Сегодня Великая Пятница Страстной Седмицы – самый страшный день церковного года.

От шестого же часа тьма была по всей земле до часа девятого; а около девятого часа возопил Иисус громким голосом: Или́, Или́! лама́ савахфани́? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил?

Некоторые из стоявших там, слыша это, говорили: Илию зовет Он. И тотчас побежал один из них, взял губку, наполнил уксусом и, наложив на трость, давал Ему пить; а другие говорили: постой, посмотрим, придет ли Илия спасти Его.

Иисус же, опять возопив громким голосом, испустил дух.

И вот, завеса в храме раздралась надвое, сверху донизу; и земля потряслась; и камни расселись; и гробы отверзлись; и многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов по воскресении Его, вошли во святый град и явились многим.

Сотник же и те, которые с ним стерегли Иисуса, видя землетрясение и все бывшее, устрашились весьма и говорили: воистину Он был Сын Божий.

(Мф. 27:45...54)

Распятие

«Не рыдай Мене, Мати, во гробе зрящи»

Хор ангелов великий час восславил,
И небеса расплавились в огне.
Отцу сказал: «Почто Меня оставил!»
А Матери: «О, не рыдай Мене…»

Магдалина билась и рыдала,
Ученик любимый каменел,
А туда, где молча Мать стояла,
Так никто взглянуть и не посмел.

(из поэмы Анны Ахматовой «Реквием»)

Наступила Великая Суббота. Христос умер. Тело Его в гробу, а душа в аду. Но безысходная смертная скорбь в душах Его Матери и учеников будет длиться недолго.

Смерть взяла Того, Кто ей не был повинен. Богочеловек был человеком во всём, кроме греха. А, значит, уже скоро врата ада будут навсегда разрушены, ветхозаветные праведники будут выведены из тьмы в Свет, а Сам Господь предстанет перед Матерью и учениками.

Две тысячи лет назад человечество обрело возможность вечной жизни в вечном богообщении.

За нас всё главное уже сделано Христом. Нам остаётся только следовать за Ним. Но мы настолько немощны, что даже это даётся нам с огромным трудом!

А воздух жаркий, и липкий, и так его мало.
Пропустите, говорит, пропустите, я Его мама,
но ее, конечно, не пропускают,
ад хохочет, трясется, и зубы скалит,
торжествует.
А она говорит: дайте мне хоть ручку Его неживую,
подержать за ручку, как в детстве,
я же мама, куда мне деться.
Вот она стоит, смерть перед ней, в глаза ей смеется,
Пасть у смерти вонючая, зрачки-колодцы,
Смерть идет по земле, истирает гранит и крошит,
А она отвечает:
Маленький мой, хороший,
Ты уж там, где ты есть, победи, пожалуйста, эту дрянь.
Ты вот ради этого, пожалуйста, встань,
Открывай глаза свои, неживые, незрячие.

И плачет, сильно-пресильно плачет.

Он войдет в ее дом через три дня.
Мама, скажет, мама, послушай, это и правда я,
Не плачь, родная, слушай, что тебе говорят:
Мама, я спустился в ад, и я победил ад,
Мама, я сделал все, как ты мне сказала.
Смерть, где твое жало?

Христос воскресе из мертвых, смертию смерть поправ, и сущим во гробех живот даровав.

На фотографии Новодевичий монастырь. Мой дед Василий с семьёй в послевоенное время жил в районе Фрунзенской набережной. Он был верующим и, по рассказам папы, ходил на службы либо в церковь Святителя Николая Чудотворца в Хамовниках (о ней я как-нибудь напишу отдельно), либо в Новодевичий монастырь.

Работал дед Василий токарем во Всесоюзном научно-исследовательском институте кислородного машиностроения (ВНИИКИМАШ), основанном Петром Леонидовичем Капицей. Располагался ВНИИКИМАШ неподалёку – на Лужнецкой набережной.

Мой поворот к Китаю

Когда я был маленьким, у меня над кроватью висела физическая карта Советского Союза. На ней частично были показаны и соседние государства. Когда я поворачивался на правый бок, мой взгляд упирался в Маньчжурию. Из-за того, что я много болел, на Маньчжурию смотрел много. У меня в памяти накрепко засели названия: Люйшунь (Порт-Артур), Далянь (Дальний), Шэньян (Мукден), Чанчунь, Харбин...

В результате, северный Китай стал для меня родным местом, но весной 2022 года, когда слова «поворот на восток» стали произноситься едва ли не чаще, чем «специальная военная операция», я понял, что о Китае знаю очень мало: с китайской литературой я не знаком вовсе, а из истории Китая помню только «геройскую гибель Варяга» и завоевание Китая монголами, о котором узнал из книги Льва Гумилёва «От Руси к России».

