Меня в последнее время очень занимают как объект исследования различные практики “распознавания судьбы”, или по-простому – гадание. Не секрет, что их популярность в последнее время растёт. Некоторые из них становятся социально значимыми для определённых групп (как, например, таро для феминисток). Я связываю нынешнюю популярность практик гадания с растущей плотностью жизни современного человека, когда невозможно отследить количество взаимосвязей, влияющих на неё. Донна Харауэй описывает такие общества через метафору компоста, где спрессовываются в симпоэзисе человеческие и нечеловеческие существа и вещи. Наступающая технологическая сингулярность (когда объяснение современных технологий становится похожим на магию) только усиливает чувство неопределенности и запутанности окружающего мира. Прибавим к этому чувство бессилия, возникающее от столкновения с современными политическими и экономическими структурами, и мы получим благодатную почву для роста интереса к гаданию.

Антропологи связывают гадание со стремлением получить ощущение некоторого контроля над собственной жизнью. Если гадатель говорит, что тебе предстоит, ты можешь к этому подготовиться. Такая установка снимает тревожность от запутанности и неопределенности окружающей жизни. Так же работает любая форма техно-знания (то есть знания полученного с помощью определенной процедуры), будь то наука или магия. Часто можно встретить такое объяснение, что гадание привлекательно за счёт эзотеризма, налёта сакральности. Но, на мой взгляд, привлекательным его делает именно технологичность. Раскладывая карты или бросая жребий, человек запускает процедуру, которая, по его мнению, гарантированно принесёт ему ответ. Любопытно, что интерес растёт именно к технологичным практикам, а не к гаданиям, связанным с индивидуальными способностями оракула или прозорливого старца. В последнем случае есть страх потерять контроль и попасть под власть другого человека. Выбирая между безличным жребием и человеком, предпочтение отдаётся первому. Хотя, риск манипуляции сохраняется и в тех гаданиях, чья технология требует интерпретатора или медиума.

Конечно, из этой потребности возникла целая индустрия, которая предлагает своего рода гадательный фастфуд. Нельзя сказать, что это – сплошь обман и мошенничество (хотя простого обмана много), потому что обращаясь к нему человек удовлетворяет свою потребность в упорядочивании жизни. Нажал кнопку – получил некий результат. Это как с фитнесс-йогой, которая к йоге как духовной практике имеет мало отношения, но при этом приносит некоторую пользу: снимает стресс, укрепляет тело и проч. Подобные практики имеют чисто терапевтический эффект и на самом деле связаны не с “распознаванием судьбы”, а с достижением самоуспокоения. В них нет ничего познавательного.

Вместе с тем, сбрасывать со счетов высокую кухню гадания не стоит. Такое гадание, на мой взгляд, связано не со стремлением к контролю (потому что сложный символизм и метафоричность не придают ответу однозначности), а со стремлением к познанию реальности и своего места в ней.

Гадание – неотъемлемая часть тёмного мышления (описывающегося в ООО), даже если оно не отдает себе в этом отчет. Ведь вещи изъяты из прямого доступа. В системе с множеством объектов их связь чаще угадывается по сопровождающим их знакам, нежели непосредственно прослеживается. Например, политический аналитик не может “залезть в голову“ политическому деятелю, а часто может только догадываться о его истинных намерениях по различным знакам. Такой анализ имплицитно содержит в себе изрядную долю гадания, имеющего определённую процедуру.

Главный вопрос: с чем в действительности имеет дело практика гадания? В этом я хочу попробовать разобраться.

У Ханны Арендт есть, на мой взгляд, довольно удачное понятие для описания социальной жизни в авторитарных/тоталитарных обществах – тёмные времена. Это ситуация, когда “публичная сфера утратила силу освещать, которая изначально была частью её природы”.

Что же происходит с публичной сферой в тёмные времена? Она искривляется, идёт складками. Люди в тёмные времена не имеют сил противостоять власти государства. И несмотря на то, что Ханна Арендт считает бегство от мира при определённых условиях силой, эта сила не может противостоять власти. В складках публичного пространства возникают очаги приватности, где люди оказываются честны с собой и друг с другом. Они в тёмные времена становятся единственной формой публичности за пределами ослепляющего света госпропаганды. В этих складках люди объединяются в небольшие группы, сети или общины, которые скрываются от глаз государства до тех пор, власть не опознает в их приватности новую форму публичности. Тогда эту складку уничтожают.

Свет из этих складок может распространяться по извилистым каналам, многократно переотражаясь и теряя в яркости. В советское время политику обсуждали на кухнях, а политические идеи распространяли, от руки переписывая или перепечатывая тексты, называемые самиздатом. Сейчас в России и Беларуси люди пишут в секретных чатах в телеграме, сигнале и др. мессенджерах. Запреты на публикацию книг (в первую очередь подпадающих под запрет т. н. “ЛГБТ-пропаганды”) порождают новый самиздат.

