Проблемы практической реализации дронного компонента в действующей армии
Часть 2 из 12
1⃣ Ряд специфических проблем реализации беспилотного летательного компонента в общевойсковых структурах
Первое. Проблема недостаточного понимания комсоставом технических возможностей и специфики применения дронов, начиная с тактического звена и вплоть до высших офицеров.
Напомню, что вопрос обучения командиров поднимали товарищи Любимов и Чадаев в своём выступлении на прошлой Дроннице. И этот вопрос, увы, сохраняет актуальность.
Характерные проблемные явления, которые представляют собой не отдельные эксцессы, но достаточно распространены:
- Расчётам не дают самостоятельно выбирать позиции для работы и волевыми командирскими решениями направляют их на неудачные позиции, без учёта специфики рельефа местности.
В вопросах выбора позиций командование имеет тенденцию руководствоваться соображениями увеличения радиуса действия БПЛА и скорости достижения целей.
Но! Командование при этом зачастую руководствуется формальным принципом приближения к ЛБС, игнорируя такие понятия, как "радиогоризонт" и "радиотень". Вплоть до того, что расчёты могут загонять с возвышенностей в низины.
В результате неравная борьба расчётов со складками местности выливается в снижение эффективности работы.
- Также при определении точек размещения расчётов как можно ближе к переднему краю игнорируются возможности противника по выявлению и поражению наших расчётов, что приводит к неоправданными потерям.
- При постановке задач может игнорироваться фактор неблагоприятной радиоэлектронной обстановки. Получается практически как с пехотой: летите туда, там РЭБа нет. В приказном порядке.
Соответственно, при неподавленном РЭБе противника и фактическом отсутствии коридоров для пролёта птицы летят и теряются.
В частности, расчётам могут поступать указания срочно добивать подорвавшиеся на минах бронемашины противника, на которых ещё какое-то время продолжает работать РЭБ.
Вопрос здесь в первую очередь в тактической целесообразности. Зачем добивать машину здесь и сейчас? Если она стоит обездвиженная, экипаж её покинул, угрозы она не представляет. Её можно затрофеить, или можно выманить на неё другую машину, которая будет стараться её эвакуировать.
Но! На таких задачах птицы утыкаются в РЭБ и либо промахиваются, либо вообще падают не долетая до цели. И так на одну уже подбитую машину может быть бестолково истрачено несколько птиц.
- Также бывают попытки отправлять птицы на задачи в условиях плохой видимости, в сильный туман. Происходит потеря ориентиров или сигнала управления. Птицы теряются.
Что характерно, первая неудача никак не влияет на последующие команды снова запускать птиц. С аналогичным итогом бесполезной утраты матчасти.
- Командиры, бывает, оказываются неспособны адекватно оценивать фактические возможности имеющейся в наличии дронной матчасти и сопутствующего оборудования.
В таких случаях от операторов могут требовать выжимать из материальной базы либо устраивающие командование результаты в неадекватные сроки, либо вообще физически невозможное.
Особенно остро эта проблема ощущается при убогом качестве определённых дронных поделий и в условиях активной работы РЭБа, в том числе РЭБа смежников в отсутствие согласования действий.
- Далеко не все командиры понимают необходимость формирования особых дроноводческих кластеров, включая ремонтные мастерские, с распределением личного состава по специализациям: операторов, инженеров и взрывотехников, для повышения эффективности боевой работы посредством её оптимизации по принципу конвейера.
Причём конкретно проблема организации ремонта птиц стоит очень остро. Волонтёрские мастерские реально перегружены.
В качестве сопутствующей проблемы отмечу ещё банальное забивание командирского болта на обеспечение совершенствования материальной базы и наращиванию технических возможностей расчётов БПЛА.
Здесь дело уже зачастую не в технической некомпетентности, но в общем пагубном принципе: ничего не знаю, рожайте сами, как хотите.
Продолжение ниже ⬇️
Часть 2 из 12
1⃣ Ряд специфических проблем реализации беспилотного летательного компонента в общевойсковых структурах
Первое. Проблема недостаточного понимания комсоставом технических возможностей и специфики применения дронов, начиная с тактического звена и вплоть до высших офицеров.
Напомню, что вопрос обучения командиров поднимали товарищи Любимов и Чадаев в своём выступлении на прошлой Дроннице. И этот вопрос, увы, сохраняет актуальность.
Характерные проблемные явления, которые представляют собой не отдельные эксцессы, но достаточно распространены:
- Расчётам не дают самостоятельно выбирать позиции для работы и волевыми командирскими решениями направляют их на неудачные позиции, без учёта специфики рельефа местности.
В вопросах выбора позиций командование имеет тенденцию руководствоваться соображениями увеличения радиуса действия БПЛА и скорости достижения целей.
Но! Командование при этом зачастую руководствуется формальным принципом приближения к ЛБС, игнорируя такие понятия, как "радиогоризонт" и "радиотень". Вплоть до того, что расчёты могут загонять с возвышенностей в низины.
В результате неравная борьба расчётов со складками местности выливается в снижение эффективности работы.
- Также при определении точек размещения расчётов как можно ближе к переднему краю игнорируются возможности противника по выявлению и поражению наших расчётов, что приводит к неоправданными потерям.
- При постановке задач может игнорироваться фактор неблагоприятной радиоэлектронной обстановки. Получается практически как с пехотой: летите туда, там РЭБа нет. В приказном порядке.
Соответственно, при неподавленном РЭБе противника и фактическом отсутствии коридоров для пролёта птицы летят и теряются.
В частности, расчётам могут поступать указания срочно добивать подорвавшиеся на минах бронемашины противника, на которых ещё какое-то время продолжает работать РЭБ.
Вопрос здесь в первую очередь в тактической целесообразности. Зачем добивать машину здесь и сейчас? Если она стоит обездвиженная, экипаж её покинул, угрозы она не представляет. Её можно затрофеить, или можно выманить на неё другую машину, которая будет стараться её эвакуировать.
Но! На таких задачах птицы утыкаются в РЭБ и либо промахиваются, либо вообще падают не долетая до цели. И так на одну уже подбитую машину может быть бестолково истрачено несколько птиц.
- Также бывают попытки отправлять птицы на задачи в условиях плохой видимости, в сильный туман. Происходит потеря ориентиров или сигнала управления. Птицы теряются.
Что характерно, первая неудача никак не влияет на последующие команды снова запускать птиц. С аналогичным итогом бесполезной утраты матчасти.
- Командиры, бывает, оказываются неспособны адекватно оценивать фактические возможности имеющейся в наличии дронной матчасти и сопутствующего оборудования.
В таких случаях от операторов могут требовать выжимать из материальной базы либо устраивающие командование результаты в неадекватные сроки, либо вообще физически невозможное.
Особенно остро эта проблема ощущается при убогом качестве определённых дронных поделий и в условиях активной работы РЭБа, в том числе РЭБа смежников в отсутствие согласования действий.
- Далеко не все командиры понимают необходимость формирования особых дроноводческих кластеров, включая ремонтные мастерские, с распределением личного состава по специализациям: операторов, инженеров и взрывотехников, для повышения эффективности боевой работы посредством её оптимизации по принципу конвейера.
Причём конкретно проблема организации ремонта птиц стоит очень остро. Волонтёрские мастерские реально перегружены.
В качестве сопутствующей проблемы отмечу ещё банальное забивание командирского болта на обеспечение совершенствования материальной базы и наращиванию технических возможностей расчётов БПЛА.
Здесь дело уже зачастую не в технической некомпетентности, но в общем пагубном принципе: ничего не знаю, рожайте сами, как хотите.
Продолжение ниже ⬇️
👍77💯33❤30🤣11😁3🥱2👏1
Проблемы практической реализации дронного компонента в действующей армии
Часть 3 из 12
Вышеуказанные проблемы усугубляются распространённым явлением пренебрежительного отношения командования к действующим специалистам как к уклонистам от штурмовой работы.
В таких случаях имеет место создание нездоровой рабочей атмосферы с регулярными угрозами перевода расчётов в штурмы за несоответствие ожиданиям командования или утрату матбазы безотносительно причин такой утраты, т.е. включая случаи технических сбоев из-за убогого качества и потерю птиц на дуболомных задачах.
