но на мой взгляд не будет одного, а именно уложенной в стройную систему тактики их применения. Пока это все еще пробные шаги в войне нового технологического уклада, что-то типа игольчатых винтовок Дрейзе или митральез. Еще не казнозарядная нарезная винтовка с унитарным патроном привычного нам образца и не пулемет,но уже не фузея и не картечница. Под все это будет вырабатываться тактика,будут дописываться боевые уставы,одни образцы и ветки развития признают тупиковыми,другие наоборот разовьются и дойдут до совершенства в убийстве человека.

Другой важнейший вопрос, это как стороны будут выходить из позиционного тупика с обоюдным штурмом лесополос и небольших населённых пунктов. Считаю,что как раз это сейчас основная задача,стоящая перед военными умами всех заинтересованных сторон. Если кто-то думает,что американский или польский солдат смог бы сейчас переть на штурм и выходить на оперативный простор согласно натовским боевым уставам,то он очень ошибается. Человек,а вернее его жизнь,поставлен сейчас по главу угла стран Первого мира, а что мы,что украина,ментально находимся именно в нем.

Я вообще вполне допускаю,что скоро Запад начнет поиск солдат, а бедные страны с большим количеством молодого населения,вполне могут начать торговать живым товаром на рынке вооружений. Танки,артиллерия,живой товар, именно так в скором времени может начать выглядеть военная помощь Украине.

У нас есть чем ответить, есть и отличные предложения по замене положения «штурм стратегически важной балки/лесополосы» на переход в настоящий глубокий прорыв обороны противника. Очень надеюсь,что они будут услышаны.

Всё-таки прилепинские обладают потрясающе антимидасовским чувством к не поддающейся им русской речи.

(Кстати, вы помните, как боги наказали Мидаса? Всё, к чему он ни прикасался, обращалось в золото. Наши прилепинские антимидасы прикасаются к русской речи и обращают её в полную противоположность золоту, эдакая золотая рота российскоязычной литературы на российском языке).

Это я к чему. Некто Демидов, по какому-то недоразумению и оплошности считающий себя поэтом и критиком, недавно выдал антимидасовский перл выдающегося могущества: русских писателей и поэтов, которые с этой золотой ротой не хотят иметь ничего общего, он обвинил в "сверхповышенной брезгливости".

Товарищи антимидасы! Это нормально — не вляпываться в ваши междусобойчики.

Но вот не лезьте вашими лапами к замечательному русскому поэту Ольге Старушко. Не пытайтесь примазываться и лгать, что это вы её "открыли".

Ольга Старушко творила без вас, до вас, вместо вас и, самое главное, вопреки вам — и когда нацизм годами полз по Украине, и когда горел Майдан, когда Севастополь и Симферополь вставали против поездов с карателями Майдана.

И все эти годы, до 2022 года, вы молчали изо всех сил. Вы изо всех сил делали вид, что нет такого русского поэта. Мало того, вы изо всех сил замалчивали и Дмитрия Мельникова, и Лауру Цаголову, и других независимых. И Ольгу Старушко — за её талант.

Вам, зависимым, этой "сверхповышенной брезгливости" не понять.

И теперь, когда вы судорожно пытаетесь переписать историю российской литературы, вы всей своей золотой ротой зря суетитесь под куратором. Это смешно.

Независимая русская литература не для вас и не про вас.
И Ольга Старушко — это чистое золото.
Золото.
Чистое.

https://news.1rj.ru/str/solono_stihi/4900

О причинах "сверхповышенной брезгливости" к этой шушере. Уровень культуры и ведения дискуссии демонстрирует Олег Владимирович Демидов, российский "поэт, критик и литературовед" на типично российском языке, филологический факультет МГПИ, преподаватель Литературной мастерской Захара Прилепина.

Это очень смешно.

Хочу несколько вещей сегодня сказать.

Сначала — слова благодарности читателям.
Особенное спасибо тем, кто не только читал, но и делился прочитанным, передавал стихи из рук в руки, чтобы круг читающих рос. Тем, кто помогал словом и делом, советами и рекомендациями, публиковал и приглашал в эфир, писал и исполнял песни.

И самого первого из них мне надо благодарить особо — а его, увы, с нами нет уже.
Алексей Дидуров, который 33 года назад именно что открыл мне меня.
Дал возможность в себя поверить.

