Взял зачем-то с полки старый, перестроечный еще сборник Галича. Допустим, погадать. Открылась «Поэма о Сталине».

Все шло по плану, но немножко наспех.
Спускался вечер, спал младенец в яслях,
Статисты робко заняли места,
И Матерь Божья наблюдала немо,
Как в каменное небо Вифлеема
Всходила Благовещенья звезда.
Но тут в вертеп ворвались два подпаска
И крикнули, что вышла неувязка,
Что праздник отменяется, увы,
Что римляне не понимают шуток.
И загремели на пятнадцать суток,
Поддавшие не вовремя волхвы.

Ну и так далее, но далее еще менее интересно. С Рождеством Христовым. Тут такое дело, что никаким «римлянам» его не отменить.

Люди, пишут, давятся и мерзнут в очередях в Третьяковку. Похвально.
А я вот сходил на выставку «Я и город» в Музее Москвы. Там, помимо прочего разного, - работы победителей конкурса «Я художник – я так вижу».
Рисунки детей-инвалидов, а еще – их братьев и сестер. Строгое жюри – специалисты лучших музеев страны. Итогом – выставка.
Есть выдающиеся работы. Есть просто хорошие рисунки. И показать я вам хочу просто хороший. Впрочем, автору, Богдану Савину из Новомосковска, лет двенадцать, кажется. Будут и выдающиеся работы, конечно. А это «Ловец котов».
Дети пытаются переосмыслять или даже просто копировать великих. Так вот, самый популярный у них – Шагал. На втором месте Ван Гог, на третьем Лентулов. Не знаю, какие из этого можно сделать выводы. А на выставку вы еще успеете, она до 29 января.
Помимо выставок там во втором корпусе блошиный рынок, и я, конечно, зашел, чтобы купить котам в подарок блох. Но всюду разводилово – блох-то на блошином рынке как раз и не продают.

Оттуда же. Автора, увы, забыл. Но вариация много праздничнее, чем исходник, согласитесь, хотя, казалось бы...

Проснулся с чувством, возвращающим в детство: как же так, каникулы кончились, снова, значит, на каторгу.
(На самом деле мне нравится моя работа, а еще того больше – люди, с которыми работа сводит, но, тем не менее… Ну, и опять же. Опять же. Не то, чтобы удалось на неделю забыть про окружающую тьму, но теперь-то только она и останется.)
На память о каникулах – старинная история, которая теперь для меня прояснилась.
Первые мои московские воспоминания. Мне шесть, мы с мамой приехали в Москву ненадолго, мама водит меня по разным удивительным местам.
И вот я размазываю слезы по лицу, потому что мир нанес мне очень болезненный удар. Мир украл у меня мечту.
- Хочу на понях! – пытаюсь я мечту спасти.
Но мама объясняет, что очередь, и что стоять в ней полдня, и если стоять, то мы вообще ничего не успеем. Не убеждает.
- Хочу на понях!
Но и я ее не убеждаю. Пони, кстати, не помню. Очередь помню, асфальт – на асфальт я пытался завалиться, чтобы протестовать поубедительней, но не вышло, перехватили. Вместо пони в голове – картинка из мультфильма. У пони длинная челка из нежного шелка. Стихи, между прочим, Юнны Мориц.
Потом – цирк, какой-то непонятный, без крыши, деревья вокруг. На сцене маленький черный человечек в дурацкой шляпе и маленькая черная собачка. Взрослые смеются, я не понимаю – чему. Я продолжаю думать о понях. Хочу на понях.
Много лет я пытался этот паззл сложить. Пони – думал я – в зоопарке, театр с деревьями и старенький уже совсем клоун Карандаш – видимо, в парке культуры. Как же это мы оказались и там, и там?
И вот вчера за праздничным ужином мама тоже это все вспомнила и все прояснила. ВДНХ. Пони на ВДНХ и Зеленый театр.
- Я считаю, что и лучше: Карандаша посмотрели. Может, последнее его выступление, - сказала мама.
- Он и умер у меня на руках, прямо там, ты забыла просто, - согласился я.
- Болтаешь вечно не пойми что, - ответила мама.
Но вообще знаешь что, мама. Ты вот говоришь – «лучше», а я так не считаю. Лучше бы на понях. Я хотел на понях.

Смотрю прогноз погоды на ближайшие дни и вот что думаю: пропаганда месяцами нам рассказывала, что Европа зимой замерзнет. Что ж, конец вековому спору о том, Европа ли Россия. Кто замерз, тот и Европа. По телевизору врать не станут.

Tyger Tyger burning bright, In the forests of the night

Неужели в самом деле все идеи засмердели?

Если кто вдруг соскучился или пропустил предновогоднюю вечеринку в «Бобрах», о чем справедливо жалеет, - приходите встречать Старый Новый год в моднейшее заведение «Лампопо» (Рождественский бульвар, 22).
Почитаем стихов. Емелин, Попов, Гуголев, ну и я.
Обещают также песни, это немного пугает. Лампопо, поговаривают, тоже будет. Это такой жутковатый коктейль из пива с черным хлебом, которым наслаждались мудрые предки.
Но, может, обойдется еще. В общем, заглядывайте. 13 января, с 19 00.