Более того, альтернативно одарённые командиры на самом деле с большей готовностью отправят оставшихся без матбазы специалистов в штурмовое подразделение, нежели будут стараться эту матбазу восполнить.
Плюс ко всему, из такого пренебрежительного отношения проистекает также и явление неадекватного подбора кадров на курсы обучения операторов, которые могут назначаться командирами произвольно, без учёта наличия соответствующего технического бэкграунда и естественной предрасположенности.
В огромной степени проблема компетенций комсостава увязывается с иными проблемами, включая масштабирование успешного опыта.
Второе. Проблемы организационного и управленческого характера.
- Остро стоит проблема организации внешнего обеспечения работы расчётов, даже безотносительно технической части и в условиях благоприятного рельефа.
Вполне логично, что от расчётов требуется давать результаты. Но! Чем ближе расчёты к передовой, тем более они уязвимы для вражеских средств поражения, вплоть до миномётов.
Для того, чтобы они давали хорошие результаты, требуется организация дееспособной системы ПВО нижнего неба и результативной контрбатарейной борьбы.
Иначе расчёты зачастую не имеют возможности своевременно выполнять задачи. Куда они вылезут, если над ними висят глаза? Или на момент получения задачи их квадрат кроет арта?
Плюс противник в принципе чаще выявляет и отрабатывает такие позиции. Выбивается оборудование, погибают операторы и техники.
- Избыточная формализация зон ответственности войсковых организмов и, соответственно, секторов работы расчётов БПЛА.
Здесь отмечу два момента:
- Во-первых, расчёты могут занимать позиции, с которых удобно работать по участку, который формально относится к зоне ответственности смежников, и по нему могут прилетать разве что редкие задачи от старшего начальника. А работать по назначенному участку в зоне ответственности своего войскового организма именно с данной конкретной позиции - крайне неудобно. Как следствие, страдает эффективность.
- Во-вторых, расчёты могут выявлять значимые цели, реально требующие поражения здесь и сейчас, но в смежных зонах ответственности. Поэтому нанесение ударов им не санкционируют. В соответствии с распределёнными зонами ответственности.
Т.е. войсковые организмы как будто ведут свои параллельные войны, зачастую прямо в ущерб тактической целесообразности, но зато формально регламентировано.
А вот неформально зона ответственности рассматривается как зона "кормления", поэтому лезть на "чужую" территорию как бы не комильфо, с неё другие люди зарабатывают себе выплаты, награды и звания.
При этом отмечу, что бывают иные ситуации, когда на одном участке формируется лоскутное одеяло из подразделений разных войсковых частей. Это уже к вопросу об усугублении проблемы координации действий.
Продолжение ниже ⬇️
Часть 3 из 12
Вышеуказанные проблемы усугубляются распространённым явлением пренебрежительного отношения командования к действующим специалистам как к уклонистам от штурмовой работы.
В таких случаях имеет место создание нездоровой рабочей атмосферы с регулярными угрозами перевода расчётов в штурмы за несоответствие ожиданиям командования или утрату матбазы безотносительно причин такой утраты, т.е. включая случаи технических сбоев из-за убогого качества и потерю птиц на дуболомных задачах.
Более того, альтернативно одарённые командиры на самом деле с большей готовностью отправят оставшихся без матбазы специалистов в штурмовое подразделение, нежели будут стараться эту матбазу восполнить.
Плюс ко всему, из такого пренебрежительного отношения проистекает также и явление неадекватного подбора кадров на курсы обучения операторов, которые могут назначаться командирами произвольно, без учёта наличия соответствующего технического бэкграунда и естественной предрасположенности.
В огромной степени проблема компетенций комсостава увязывается с иными проблемами, включая масштабирование успешного опыта.
Второе. Проблемы организационного и управленческого характера.
- Остро стоит проблема организации внешнего обеспечения работы расчётов, даже безотносительно технической части и в условиях благоприятного рельефа.
Вполне логично, что от расчётов требуется давать результаты. Но! Чем ближе расчёты к передовой, тем более они уязвимы для вражеских средств поражения, вплоть до миномётов.
Для того, чтобы они давали хорошие результаты, требуется организация дееспособной системы ПВО нижнего неба и результативной контрбатарейной борьбы.
Иначе расчёты зачастую не имеют возможности своевременно выполнять задачи. Куда они вылезут, если над ними висят глаза? Или на момент получения задачи их квадрат кроет арта?
Плюс противник в принципе чаще выявляет и отрабатывает такие позиции. Выбивается оборудование, погибают операторы и техники.
- Избыточная формализация зон ответственности войсковых организмов и, соответственно, секторов работы расчётов БПЛА.
Здесь отмечу два момента:
- Во-первых, расчёты могут занимать позиции, с которых удобно работать по участку, который формально относится к зоне ответственности смежников, и по нему могут прилетать разве что редкие задачи от старшего начальника. А работать по назначенному участку в зоне ответственности своего войскового организма именно с данной конкретной позиции - крайне неудобно. Как следствие, страдает эффективность.
- Во-вторых, расчёты могут выявлять значимые цели, реально требующие поражения здесь и сейчас, но в смежных зонах ответственности. Поэтому нанесение ударов им не санкционируют. В соответствии с распределёнными зонами ответственности.
Т.е. войсковые организмы как будто ведут свои параллельные войны, зачастую прямо в ущерб тактической целесообразности, но зато формально регламентировано.
А вот неформально зона ответственности рассматривается как зона "кормления", поэтому лезть на "чужую" территорию как бы не комильфо, с неё другие люди зарабатывают себе выплаты, награды и звания.
При этом отмечу, что бывают иные ситуации, когда на одном участке формируется лоскутное одеяло из подразделений разных войсковых частей. Это уже к вопросу об усугублении проблемы координации действий.
Продолжение ниже ⬇️
👍76❤22💯16🤣10😐4🥱2✍1
Проблемы практической реализации дронного компонента в действующей армии
Часть 4 из 12
- Командование имеет тенденцию увлекаться буквально выбиванием очков для докладной отчётности и зарабатывания бонусов без учёта тактической целесообразности, в том числе без увязывания работы расчётов БПЛА с действиями штурмовых групп и с отвлечением внимания на негодные объекты.
В результате увлекательных сафари растрачиваются и без того ограниченные материальные ресурсы, которые, например, можно было бы с несоизмеримо большей эффективностью вписывать в контуры поддержки штурмовых групп на конкретных задачах.
Так, например, выбивается выносное оборудования связи и управления противника. Такое выбивание создаёт противнику определённые сложности, в том числе логистические, ибо в тактическую зону надо затаскивать новое оборудование. Но если такое выбивание не координируется с действиями наземных сил, то на момент атак нашей пехоты у противника есть возможность восстановить целостность системы связи и управления на атакуемом участке.
Аналогичная ситуация с выявленными огневыми точками. Если гасить их без увязки с атаками, эти точки именно в ходе атак будут оживать и гасить нашу пехоту.
Могут быть задачи работать по каким-то норам на опорниках переднего края, в которых сидят несколько неспроможных пехотеев, вместо того, чтобы, скажем, выделять больше средств на подавление логистики и выбивание воздушных глаз противника в нижнем небе участка, который предстоит атаковать пехоте.
Особенно изумительна растрата ударных птиц на добивание уже подбитых единиц бронетехники.
При общей нехватке дронов в войсках нецелесообразные растраты птиц приводят к тому, что, даже при понимании необходимости, поддержать пехоту бывает уже просто нечем.
- Достаточно негативное влияние на эффективность работы расчётов БПЛА оказывают специфические практики управления.
Отмечу три момента:
- Во-первых, аналогично ситуации с артиллерией, действия по организации поражения ударными дронами избыточно формализованы в рамках армейской вертикали управления.
Нередко возникают ситуации, когда операторы наблюдают мобильную цель, но вынуждены ждать команды на поражение. Команда приходит с запозданием и цель успевает уйти.
