Просыпайся.
Ты слишком глубо́ко уснул.
А проснулся – почти оплешивел.
Кто-то снёс на толкучку прадедовский стул,
а любимую к площади вывел.
Брюки жгут ожиревшие в лёжке бока.
Восемь трещин на высохшем мыле.
Руку к пачке – но там уже нет табака.
К телефону – его отключили.
Ты по лестнице, всеми дверями гремя,
к людям, кои у стеночки встали.
Спросишь их: а вы здесь не видали меня?
И ответят они: не видали.

Евгений Вензель, 1977.

Осенью 2003 года мои хорошие друзья, искусствоведы Антон Шевердяев и Лена Винтер беседовали с Георгием Гурьяновым у него дома на Литейном. В публичном доступе текст этого интервью (взятого в искусствоведческих целях) отсутствует. В ближайшее время я его тут выложу - давно надо было это сделать.
А пока - несколько ярких цитат. Гурьянов во всей своей красе, так сказать.

«Новые художники» очень продажное, по-моему, направление и разумеется стремящееся к популярности. Вот и все».

«Курехин абсолютно бездарный композитор. Он совершенно ничего не сочинил, на мой взгляд».

«Мне всегда «Митьки» были отвратительны. Более того, я очень… Это ужасно. Они, безусловно, вторичны - они подражали «Новым художникам».
То есть, если у «Новых художников» была группа «Кино», то они набросились на группу «Аквариум» с Гребенщиковым. Поскольку в группе «Аквариум» полное отсутствие какой-то визуальной эстетики было, то они вполне нашли там себе применение и место».

«Он человек хороший, но творчество безобразное» (о Гребенщикове)

«…В районе Кирочной и Восстания. Я провожаю рыжеволосую сотрудницу, живущую где-то в этих краях, и, затягивая прощанье, приглашаю её зайти куда-нибудь в кафе на чашечку кофе или бокал шампанского. Ничего подходящего поблизости нет, только это, с дурацким названием „Буратино”, к тому же работает как столовая. Но моя знакомая не прочь и пообедать.
Зелёные щи с желтком, котлета с ячневой кашей, кисель.

Через столик от нас – Швейгольц со спутницей, они заканчивают тот же набор блюд.
Она – блондинка с недовольным, надутым лицом, на него вообще страшно смотреть: налит угрозой.
Идут через проход мимо нас, он меня как бы не видит, и я чувствую облегчение, словно от миновавшей опасности.
Через день:
– Швейк-то убил!...
Это было весной 65-го». 

Из книги Дмитрия Бобышева (того самого соперника Бродского).

"Здесь жил Швейгольц, зарезавший свою любовницу...". Так начинается пронзительный стих, написанный Бродским в 1969-м. "Здесь" это где? Из воспоминаний Татьяны Никольской о круге общения Бродского: «Бывал он и у Швейгольца на улице Восстания...».

Судя по всему, Швейк жил в доме 12 - по крайней мере, там был прописан его отец Наум Лейбович Швейгольц.