«От Руси к России» в детстве мне прочитал папа. Он сам с увлечением изучил эту книгу и меня решил просветить, поскольку к тому времени я уже проявил изрядный интерес к «делам давно минувших дней, преданьям старины глубокой» и почти выучил наизусть «Руслана и Людмилу» и былины.

Свой личный поворот на восток я начал с того, что перечитал «От Руси к России» Льва Гумилёва.

Задумался о степи и её жителях.

Сейчас у России протяжённая общая граница с Китаем, а ранее в течение столетий наши страны разделяла и, одновременно, соединяла Великая степь. По ней когда-то проходил Великий Шёлковый путь, и она являлась домом для многих кочевых народов.

К примеру, монголов. Именно в пределах Монгольской империи Русь и Китай были объединены в единую страну, не на добровольных началах, правда. После нашествия Батыя на Русь некоторый период времени русских воинов даже принудительно призывали в монгольскую армию и воевать могли направить куда угодно, например, в южный Китай.

Приведём факт из другого ряда. Писатель Алексей Иванов высказал мнение, что наш родной русский самовар – изначально китайский хого (火锅). Его сибирские казаки подсмотрели у кочевников, соседствовавших с Китаем. Способ приготовления пищи с помощью самовара существенно повышал скрытность в степи в ночное время, так как позволял не использовать открытый огонь. Сейчас, к сожалению, во время боевых действий в степи самовары не помогут, поскольку тепловизоры видят не огонь, а инфракрасное излучение.

Кстати, в первой же книге китайского писателя XX века – Лао Шэ, почитать которого мне посоветовала мама, заставшая времена, когда русский с китайцем были братьями навек, а китайскую литературу активно переводили и издавали, в первой же главе мне встретился хого, который переводчики без стеснения назвали самоваром. У Лао Шэ я с большим интересом прочитал однотомное избранное. Потом перешёл к Лу Синю – другому писателю, жившему в первой половине XX века. О Лу Сине я уже писал и повторяться здесь не буду.

Дальше очередь дошла до классических китайских романов.

Первым я прочитал «Путешествие на Запад». Здесь рассказывается о путешествии буддийского монаха Сюаньцзана из Китая в Индию за священными книгами. Монаху сопутствуют волшебные существа. Усреднённая глава своеобразного тревел-блога начинается так: «Путники шли много месяцев, терпя голод и жажду, страдая от холода и зноя, дождя и ветра. И вот дорогу им преградила гора». Дальше Сюаньцзан начинает проливать слёзы, не надеясь преодолеть возникшее препятствие, а начальник его охраны царь обезьян – Сунь У-кун, Великий Мудрец, Равный Небу утешает учителя словами о том, что и не такое преодолевали, и не с таким справлялись. И, действительно, все препятствия будут преодолены, правда, иногда придётся прибегать к помощи высших сил.

Прочитав эту книгу, можно понять, как причудливо в Китае переплетены даосизм и буддизм. У Сунь У-куна была бурная даосская молодость. Безобразия его простирались на всю вселенную. Даже Нефритовый император – верховное божество даосов – побаивался Царя Обезьян, а Будда утихомирил его без особых проблем, а затем направил его кипучею энергию в мирное русло.

👇👇👇

👆👆👆

Вторым я прочитал роман «Речные заводи». Книга представляет собой сказание о китайских робин гудах. Из этого романа можно многое узнать о жизни китайского простонародья. Мораль китайских робин гудов довольна специфична. Впрочем у «удальцов Ляншаньбо» была хоть какая-то мораль, в отличие от тех представителей власти, с которыми они боролись.

Дальше очередь дошла до «Сна в красном тереме». Это китайская «Сага о Форсайтах». Здесь описана жизнь двух аристократических семей, в основном, их женской части. Энциклопедии угрожают обилием откровенных сцен в этой книге, но ждать их не стоит, советские переводчики – целомудренные люди. В романе много бытовых подробностей и много стихов.

Ещё я прочитал «Рассказы Ляо Чжая о чудесах» Пу Сун-лина. Это рассказы о студентах, лисицах лёгкого поведения и прочих волшебных существах. Читать любопытно, проникаешься заботами студентов, готовящихся к сдаче экзаменов для занятия государственных должностей. Часто такая подготовка длилась всю жизнь.

На очереди у меня «Троецарствие» и несколько книг о Китае отечественных авторов.

Теперь перейдëм к фильмам. Я пока посмотрел не очень много. Картин о единоборствах касаться не будем. Из остальных порекомендую три фильма.

1. «Цю Цзюй обращается в суд» (Чжан Имоу, Китай, 1992). Сюжет житейский, несложный, но психологически очень тонкий.

Описанная ситуация могла случиться в любой стране, но тем интереснее посмотреть китайский вариант. Интересно увидеть, как китайцы взаимодействуют друг с другом, с начальством, с властями. На быт простых китайцев в начале 1990-х тоже очень любопытно посмотреть.