- Во-вторых, старшие начальники уровня войсковых соединений, наблюдающие видеотрансляции, имеют тенденцию впадать в ручное микроуправление действиями расчётов БПЛА, аналогично практике увлечённого руления малыми штурмовыми группами или отдельными орудиями и миномётами.
Мало того, что это ни разу не нужный психологический прессинг, так ещё и решения для локального тактического уровня старший начальник принимает не владея во всей полноте нюансами обстановки на участке.
- В-третьих, есть также проблема чрезмерного количества субъектов управления.
С одной стороны, в действия расчётов, работающих по задачам от своего непосредственного командования, могут внезапно вмешиваться, как я уже сказал, старшие начальники.
С другой стороны, даже на уровне командования своего собственного войскового организма, могут происходить аттракционы коллективного руления, в которое влезают все кому не лень, и в управлении случается форменный бардак.
Плюс к этому, бывают ситуации прикомандирования расчётов к смежникам. Расчёты в таких случаях, по логике, должны работать по задачам командования этих частей, но! задачи к прикомандированным могут внезапно прилететь от их собственного командования.
Всё это выливается в совершенно лишнюю атмосферу повышенной нервозности, конфликтов интересов и хаотичность в работе.
Продолжение ниже ⬇️
Часть 4 из 12
- Командование имеет тенденцию увлекаться буквально выбиванием очков для докладной отчётности и зарабатывания бонусов без учёта тактической целесообразности, в том числе без увязывания работы расчётов БПЛА с действиями штурмовых групп и с отвлечением внимания на негодные объекты.
В результате увлекательных сафари растрачиваются и без того ограниченные материальные ресурсы, которые, например, можно было бы с несоизмеримо большей эффективностью вписывать в контуры поддержки штурмовых групп на конкретных задачах.
Так, например, выбивается выносное оборудования связи и управления противника. Такое выбивание создаёт противнику определённые сложности, в том числе логистические, ибо в тактическую зону надо затаскивать новое оборудование. Но если такое выбивание не координируется с действиями наземных сил, то на момент атак нашей пехоты у противника есть возможность восстановить целостность системы связи и управления на атакуемом участке.
Аналогичная ситуация с выявленными огневыми точками. Если гасить их без увязки с атаками, эти точки именно в ходе атак будут оживать и гасить нашу пехоту.
Могут быть задачи работать по каким-то норам на опорниках переднего края, в которых сидят несколько неспроможных пехотеев, вместо того, чтобы, скажем, выделять больше средств на подавление логистики и выбивание воздушных глаз противника в нижнем небе участка, который предстоит атаковать пехоте.
Особенно изумительна растрата ударных птиц на добивание уже подбитых единиц бронетехники.
При общей нехватке дронов в войсках нецелесообразные растраты птиц приводят к тому, что, даже при понимании необходимости, поддержать пехоту бывает уже просто нечем.
- Достаточно негативное влияние на эффективность работы расчётов БПЛА оказывают специфические практики управления.
Отмечу три момента:
- Во-первых, аналогично ситуации с артиллерией, действия по организации поражения ударными дронами избыточно формализованы в рамках армейской вертикали управления.
Нередко возникают ситуации, когда операторы наблюдают мобильную цель, но вынуждены ждать команды на поражение. Команда приходит с запозданием и цель успевает уйти.
- Во-вторых, старшие начальники уровня войсковых соединений, наблюдающие видеотрансляции, имеют тенденцию впадать в ручное микроуправление действиями расчётов БПЛА, аналогично практике увлечённого руления малыми штурмовыми группами или отдельными орудиями и миномётами.
Мало того, что это ни разу не нужный психологический прессинг, так ещё и решения для локального тактического уровня старший начальник принимает не владея во всей полноте нюансами обстановки на участке.
- В-третьих, есть также проблема чрезмерного количества субъектов управления.
С одной стороны, в действия расчётов, работающих по задачам от своего непосредственного командования, могут внезапно вмешиваться, как я уже сказал, старшие начальники.
С другой стороны, даже на уровне командования своего собственного войскового организма, могут происходить аттракционы коллективного руления, в которое влезают все кому не лень, и в управлении случается форменный бардак.
Плюс к этому, бывают ситуации прикомандирования расчётов к смежникам. Расчёты в таких случаях, по логике, должны работать по задачам командования этих частей, но! задачи к прикомандированным могут внезапно прилететь от их собственного командования.
Всё это выливается в совершенно лишнюю атмосферу повышенной нервозности, конфликтов интересов и хаотичность в работе.
Продолжение ниже ⬇️
👍82❤23🤣14💯4🥱3😐3🙏1
Проблемы практической реализации дронного компонента в действующей армии
Часть 5 из 12
- Крайне серьёзную проблему представляет отсутствие должной координации работы расчётов БПЛА с наземными силами, включая службы РЭБ.
Структуры ПВО нижнего неба (там, где они вообще созданы) остаются в огромной степени недоразвитыми.
Отсутствие системной защиты от угроз с воздуха приводит к тому, что пехота, если она не сидит наглухо загнанная в норы, имеет тенденцию стрелять по всему, что летит, если нет железобетонной уверенности, что птица своя.
Плюс, при наличии возможности, люди на земле стараются добыть хоть какой-то окопный РЭБ. Такие средства имеют тенденцию появляться неожиданно и работать непредсказуемо.
Кроме того, страдает даже координация со штатными службами РЭБ.
В результате массу птиц валят стрелковкой или РЭБом свои же товарищи по оружию, и помимо утраты матчасти ещё и срывается выполнение задач.
- Сложности с масштабированием успешного опыта интеграции дронного компонента в боевую практику.
В частности, не поставлена на масштабную системную основу работа по выявлению и уничтожению вражеских расчётов БПЛА, РЛС контрбатарейной и антидронной борьбы, воздушных ретрансляторов; развитие дронного компонента в ПВО нижнего неба; организация прямой ударной поддержке штурмовых групп дронами и т.д.
На уровне отдельных штурмовых отрядов комплексное дронное обеспечение штурмовых действий упирается в том числе и в формальную оргштатную структуру. Какие дроны? Какие операторы, инженеры, взрывотехники? По штату не положено.
В части оргштатных структур особо отмечу: даже в условиях общевойсковой закостенелости есть опция реорганизации штатного расписания по временному штатно-должностному расчёту, которая пусть и ситуативно, но всё-таки позволяет командирам частей и соединений оптимизировать оргштатную структуру под дронный компонент (включая, кстати, и наземные дроны). Такой опыт есть. Но широкого распространения он пока не находит.
Во многом проблема масштабирования успешных практик связана с нехваткой технических компетенций комсостава.
Кроме того, чувствительную негативную роль играют следующие факторы:
- Во-первых, выбор целевых приоритетов в зависимости от получаемых командирами бонусов. Отчитаться перед старшим начальником поражением единицы бронетехники, даже если она уже обездвижена миной, или автотранспорта выгоднее, чем поражением единицы живой силы, даже если эта единица - оператор БПЛА.
- Во-вторых, вопрос распределения бонусов при поражении, например, цели типа РЛС, которое требует комплексного участия разных сил, от собственных служб РЭР и воздушной разведки, вплоть до авиации, в результате чего бонус может уйти в "чужие" руки, а значит - можно не заморачиваться выявлением.
Плюс к этому, эта проблема в значительной мере упирается в наличие специализированных кадров и соответствующей матчасти.
Продолжение ниже ⬇️
Часть 5 из 12
- Крайне серьёзную проблему представляет отсутствие должной координации работы расчётов БПЛА с наземными силами, включая службы РЭБ.
Структуры ПВО нижнего неба (там, где они вообще созданы) остаются в огромной степени недоразвитыми.
Отсутствие системной защиты от угроз с воздуха приводит к тому, что пехота, если она не сидит наглухо загнанная в норы, имеет тенденцию стрелять по всему, что летит, если нет железобетонной уверенности, что птица своя.
Плюс, при наличии возможности, люди на земле стараются добыть хоть какой-то окопный РЭБ. Такие средства имеют тенденцию появляться неожиданно и работать непредсказуемо.
Кроме того, страдает даже координация со штатными службами РЭБ.