Последующий список имён нечаянно хронологичен — в порядке появления в моей жизни:
Елена Малая
Анна Ревякина
Валентина Сапегина
Наталья Овчинникова
Наталья Баева
Елена Заславская
Нина Ищенко
Владимир Скобцов
Игорь Сивак
Галина Шапкина
Ольга и Алексей Черемисовы
Дмитрий Линник
Игорь Старков и Марина Третьякова
Дмитрий Конаныхин
Лаура Цаголова
Дмитрий Мельников
Яна Джин
Юрий Юрченко
Глеб Бобров
Владимир Олейник
Людмила Гонтарева
Юрий Ковальчук
Юрий Милославский
Наталья Тагорина
Александр Кердан
Лидия Довыденко
Елена Кондратьева-Сальгеро
Наталья Макеева
Наталья Лясковская
Валерий Митрохин
Ирина Ганжа
Татьяна Воронина
Мария Якубович и Алексей Розов
Татьяна Шорохова
Марина Матвеева
Ирина Поливцева и отец Сергий Поливцев
Алексей Полубота
Сергей Лазокович
Сергей Тесла и Марина Орлова
Марина Александрова-Шворнева
Алексей Муратов

За 2022 год этот круг увеличили:
Александр Анучкин и телеканал 78
Наталья Андреева и радио «Республика»
Андрей Медведев и команда Радио России, работавшая над выпусками программ «Поэзия Русской весны» и «Поэзия большой страны»
Раиса Фарберова и Сургут ТВ
Маргарита Симоньян и команда, работавшая над проектом RT «Поэzия Русского лета», а также Тигран Кеосаян
Татьяна Родионова, Анна Титова, Алексей Шевченко и в их лице издательство «Питер»
Бэлла Фомичёва и Анна Аверина
Юлия Иванова и вокальный ансамбль нахимовцев Севастопольского Президентского кадетского училища
Елена Верёвкина и АиФ
Лариса Вигандт и журналы «Алтай» и «Культура Алтая»
Андрей Павлов
Андрей Сусиков, Ольга Костюкова и команда Радио «Книга» с проектом «Своими словами»
Лилия Журавель и «КП Севастополь»
Илья Приходченко и журнал «Простор» (Казахстан)
Владыка Евгений, митрополит Екатеринбургский и Верхотурский, отец Максим Миняйло, Елена Редкошеева и в их лице культурно-просветительский центр «Царский» при Храме-Памятнике на Крови во имя всех святых в земле Российской просиявших
Иннокентий Шеремет и редакция УРАЛLIVE
Катерина Селезнёва, Дмитрий Левин и ОПСБ Москва
Сергей Веселовский и редакция программы «Политотдел»

Перечитала и поняла, что не упомянула Наталью Осипову, Наталию Курчатову, а также владыку Савву, епископа Зеленоградского, викария патриарха Московского и всея Руси.
Исправляюсь.

Ещё и ещё раз — благодарю. Простите, что не сказала этого раньше.

Второе.
Меня об этом никогда никто не спрашивал, но мне важно это сказать, особенно сейчас.
Состояние «Вы есть говоримы о» (Саймака помните?) для пишущего человека не главное.
Более того — писать это нисколько не помогает. Но именно писать, терпеливо и честно, в меру сил — главное.
Для меня — определённо.
Автор может стать публичной персоной и даже общественным деятелем исключительно по собственному выбору.
Считать себя кумиром или прислониться к чужой кумирне.
Такой путь точно не для меня.
Читательские отклики, прямой контакт во время выступлений и встреч возвращают и восполняют энергию. Но внешняя оценка не должна подменять внутреннюю, особенно если эта оценка… как бы выразиться точнее… не бескорыстна.
И к чести всех, кого я упомянула выше, никто из этих людей не позволил себе покровительственных жестов и поз.
И за это я тоже благодарна.

Из книги "Легкий характер"

Но дело в том, но дело в том,
что медленно из мрака
вдруг возникает старый дом
и мамина собака.

Но дело в том, что за углом
гремит трамвай последний
и мама за большим столом
сидит на кухне летней,

ломает хлеб и пьет вино,
и слушает соседа,
и бабочки летят в окно
на желтый круг из света,

что всё уже придумал он,
и что не будет смерти,
и светится на нем хитон
из тонкой белой шерсти.

Он говорит, нахмурив лоб,
пытаясь скрыть волненье,
что это он принес потоп
и светопреставленье.

Потом они сидят, молчат,
глядят на керосинку.
В саду воскресшие стоят
с воскресшими в обнимку,

невесту за руку ведет
солдат в небесной сини
и новорожденный орет
в истлевшей домовине.

19 02 2016

***
Я – линия. Между. Мостик.
Справа – рождение. И немного больно.
Слева – смерть. И немного страшно.
Я – прочный гранитный джойстик:
чуть в сторону – сокол крепчает вольный,
в другую же – корень на дне овражном.
Я – не ошибка в пылу гравировки,
резчик по камню предельно был точен,
как проводивший обряд Крещения.
Я – обязательный ключ к расшифровке,
сгусток событий и памятных строчек,
всей раскадровки про воплощение.

Я – жизни доподлинная баллада.
А справа и слева – даты.

