По-гречески «директор» - ένας διευθυντής (Энас дыэфсиндЫс, первая с - межзубная).

У него очень интересное происхождение.

Приставка δι- происходит от древнегреческой приставки διά-, которая обозначает перемещение через, сквозь, рассредоточение (например, в русских словах греческого происхождения - диаспора, диагональ, диалог, диагноз).

(Забавно, что по-гречески «читать» - διαβάζω (диавАзо); βάζω (вАзо) класть, а διαβάζω раскладывать по-порядку, то есть, разложить слово по буквам, по слогам).

Корень ευθυντύς происходит от древнегреческого глагола εύθύνω (Эфсино), то есть, выпрямлять, направлять.

Получается, что директор - это тот, кто что-то направляет.

Кроме того, по-гречески "ответственность" ευθύνη ("эфсИни"). То есть с директор - это тот, кто направляет, но должен делать это ответственно.

На латыни править - rego, с приставкой dis (схожей с греческой δια) - dirigo получается направлять. Отсюда - причастие directus, то есть, исправленный, направленный.

Таким образом, русское слово-калька для обозначения директора - это «направитель».

Не сомневаюсь, что поборники чистоты русского языка обязательно займутся заменой директора на направителя.

«Направитель АО Василек был привлечен к субсидиарной ответственности», звучит!

О, черт, надо же будет слово «субсидиарный» тоже менять на русский термин. Как много у этих альтернативных мыслителей будет работы.

О, вот это новость!

Вопрос о конституционности повышения судебных пошлин будет предметом рассмотрения в Конституционном суде.

Честно говоря, я не верю в то, что у судей этого суда хватит смелости (они слишком заражены зорькинской «конституционной сдержанностью») признать это повышение неконституционным.

Хороший вопрос задали пару дней назад: можно ли договором изменять доказательственные презумпции, установленные законом? Или даже перераспределить бремя доказывания, установленное законом?

С одной стороны, доказательственные презумпции и распределение бремени доказывания это не материальное право, а процесс. Поэтому наши рассуждения о том, что в частном праве можно все, что не запрещено (за некоторыми незначительными ограничениями) здесь не будут релевантными.

Более того, распределение бремени доказывания возможно не только в соответствии с нормами закона, но и судьей в рамках управления процессом.

Понятно, что гражданско-правовым договором ограничить судейскую власть можно только если это разрешает закон.

Ведь в сфере гражданского процесса тоже есть место частному усмотрению, причем довольно широкому. Например, частные лица вообще могут исключить юрисдикцию государственного суда над ними и их спором. Но мы видим, что для того, чтобы «включить» это усмотрение, нужно дозволение законодателя.

С другой стороны, презумпции устанавливаются для того, чтобы облегчить сторонам доказывание.

Строго говоря, ту же цель - облегчить сторонам жизнь - законодатель преследует, устанавливая диспозитивные положения обязательственного права. И в сфере частного права общепризнано, что стороны могут сказать законодателю «спасибо, но нам это не нужно», то почему бы они не могут это сказать ему же применительно к гражданскому процессу?

Например, известная норма ч. 3.1 ст. 70 АПК устанавливает правило, что не оспоренные стороной обстоятельства считаются признанными. Это должно облегчить положение сторон спора, упрощая им доказывание. Но почему они не могут отказаться от этого правила, установив в соглашении, что к и х потенциальному будущему спору эта норма применяться не будет? Я не вижу причин, почему такое соглашение не должно быть допустимым.

В общем, это отличная тема для магистерского исследования.

Новость с полей битвы за адвокатскую монополию в судебном процессе.

Оказывается, что идея минюста о том, что представлять частных лиц в судах смогут только адвокаты редуцировалась в текущем состоянии законопроекта до нормы о том, что право представлять физических лиц в судах общей юрисдикции предоставляется только адвокатам.

Кажется, можно выдыхать тем коллегам, которые занимаются коммерческими спорами. Их принудительно загонять в адвокатуру уже не планируется.

Я писал о своем отношении к адвокатской монополии вот здесь.

