Я подумал, что мы давно не делали стримы.

Давайте сделаем сегодня в 19:00 мск.

Пишите вопросы, с которых начнем, в комментариях под этим постом.

О том, как правильно задавать вопросы, см. здесь.

Любителям советского самого вкусного в мире мороженого.

«В середине девяностых в московский клуб юристов пригласили ветеранов советской юстиции. Бывший Генеральный прокурор и бывший председатель Верховного суда в один голос уверяли собравшихся, как беззаветно боролись они за социалистическую законность, как независимы были суды и т.п.

В конце встречи предоставили слово адвокату Семену Львовичу Арии. Тот скромно сравнил себя с рядовым, оказавшимся за одним столом с маршалами. Он и вправду был солдатом в Великую Отечественную, а всю оставшуюся жизнь воевал в судебных процессах с такими, как сидевшие рядом в президиуме собрания, и мог бы многое поведать об их подвигах. Но вместо этого рассказал (встреча была под Новый год) рождественскую историю со счастливым концом.

В канун Нового, 1971-го года в Ленинграде судили Эдуарда Кузнецова и других «евреев-отказников» за попытку угона самолета, которая, как они полагали, должна была привести к разрешению на законный выезд евреев в Израиль. Всем дали по максимуму, Кузнецову - высшую меру. Ария, защищавший одного из них, уже засобирался было обратно в Москву, как вдруг звонок в гостиницу из Ленгорсуда - срочно подавайте кассацию. Такого еще не бывало, чтобы судьи сами просили обжаловать их приговор, да еще поскорее. Он попробовал было возразить, сославшись на необходимость тщательной подготовки, на что получил совет подать «летучку», а аргументы проработать позже. Что делать, написал, подал и в недоумении отбыл на вокзал.

В Москве узнал, что ветры подули с самого верха - Ричард Никсон попросил Брежнева не омрачать Рождество американцам смертной казнью угонщиков. Кассационное заседание коллегии Верховного суда провели через пару дней. Прокурор по собственной инициативе предложил заменить организаторам угона смертную казнь на тюрьму, Ария же, защитник второстепенного фигуранта, напомнил о принципе соразмерности, и попросил скостить несколько лет его подзащитному. И высокий суд, представьте, со всем этим согласился.

Рассказанная история хотя и прозвучала диссонансом, нисколько не помешала присутствующим славить начальников ушедшего вроде бы времени.

...Семена Арии не стало 11 лет назад, Эдуарда Кузнецова - минувшей ночью».

Источник - здесь.

Интересно, в зданиях на Старой площади шутки про дуэль Орешкина вместо Орешника уже ходят? Вот была бы движуха...

Так, ладно, шутки в сторону. Теперь о серьезных и сложных вещах.

В ГК есть одна очень странная норма - это ст. 386.

Она звучит так:

"Должник вправе выдвигать против требования нового кредитора возражения, которые он имел против первоначального кредитора, если основания для таких возражений возникли к моменту получения уведомления о переходе прав по обязательству к новому кредитору.

Должник в разумный срок после получения указанного уведомления обязан сообщить новому кредитору о возникновении известных ему оснований для возражений и предоставить ему возможность ознакомления с ними.

В противном случае должник не вправе ссылаться на такие основания".

Если переложить ее на простой язык, то ее смысл в следующем.

Уступка не должна ухудшать положение должника, поэтому все его возражения, имевшиеся против прежнего кредитора, сохраняются против нового.

Например, против требования прежнего кредитора об уплате неустойки должник мог выдвинуть аргумент о том, что это положение договора ничтожно. Этот же аргумент можно выдвинуть и против нового кредитора.

Это базовое правило, которому много веков. Его логика понятна: раз согласие должника на уступку не требуется, то нельзя допустить, чтобы уступка требования вредила ему. Собственно, первое предложение статьи как раз об этом.

В 2018 году в нее было внесено дополнение: второе предложение теперь говорит, что должник обязан уведомить своего нового кредитора о наличии возражений, имевшихся у него против прежнего кредитора. Если это не будет сделано, то право на возражение утрачивается.

Это очень несправедливое правило (говорят, что оно попало в Кодекс под влиянием злобного банковского лобби; помним, что почти все большие банки принадлежат государству).

Оно несправедливое, потому что заставляет должника совершать действия не в связи с его собственным поведением, а из-за того, что его кредитор уступил требование.

Оно догматически неверное, потому что нарушает фундаментальный принцип уступки: теперь она вредит должнику.

Оно ошибочное с точки зрения правовой политики, так как превращает уступку в ... вексель. Это в вексельном праве облечение обязательственного требования в форму ценной бумаги (безусловного и абстрактного обещания заплатить) очищает его от возражений (и то, как мы знаем из ЕВЗ, не полностью). Но вексель это исключение из общего правила оборота требований, он подчиняется очень строгим правилам о форме и вексельных процедурах.

А в случае со ст. 386 ГК произошла "векселизация" уступки. То есть, принципы, характерные для исключения (вексельный оборот), распространили на общее правило (оборот требований). Причем это было сделано на совершенно пустом месте, просто из-за хотелок банкиров и коллекторов.