В результате массу птиц валят стрелковкой или РЭБом свои же товарищи по оружию, и помимо утраты матчасти ещё и срывается выполнение задач.
- Сложности с масштабированием успешного опыта интеграции дронного компонента в боевую практику.
В частности, не поставлена на масштабную системную основу работа по выявлению и уничтожению вражеских расчётов БПЛА, РЛС контрбатарейной и антидронной борьбы, воздушных ретрансляторов; развитие дронного компонента в ПВО нижнего неба; организация прямой ударной поддержке штурмовых групп дронами и т.д.
На уровне отдельных штурмовых отрядов комплексное дронное обеспечение штурмовых действий упирается в том числе и в формальную оргштатную структуру. Какие дроны? Какие операторы, инженеры, взрывотехники? По штату не положено.
В части оргштатных структур особо отмечу: даже в условиях общевойсковой закостенелости есть опция реорганизации штатного расписания по временному штатно-должностному расчёту, которая пусть и ситуативно, но всё-таки позволяет командирам частей и соединений оптимизировать оргштатную структуру под дронный компонент (включая, кстати, и наземные дроны). Такой опыт есть. Но широкого распространения он пока не находит.
Во многом проблема масштабирования успешных практик связана с нехваткой технических компетенций комсостава.
Кроме того, чувствительную негативную роль играют следующие факторы:
- Во-первых, выбор целевых приоритетов в зависимости от получаемых командирами бонусов. Отчитаться перед старшим начальником поражением единицы бронетехники, даже если она уже обездвижена миной, или автотранспорта выгоднее, чем поражением единицы живой силы, даже если эта единица - оператор БПЛА.
- Во-вторых, вопрос распределения бонусов при поражении, например, цели типа РЛС, которое требует комплексного участия разных сил, от собственных служб РЭР и воздушной разведки, вплоть до авиации, в результате чего бонус может уйти в "чужие" руки, а значит - можно не заморачиваться выявлением.
Плюс к этому, эта проблема в значительной мере упирается в наличие специализированных кадров и соответствующей матчасти.
Продолжение ниже ⬇️
👍72💯19❤14🤣9🙏3🥱2
Проблемы практической реализации дронного компонента в действующей армии
Часть 6 из 12
Третье. Недостаточная оснащённость общевойсковых структур дронами и сопутствующим оборудованием.
Данная проблема в принципе имеет комплексный характер.
Отмечу несколько нюансов:
- При общей нехватке дронов в общевойсковых структурах, очень много птиц, особенно дронов-камикадзе, тратится практически впустую.
Причём тратится не только в силу обозначенных выше причин, но и ввиду недостаточного качества дронов, поставляемых по официальной линии снабжения.
- Снабжение штатных общевойсковых подразделений БПЛА в существенной степени страдает от фактора условно "безлимитного" снабжения специализированных дронных подразделений, действующих в рамках структуры войск беспилотных систем.
- Алгоритм получения птиц в принципе забюрократизирован.
Плюс поставки по официальной линии зачастую оседают на более высоких уровнях, не доходя до изначальных инициаторов запросов в батальонных взводах БПЛА.
Также штатные подразделения БПЛА озадачены ещё и избыточной отчётностью по выделяемым птицам. Эта отчётность, вкупе с практикой угрожать операторам отправкой в штурмы за утраты птиц, в существенной степени демотивирует расчёты к получению птиц по официальной линии. Т.е. люди, бывает, совсем не горят желанием получать ненужную головную боль и неиллюзорные риски.
Учитывая все данные факторы, особую роль играют собственные вложения в матбазу и волонтёрские поставки.
- Нештатные же структуры оказываются по сути вообще лишены возможности реализовать имеющийся алгоритм получения птиц по официальной линии и в критической мере зависят от собственных вложений и волонтёрских поставок, которых, увы, тоже не хватает.
Четвёртое. Проблема нехватки специализированных кадров.
Данная проблема в огромной степени упирается в практику, мягко говоря, нерачительного использования таких кадров.
Подчеркну: нехватка пехоты проистекает из ненадлежащей организации боевой работы, а затыкание дыр в пехоте техническими специалистами - это ущербный тупиковый путь.
Масштабирование успешных практик и оптимизация оргштатных структур имеет самое прямое отношение к сокращению потерь в пехоте.
Отдельно отмечу, что помимо обозначенных проблем, которые сами по себе в немалой степени демотивируют дроноводческие кадры, существует проблема с поощрительным стимулированием.
Например, результаты работы нештатных расчётов относятся на счёт штатных подразделений старшего начальника, плюс личный состав даже штатных подразделений далеко не всегда получает какие-либо действенные поощрения. Распределение бонусов по фактическому коэффициенту трудового участия очень сильно хромает.
Продолжение ниже ⬇️
Часть 6 из 12
Третье. Недостаточная оснащённость общевойсковых структур дронами и сопутствующим оборудованием.
Данная проблема в принципе имеет комплексный характер.
Отмечу несколько нюансов:
- При общей нехватке дронов в общевойсковых структурах, очень много птиц, особенно дронов-камикадзе, тратится практически впустую.
Причём тратится не только в силу обозначенных выше причин, но и ввиду недостаточного качества дронов, поставляемых по официальной линии снабжения.
- Снабжение штатных общевойсковых подразделений БПЛА в существенной степени страдает от фактора условно "безлимитного" снабжения специализированных дронных подразделений, действующих в рамках структуры войск беспилотных систем.
- Алгоритм получения птиц в принципе забюрократизирован.
Плюс поставки по официальной линии зачастую оседают на более высоких уровнях, не доходя до изначальных инициаторов запросов в батальонных взводах БПЛА.
Также штатные подразделения БПЛА озадачены ещё и избыточной отчётностью по выделяемым птицам. Эта отчётность, вкупе с практикой угрожать операторам отправкой в штурмы за утраты птиц, в существенной степени демотивирует расчёты к получению птиц по официальной линии. Т.е. люди, бывает, совсем не горят желанием получать ненужную головную боль и неиллюзорные риски.
Учитывая все данные факторы, особую роль играют собственные вложения в матбазу и волонтёрские поставки.
- Нештатные же структуры оказываются по сути вообще лишены возможности реализовать имеющийся алгоритм получения птиц по официальной линии и в критической мере зависят от собственных вложений и волонтёрских поставок, которых, увы, тоже не хватает.
Четвёртое. Проблема нехватки специализированных кадров.
Данная проблема в огромной степени упирается в практику, мягко говоря, нерачительного использования таких кадров.
Подчеркну: нехватка пехоты проистекает из ненадлежащей организации боевой работы, а затыкание дыр в пехоте техническими специалистами - это ущербный тупиковый путь.
Масштабирование успешных практик и оптимизация оргштатных структур имеет самое прямое отношение к сокращению потерь в пехоте.
Отдельно отмечу, что помимо обозначенных проблем, которые сами по себе в немалой степени демотивируют дроноводческие кадры, существует проблема с поощрительным стимулированием.
Например, результаты работы нештатных расчётов относятся на счёт штатных подразделений старшего начальника, плюс личный состав даже штатных подразделений далеко не всегда получает какие-либо действенные поощрения. Распределение бонусов по фактическому коэффициенту трудового участия очень сильно хромает.
Продолжение ниже ⬇️
👍67💯23❤15🤣12🥱2
Проблемы практической реализации дронного компонента в действующей армии
Часть 7 из 12
2⃣ Некоторые соображения по специализированным подразделениям беспилотных систем
Первое. Отмечу ряд, на мой взгляд, проблемных аспектов работы таких подразделений:
- Во-первых, объективно мы имеем проблему недостаточной оснащённости общевойсковых структур дронной матчастью и сопутствующим оборудованием.
Но! При общей недостаточной оснащённости имеет место, как уже было сказано, ещё и радикальный перекос в обеспечении специализированных дронных подразделений.
Сохранение данной практики в перспективе чревато существенным торможением развития дроноводчества в общевойсковых структурах.
Само по себе наличие специализированных дронных структур - это нормально. Но нам нужно выводить на современный уровень всю нашу армию.