Мне кажется, что эта идея приемлема лишь при условии:

(а) ее всеохватности (то есть, никаких исключений для юрисконсультов, госчиновников,прокуроров, судей - все те, кто практикует право, должны быть членами bar’a, то есть, юридической корпорации) и

(б) одновременной реформы гражданского процесса и превращения его из социального в профессиональный (то есть, когда принцип iura novit curia, суд знает право) не действует и стороны, представленные профессиональными юристами, состязаются перед судьей в знании права).

Понятно, что ни на (а), ни на (б) никто не пойдет. Это слишком глубокие реформы, на которые стареющие авторитарные персоналистские режимы в принципе не способны.

Поэтому и все потуги ввести адвокатскую монополию у нас выглядят нелепо.

Ну и, разумеется, этот пример хорошо показывает, какую дурную шутку может сыграть с инициатором какой-то реформы ее лицемерное обоснование.

Вместо транспарентного объяснения, почему единое юридическое сообщество, объединенное едиными стандартами качества услуг, этическими ограничениями, собственным саморегулированием и проч. лучше нынешней «дикой юридической дивизии», инициаторы реформы рассказывали о каких-то жуликах, обманывающих доверчивых бабушек.

Ну вот и получите этих бабушек на выходе.

На бусти выложена моя лекция о теоретических основах регистрации недвижимости.

Лекция прочитана в феврале 2025 года.

В лекции разбираются вопросы:

- что такое конститутивная и деклараторная регистрация?

- что такое модель противопотавимости зарегистрированной сделки?

- что подлежит регистрации: право на недвижимую вещь или сделка?

- как связаны между собой регистрация права и основание регистрации?

- каков момент возникновения права на недвижимое имущество?

и другие вопросы.

Длительность лекции - три часа.

Лекция будет полезна тем, кто хочет глубже разобраться в сущности регистрационной системы в сфере недвижимости.

Ссылка - здесь.

🎟️ Два бездомных во Франции украли банковскую карту и купили на неё лотерейный билет, выигрыш по которому составил €500 тысяч.

Однако бездомные не пришли за выигрышем. Лотерейный билет заблокирован. Мужчина, у которого украли карту, хочет решить вопрос в досудебном порядке, если с ним поделятся выигрышем.

Казаки из Санкт-Петербурга захотели вернуть президенту США Дональду Трампу звание есаула. Об этом рассказал атаман городского казачьего общества Андрей Поляков.

Я последние недели все думаю, как российская система будет «работать над ошибками». То есть, искать способы аннулировать десятки неправовых решений, вынесенных против американских компаний.

Воистину, самый простой путь, чтобы сохранять лицо, решать по праву. И всего-то.

Акционер уволил директора. В последний день работы тот написал конфликтовавшему с ним работнику уведомление о расторжении трудового договора с ним (соответствующее трудовому законодательству), поставив письмо на отложенную отправку утром следующего после прекращения его полномочий дня.

Попробуйте решить эту задачку, не пользуясь частноправовыми понятиями представительства, недействительности, воли, волеизъявления, восприятия волеизъявления и сообщения.

То есть, находясь в той догматической рамке, в которую сейчас заперло себя современное отечественное трудовое законодательство.

Ждём интеллектуально-невесомую диссертацию под изобилующим ошибками и отдающим дурновкусием названием вроде «Правовой статус редкоZемельных металлов в состаVе недр Российской Федерации по законодательству Российской Федерации». Которая наверняка будет защищена в Горном институте.

Я надеюсь, теперь дорогие читатели окончательно запомнят, что у редкоземельных металлов не может быть статуса, он бывает только у лиц.

У объектов - правовой режим.

Небольшая зарисовка из области публичного права.

На днях я читал лекцию в Школе права Статут на Большом Филипповском. Это самый центр Москвы, парковка здесь дорогая. Я оплатил парковку с учетом планируемого времени лекции.

Но, как это часто бывает, после лекции были вопросы, коллеги подходили пообщаться, и я минут на 5 опоздал за машиной. Можно было продлить парковку в приложении и даже потом доплатить за уже завершенную парковку, но я это не сделал. Понадеялся на то, что контроллеры Моспаркинга не проверят оплату.

Зря понадеялся, проверили, и я получил штраф на неуплату парковочного сбора в размере 5 тыс. руб.

Я подумал: насколько такое наказание соответствует принципу соразмерности, который является фундаментальным для публичного права?

