Нашу индустрию экспириенсов наконец захватил вал исследований разного объема и уровня проработки, так что буду потихоньку их выкладывать. Первым идет исследование монреальской студии Habo. Выкладываю executive summary, потому что само исследование, естественно, на французском — кто же в здравом уме в Монреале будет с вами на английском разговаривать mais oui!

Но если вы знаете французский или решите закинуть исследование в ChatGPT для каких-то своих целей, то вот и оно.

Но если вы знаете французский или решите закинуть исследование в ChatGPT для каких-то своих целей, то вот и оно.

Еще одно шикарное исследование — отчет по аудиториям иммерсивных экспириенсов от Immersive Experience Network, локального британского коллектива, объединяющего профессионалов в основном креативного толка с уклоном в театр. Я дружен с одной из соосновательниц, Шиной Пател; на очередной сходке, которые стараюсь не пропускать, познакомился с еще одной, Джоанной Бакнелл из Бирмингемского университета — они большие молодцы и всей душой болеют за наш сектор.

Исследование объемное и подробное, чувствуется академический подход: и сегментация аудиторий, и мотивация посещений, и практические советы по использованию результатов, и чего здесь только нет. Короче, бери и вставляй в любую свою презентацию для инвесторов, в слайд "Для кого мы это делаем".

Понятно, что обзор сделан по местной британской аудитории, но в целом уверен, что примерно такие же результаты будут в любом пост-индустриальном обществе со сходной социальной структурой.

Мы прерываем наши умствования, чтобы сообщить: у Музея Лондона ребрендинг, их новый логотип — Голубь и Его Говно в Блестках. Повторяем: Голубь и Его Говно в Блестках. Кстати отличное название для паба: Pigeon and Splat.

Если это не лучший в мире ребрендинг для музея, то я уже даже и не знаю. Буквально сегодня пил кофе с коллегой на улице, и ровно посреди разговора на стол — шлеп! — приземлилось. Смотрю наверх: он, родимый.

Вот история, как этот логотип придумывали (спойлер: с помощью лондонцев и туристов).

Так, говно залетело, продолжим с вагинами: Флоренс Шехтер, основательница и бывшая директриса лондонского Музея Вагины, открыла консалтинг имени себя и мощно выпустила практическое руководство So You Want To Build A Museum. И ей можно верить: она с нуля запустила, скраундфандила и несколько раз перенесла из локации в локацию тот самый Музей Вагины с посещаемостью за 100к человек в год.

Так что берите и делайте свои музеи, руководство вот.

Продолжаем про исследования, но пока без туалетного юмора. Еще один шикарный ресурс — сегментация культурных аудиторий Audience Spectrum от британского Audience Agency. Как обычно для нашей Юкеши, исследование настолько дотошное, что может вам рассказать про вашу аудиторию вплоть до адреса дома.

Но интересно не это, а сами сегменты, которые (как и инфу из Audience Report от IEN) хоть прямо сейчас бери, делай из них Audience Persona и ставь в презентацию. И опять-таки, эти сегменты с изящностью совы на глобусе натягиваются на другие пост-индустриальные страны Запада.

Но это еще не все: я беседовал с одним из их сотрудников — к концу года они собираются запустить гайд по цифровому поведению каждого из сегментов. А это уже считай готовая маркетинговая стратегия и медиаплан для любого нового музея, выставки или иммерсивного аттракциона.

Очень люблю истории про непонятную херню, потому что это мой основной род деятельности и интересов.

Как-то на уроке математики мы получили серию задач о бесконечных множествах, нужно было доказывать про них разные штуки, разобрать серию примеров и теорем, которые усыпили мою бдительность, заставили думать, что это что-то интуитивно понятное, и привели нас к невинно выглядящему вопросу о множестве всех множеств. Я понятия не имел, к чему это всё идёт, и был парадоксом Кантора взят врасплох. И поймал в итоге тревогу, и какое-то время пытался этот парадокс как-то всё-таки разрешить, мою наивную первую интуицию — починить; ничего не получилось. Потом я подумал, что мне очень повезло — и этот растерянный ужас — опыт, который невозможно уже повторить. Если бы мне сразу сказали про парадокс Кантора, я бы, может, никогда бы не имел возможность его испытать. Годы спустя я жил в Петербурге прямо напротив дома на Ваське, где Кантор когда-то жил — и думал о том, что, может быть, его безумие мне немножко понятно.