В общем, эта норма, кажется, один из самых главных кандидатов на объявление ее неконституционной.

Если у кого-то есть пригодный для похода в КС казус, я готов помочь с жалобой pro bono publico.

Но есть и хорошие новости.

Молодые пытливые умы, кажется, придумали, как уже сейчас можно минимизировать вред это этой нормы её ограничительным толкованием.

Ключик лежит в толковании слова "возражения".

Из догмы мы знаем, что возражения бывают двух видов: возражения, вытекающие из положений норм законов (возражения ipso iure), и возражения, право на которые специально предоставляется законом и которые непременно надо заявить в суде, то есть, эксцепции, собственно возражения, exceptiones).

Например, аргумент о ничтожности сделки - это возражения ipso iure. Его можно заявить в суде в качестве аргумента в отзыве на иск, а можно и не заявлять. В нашем процессе действует правило iura novit curia, суд знает право. Поэтому - в теории - суд, распознав ничтожную сделку, сам должен прийти к такому выводу и без заявления стороны.

А эксцепцией (то есть, возражением в собственном смысле этого слова) является заявление о пропуске срока исковой давности. Пока оно не сделано в суде, суд не может применять давность.

Следовательно, возражения ipso iure это возражения, которые имеются в распоряжении должника в связи с его правом быть выслушанным в суде (то есть, субъективным публичным правом), а не материальным правом на выдвижение возражений. Следовательно, его ограничивать частное право никак не может.

Поэтому ст. 386 ГК на эти возражения не распространяется, она касается только возражений в строгом смысле этого слова, эксцепций.

Право эксцепции может быть реализовано только во время судебного процесса. Критикуемое положение ст. 386 говорит о том, что о "возникновении оснований для возражений" надо заявить "в разумный срок" после получения уведомления об уступке.

Но этот срок не может начать течь раньше, чем начался судебный процесс, в котором только и можно реализовать право на эксцепцию.

Более того, основанием для возникновения возражений как раз является иск кредитора, принятый к производству судом. И тогда "разумный срок" для возражений - это период рассмотрения дела в первой инстанции.

Получается, что о возражениях в строгом смысле этого слова можно заявить новому кредитору после предъявления им иска и до удаления суда в совещательную комнату.

Такое толкование практически полностью минимизирует вред, нанесенный вторым и третьим предложениями ст. 386 ГК.

Не могу не поделиться с дорогими читателями новостью.

Мне кажется, что эк.коллегия верх.суда нащупала способ улучшить в пять (!) раз качество отправления правосудия (в ответ на увеличение размера пошлин и пятикратное снижение количества жалоб в этот суд).

Сегодня получил отказное определение по жалобе, которую готовил я готовил для клиента. Ее рассматривала судья Чучунова.

В деле был очень интересный и непростой вопрос: связанный с диспозитивностью положений о последствиях расторжения договора.

Первая инстанция решила дело правильно, сославшись на то, что именно так договорились стороны. Апелляция с кассацией допустили грубую ошибку, проигнорировав эти договоренности.

Собственно, перед верх.судом был поставлен вопрос: допускает ли отечественный правопорядок ту модель последствий расторжения договора, которую хотели стороны (а не ту, которую имеет в виду ГК)?

В ответ на жалобу клиент получил отказное определение аж на 11 листах.

Как же хорошо, как светло и тепло на душе от этого. Ведь раньше-то как было? Был бы презрительный плевок "оснований нет" на 1 страничке. А тут целых 11 страниц отказного!

Как думаете, было бы в нем хотя бы что-то на юридическом?

Увы, дорогие читатели, вы правы, ни слова. На 11 страницах текста было добросовестно переписано (зачем-то) постановление апелляционной инстанции - подробно изложены факты дела, кто какие документы подписывал, какие письма писал и проч.

Видимо, человек, который написал это определение, посчитал, что заявителю будет не жалко 80 тыс. руб. для того, чтобы еще раз ознакомиться с этим юридическим ахаляй-махаляем.

В итоге профит: бюджет получил много денег, суд сработал ритмично.

Правда, "правосудие по вашему делу так и не состоялось" (с).

Жаль, а могло бы....

Какая красота у Цицерона: "Он был весёлым стариком, одарённым в анекдотах"!

Как думаете, о ком это? )

Вчера поймал себя на мысли, что мы опять пришли к тому, что абстрактный миллион рублей это в общем не такие уж и большие деньги.

Прямо как в «лихие девяностые».

Благодаря добрым читателям (а именно - Денису Зайцеву) запись стрима 21.12 все-таки удалось залить на Бусти (хотя и без первых 15 минут, в течение которых я обсуждал дела по искам генпрокуратуры).

Посмотреть можно здесь - ссылка. Запись в свободном доступе.

Подписчики аккаунта получают доступ ко всем материалам. Сейчас уже выложен полный курс лекций по праву недвижимости и выкладывается курс по обеспечению обязательств. Кроме того, сюда я постепенно выложу все свои изданные работы. Ну и здесь тоже выкладываются оригинальные развернутые комментарии по отдельным вопросам частного права.

Подписка стоит 249 руб. в месяц.

