Казанский стиляга в шанхайском пальто из американского супермаркета: роковая покупка в жизни Василия Аксёнова

Мы любим Аксёнова за цветистый слог и байки о старой Казани. Скандальный писатель провёл в нашем городе детство и молодость, учился на медицинском факультете в начале 1950-х и был, по собственным словам, «провинциальным стиляжкой».

Вместе с друзьями они бриолинили головы и шли тусоваться в казанский Дом Учёных. А верхом мечтаний Аксёнова было заграничное пальто. И в комиссионном магазине он такое нашёл:

Среди обычных советских черных и коричневых колоров дерзко выделялось пятно верблюжьего цвета, свисал пояс с металлической, не наших очертаний, пряжкой. Невинно пялились невиданные пуговицы, похожие на треснувшие орехи.

Пальто это принадлежало джазовому барабанщику Герману. В Казани 50-х было много джазменов, которые провели молодость в Шанхае и Харбине, а после войны вернулись просвещать товарищей. Вот один из них и скинул пальто в комиссионке и утанцевал в ближайший магазин «Вино-Воды» за вдохновением. А Вася Аксёнов потратил две месячные стипендии и получил пальто мечты.

Вообще, оно было страшно старое, одну роговую пуговицу заменяла офицерская от мундира, пояс лоснился, а спину продувало. Но Аксёнов был счастлив.

Вместе с этим пальто мы стали углубляться в почти антисоветскую молодость. Оно помогло мне пережить исключение из Казанского мединститута. Может быть, именно оно подсказало мне укрыться в Москве. Им я и укрывался во время ночевок на московских вокзалах, среди могучей щусевской архитектуры. Через межлопаточное пространство уже начинали просвечивать державные люстры. Веселая тетя Наташа, прибывшая в Москву для „спасения ребенка“, всплеснула руками: «Васька, да ты люмпен!»

Мы даже знаем, какой марки была та одёжка. Аксёнов пишет «Jennings». Но на самом деле это был Genung’s. Уж очень у них логотип фигуристый. Это не какой-то элитный бренд, а добротный американский супермаркет с долгой историей. Шили для среднего класса и вряд ли планировали, что их пальто станет идеологическим доспехом для казанского изгнанника в красной столице.

Вообще, в жизни Аксёнова было три важных пальто. И про них у него есть рассказ в сборнике «Негатив положительного героя». Называется «Три шинели и Нос». Очень рекомендуем почитать.

P.s. Пост-посвящение всем, кто тратил стипендию в секонде на улице Парижской Коммуны или в других твидовых сокровищницах.

Александр Грин в Казани: дружелюбные жулики, неудачная рыбалка и невзрачный паровоз

Летом 1896 года 16-летний Александр Гриневский, будущий писатель Грин, впервые покинул родную Вятку. Отец дал ему 25 рублей на дорогу, и романтически настроенный юноша отправился через полстраны в Одессу — поступать в мореходные классы. Он «был и смятён, и ликовал», и ему «грезилось море, покрытое парусами». С детства Грин мечтал увидеть дальние страны и океаны.

Сначала будущий писатель плыл пароходом. Три дня пути до Казани казались ему почти бесконечными — но в хорошем смысле. Юный путешественник упивался каждым мгновением. Мерным движением судна, плавной сменой пейзажей и даже шумом колёс. Был «счастлив уже тем, что едет». На третий день плавания пароход сел на мель посреди реки. И лишь к утру пятого дня пути Грин добрался до Казани.

Но смотреть Кремль и покупать сувениры он не спешил. В то время пристань была на расстоянии пяти километров от Казани. Грин коротал время на берегу. Не успел он пройтись вдоль пристани, как нарвался на группу местных жуликов. Несколько подозрительных парней приветствовали его как старого знакомого. Один дружелюбно встал на пути: мол, «Ваня, дорогой, как ты сюда попал?» Юный путешественник, впрочем, не поддался на уловку и сразу послал назойливых «приятелей» подальше.

После этого маленького приключения Грин выпил чаю у пристани и решил порыбачить. Позже он с иронией описывал этот эпизод: «купил удочку, сел с ней на берег грязной речки Казанки и пытался удить рыбу, но ничего не поймал». Грин засунул удочку в штабель бревён и поехал на вокзал, чтобы сесть на поезд до Одессы.

Здесь писатель впервые в жизни увидел паровоз. Но локомотив его разочаровал — он оказался куда меньше и невзрачнее, чем представлялось. Александр воображал машину величиной с колокольню.

Вечером поезд тронулся, увозя Грина на юг. Так Казань промелькнула в жизни будущего автора «Алых парусов». Никаких достопримечательностей, только чай и мутная вода. Грин спешил — впереди его ждало море, о котором он так долго мечтал.