Бывают компьютерные мышки. А бывает компьютерный кот.

Сто лет Борису Чичибабину. Это вот прочел совсем давно, в перестроечном «Знамени», кажется. И тогда уже последняя строфа воткнулась в душу.

Дай вам Бог с корней до крон
Без беды в отрыв собраться.
Уходящему — поклон.
Остающемуся — братство.

Вспоминайте наш снежок
Посреди чужого жара.
Уходящему — рожок.
Остающемуся — кара.

Всяка доля по уму:
И хорошая, и злая.
Уходящего — пойму.
Остающегося — знаю.

Край души, больная Русь, —
Перезвонность, первозданность
(С уходящим — помирюсь,
С остающимся — останусь) —

Дай нам, вьюжен и ледов,
Безрассуден и непомнящ,
Уходящему — любовь,
Остающемуся — помощь.

Тот, кто слаб, и тот, кто крут,
Выбирает каждый между:
Уходящий — меч и труд,
Остающийся — надежду.

Но в конце пути сияй
По заветам Саваофа,
уходящему — Синай,
Остающимся — Голгофа.

Я устал судить сплеча,
Мерить временным безмерность.
Уходящему — печаль.
Остающемуся — верность.

В пятницу в «Лампопо» окончательные проводы Старого (будь он неладен) года. Стихи, закуски, музыка, коктейли.

Читают: Амелин, Гуголев, Давыдов, Емелин, Попов.

Поют: «Миром правят собаки», дуэт «Оля и Аня», Федя Фокин.

«— Ну вот и прекрасно: есть, господа, у нас пиво и мед, и я вам состряпаю из этого такое лампопо, что — Термосесов поцеловал свои пальцы и договорил: — язык свой, и тот, допивая, проглотите», — писал Лесков. А Архангельский вспоминал, что на столе Чехова всегда стоял «лампопо». «Лампопо по-горбуновски» обожал Гиляровский. После революции это понятие практически не встречалось. А зря.
Лимпопо — это река в ЮАР, а лампопо — феномен Российской Империи. Популярный напиток, между прочим. «Коктейль». Название — игра слогов («лампопо» — анаграмма к «пополам»). Фиксированного рецепта нет, принципиальный состав такой: хлебный продукт (хлеб, гренки, сухари), кислый компонент (лимон, рассол, щи), подсластитель (сахар, мед) и алкогольная основа (пиво, вино, шампанское, ром, коньяк). Ну?!

Сиволапое дворянство

Это письмо Ленину было написано в 1919 году неизвестным костромским крестьянином. Аккуратным почерком и весьма характерным слогом в нем изложена жгучая обида крестьянства на советскую власть.

Полит.ру и телеграм-канал Государственного Архива РФ «Документальное прошлое» продолжают совместный проект «Документ недели». Сегодня – о том, как костромской крестьянин жалуется Ленину на власть жуликов и воров ▶️ bit.ly/3X1kF8k.

#документ_недели

Гигиенические процедуры

Такой вот еще разговор случился (в прошлом году) https://news.1rj.ru/str/politru/7008

У рабочего моего стола – елка. Под елкой спит шарообразный кот Петр Пуговица. Петр во сне сопит и пыхтит. Я пытаюсь угадать, что ему снится. Возможно, колбаса.
Так и должно быть, это и есть настоящее, и не может быть настоящим все, что сделал с нами прошлый год, все, что в новостях, все, что в голове. Это просто невозможно. Так не бывает. Этого не может быть, говорю же.
Меня часто догоняет эта детская мысль: «Так не бывает». Догоняет, ошарашивает, я ее думаю – ну ведь да, ну верно, ну не может же…
И не сразу соображаю, что бывает, может, и есть. Только это и есть по большому счету.

Также заметил, что во всех опросах, на которые натыкаюсь, выбираю самые дикие, кровожадные и людоедские варианты ответов.
Без цели, без умысла, просто на автомате как-то получается.
Не знаю, почему.
Вношу посильный вклад в формирование образа типичного россиянина, каким он видится поехавшим друзьям и не друзьям.

Доводилось уже вспоминать эту историю – печальную на самом деле – о том, как меня подвела память. Седая древность, времена школьные, странное мероприятие – конкурс чтецов. Меня часто на них подряжали – не то, чтобы я выдающийся чтец, зато память имею хорошую. Тема какая-то революционная (к 7 ноября, должно быть). Уже и тогда хотелось щегольнуть, в помощь начинающему декламатору – двухтомник «Советская поэзия» из Библиотеки всемирной литературы. Нашел и выучил стихотворение Михаила Голодного «Судья ревтрибунала».