Здесь надо оговориться, что, без сомнений, сама ситуация тёмных времен не может быть оправданием для активной или пассивной поддержки агрессивных действий политического режима, также как и уход от политической ответственности в сторону аполитичности – это тоже политический выбор, который влечет за собой ответственность. И с помощью концепции тёмных времен нельзя оправдывать тех, кто активно или молчаливо поддерживает режим. Типа у них нет выбора – времена такие. Но с помощью этой концепции можно описать, например, почему не видно тех, кто не поддерживает режим и как устроено пространство социальных взаимодействий. Оно искривлено и его не видно извне. Это, кстати, к вопросу о том, можно ли адекватно описывать российское общество, находясь за границей. Даже изнутри это не всегда просто сделать. Исследователю надо искать все эти складки.

Подробнее читайте в моей лекции, которую опубликовал лучший на сегодняшний день украинский теологический журнал “Богословські роздуми”. Эту лекцию я прочёл летом прошлого года на теологической школе, организованной Восточноевропейским институтом теологии. Ранее моя статья про тёмные времена вышла на эстонском языке в журнале “Akadeemia”, но вряд ли её кто-то из подписчиков сможет прочесть )

От непонятной херни до маркетинга и стартапов, или Хорошая история всегда заводит не туда.

Когда я начал изучать структуры историй и смотреть, как их можно применить, я совсем не ожидал, что из этого получится фреймворк для бренд-стратегий и бренд-коммуникации под названием Heroika. Однако он получился, и я хотел бы его сначала протестировать, прежде чем выкладывать.

Если вкратце, это шаблон в Миро, который пошагово помогает сделать из продукта бренд и начать рассказывать истории про него в разных каналах в соответствии с вашей предполагаемой воронкой продаж.

Если меня читают фаундеры/CMO стартапов ранних стадий и малый бизнес, напишите мне в личку, пожалуйста. Буду рад пообщаться и показать, что получилось. В открытый доступ выложу уже после тестирования

Какую классную организацию нашел — Институт необязательных исследований, Institute of Unnecessary Reasearch. Это такая площадка для художников-исследователей, которые изучают всякую непонятную херню (и понятную тоже), чтобы потом из этого сделать свои арт-проекты. А какие названия факультетов и кафедр: Злоупотребления текстилем, Невидимости, Криптозоологии, Гипнагогии, Организованного беспокойства — каждый участник отвечает за свой собственный факультет.

Действует уже почти 20 лет, номинаций и побед в Шнобелевке* еще не было, но уверен, что будут.

*Я знаю, что Игнобелевка правильней, но как человек со шнобелем отстаиваю право на такой перевод.

У нас тут есть один индустриальный междусобойчик, называется Immersive Experience Network. Это очень разношерстное объединение — от режиссеров до программистов и косплееров. Время от времени мы собираемся познакомиться, послушать кого-то, кто этим тоже занимается, ну и паб естественно.

С прошлой встречи выложили три видео, самое интересное на мой взгляд — Оуэна Кингстона из Parabolic Theatre: "Как писать для иммерсивных представлений".

https://youtu.be/d0ptCizUpiM

А, вы считаете, что "иммерсивное" — это про дополненную рельность? Пожалуйста, выступление Роба Моргана из Playlines про нарративный дизайн для AR.

https://youtu.be/RsI3dw3oQ5k

Ну и на закуску про иммерсивность как погружение в роль и в придуманный мир — про то, как создавать live action role play, рассказала Хлоя Машитер.

https://www.youtube.com/watch?v=GaJwr8jPDQ4

Энджой!

А, и еще для любителей подкастов — все то же самое и еще многое другое можно послушать на Talking About Immersive Theatre (ссылка на Apple Podcasts, но он много где есть)

UVA великие и величайшие — тихие гении new media art. В добавок к посту любимой жены о них скажу, что сооснователь Мэтт Кларк преподавал на нашей программе Informartion Experience Design в RCA, а их арт-директор Максимо Ресио — мой однокашник (закончил на несколько лет раньше)
👇👇👇

Безумные недели! Многие арт-планы корректируются клиентами на фоне войны Израиля с Хамасом; при этом куча всего идет в формате business as usual; люди растеряны, если не сказать больше.

У меня был период самоограничений в канале, я задолжала два текста и запретила себе отвлекаться на любое другое писание, пока не сдамся. Сдалась вчера ночью, на радостях написала еще и рассылку, которая уже улетела подписчикам, и вот пишу с чистой совестью этот пост. Админы других каналов, вы тоже так делаете, если торчите редактору текст?