И еще напомню про одну особенность моего бусти аккаунта.

Помимо базовой подписки за 249 руб./мес. есть второй, продвинутый уровень подписки. Он стоит 50 тыс. руб. в месяц. Он включает в себя опцию консультаций со мной по вопросам частного права. Этот уровень подписки дает право на три правовых вопроса в месяц, на которые я даю развернутые мотивированные ответы.

Так что если вы - юридический департамент среднего или большого бизнеса или юридическая фирма и у вас возникают периодически сложные правовые вопросы, по которым вам хочется иметь «второе мнение» - вы можете воспользоваться этой опцией.

Предновогодние рассуждения о 2024 - мои и моих коллег.

Читать - здесь.

На моем Бусти выложена для приобретения четвертая лекция из курса обеспечения обязательств. Она посвящена понятию залога.

Ссылка - здесь.

Думаю, что бы такого загадать из юридического на 2025.

В сфере публичного права загадывать бессмысленно, туда Дед Мороз не придет еще, наверное, лет пять-шесть (хотя может придет и побыстрее).

В сфере моей специализации - цивилистики - у нас в России все более-менее хорошо развивается и собственными силами, нам волшебники здесь не нужны.

Я думаю, еще лет десять такого же активного цивилистического просвещения, и мы будем со стыдом вспоминать, что считали когда-то здание недвижимой вещью, не знали, что такое принцип разъединения обязательства и распоряжения, не понимали, что такое императивная норма и так далее.

И тут я понял, где нужна помощь воистину волшебников: в нашем трудовом праве!

В общем, хочу загадать, чтобы в России (а) признали, что трудовое право это очень специфический раздел частного права (такой же специфический как, например, потребительское право), и поэтому (б) нормы Гражданского кодекса могут субсидиарно применяться ради защиты работников к их отношениям с работодателем.

Это желание вполне Дедморозное.

В аккаунте Бусти выложен мой перевод великолепной статьи проф. Кристиана фон Бара о понятии земельного участка. Файл - типографский пдф из ВГП, в котором статья была опубликована.

Ссылка - здесь.

Это обязательное чтение для любого юриста, который хочет начать разбираться в вещном праве хотя бы на уровне "я понимаю, что написано в ГК".

Статья доступна как подписчикам аккаунта, так и для разовой покупки.

Обратите внимание, я сделал тег "юридические переводы". Нажав на него, вы увидите все переводы, когда-либо сделанные мною (на аккаунте не хватает еще двух, я их скоро тоже туда выложу).

История екатеринбургского доносчика на людей, не согласных с политикой Путина, по имени Иван Абатуров (действовавший под именем «Анна Коробкова») очень любопытна.

Во-первых, она показывает, что у доносов очень небольшой КПД. Любая бюрократическая структура не любит активистов-непрофессионалов, они только ей мешают. Это я могу подтвердить даже с точки зрения своего прошлого как госслужащего. Самыми раздражающими корреспондентами были осенне-весенние авторы-неюристы, которые спешили поделиться с ВАСом инициативами, идеями и проч. Им надо отвечать, тратить время на это, они отвлекали от работы.

Во-вторых, она очень хорошо рисует как социальный, так и психологический портрет доносчика, да и вообще сторонника Путина. Он очень, так скажем, несимпатичный. Таких девушки не любят.

Но самое главное для это третье. И самое сложное. Я пока не нашел для себя ответ вот на какой вопрос.

Доносы Ивана «Коробковой» мне омерзительны, но вовсе не потому что это сообщение государственному органу о нарушении закона, а совсем по другой причине.

Я глубоко убежден, что никаких санкций для высказывание мнения, расходящегося с мнением лица или партии, находящейся сейчас у власти, в принципе быть не должно, это цензура, ограничение свободы слова.

Ограничение свободы слова возможно только тогда, когда само существование общества находится в опасности, оно отражает военную агрессию и проч. Поэтому, на мой взгляд, все эти новые составы УК, законодательство об иноагентах и проч. - это неправовое, не конституционное законотворчество.

И именно поэтому доносы о том, что кто-то где-то публично критикует путинский режим, мне омерзительны.

Но ведь есть и другие примеры, когда неравнодушные граждане сообщают государственному органу о нарушениях.

Например, я сам довольно часто сообщаю через приложение Помощник Москвы о машинах, припаркованных на газонах, или о закрытых номерах на платных парковках. И я считаю это правильным. В первом случае это потому что я не хочу, чтобы машины портили газоны, во втором - просто потому что я готов платить за парковочное место, которое кто-то занимает бесплатно.

В общем, сложный вопрос для меня такой: как разграничить доносы Ивана Коробковой и здоровое сотрудничество неравнодушных граждан и государства? Ведь и в первом, и во втором случае сообщают о нарушении действующего закона.

Видимо, и здесь (как почти во всех сложных юридических вопросах) ответ будет лежать в плоскости «правовой и неправовой закон». А это уже уводит нас в глубины юридической теории и правопонимания - что такое право, как соотносится право и закон, есть ли естественные неотъемлемые права и проч.

Вот так канал провел год. Я доволен )