Есть такой феномен, метастабильный полиморфизм кристаллов: у кристаллов есть разные способы собираться в решётки и они могут друг друга "заражать", заставлять другие кристаллы принимать ту же форму. Один такой под названием "гидрохлорид пароксетина" долгое время кристаллизовался в одной форме "ангидрата", но вдруг в конце 1984 года случайно сделали новую кристаллическую форму - полугидрат. После этого все новые кристаллы этой штуки начали формироваться в виде этого полугидрата. Как не бились в лабораториях, по всему миру получался лишь этот новый полугидрат. Воздух всей планеты был заражен новой формой, и к старой уже почти невозможно вернуться.

Так вот и с разными парадоксами, они вызывают ужас и безумие у одного поколения, привыкшего к препарадоксальному мышлению, но потом оказываются в культурном воздухе и становятся чем-то абсолютно нормальным, от чего невозможно вернуться назад. Это именно поколенческая история, потому что "идеи" в какой-то конкретной голове очень стабильны. "Наука движется вперёд исключительно похоронами", предлагает принцип Планка — научное сообщество адаптируется к новому мышлению сменяя поколение, а не меняя сами живые умы. Именно между поколениями проявляется метастабильность мысли.

То же можно сказать и про моральные и культурные изменения. В этом отличном обзоре рассматривается история этой идеи, "смены когорт" у Патнэма: Культуры не меняется, когда люди меняют свои старые идеи на новые — они меняются, когда люди со старыми идеями умирают, и их сменяют люди, выросшие с новыми. Хайековские "вторичные перекупщики идей" (люди типа меня и многих из вас) играют в этом процессе важную роль — они никого никогда не переубедят, но создают атмосферу, в которой "новые идеи", уже для следующего поколения, становятся чем-то само собой разумеющимся. Даже если эти идеи не нравятся, вернуться к миру без них не получится — можно только придумать еще какие-то другие, им противоречащие или от них защищающие.

Меня интересует в этом всём именно опыт парадокса. Есть парадоксы или открытия, что мне невозможно "пережить", скажем, я с удивлением наблюдал, как молодые люди радуются концептуальным достижениям модернизма или постмодернизма, вдохновенно повторяя, что "теперь" в творчестве можно всё, и сильно им завидовал, потому что с детства ощущал эту "свободу" как уже старую и довольно утомительную идею, а новой никакой у меня не было и нет. Так же я силился и не смог прожить, например, Кьеркегоровский парадокс про веру (зато про повторение у него отличный), и удивлённо завидовал тем, кто может.

Требую такое же видео, но с Пиотровским

Шикарные новости — после двухгодичного ремонта библиотека Института Варбурга теперь открыта для всех желающих (вроде меня). Раньше туда можно было только по спецзапросу. Это главное мировое собрание средневековых книг по оккультизму, герменевтике, магии, философии, экспириенс-дизайну, театральному делу, искусству памяти и прочей непонятной херне, которой я в целом и занимаюсь.

Мне посчастливилось пять лет жить в соседнем доме и даже пару недель поработать внутри над очередным Проектом, Который Не Взлетел, и пить кофе на площади Byng Place с моим хорошим знакомым Федерико Кампаньей, который был философом-резидентом института Варбурга. Ощущал себя средневековым алхимиком-подмастерьем, ведущим беседу с гранд-мастером.

Вот серия из его подкаста про этот институт.

Будете в Лондоне — обязательно зайдите просто посмотреть на книги.