Про Ротко и Еще Одну Выставку, стало быть, писать тут не буду, они выйдут отдельно. А скажу сегодня про великолепный шоукейс United Visual Artists (UVA) в лондонском пространстве 180 Strand.

Что надо знать про UVA? Пионеры иммерсивного искусства. Жили в соседней квартире с Massive Attack (соответственно, делали stage design их концертов). Делают инсталляции на стыке технологий и традиционных медиа. Это если официальным языком; а если неофициальным, то очень часто практически из говна, палок и нескольких ламп делают работы, от которых хочется плакать, в которых хочется жить, умирать и снова жить. И вот им 20 лет, и они открыли самую свою большую выставку, в которой восемь (!) новых работ в подземном пространстве бруталистского билдинга на Стренде, 180.

В чем сложность иммерсивного лайт-арта? Его невозможно сфотографировать, его надо только описывать словами, а в случае с UVA это никогда не будет полноценным рассказом, во всяком случае, в моем исполнении. Вот представьте себе красочного, калейдоскопного, майонезного Рефика Анадола, которого я тоже очень люблю. Представили? Таки UVA полная ему противоположность. Скупо, мрачно, тихо, удивительно трогательно.

Например, пустой бетонный зал, в углу стоит треножник. На треножнике укреплен горизонтально длинный штырь на шарнире, на одном его конце лампа накаливания с абажурчиком, на другом – нечто вроде воздушного меха, который регулярно испускает толчками воздух. Лампа и мех тоже на шарнирах. Вся эта ебала крутится: штырь крутится, мех пукает и добавляет движения конструкции, лампа крутится, все по своей оси, то быстрее, то медленнее. Впечатление чарующее, будто живое существо бежит и ищет в темноте кого-то, дышит, вглядывается в лицо тебе. Ну как это описать?

Или "музыка сфер": на прямоугольных рамах натянуты три струны, на центральной подвешена сфера, напротив каждой сферы лампочка, одна светит, другая нет. Сфера с одной стороны освещена и имеет при этом идеальный серый тусклый цвет, с другой – темная, на стену отбрасывает тень. Таких рам – по количеству планет Солнечной системы. Рамы крутятся торжественно и чудно, в воздухе гудит звук. Это музыка сфер. В некий момент свет лампочек из белого становится алым, рамы вертятся в бешеном ритме, затем замедляются. Хочется рыдать.

В общем, я еще пойду, и вы, кто в Лондоне, сходите.

Воспользуюсь каналом как закладкой — вот список из 17 классных (относительно) экспириенсов по всему миру, которые рекомендует World Experience Organisation, такой профессиональный кагал из разных сфер нашей индустрии.

Я у себя в Лондоне точно пойду на Delight (обожаю корейский медиаарт) и на Forsaken, и если попаду в Вену, то в музей Формулы 1. А вот на мероприятия из категории competitive socialising (!) точно не пойду.

И снова в закладки — огромный, всеобъемлющий материал Питера Таллина про иммерсивные аттракционы (и не только) и экспириенс-экономику

И еще один прекрасный материал, к которому буду возвращаться — о том, как иммерсивные аттракционы меняют арт-мир.

Наши друзья из лондонской мультисенсорной студии Bompas & Parr выпустили некоторое время назад свой очередной тренд-обзор Future of P-Leisure, в этот раз посвященный будущему музеев. Очень интересное и, как всегда в случае B&P, слегка безумное чтиво.

Домучиваю "Искусство памяти" Френсис Йейтс (нам ее еще в колледже давали, плюс ее страшно любит Эс наша Девлин, так что чтение очень полезное и есть на русском) про средневековые и ренессансные системы чертогов разума, театров памяти и так далее. Несколько глав посвящены Джордано Бруно, который построил собственное огромное учение об искусной памяти, включающее и астрологию, и каббалу, и экспириенс-дизайн, и черта лысого.

В общем, выясняется, что Джордано Бруно сожгли не за то, что в центре солнечной системы находится солнце, а вовсе даже и за дело: он был чернокнижник, маг и алхимик, провозвестник гуманизма, стремившийся доказать, что человек не подобен богу, а равновелик ему. Конечно же, в глазах инквизиции это страшная ересь, и его приговорили к бескровной казни (то есть сожгли). Про концентрическую солнечную систему с солнцем посередине в обвинении нет ни слова.

В общем это к тому, что я поставил себе за правило время от времени проверять — не херня ли те факты, которым нас учили в школе, вузе и еще много где. И очень часто оказывается, что да, херня.