На Диевке-Сухачевке
Наш отряд.
А Махно зажег тюрьму
И мост взорвал.
На Озерку не пройти
От баррикад.
Заседает день и ночь
Ревтрибунал.

Стол накрыт сукном судейским
Под углом.
Сам Горба сидит во френче
За столом.

Суд идет революционный,
Правый суд.
Конвоиры гада женщину
Ведут.

«Ты гражданка Ларионова?
Садись!
Ты решила, что конина
Хуже крыс.
Ты крысятину варила нам
С борщом!
Ты хлеба нам подавала
Со стеклом!

Пули-выстрела не стоит
Твой обед.
Сорок бочек арестантов...
Десять лет!»


Суд идет революционный,
Правый суд.
Конвоиры начугрозыска
Ведут.

«Ну-ка, бывший начугрозыска,
Матяш,
Расскажи нам, сколько скрыл ты
С Беней краж?

Ты меня вводил, Чека вводил
В обман,
На Игрени брал ты взятки
У крестьян!
Сколько волка ни учи –
Он в лес опять...
К высшей мере без кассаций –
Расстрелять!»

Суд идет революционный,
Правый суд.


Конвоиры провокатора
Ведут.
«Сорок бочек арестантов!
Виноват!..
Если я не ошибаюсь,
Вы – мой брат.
Ну-ка, ближе, подсудимый.
Тише, стоп!
Узнаю у вас, братуха,
Батин лоб...

Вместе спали, вместе ели,
Вышли – врозь.
Перед смертью, значит,
Свидеться пришлось.
Воля партии – закон.
А я – солдат.
В штаб к Духонину! Прямей
Держитесь, брат!»


Суд идет революционный,
Правый суд.
Конвоиры песню «Яблочко»
Поют.

Вдоль по улице Казанской
Тишина.
Он домой идет, судья.
Его спина
Чуть сутулится. А дома
Ждет жена.
Кашу с воблой
Приготовила она.

Он стучит наганом в дверь:
«Бери детей.
Жги бумаги, две винтовки
Захвати!
Сорок бочек арестантов!..
Поживей.
На Диевку-Сухачевку
Нет пути!»

Суд идет революционный,
Правый суд.
В смертный бой мои товарищи
Идут.


И вот, значит, актовый зал, сцена, читаю я. «Суд идет революционный, правый суд, конвоиры гада женщину…» Сатана коварен.
- Ебут! – выдыхаю в публику. Само собой как-то вышло, вовсе я не был бунтарь и хулиган. Просто так вот вспомнилось.
Скандал замяли, но он определенно был. Деталей не помню, помню только стыд и ужас. Стыд и ужас.
А теперь вот и второй раз подвела память. Почему-то мне казалось, что в тексте упоминается Бахмут. Но нет. Зато Википедия подсказывает, что автор родился в Бахмуте. Сбит автомобилем в 1949-м, похоронен на Новодевичьем.
Кстати, если вы вдруг не в курсе – «в штаб к Духонину» это тоже расстрел. Такой своеобразный юмор времен Гражданской.

И к вопросу о вечных ценностях. Найдите кота Тихона на этой картинке.

Вышел вчера из метро – одна минута второго на часах. Вышел и выяснил, что автобусы в наших краях после часа ночи не ходят.
Пешком. Кое-где асфальт – отчищенный, черный, почти глянцевый (фонари светят), кое-где – грязная, серо-белая наледь.
Без внятных переходов. Смотрел только под ноги, да и чего я не видел вокруг.
Образ показался удачным – про жизнь, про время, про все. Черный асфальт и нечистые льдины.
Проснулся с мыслью, что пора сдаваться отчаянию. Нет больше резервов. Некого внутри мобилизовывать. Но подумал о людях, немногих близких, потом снял кота Тихона с елки. Тихон вопил и сопротивлялся. Даже поцарапал меня. Надо держаться за людей. И за хвосты этих вот свинозавров.
Еще раз снял кота Тихона с елки. Тихон ласкался и мурлыкал, показывая, какой он хороший. Сменил, в общем, стратегию. Покормил зверей. Сварил кофе. Поругался в мессенджерах с коллегами.
Есть все-таки и теперь что-то кроме асфальта с наледью.
Летом думаю с малой родины сходить пешком в Дивеево, если буду жив и на свободе. Километров шестьдесят по мордовским лесам.
Передам от вас привет тамошним клещам.

Сон мне снится (вот те на, гроб среди квартиры и далее по тексту).
Сон мне снится, второй уже раз, будто лица всех почти жителей России покрылись какими-то красными точками. Чумных еще так изображали на средневековых миниатюрах.
И царь по телевизору говорит, будто всех, у кого точек нет, в расход. Царь, кстати, во сне - Медведев Д.А.
А я иду в ванную, чтобы проверить, есть ли у меня эти спасительные пятна. Есть. То есть это не кошмар. Или кошмар.
Никаких плоских аллегорий, действительно вот снится.