Почитать обо всех приключениях Александра на пути к морю можно в его «Автобиографической повести». А мы ещё советуем его замечательные «Психологические новеллы».

Первый стрим в истории Казани. Как в лучших домах Парижу

Во Франции осенью 1881 года инженер Клеман Адер показал на Международной электрической выставке систему theatrophone для удаленного прослушивания концертов и театральных постановок. Звук передавали по телефонной линии от микрофонов за кулисами. И уже 1 октября 1881 года (13-го по новому стилю) похожий опыт провели в Казани. Звук со сцены городского театра передали в квартиру смотрителя, который жил в том же здании.

Уже в следующем году, 11 января 1882 (23 января по новому стилю) в Казани по телефонным проводам стримили оперу «Креолка» Жака Оффенбаха. Дорогое мероприятие было пиар-акцией, способом познакомить горожан с новой технологией.

Идея пришла в голову физику и педагогу Михаилу Дмитриеву. Он вживую поглядел на французский theatrophone на выставке и нашёл единомышленника. Им стал Василий Мартинсон — банкир, антрепренёр, хозяин гостиницы «Волжско-Камские номера». А ещё участник одного крупного финансового скандала. Но об этом в другой раз.

Кабинки для прослушивания оперы установили в гостинице Мартинсона. Сегодня это дом под номером 27 на улице Кремлёвской. Сеансы телефонной оперы посетили больше тысячи человек. Организаторы даже вышли в плюс по деньгам. Но подсадить всех горожан на новое устройство не вышло. Первая полноценная телефонная линия появилась в городе только через несколько лет.

Лэт ми сөйләргә фром май харт

Летом 1897 года трое англичан приехали в Российскую империю на металлургический конгресс. Попутно они решили прокатиться по стране, поглядеть на горы, заводы и красавиц.

Путешествие по Волге выдалось трудным. Пароход то садился на мель, то ломал гребной винт. Пассажиров настолько заели насекомые в каюте, что британцы спали на стульях в музыкальной комнате. Мы об этом знаем из мемуаров Джеймса Картмелла Ридли.

Зато Казань путешественников приятно удивила. Вообще, и в столице, и в других городах встречали гостей тепло, играл оркестр и звучали речи… на французском языке. И только в Казани на званном обеде мэр произнёс речь на родном для гостей английском.

Этим чутким «мэром» был городской голова Казани Сергей Дьяченко. Он, кстати, был основателем городского музея. О нём Ридли писал: «мы всё осмотрели внимательно и остались под сильным впечатлением», он даже посетовал, что «многим нашим провинциальным городам Англии ещё есть что сделать» в музейном деле.

🕵🏻 ‍Краеведческий дайджест «Крота Казанского» — Сентябрь 2025

📕 У Алексея Клочкова вышла книга «Казань времен Ивана Грозного» о городе второй половины XVI века. Алексей приходил к нам на подкаст, рассказывал о роли воды в истории города! Посмотрите, если пропустили.

🎤 Радиф Кашапов опубликовал аудиогид на татарском для получасовой прогулки по Старо-Татарской слободе.

🎓 Главред «Крота Казанского» в авторской колонке «Вечерней Казани» будет рассказывать о влиянии Казанского университета на историю города. В первой статье: выгоревшие революционеры, трудолюбивые крестьяне и пугающие слухи.

📚 Миллиард Татар опубликовали аудиоверсию сказок Каюма Насыри «Үги кыз» и «Гөлнәзек». Их читает заведующая музея Каюма Насыри Кадрия Халимова.

⚰️ В Касимове казанские археологи нашли остатки царской усыпальницы — мавзолей хана Арслана, его жены Фатимы-султан Сеитовны и их членов семьи.

💔 В Пестречинском районе разрушили мечеть XIX века, а рядом с Казанью демонтировали мозаичную остановку — вместо утраченного узора будет рисунок–мурал.

🛠 В саду Фукса установили историческую беседку! Пока работы продолжаются, мы тоже приняли в них участие — отчет тут. А еще волонтеры «Том Сойера» восстановили дом номер 65 на улице Большая.

🏠 В центре Казани восстанавливают доходный дом купца Ивана Сурина. Его будущее наполнение пока под вопросом: возможно, тут обустроят гостиницу или многоквартирный жилой дом.

📖 Вышел номер журнала «Архитектура и строительство России» о градостроительной школе Татарстана. Номер посвящён Александру Дембичу, его ученикам и кафедре градостроительства в КГАСУ.