- Во-вторых, одно дело, когда специализированные структуры заточены конкретно под определённые задачи. Например, под задачи ПВО среднего неба, будь то выбивание разведывательных крыльев или перехват барражирующих боеприпасов противника. Это вполне рационально.
Но! В практике боевой работы специализированных подразделений наблюдается отвлечение существенных ресурсов на локальные тактические задачи, которые по логике должны решаться на уровне общевойсковых структур.
С одной стороны, общевойсковые структуры у нас, увы, недоразвиты. С другой стороны, как мне представляется, было бы больше практической пользы от сосредоточения специализированных подразделений, действующих в тактической зоне, на чётко определённых задачах: изоляция района боевых действий, выбивание разведывательных крыльев, выявление и уничтожение расчётов БПЛА и РЛС контрбатарейной и антидронной борьбы, плюс, при возможности, контрбатарейная борьба.
Представляется логичным рациональное распределение функций между действующими на участке специализированными дронными подразделениями и общевойсковыми структурами для комплексного обеспечения боевых действий.
Не вижу практического смысла в распылении ресурсов специализированных подразделений на какие-то норы переднего края, огневые точки на опорниках или простых пехотеев.
При этом сделаю оговорку: считаю в принципе допустимым и целесообразным задействовать специализированные подразделения в особых случаях для прямой ударной поддержки штурмовых групп. Но! Именно в случаях объективной необходимости радикального усиления общевойсковых структур.
- В-третьих, применительно к вопросу поддержки пехоты: работа специализированных подразделений, действующих в тактической зоне, имеет тенденцию проводиться без должной увязки с действиями наземных сил.
Координация и взаимодействие у нас в принципе хромают. Но надо же как-то исправлять. Если выбивать те же средства связи и управления, как говорил выше, или миномётные позиции, то необходимо координировать это выбивание с действиями штурмовых групп.
Также отмечу, что работа специализированных дронных подразделений зачастую носит характер выбивания очков (это общая болезнь). Такое выбивание имеет определённый накопительный эффект, но тактической осмысленности в нём явно не хватает.
Продолжение ниже ⬇️
Часть 7 из 12
2⃣ Некоторые соображения по специализированным подразделениям беспилотных систем
Первое. Отмечу ряд, на мой взгляд, проблемных аспектов работы таких подразделений:
- Во-первых, объективно мы имеем проблему недостаточной оснащённости общевойсковых структур дронной матчастью и сопутствующим оборудованием.
Но! При общей недостаточной оснащённости имеет место, как уже было сказано, ещё и радикальный перекос в обеспечении специализированных дронных подразделений.
Сохранение данной практики в перспективе чревато существенным торможением развития дроноводчества в общевойсковых структурах.
Само по себе наличие специализированных дронных структур - это нормально. Но нам нужно выводить на современный уровень всю нашу армию.
- Во-вторых, одно дело, когда специализированные структуры заточены конкретно под определённые задачи. Например, под задачи ПВО среднего неба, будь то выбивание разведывательных крыльев или перехват барражирующих боеприпасов противника. Это вполне рационально.
Но! В практике боевой работы специализированных подразделений наблюдается отвлечение существенных ресурсов на локальные тактические задачи, которые по логике должны решаться на уровне общевойсковых структур.
С одной стороны, общевойсковые структуры у нас, увы, недоразвиты. С другой стороны, как мне представляется, было бы больше практической пользы от сосредоточения специализированных подразделений, действующих в тактической зоне, на чётко определённых задачах: изоляция района боевых действий, выбивание разведывательных крыльев, выявление и уничтожение расчётов БПЛА и РЛС контрбатарейной и антидронной борьбы, плюс, при возможности, контрбатарейная борьба.
Представляется логичным рациональное распределение функций между действующими на участке специализированными дронными подразделениями и общевойсковыми структурами для комплексного обеспечения боевых действий.
Не вижу практического смысла в распылении ресурсов специализированных подразделений на какие-то норы переднего края, огневые точки на опорниках или простых пехотеев.
При этом сделаю оговорку: считаю в принципе допустимым и целесообразным задействовать специализированные подразделения в особых случаях для прямой ударной поддержки штурмовых групп. Но! Именно в случаях объективной необходимости радикального усиления общевойсковых структур.
- В-третьих, применительно к вопросу поддержки пехоты: работа специализированных подразделений, действующих в тактической зоне, имеет тенденцию проводиться без должной увязки с действиями наземных сил.
Координация и взаимодействие у нас в принципе хромают. Но надо же как-то исправлять. Если выбивать те же средства связи и управления, как говорил выше, или миномётные позиции, то необходимо координировать это выбивание с действиями штурмовых групп.
Также отмечу, что работа специализированных дронных подразделений зачастую носит характер выбивания очков (это общая болезнь). Такое выбивание имеет определённый накопительный эффект, но тактической осмысленности в нём явно не хватает.
Продолжение ниже ⬇️
👍76💯17🤣12❤9🥱2
Проблемы практической реализации дронного компонента в действующей армии
Часть 8 из 12
Второе. Некоторые вопросы функционала специализированных структур беспилотных систем.
Специализированные дронные структуры находятся у нас на особом положении и имеют определённый административный ресурс.
Ввиду этого обстоятельства, возможно, имело бы смысл попробовать на их основе реализовать следующие моменты:
- Во-первых, проводить сбор, обобщение и анализ боевого опыта:
-- в общевойсковом масштабе и вне зависимости от организационно-штатных форм, т.е. включая также нештатные структуры;
-- напрямую, по линии войск беспилотных систем, без избыточных звеньев общевойсковой вертикали управления, в том числе для получения объективной картины;
-- с привлечением адекватных специалистов извне в структуры войск беспилотных систем для анализа общевойскового контекста данного опыта с тем, чтобы определять, совершенствовать или вырабатывать оптимальные приёмы и схемы использования беспилотных средств в рамках общевойскового взаимодействия.
- Во-вторых, сделать особый упор на подготовке учебных пособий, методических рекомендаций и базовых учебных курсов для командиров общевойсковых формирований, вплоть до высших офицеров, для повышения уровня их компетенций в части технических особенностей беспилотных средств и специфики их применения.
- В-третьих, выработать установки по приоритизации целей на поражение.
Здесь, правда, есть нюанс.
Расстановка целевых приоритетов хромает у самих специализированных подразделений. Фигачат по всему, что оказывается в зоне видимости и в пределах досягаемости, без особого разбора. Т.е. им бы самим сначала скорректировать свои собственные целевые установки.
Продолжение ниже ⬇️
Часть 8 из 12
Второе. Некоторые вопросы функционала специализированных структур беспилотных систем.
Специализированные дронные структуры находятся у нас на особом положении и имеют определённый административный ресурс.
Ввиду этого обстоятельства, возможно, имело бы смысл попробовать на их основе реализовать следующие моменты:
- Во-первых, проводить сбор, обобщение и анализ боевого опыта:
-- в общевойсковом масштабе и вне зависимости от организационно-штатных форм, т.е. включая также нештатные структуры;
-- напрямую, по линии войск беспилотных систем, без избыточных звеньев общевойсковой вертикали управления, в том числе для получения объективной картины;
-- с привлечением адекватных специалистов извне в структуры войск беспилотных систем для анализа общевойскового контекста данного опыта с тем, чтобы определять, совершенствовать или вырабатывать оптимальные приёмы и схемы использования беспилотных средств в рамках общевойскового взаимодействия.
- Во-вторых, сделать особый упор на подготовке учебных пособий, методических рекомендаций и базовых учебных курсов для командиров общевойсковых формирований, вплоть до высших офицеров, для повышения уровня их компетенций в части технических особенностей беспилотных средств и специфики их применения.
- В-третьих, выработать установки по приоритизации целей на поражение.
Здесь, правда, есть нюанс.
Расстановка целевых приоритетов хромает у самих специализированных подразделений. Фигачат по всему, что оказывается в зоне видимости и в пределах досягаемости, без особого разбора. Т.е. им бы самим сначала скорректировать свои собственные целевые установки.