На фото (авторства моей блистательной жены) я, в легком охуевозе от того, как у Hayward Gallery получается каждый раз делать сумасшедшие пространства просто расставляя арт по комнатам

Удивительно простой и приятный онлайн-интерфейс для музея — берешь коллекцию, прикручиваешь ChatGPT (или опенсорс-модель), и готово. Наглядно, понятно, разговаривает вполне человеческим языком (хотя я бы подкрутил настройки в сторону лаконичности). Еще один аффорданс онлайн-музея.

В Гардиане большая статья про вайбы их давней — с 2000-го года — фэшн-редакторки Джесс Картнер-Морли. Я уже писал про другую исследовательницу вайбов Робин Джойс, пришедшую из музыкальной индустрии, и вот теперь этого слона пытаются ощупать с другой стороны, но приходят к тому же выводу: вайбы можно только почувствовать, их крайне сложно, если не невозможно описать языком.

Меня же эта статья натолкнула на очень простую и понятную метафору: вайбы — это квантовые мемы. Они:
- существуют
- влияют на нашу жизнь (вспомните летнее помешательство на Brat, чуть не повернувшее чашу весов на американских выборах)
- передаются как вирус (отсюда их классификация в качестве мема)
- междисциплинарные (само название содержит в себе волновую функцию)
- не поддаются пристальному наблюдению, а только косому, расфокусированному взгляду и разваливаются на составные части / состояния от взгляда пристального

И все это, естественно, чистой воды экспириенс-дизайн: вайбы рассчитаны на органы чувств, а не на речевой аппарат.

С обратной стороны (и это тоже есть в статье Гардиана), взлет вайбовости — это признак кризиса серьезности, недоверия к фактам и повышенного доверия к тем самым органам чувств.

Жопой чую: будет страшно, но интересно.

Лазер открывает невиданный цвет!

Представьте, что в один прекрасный день вы увидели цвет, которого раньше не существовало в вашем восприятии. Это не просто новый оттенок, а принципиально новое визуальное ощущение! Именно такой эксперимент провели ученые из Калифорнийского университета в Беркли и Вашингтонского университета, показав людям загадочный цвет, получивший название "Olo".

Участники исследования описывают новый цвет как нечто "захватывающее дух" — гиперсатурированный сине-зеленый, но такое описание даже близко не передает их впечатлений. Представьте, что вы всю жизнь видели мир в определенной гамме, а затем внезапно увидели то, что выходит за её пределы!

Как же ученым удалось это провернуть? Давайте разберемся. В наших глазах есть три типа колбочек (светочувствительных клеток), каждый из которых отвечает за разные длины световых волн: L-колбочки преимущественно реагируют на красный цвет, S-колбочки — на синий. А вот M-колбочки (средние) не имеют своего "эксклюзивного" цвета в природе — их спектральный отклик всегда перекрывается с соседними типами.

Технология под названием "Oz" позволила обойти это природное ограничение. Процесс начинается с детального картирования сетчатки человека для точного определения расположения M-колбочек. После этого система использует инфракрасный свет для отслеживания микроскопических движений глаза на клеточном уровне. На основе полученных данных компьютер рассчитывает необходимую степень стимуляции каждой отдельной колбочки для достижения желаемого эффекта. Финальный этап включает применение прецизионного лазера, который посылает короткие, точные импульсы света к тысячам M-колбочек поочередно, стимулируя их таким образом, как это невозможно в естественных условиях.

Результат? Мозг воспринимает сигнал, который невозможно получить при обычном зрении — и человек видит совершенно новый цвет!

"Этот цвет радикально отличается от всего, что мы видим обычно," — говорит Остин Роорда, один из авторов исследования. "То, что мы можем воспроизвести на экране — лишь бледная тень по сравнению с настоящим опытом восприятия Olo."

Это первый случай, когда ученым удалось избирательно стимулировать отдельные колбочки на достаточно большой площади, чтобы изменить восприятие. Следующим шагом исследователи планируют применить полученные знания для борьбы с дальтонизмом и возможного улучшения обычного зрения.

@vselennayaplus