В бытовом плане в китайцах и японцах меня очень удивляет, что, несмотря на зимний мороз, в домах не предусматривается нормальное отопление. Похоже, люди начинают всерьёз задумываться об обогреве, только когда им грозит опасность быстро околеть от мороза насмерть.

2. «Восемь сотен» (Гуань Ху, 2020, Китай). В фильме рассказывается про один из эпизодов Второй Мировой войны – оборону склада Сыхан в Шанхае в 1937 году.

В фильме китайцы одеты в немецкую форму, в ту самую знакомую и ненавистную нам. Дело в том, что гоминдановский Китай долгое время поддерживался нацистской Германией в борьбе с китайскими коммунистами. Немцы обучали и вооружали китайских военных. Только когда война с Японией разгорелась на полную мощность, немецкая поддержка была прекращена.

3. «Над обрывом» (Чжан Имоу, Китай, 2021) – шпионский триллер, действие которого происходит в Маньчжурии 1930-х годов. Советский Союз здесь упоминается в благоприятном ключе. Нельзя не обратить внимание, что в сценах фильма, в которых показан Харбин, очень много вывесок на русском языке.

Харбин, как и другие города, в названия которых на карте я пристально всматривался в детстве, и которые перечислил в начале текста, был расположен на КВЖД (Китайско-Восточной железной дороге). КВЖД была построена Российской Империей в 1897-1903 годах, и связывала Читу с Владивостоком и Порт-Артуром.

Параллельно со строительством железной дороги велось и городское строительство. В нынешнем городе Далянь сохранилась целая «русская улица», на которой расположены дома, построенные нашими соотечественниками. Этот город был основан в 1898 году и назывался Дальний. После проигранной Россией русско-японской войны 1904-05 гг. он перешёл японцам и стал называться Дайрэн (японское прочтение китайских иероглифов). В 1945 году город был освобожден советскими войсками, а позже безвозмездно передан Китаю.

Кстати, русские оставили в северном Китае след не только в архитектуре, но и в кулинарии. В Китае до сих пор есть разновидность хлеба, называемая «далеба» (大列巴) и сделанная по русскому рецепту. «Да» – здесь «большой», а «леба» – фонетический кусочек русского хлеба.

Про далебу мне рассказала мама. Она увлекается изучением иностранных языков и пару лет назад начала учить китайский при помощи учебников и видеоуроков. Понятно, что говорить по-китайски без учителя не научишься, но простые тексты она уже разобрать может. Мама старается и меня приобщить. Я – ученик нерадивый, но полторы фразы выучил. Могу сказать, кто я: 我是无线电工程师.

👇👇👇

👆👆👆

Ещё я со знанием дела могу сказать, что китайский язык очень сложный, поскольку сильно отличается от европейских. Но при этом очень интересный по той же причине. То же самое можно сказать и о китайской культуре в целом.

Вчера получил долгожданную книгу Дмитрия Артиса «Как настоящий солдат: школьные и не только рассказы Димки Донского». Сегодня прочитал.

Книга написана специально для детей, но, мне кажется, взрослым она тоже не может не понравиться, что характерно для лучших образцов жанра детской литературы. У меня во время чтения, как говорят, «предательски щипало в носу».

Прочитав книгу, готов посоветовать её родителям и учителям. Здесь, кроме темы СВО, очень аккуратно затрагиваются и другие сложные вопросы современности. К примеру, взаимодействие православия и коммунистической идеологии. Читать, конечно, лучше вслух вместе с детьми, чтобы иметь возможность что-то пояснить. Впрочем, и для самостоятельного чтения книга подойдёт.

Основная особенность этой повести – доброта. Да, мир здесь идеализирован, но именно доброты нам всегда и не хватает.

Хочу отметить юмор автора, на который я обратил внимание ещё в «Дневнике добровольца» и даже в стихах («Орки взяли, да вышли»). Юмор этот очень тонкий, спокойный, уместный. Понятно, что нельзя превращать в балаган сложные темы, но именно в тяжёлых ситуациях нужна улыбка, чтобы жизнь воспринималась чуть легче.

Я улыбнулся, когда прочитал, что главного героя зовут Димка Донских, а ещё на душе потеплело, когда девочка Оксана проявила готовность постричь своих одноклассников, так как она раньше «кукол стригла». Заканчивать стрижку пришлось маме одного из мальчиков.

Котятам тоже нашлось место: «Котята считаются символом специальной военной операции, потому что охраняют от мышей продовольственные запасы доблестных русских воинов».

Да, ещё не могу не сказать, что в команду, которая готовила книгу к печати, входит та самая Ольга Ерёмина, которая написала роман «Дикая карта». Она – не только писатель, но и филолог-литературовед и педагог-методист.