Я не доплатил городу что-то около 100 руб., общая уплаченная мною стоимость парковки составила около полутора тысяч руб. А в итоге был оштрафован так, как будто бы вообще за парковку не платил.

Это нарушает принцип дистрибутивной справедливости - по-равному надо воздавать равным в равных ситуациях. А здесь ситуации (полная неоплата и неуплата незначительной части парковочного сбора) явно разная.

Кажется, что к тем, кто не доплатил своевременно за парковку, должен применяться какой-то другой штраф, например, двойная ставка за каждый час неоплаты или что-то типа такого.

Устанавливая «самозапрет» на получение кредитов и займов на госуслугах, я задумался, что это с правовой точки зрения.

Насколько я понял, даже явившись лично в банк, я не смогу получить кредит, пока этот «самозапрет» не отменю.

Следовательно, это добровольное ограничение дееспособности.

ГК допускает самоограничение дееспособности только в случаях, допущенных законом.

Такой закон есть - это нормы ст. 3 закона о кредитных историях, которые допускают установление такого самоограничения.

Но есть интересная задачка - каковы последствия заключения договора кредита в нарушение этого ограничения?

В ГК нет такого состава как недействительность сделки, нарушающей добровольное ограничение дееспособности физического лица.

Есть только про сделки недееспособных вследствие признания таковым судом из-за психического заболевания или недееспособных вследствие возраста.

Причем если первые ничтожны, то со вторыми сложнее: сделки малолетних ничтожны, сделки лиц 14-18 лет оспоримы.

Но даже в качестве аналогии применять нормы о ничтожности сделки (оспоримость будет совсем плохим решением), то остается проблема реституции.

Например, кто-то выдавая себя за меня, заключил от моего имени договор кредита. Причем деньги были сразу переведены третьему лицу.

Даже если этот договор считать недействительным, я замучаюсь доказывать, что я деньги не получал и не должен банку ничего возвращать.

Поэтому, как мне кажется, законодатель придуманным правилом об ограничении дееспособности вряд ли сильно помог тем, кто может пострадать от мошенников.

Вместо этого надо было вводить какую-нибудь опровержимую презумпцию того, что в случае установление самозапрета на получение кредита, деньги не считаются переданными заемщику, пока не будет доказано иное.

UPD. В законе о потребкредите появилось такое правило (п. 6 ст. 13):

«Юридические и физические лица не вправе требовать исполнения заемщиком обязательств по договору потребительского кредита (займа) в следующих случаях:

1) при нарушении кредитной организацией, микрофинансовой организацией требования части 4 статьи 7 настоящего Федерального закона и наличии на день заключения кредитной организацией, микрофинансовой организацией с заемщиком договора потребительского кредита (займа) сведений о действующем запрете в кредитной истории такого заемщика, распространяющемся на заключенный с ним договор потребительского кредита (займа) в соответствии с частью 4 статьи 7 настоящего Федерального закона».

Это еще сильнее запутывает дело. Видимо, по замыслу законодателя, сделка все же действительна, но только обязательства по ней стали натуральными.

Я не уверен, что это последовательное решение.

Задачка для любителей поскрипеть мозгами в воскресное утро.

Что произошло с этой знаменитой пальмой в декабре 2006 года?

Депутаты ГД Чепа, Делягин, Каноков и Ким внесли законопроект, который должен (по их замыслу) решить известную проблему применения последствий недействительности сделок.

Речь идет о ситуации, когда суд признаёт договор купли-продажи недействительным, обязывает покупателя вернуть вещь продавцу, а того - вернуть покупателю деньги.

Как правило, забрать вещь у покупателя это не проблема. А реально получить деньги обратно с продавца почти всегда невозможно.

Так вот, эти четыре прекрасных члена легислатуры, эти четыре всадника юридического апокалипсиса взялись решить эту проблему.

Решение они видят в том, чтобы установить, что суд может обязать истца по иску о недействительности сделки внести на депозит (который эти люди почему-то называют "залоговым счетом суда") денежную сумму, которую он (истец) должен будет вернуть по реституции в случае выигрыша процесса.

Увы, как почти всё депутатское законотворчество, этот проект представляет собой верх юридической безграмотности.