Уровень культуры и дискуссии демонстрирует Анна Петровна Долгарева.

Эк их припекло. Конечно, уровень владения ругательствами, который обычно демонстрируют малороссиянки, несколько обескураживает стороннего наблюдателя, но только не уроженца земель, воспетых Гоголем.

"– Чтоб ты подавился, негодный бурлак! Чтоб твоего отца горшком в голову стукнуло! Чтоб он подскользнулся на льду, антихрист проклятый! Чтоб ему на том свете черт бороду обжег!

– Вишь, как ругается! – сказал парубок, вытаращив на нее глаза, как будто озадаченный таким сильным залпом неожиданных приветствий, – и язык у нее, у столетней ведьмы, не заболит выговорить эти слова.

– Столетней! – подхватила пожилая красавица. – Нечестивец! поди умойся наперед! Сорванец негодный! Я не видала твоей матери, но знаю, что дрянь! и отец дрянь! и тетка дрянь! Столетней! что у него молоко еще на губах…" (Н. В. Гоголь, "Вечера на хуторе близ Диканьки").

«Не истреблю ради десяти»

Написанное ниже, исключительно мои личные взгляды на предмет. Взгляды эти не провокативны, то есть в их изложение, не закладывается надежда на поливание в комментариях и привлечение посетителей. Это просто некие выводы из части моего существования, посвященной стихам и всем, что с ними связано.

Так вот, отношение к поэзии меняется вместе с отношением к поэтам. Если это работает с вами, значит, вы на полпути в своих поисках прекрасного. А прекрасное, это когда все равно, что за личность автор полюбившихся строк.
Плох, хорош? К какой партии, какой веры, зачем? И протчая.
Это шелуха.
Шелуха отпадает, обязательно, и зачастую, под нею ничего нет.

Мода, рефлексия, мальчишеское желание выпендриться, проще говоря- сплав общественных инициатив и попыток повзрослеть, показаться полноценным, не таким как на самом деле. Ноги всего ногатого в нас растут именно из этих причин. И поэззия среди них.
Модные поэты. Ремесленники. Отточенные стихи, мастерские, а нет…что-то нет. Не поет.
Мода есть причастность, причастность к чему-то уважаемому в определенных кругах, кругах в которые вы хотите попасть, быть своим, говоря по-научному: принадлежать к тусовке.
Да это зримый, реальный путь наверх. Тут вспоминали как лично Дворкович привозил премию одному литератору, и в стихах так же. Наверх(с) это известность, слава, бабки, почет, уважение, бабы и стиль жизни в виде демонстративной независимости. А там уж можно и не писать.

Беда в том, что, пройдя весь путь поисков прекрасного, с ужасом осознаешь- оно, по-настоящему прекрасное, не зависит от общественного положения автора. То есть, и у таких вот тусовщиков есть потрясающие по глубине и касанию твоей души вещи. Это, конечно, трагедия.
А смотришь повнимательнее на жизнь успешных поэтов, и вот, понимаешь- зависит.
Все же зависит.
Все зависит от всего. Не будет откровенный гондон отличным поэтом. Даже если уже был. Разве что в попытке покаяться. Чем дальше от дуэли, тем ощутимее. Ежедневное покаяние в том, что суть твоей жизни неверна убивает. Они сгорают, когда становятся частью общества, получателями благ, властителями карьер и судеб. Пиджаки с отливом, Ялта, и вот ты уже Косой. И помнят тебя только земляки на станции Зима.
Так вижу.


Но.
Перебираю стихи современных поэтов, мои личные впечатления от их стихов, и понимаю, в тусовке настоящего почти нет.
Ну какая тусовщица из Ольги Старушко, ее стихи, пропахшие ковыльною степью, мириадами звуков теплой как меховая шуба ночи, пронзительным запахом чабреца, морем, ветром?
В них бастионы белых скал, шепот уходящих душ, отражение неба на раскаленном песке, отзвуки отгремевших сражений, и черешня.
Какая тусовщица из Лауры Цаголовой, которая пишет, словно поет невероятную, прекрасную песню, иному и такой песни достанет, чтобы стать счастливым, песню данную свыше, от прозрачного воздуха, скал, хрустальной воды, доброго-доброго солнца и любви, что есть в каждом.

Мельников, тяжкий гений, уверен, очень сложный человек, но стихи, стихи. Словно свыше.

Полина Орынянская, потрясающие стихи.
Я не знаю какие они люди, не знаю какой партии принадлежать, во что веруют, я не знаком с ними лично, но это и не нужно. Они есть безусловное добро с моей скромной точки зрения, часть невероятного, но реального волшебства, волшебства в которое почти уже никто не верит, которое, как и наша страна, кажется побежденным, проклятым.
Позабытым.
Но его всякий раз хватает, чтобы тьма не пришла в наши души и сердца.
Да разве же такие люди могут стремится стать модными?