Продолжение ниже ⬇️
👍72🤣14❤7🥱3🙏2💯2
Проблемы практической реализации дронного компонента в действующей армии
Часть 9 из 12
3⃣ Вопросы актуализации и оптимизации штатных структур общевойсковых частей применительно к дронному компоненту
С одной стороны, сам факт осознания необходимости использования дронов в войсках позитивен.
С другой стороны, вопрос в том, как это использование реализовано с точки зрения оргштатных структур.
Возможно, как промежуточное решение, создание штатных подразделений БПЛА в войсковых частях и соединениях имело смысл.
Но! На мой взгляд, концептуально такое решение не отвечает нуждам преобразования армии в современную военную машину.
Дроны в принципе разнообразны и многофункциональны и являются просто инструментами для выполнения тех или иных задач. Т.е., как уже стопицот раз говорилось, это сквозные технологии.
Несколько ремарок:
- Во-первых, мы имеем устойчивый тренд на дальнейшую роботизацию боевых действий и в обозримой перспективе от дронов нам никуда не деться.
В условиях текущей дронной революции было бы крайне желательно отработать механизмы оперативной трансформации оргштатных структур под фактические реалии.
Гипотетически, в случае появления неких новых видов вооружений и средств обеспечения, мы рискуем опять долго тупить, а затем мучительно рожать какие-нибудь особо специальные, условно, гиперболоидные войска.
- Во-вторых, отдельно отмечу необходимость корректировки роли традиционных средств огневого поражения, в первую очередь артиллерии, которая до сих пор рассматривается отечественной доктриной сухопутных войск как основное средство поражения.
Как наглядно показывает практика, воздушные ударные дроны в целом ряде обстоятельств и условий вполне способны играть роль основного средства поражения. И это крайне важный момент в вопросе об оргштатных структурах.
Аргумент о всепогодности традиционных средств огневого поражения не представляется актуальным.
Фактор высочайшей рассредоточенности сил и средств в современных условиях сделал площадное накрытие анахронизмом и требует точечного поражения целей. Такое поражение требует корректировки огня в режиме реального времени. Такую корректировку обеспечивают разведывательные дроны, которые в той или иной степени зависят от погодных условий.
Лазерные, спутниковые и инерциальные системы наведения артиллерийских боеприпасов также в немалой степени зависят от внешних условий. Плюс их развитие в принципе не отменяет роли малых и средних ударных дронов.
Развитие высокоточных дальнобойных ракетно-артиллерийских систем также никоим образом не отменяет роли ударных дронов дальнего радиуса действия.
Я в принципе рассматриваю воздушно-ударный дронный компонент как критически важный элемент обеспечения успеха на земле.
- В-третьих, можно предположить контраргументы с отсылкой на нехватку матчасти и кадров. Это понятно. Но! Как раз корректировки и трансформации оргштатных структур послужили бы целевыми ориентирами, исходя из которых можно было бы давать чёткие установки соответствующим структурам в части изготовления или сборки матчасти и подготовки кадров.
Причём начинать можно было бы с преобразований в отдельных войсковых формированиях на основе временных штатно-должностных расчётов как пилотных проектов для выработки оптимальных решений.
Продолжение ниже ⬇️
Часть 9 из 12
3⃣ Вопросы актуализации и оптимизации штатных структур общевойсковых частей применительно к дронному компоненту
С одной стороны, сам факт осознания необходимости использования дронов в войсках позитивен.
С другой стороны, вопрос в том, как это использование реализовано с точки зрения оргштатных структур.
Возможно, как промежуточное решение, создание штатных подразделений БПЛА в войсковых частях и соединениях имело смысл.
Но! На мой взгляд, концептуально такое решение не отвечает нуждам преобразования армии в современную военную машину.
Дроны в принципе разнообразны и многофункциональны и являются просто инструментами для выполнения тех или иных задач. Т.е., как уже стопицот раз говорилось, это сквозные технологии.
Несколько ремарок:
- Во-первых, мы имеем устойчивый тренд на дальнейшую роботизацию боевых действий и в обозримой перспективе от дронов нам никуда не деться.
В условиях текущей дронной революции было бы крайне желательно отработать механизмы оперативной трансформации оргштатных структур под фактические реалии.
Гипотетически, в случае появления неких новых видов вооружений и средств обеспечения, мы рискуем опять долго тупить, а затем мучительно рожать какие-нибудь особо специальные, условно, гиперболоидные войска.
- Во-вторых, отдельно отмечу необходимость корректировки роли традиционных средств огневого поражения, в первую очередь артиллерии, которая до сих пор рассматривается отечественной доктриной сухопутных войск как основное средство поражения.
Как наглядно показывает практика, воздушные ударные дроны в целом ряде обстоятельств и условий вполне способны играть роль основного средства поражения. И это крайне важный момент в вопросе об оргштатных структурах.
Аргумент о всепогодности традиционных средств огневого поражения не представляется актуальным.
Фактор высочайшей рассредоточенности сил и средств в современных условиях сделал площадное накрытие анахронизмом и требует точечного поражения целей. Такое поражение требует корректировки огня в режиме реального времени. Такую корректировку обеспечивают разведывательные дроны, которые в той или иной степени зависят от погодных условий.
Лазерные, спутниковые и инерциальные системы наведения артиллерийских боеприпасов также в немалой степени зависят от внешних условий. Плюс их развитие в принципе не отменяет роли малых и средних ударных дронов.
Развитие высокоточных дальнобойных ракетно-артиллерийских систем также никоим образом не отменяет роли ударных дронов дальнего радиуса действия.
Я в принципе рассматриваю воздушно-ударный дронный компонент как критически важный элемент обеспечения успеха на земле.
- В-третьих, можно предположить контраргументы с отсылкой на нехватку матчасти и кадров. Это понятно. Но! Как раз корректировки и трансформации оргштатных структур послужили бы целевыми ориентирами, исходя из которых можно было бы давать чёткие установки соответствующим структурам в части изготовления или сборки матчасти и подготовки кадров.
Причём начинать можно было бы с преобразований в отдельных войсковых формированиях на основе временных штатно-должностных расчётов как пилотных проектов для выработки оптимальных решений.
Продолжение ниже ⬇️
👍67❤16💯11🤣10🥱3
Проблемы практической реализации дронного компонента в действующей армии
Часть 10 из 12
Созданные штатные подразделения БПЛА в общевойсковых формированиях концептуально не соответствуют принципу сквозных технологий.
Отсюда проистекает следующая проблематика:
- Сами такие подразделения функционируют в режиме "и швец, и жнец, и на дуде игрец" и в огромной степени дублируют или заменяют традиционные подразделения обеспечения в общевойсковых частях и соединениях.
- Само по себе наличие штатных подразделений БПЛА, именно ввиду несоответствия принципу сквозных технологий, не снимает объективной необходимости фактического существования нештатных структур и нештатных должностей.
- Нештатный характер таких структур и должностей, объективно необходимых, препятствует организации материально-технического обеспечения по официальной линии снабжения и соответствующих поощрений.
Первоочередной задачей видится внесение корректив в уже существующие оргштатные структуры, в которые дроны различных видов и типов и их расчёты абсолютно органично вписываются именно как инструменты сообразно своему актуальному функционалу.
В частности, в подразделениях тактической разведки - разведывательные БПЛА (коптеры и крылья); во взводах огневой поддержки - малые ударные БПЛА (камикадзе и бомберы); в группах эвакуации и снабжения - транспортные дроны (наземные и воздушные); в сапёрных подразделениях - дроны минирования и разминирования (наземные и воздушные); в противотанковых подразделениях - БПЛА-камикадзе; в подразделениях ПВО - БПЛА-перехватчики и т.д.
Таким образом можно было бы оптимизировать существующие оргштатные структуры за счёт корректировок штатных расписаний, т.е. даже без радикальных трансформаций, путём введения в них новых должностей операторов и инженеров беспилотных систем, а применительно к ударным дронам - взрывотехников.
Учитывая фактор ударных дронов как массовых и недорогих средств поражения, представляются необходимыми также определённые трансформации оргштатных структур в части формирования именно специальных ударных дронных подразделений начиная с уровня батальонов, в том числе за счёт сокращения пехотного компонента.
