Есть такой феномен, как мнимое великодушие.
Это когда мы можем весь день прожить, о Боге даже не вспомнив, осуждать, злиться, раздражаться, но потом в одну подходящую минуту сделаться такими сердечными, если речь зайдёт о ком-то, кому, на наш взгляд, Бог совершенно обязан был помочь, но не помог, и думаем, что нам больше всех жалко несчастных, за которыми Он «не доглядел».

Я сама публично каюсь в том же.
Это ярко прослеживалось, когда я практически всегда воспринимала свою миссию/катехизацию/как угодно назовите, как искренний такой порыв любви к людям, которых мне обязательно надо спасти.
Самообман в этом случался катастрофический, потому что я прекрасно знала и знаю, что при ближайшем рассмотрении не в состоянии любить даже самых близких, а речь о ком-то чужом не идёт вообще.
Я только воображаю, что люблю их, поглаживая ощущение собственной значимости, и этот блистающий шлейф великодушного спасателя абсолютно вымещает Самого Христа из МОЕГО плана спасения других.

К слову, где-то год назад мы с мужем сидели в монастыре и беседовали с батюшкой о том, как нам жалко своих живых и усопших неверующих родственников, мол, что же нам такого ещё сделать эквилибристического, чтобы они спаслись.
А он так спокойно сказал, что жалко–это только про пчел, а мы должны думать о своем личном спасении и хотя бы стараться как-то удержаться на плаву, вместо того, чтобы за Бога придумывать план чьего-то спасения, забывая про свободную волю этого человека и промысел Божий.

Я поначалу на такой ответ обиделась, потому что в свете сегодняшней риторики толерантности эта позиция звучит прямо-таки не гуманно, когда вокруг масса категорически великодушных людей спасают обездоленных китов, котов, защищают извращения, преступления, попутно снимая крестики за то, что Бог допустил очередную беду, и создается ощущение такого справедливого благочестия и всеобщей «хорошести».

Но на поверку оказывается, что каждый, при этом, живет для себя и удовлетворяет исключительно себя, и окружающие, если этому мешают, становятся уже не такие и любимые, и ради них уже не то чтобы сильно хочется курточку лишнюю отдать, что уж говорить о большем.
А тем временем Бог, за Которого мы решили, что Он недостаточно справедлив ко многим,

«отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную»(Ин.3:16).

И если мы это осознаем, то думать о том, что наша муравьиная справедливость разбирается во всем лучше, чем Его милосердный, спасительный Промысел и Всеведение–это просто пошло.

P.s. в свете всего сказанного я периодически выгуливаю прекрасный мерч из Табынского скита, а он выгуливает мою неспособность ему соответствовать.

#оправославии