Потрясающий Олег Медведев. И сказать то ничего не могу, он сам все говорит.

И часто нахожу еще и еще, таких, как Игорь Караулов, например. Нахожу и слушаю, и восхищаюсь. Все мы становимся немного уместнее на этой земле, после того, как читаем поэтов.


И не важно, что я незнаком с ними. Так устроен мир.

Они знакомы с нами.
Ощутимо выше, понимая вселенную на уровне душ, дают и мне возможность быть причастным, верить, знать, быть.
Смысл существования как он есть на самом деле. Есть, несмотря на старания тех, кто правит людьми, желаниями людей, судьбами, страхами, соблазнами.

Настоящее вообще позволяет быть каким угодно, потому что есть ты человек, а есть ты поэт.
Бывает, что и сходится, тогда ты Пушкин и скоро несчастная дуэль.
Хотя бы на мгновение.

И пусть не волнуются доброхоты, не привезут этим людям денег в евро пачками представители власти, не приобретут их в обновленную тусовку чтобы все продолжалось как прежде. Не те это люди. Им не нужны места в системе. Они давно делают то, что хотят
Живут, пишут стихи, мир обнимает их, дает силы, прощение, смыслы. Так здорово, быть причастным к чему-то большему, говорить образами сказочного бытия.
Счастье, когда тебя понимают небеса и люди. Потому, что тебе есть что сказать и одним и другим. И ты говоришь. А многих я и не знаю.

Это как те десять праведников. Десять в стихах, десять в молитве, десять в поступках… так и выберемся, так и будем жить.
И все впереди.


Спасибо вам. Добра.

Девушка, с вами все в порядке?)))
Ну ладно, допустим я старый завистливый алкоголик.
Очень старый очень завистливый алкоголик. Уж лет двадцать как минимум.
Как при таких кондициях мне удалось написать все то, что я написал - сия тайна велика есть. Видимо, под действием винных паров и сокрушительной зависти, упиваясь горечью старения.
А как же иначе?)
Но где я обвинял вас в плагиате? Пруфы можно? Хоть один.
Вы это, будьте осторожны со своими фантазиями, Анна.
Они могут довести до цугундера.
А лучше - все-таки сразу к врачам, в их добрые заботливые руки. Врачи помогут, укольчик сделают, таблетки выпишут.
Счастья вам, Анна, здоровья, успехов в творчестве.
Главное - здоровья.)))

Обычно мы очень хорошо к себе относимся, с уважением к своему опыту, к пережитому, с сочувствием к своим переживаниям, заботливо собирая похвалы, но когда встречаешься с человеком, который горит и светится русским словом, тут шутки в сторону, тут взялся за высоковольтный провод — и уже не отпустить, руку свело, только сердце кудахчет на непривычных оборотах.

Вашему вниманию я представляю две беседы с русским поэтом Ольгой Старушко. В наше время никто так не чувствует силу и боль и радость и гордость Чёрного моря, Черноморского флота и Тавриды. Ольга Старушко через себя пропустила боль и ужас, весь кошмар, что сотворила на Украине нацистская нечисть. И ещё Ольга очень умеет неожиданно грянуть бронзой исторических событий — и выдать потрясающе чувственные, буквально напоённые ароматами, строки — то ли танго, то ли что-то только для двоих...

Встреча первая: "ВСЕГДАЧЕРНОМОРЬЕ": https://youtube.com/live/n2Or2ePGBWI

Встреча вторая: "Медь и сталь": https://youtube.com/live/04fPa4qcLeg

Эти беседы о природе творчества записывались до войны. Это не постановочные встречи, чистая импровизация, разговор о русской литературе и судьбе — это как раз для вечернего просмотра.

В добрый час.

Не суй мене, господи, куды мене не просят,
а когда на что сгожусь — ведомо тебе.
Пятернёй за волосы — так и лезет проседь,
но никак не научусь верить да терпеть.

Умирать четырежды — было, знамо дело.
Откачают, стало быть, здесь трудись, душа.
От тебя одесную я бы встать хотела,
ну а выйдет по грехам — то тебе решать.

В Херсонесе колокол безъязыкий, немый,
а вдоль моря черепки, глина меж камней.
Сверху чайки косяком плавают по небу,
вот и мне бы в небеса, да куда же мне?

Для чего-то ты меня вылепил из праха:
мял и гладил, стискивал, форму придавал.
Сколько дней ни отпусти — лучше петь, чем плакать,
собирать зерном в горсти верные слова.

Где там твой за тьмою свет — белый как бумага
до того, когда её тронет карандаш —
я готова, господи,
чаю только блага,
чтобы не как я хочу, а как ты подашь.