🖼 Новые выставки! В Свияжске — целых три: «Речные "кругосветки" и другие лодочные походы»; «Якутская графика: Алаас. Алгыс. Арктика» и «Свияжские горизонты». В Национальный музей РТ загляните на «Краски Амурской земли», в «Смену» — на «Фетиш» и «Узнай и раскрась!». А в ГМИИ РТ «Что скрывает высота?» от команды «Куда ведут ручьи» — вход на экспозицию бесплатный.

🏙 Новые экскурсии «Казань глазами инженера» — по руинам Казани и Кировскому району.

Крестьянки тянут пароход, а парень из Верхнего Услона погоняет

Весной 1917 года один из крупнейших волжских пароходов «Алёша Попович» сел на мель по пути из Нижнего Новгорода. Кстати, изначально, Алёша был «Великой княжной Ольгой Николаевной». Но революция меняет взгляды не только у людей.

За спасение корабля иностранные инженеры заломили огромную цену. И тут появился загадочный уроженец села Верхний Услон и предложил за скромную плату решить вопрос.

Писатель-кораблестроитель Виктор Ильин сообщал в газете «Известия», что это был Степан Кленков. Невысокий мужик с седой бородой и в старых сапогах. А за работу он попросил всего тысячу рублей. Мы тут поискали. Вероятно это был такелажный мастер Степан Кириллович Клепков. И было ему всего 28 лет. Но, опять же, в 1917 борода у многих поседела.

Есть и другая версия. Журналист и краевед Владимир Вардугин писал, что пароход спасал Трифон Крепков. И за работу он взял 40 000 рублей. А ещё договорился, что в случае успеха получит 10 000 премии.

То ли Степан, то ли Трифон справился. Он собрал женщин с окрестных деревень (мужчины были на фронте). Целый месяц они скапывали берег и смазывали жиром брёвна. А затем приподняли корабль и стащили его по брёвнам в воду.

Степана Кленкова из Верхнего Услона в 1945 году арестовали за «клевету на руководство СССР, издевательство над портретом вождя и провокационные слухи». Спустя несколько лет он вышел по амнистии. А пароход «Алёша Попович» оставался на плаву аж до 1989 года!

Как в Казани оказался венгерский барон-шахматист, а его вечная ссылка закончилась «коронацией» на Мадагаскаре

Мориц Беневский — молодой аристократ из Словакии. Он прославился дуэлями и кутежами. А после ссоры с роднёй из-за наследства пытался с оружием захватить их земли. Но безуспешно. Мориц покинул родину, отучился на моряка и собирался в Индию. А в 1760-е решил повоевать за польских революционеров против короля, которого поддерживала русская императрица.

Так венгерский барон в 22 года стал генералом польских конфедератов. А в конце 1760-х годов оказался в русском плену. Его с товарищем — шведским наёмником Винбладом — отправили в Казань. Пленников привели в Кремль. Но не посадили в камеру, а просто разъяснили правила поведения. И оставили свободно жить в городе.

Офицеры сразу попытались бежать. Их вскоре поймали и отправили на вечное поселение на Камчатку. В городе Большерецке тогда собралась пёстрая компания ссыльных со всех концов империи. Мориц Беневский жил припеваючи — играл в шахматы на деньги и потому не бедствовал.

Беневский считался хорошим шахматистом. Позднее он не раз играл с американским политиком Бенджамином Франклином и, к слову, тусовался с Джорджем Вашингтоном. В польской шахматной традиции эффектный «спёртый мат» конём называется «матом Беневского». И на Камчатке ему, кажется, не было равных. В мемуарах Мориц писал как один купец так сильно проигрался, что пытался его отравить.

Сбежать с Камчатки внезапно оказалось проще, чем из Казани. В 1771 году восемь офицеров во главе с Беневским убедили матросов, казаков и местных камчадалов поднять бунт. Они угнали корабль и рванули в Европу через три океана. Всполошили японское правительство — корабль бунтовщиков был первым за долгое время иностранным судном в японских водах. Побывали в Макао, а на Тайвани даже повоевали с аборигенами.

Из Франции Беневского отправили колонизировать Мадагаскар. В феврале 1774 года он построил на острове форт Луизбург. В 1776 году местные вожди даже провозгласили Беневского «ампаньякабе» — верховным правителем. Но начальство это не впечатлило. Колонизаторы часто болели, а сама колония была убыточной. Через несколько лет миссию свернули.

Но в середине 1780-х годов неугомонный Беневский вернулся на Мадагаскар уже как частное лицо и начал строить новый город. Франции это совсем не понравилось. И в мае 1786 года в бою у бухты Ангонци его настигла французская пуля. Похоронили Беневского в братской могиле с двумя товарищами по камчатской ссылке, которые сопровождали его в приключениях.

А мог бы спокойной жить в Казани, как многие ссыльные польские революционеры. Но это уже совсем другая история.

Крот Казанский — проект о локальной истории Татарстана и Поволжья.