Применительно конкретно к ударным дронам предлагаю поразмыслить над идеей создания в общевойсковых частях и соединениях единых служб огневой поддержки, которая объединяла бы все имеющиеся в распоряжении конкретного формирования средства поддержки, включая подразделения ударных дронов, в целях оптимизации управления этими средствами и обеспечения надлежащей координации их работы как между собой, так и с действиями пехотных подразделений.
В службы разведки представляется необходимым сводить средства РЭР и разведывательные дроны.
При этом созданные штатные структуры БПЛА войсковых частей и соединений можно было бы перепрофилировать в службы снабжения и технической поддержки беспилотных систем в целом (т.е. не только БПЛА), по аналогии со службами РАВ.
Эти же службы могли бы заниматься сбором опыта применения тех или иных дронов и по результатам обобщения этого опыта давать обратную связь производителям и поставщикам.
В части оптимизации снабжения дронами и сопутствующим оборудованием имело бы смысл рассмотреть в качестве примера нововведения в вооружённых силах США с упрощением формальных требований и отчётности, оперативным тестированием новых образцов или модификаций и гибкостью в закупках (что предполагает выделение этим службам специальных бюджетов).
Вероятно, эти службы можно было бы замкнуть напрямую на войска беспилотных систем.
Продолжение ниже ⬇️
Часть 10 из 12
Созданные штатные подразделения БПЛА в общевойсковых формированиях концептуально не соответствуют принципу сквозных технологий.
Отсюда проистекает следующая проблематика:
- Сами такие подразделения функционируют в режиме "и швец, и жнец, и на дуде игрец" и в огромной степени дублируют или заменяют традиционные подразделения обеспечения в общевойсковых частях и соединениях.
- Само по себе наличие штатных подразделений БПЛА, именно ввиду несоответствия принципу сквозных технологий, не снимает объективной необходимости фактического существования нештатных структур и нештатных должностей.
- Нештатный характер таких структур и должностей, объективно необходимых, препятствует организации материально-технического обеспечения по официальной линии снабжения и соответствующих поощрений.
Первоочередной задачей видится внесение корректив в уже существующие оргштатные структуры, в которые дроны различных видов и типов и их расчёты абсолютно органично вписываются именно как инструменты сообразно своему актуальному функционалу.
В частности, в подразделениях тактической разведки - разведывательные БПЛА (коптеры и крылья); во взводах огневой поддержки - малые ударные БПЛА (камикадзе и бомберы); в группах эвакуации и снабжения - транспортные дроны (наземные и воздушные); в сапёрных подразделениях - дроны минирования и разминирования (наземные и воздушные); в противотанковых подразделениях - БПЛА-камикадзе; в подразделениях ПВО - БПЛА-перехватчики и т.д.
Таким образом можно было бы оптимизировать существующие оргштатные структуры за счёт корректировок штатных расписаний, т.е. даже без радикальных трансформаций, путём введения в них новых должностей операторов и инженеров беспилотных систем, а применительно к ударным дронам - взрывотехников.
Учитывая фактор ударных дронов как массовых и недорогих средств поражения, представляются необходимыми также определённые трансформации оргштатных структур в части формирования именно специальных ударных дронных подразделений начиная с уровня батальонов, в том числе за счёт сокращения пехотного компонента.
Применительно конкретно к ударным дронам предлагаю поразмыслить над идеей создания в общевойсковых частях и соединениях единых служб огневой поддержки, которая объединяла бы все имеющиеся в распоряжении конкретного формирования средства поддержки, включая подразделения ударных дронов, в целях оптимизации управления этими средствами и обеспечения надлежащей координации их работы как между собой, так и с действиями пехотных подразделений.
В службы разведки представляется необходимым сводить средства РЭР и разведывательные дроны.
При этом созданные штатные структуры БПЛА войсковых частей и соединений можно было бы перепрофилировать в службы снабжения и технической поддержки беспилотных систем в целом (т.е. не только БПЛА), по аналогии со службами РАВ.
Эти же службы могли бы заниматься сбором опыта применения тех или иных дронов и по результатам обобщения этого опыта давать обратную связь производителям и поставщикам.
В части оптимизации снабжения дронами и сопутствующим оборудованием имело бы смысл рассмотреть в качестве примера нововведения в вооружённых силах США с упрощением формальных требований и отчётности, оперативным тестированием новых образцов или модификаций и гибкостью в закупках (что предполагает выделение этим службам специальных бюджетов).
Вероятно, эти службы можно было бы замкнуть напрямую на войска беспилотных систем.
Продолжение ниже ⬇️
👍75❤14💯14🤣11🙏2🥱2👏1
Проблемы практической реализации дронного компонента в действующей армии
Часть 11 из 12
Напомню, что ещё два года назад отечественные медиа громко объявили о создании в войсках особых разведывательно-штурмовых бригад. Однако, как мы видим, эти заявленные бригады так до сих пор и не появились, в том числе ввиду недостатка боевой техники.
Между тем также два года назад Аркадич (светлая ему память) выдал концепцию беспилотной бригады. Казалось бы, готовое решение.
Причём вопрос здесь не только в нехватке и дороговизне боевой техники в сравнении с дронами, но и в существенном сокращении её возможностей на поле современного боя.
Таким образом на основе концепции беспилотной бригады вполне можно реализовать ударно-штурмовые бригады.
Ещё один вариант - отдельные бригады специального назначения.
С самого начала текущей кампании личный состав бригад в огромной степени используется как продвинутая пехота, т.е. имеет место фактически разбазаривание ценных кадров.
Преобразование оргштатной структуры и соответствующее оснащение обеспечило бы бригадам несоизмеримо более эффективный в современных условиях функционал разведывательно-ударных соединений на дронной основе, причём с сохранением исходного разведывательно-диверсионного компонента, но уже на ином технологическом уровне (даже если группы будут выходить на определённые специальные задачи ножками).
Также представляется крайне актуальным наличие в войсках особых формирований по аналогии с артиллерийскими соединениями прорыва. В нашем случае можно было бы свести в такие формирования подразделения ударных дронов и высокоточных ракетно-артиллерийских систем.
Если всё-таки выводить всю нашу армию на современный уровень, то надо бы очень крепко подумать над обозначенными вопросами.
Окончание ниже ⬇️
Часть 11 из 12
Напомню, что ещё два года назад отечественные медиа громко объявили о создании в войсках особых разведывательно-штурмовых бригад. Однако, как мы видим, эти заявленные бригады так до сих пор и не появились, в том числе ввиду недостатка боевой техники.
Между тем также два года назад Аркадич (светлая ему память) выдал концепцию беспилотной бригады. Казалось бы, готовое решение.
Причём вопрос здесь не только в нехватке и дороговизне боевой техники в сравнении с дронами, но и в существенном сокращении её возможностей на поле современного боя.
Таким образом на основе концепции беспилотной бригады вполне можно реализовать ударно-штурмовые бригады.
Ещё один вариант - отдельные бригады специального назначения.
С самого начала текущей кампании личный состав бригад в огромной степени используется как продвинутая пехота, т.е. имеет место фактически разбазаривание ценных кадров.
Преобразование оргштатной структуры и соответствующее оснащение обеспечило бы бригадам несоизмеримо более эффективный в современных условиях функционал разведывательно-ударных соединений на дронной основе, причём с сохранением исходного разведывательно-диверсионного компонента, но уже на ином технологическом уровне (даже если группы будут выходить на определённые специальные задачи ножками).
Также представляется крайне актуальным наличие в войсках особых формирований по аналогии с артиллерийскими соединениями прорыва. В нашем случае можно было бы свести в такие формирования подразделения ударных дронов и высокоточных ракетно-артиллерийских систем.
Если всё-таки выводить всю нашу армию на современный уровень, то надо бы очень крепко подумать над обозначенными вопросами.
Окончание ниже ⬇️
👍87💯16🤣13❤6🙏5🥱2
Проблемы практической реализации дронного компонента в действующей армии
Часть 12 из 12
Послесловие
В завершение скажу следующее.
Посвящаю это выступление памяти двух моих товарищей.
Саша "Компас" и Кирилл "Лекс".
С Кириллом мы были почти ровесниками. Саша был совсем молодой.