Удивительно, что эти люди так презирают профессионалов в области права, что, видимо, даже не подумали к ним обратиться. Хотя взялись за очень сложную материю.

То ли эти депутаты были настолько самоуверенны, что решили смастерить законопроект своими руками, то ли этот законопроект им нужен только для собственной статистики, что они хоть что-то внесли (а что уж "вынесут" неважно). Но от него буквально сквозит презрением к познаниям в области права, методологии, юридической технике и прочим навыкам, которые должны быть - в идеале - у законотворцев.

Разумеется, он - как и 90% всех законопроектов, вносимых депутатами - не будет поддержан Правительством и будет отклонен. От себя добавлю - туда ему и дорога.

Какой интересный, правильный и нужный законопроект!

Правительство внесло в Думу поправки в ст. 247 ГК. Они позволяет наделять соглашение о порядке пользования общим имуществом "вещным эффектом".

Например, если земельный участок принадлежит трем лицам в равных долях и те договорились о том, кто какую часть участка обрабатывает, то эта договоренность имеет силу только для заключивших соглашение сособственников. При изменении их состава надо договариваться заново.

Законопроект же позволяет сделать условия о пользовании как бы свойством самой доли и при смене ее обладателя эти условия сохраняются.

Иными словами, это соглашение будет связывать всякого нового собственника доли, а не только тех, кто его заключил. Это очень полезное решение, которое должно стабилизировать использование имущества, находящегося в общей собственности.

Если бы это было сделано десять лет назад, то не было бы нужды в таком диковинном виде недвижимости как машиноместо.

Но лучше поздно, чем никогда.

На Право.ру вышла наша большая беседа с д-ром Габриэлем Лански, управляющим партнером австрийской юридической фирмы LGP.

Мне наш диалог показался интересным в первую очередь оттого, что мы в России не очень много знаем про австрийское право и австрийскую правовую систему. А зря, она очень интересная. И Габриэль очень вдохновленно про нее рассказывает.

Читать - здесь.

В моем Бусти аккаунте теперь полностью выложены оба больших курса, которые я читаю уже много лет - это "Право недвижимости" и "Обеспечение обязательств".

Кроме того, здесь постепенно будут выложены все мои работы, которые я написал, начиная с 2002 года.

И, разумеется, здесь же будут появляться все новинки - лекции, статьи, комментарии к судебным актам.

Ежемесячная подписка 1 уровня стоит всего 249 руб.

Ссылка - здесь.

О, вот и некоторые результаты деятельности генпрокуратуры по т.н. деприватизационным искам.

Изъятые химические активы у государства довольно быстро выкупил Росхим, принадлежащий Аркадию Ротенбергу.

Так что самыми смешными на этом фоне выглядят молодые хунвейбины, которые на голубом глазу публично рассуждали о том, что у государства якобы появилась могучая воля к возвращению в государственную собственность незаконно приватизированного имущества. И поэтому никакой исковой давности по искам генпрокуратуры быть не может, это мол, публичный интерес.

А мы еще этим юношам в РШЧП дипломы магистров частного права в свое время выдавали… Стыд-то какой…

Кстати, к вопросу о публичном праве и его состоянии у нас.

Мы все давно сетуем, что в России не было (и добавлю - в нынешних условиях и не может быть) аналога РШЧП - Российской школы публичного права.

Из-за отсутствия нормально разработанной теории публичного права многие ошибочно воспринимают его как возможность государства принимать любые законы, которые ограничивают права частных лиц.

Захотели поразить в правах несогласных с нынешним политическим режимом - приняли законодательство об иностранных агентах, и вот оно, публичное право. Тяп-ляп, ахаляй-махаляй, ну как же хорошо! Это, разумеется, чудовищная интеллектуальная девиация.

Долгое время в сфере публичного права не было ярких молодых имен.

Колебания старой профессуры (в советское время они были советскими юристами, потом - демократами, потом - «а кто если не Путин») очевидно лицемерны и нормального человека от публичного права только отталкивают.

Но все-таки новые имена в публичном праве есть.

Пожалуй, сейчас самый яркий из них - Иван Брикульский, на чей канал я как-то случайно наткнулся и с тех пор с большим удовольствием читаю.

Надеюсь, что к молодому поколению юристов скоро придет мода на конституционализм. И они will make constitutionalism great again!