Саша был из дроноводов четвёртой бригады. Той самой, в которой служили Аркадич и Мурз. Именно Саша был первым, кто начал погружать меня в дроноводческие проблемы, - я же сам из пехоты.
Кирилл тоже был из пехоты, но достаточно плотно взаимодействовал с дроноводами. Именно он, кстати, познакомил меня с Женей Ёжиком. А потом она уже познакомила меня с Димой Гудвином.
С Кириллом как раз мы обсуждали вопросы взаимодействия дроноводов с пехотой.
Саша погиб в августе прошлого года. Погиб на запуске птицы. Их расчёт тогда перевели не просто на неудобную, а на опасную позицию. Противник срисовал.
Кирилл погиб прямо под Новый год. Его группе дали приказ ехать на закреп в село, где "никого нет". Воздушной разведкой не обеспечили. Они даже не доехали.
Такие вот наглядные иллюстрации.
В общем, у всех этих проблем очень высокая цена. Их решение жизненно необходимо. "Жизненно" в самом прямом смысле.
Часть 12 из 12
Послесловие
В завершение скажу следующее.
Посвящаю это выступление памяти двух моих товарищей.
Саша "Компас" и Кирилл "Лекс".
С Кириллом мы были почти ровесниками. Саша был совсем молодой.
Саша был из дроноводов четвёртой бригады. Той самой, в которой служили Аркадич и Мурз. Именно Саша был первым, кто начал погружать меня в дроноводческие проблемы, - я же сам из пехоты.
Кирилл тоже был из пехоты, но достаточно плотно взаимодействовал с дроноводами. Именно он, кстати, познакомил меня с Женей Ёжиком. А потом она уже познакомила меня с Димой Гудвином.
С Кириллом как раз мы обсуждали вопросы взаимодействия дроноводов с пехотой.
Саша погиб в августе прошлого года. Погиб на запуске птицы. Их расчёт тогда перевели не просто на неудобную, а на опасную позицию. Противник срисовал.
Кирилл погиб прямо под Новый год. Его группе дали приказ ехать на закреп в село, где "никого нет". Воздушной разведкой не обеспечили. Они даже не доехали.
Такие вот наглядные иллюстрации.
В общем, у всех этих проблем очень высокая цена. Их решение жизненно необходимо. "Жизненно" в самом прямом смысле.
😢143👍110🤣44❤38💯29🙏22💔14😁6✍3🥱2🤝2
Forwarded from ¡No Pasaràn!
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
День танкиста прошел. И слава богу.
Теперь могу объявить, что у меня производство танковой ДЗ приостановлено: последнюю партию выгрузил вчера в Горловке - танкистам 103 полка.
Всего за время СВО мы сделали 143 комплекта (по 300 КДЗ «Контакт-1»).
Андрюха Архитектор сделал что-то почти 900.
Вместе мы одели одну тысячу лысых танков.
Продолжать производство не могу. Поддержки от государства или от бизнеса нет никакой. Все мои обращения к губернатору и к другим большим людям проигнорированы.
Не погашены счета за прежние поставки.
Буду пока заниматься пулемётами.
Честь имею
Теперь могу объявить, что у меня производство танковой ДЗ приостановлено: последнюю партию выгрузил вчера в Горловке - танкистам 103 полка.
Всего за время СВО мы сделали 143 комплекта (по 300 КДЗ «Контакт-1»).
Андрюха Архитектор сделал что-то почти 900.
Вместе мы одели одну тысячу лысых танков.
Продолжать производство не могу. Поддержки от государства или от бизнеса нет никакой. Все мои обращения к губернатору и к другим большим людям проигнорированы.
Не погашены счета за прежние поставки.
Буду пока заниматься пулемётами.
Честь имею
😢249🫡130🙏70😁49❤23🤪12👍10😡10👌5✍1👎1
Forwarded from ¡No Pasaràn!
За три года недовойны ГАБТУ МО РФ так и не наладило поставки ДЗ в воюющие танковые войска
🤬429😁56🤪14👍9😱8😡7👏5🔥4🤩2🙏2👌2
К вопросу о параллельной вселенной и альтернативной реальности бодродокладывающих на конкретном примере с производством контейнеров динамической защиты для танковых частей и подразделений нашей действующей армии.
На приложенных картинках - скрины из официального ответа главного военного прокурора на депутатский запрос Сергея Миронова, сделанного по заявлению товарища Родригеса.
Данный ответ был получен два года назад (!), в сентябре 2023 года, а в апреле прошлого года товарищ Родригес опубликовал у себя эти характерные выдержки.
Наверное, товарищ Родригес и его коллеги всё это время старались закрыть этот жалкий оставшийся один процент. Но это не точно.
В том самом ответе главного военного прокурора как раз и была явлена вполне себе альтернативная реальность из параллельной вселенной.
Какие подвижки произошли с тех пор? Цитирую самого товарища Родригеса (пост от декабря прошлого года):
"Танки новые сейчас с заводов приходят полностью укомплектованные ДЗ (в начале СВО обычно приходили лысые с хранения). Сейчас стало полегче. Однако никто не учитывает, что ДЗ - расходник. Каждый боевой выход танка - это утрата части ДЗ и необходимость её восполнения. Даже если не было обстрела, танк может потерять часть элементов ДЗ. Теоретически этим должна заниматься БТ-служба, но она мышей не ловит".
Главное автобронетанковое управление МО РФ за всё это время сподобилось на то, чтобы закрыть только базовую (!) потребность, но не расходную (!) часть, которая требует регулярного (!) восполнения по ходу ведения боевых действий.
Таким образом, ГАБТУ как бы привело ответ главного военного прокурора из альтернативной реальности в формальное (!) соответствие с реальностью фактической. Танки же теперь не лысые приезжают? Ну и вот.
А параллельная вселенная как таковая, в которой, среди всего прочего, вопрос расходного характера КДЗ никак не отрефлексирован, никуда не делась. Не сможет больше товарищ Родригес вытягивать производство КДЗ и что? Отчётность так и будет показывать практически тотальную укомплектованность машин.
Показывает же, скажем, эта отчётность наше неуклонно возрастающее преобладание над противником по дронам.
На приложенных картинках - скрины из официального ответа главного военного прокурора на депутатский запрос Сергея Миронова, сделанного по заявлению товарища Родригеса.
Данный ответ был получен два года назад (!), в сентябре 2023 года, а в апреле прошлого года товарищ Родригес опубликовал у себя эти характерные выдержки.
Наверное, товарищ Родригес и его коллеги всё это время старались закрыть этот жалкий оставшийся один процент. Но это не точно.
В том самом ответе главного военного прокурора как раз и была явлена вполне себе альтернативная реальность из параллельной вселенной.
Какие подвижки произошли с тех пор? Цитирую самого товарища Родригеса (пост от декабря прошлого года):
"Танки новые сейчас с заводов приходят полностью укомплектованные ДЗ (в начале СВО обычно приходили лысые с хранения). Сейчас стало полегче. Однако никто не учитывает, что ДЗ - расходник. Каждый боевой выход танка - это утрата части ДЗ и необходимость её восполнения. Даже если не было обстрела, танк может потерять часть элементов ДЗ. Теоретически этим должна заниматься БТ-служба, но она мышей не ловит".
Главное автобронетанковое управление МО РФ за всё это время сподобилось на то, чтобы закрыть только базовую (!) потребность, но не расходную (!) часть, которая требует регулярного (!) восполнения по ходу ведения боевых действий.
Таким образом, ГАБТУ как бы привело ответ главного военного прокурора из альтернативной реальности в формальное (!) соответствие с реальностью фактической. Танки же теперь не лысые приезжают? Ну и вот.
А параллельная вселенная как таковая, в которой, среди всего прочего, вопрос расходного характера КДЗ никак не отрефлексирован, никуда не делась. Не сможет больше товарищ Родригес вытягивать производство КДЗ и что? Отчётность так и будет показывать практически тотальную укомплектованность машин.
Показывает же, скажем, эта отчётность наше неуклонно возрастающее преобладание над противником по дронам.
😡238🤣52😢32❤24💯22🤬13👍4🤔3👎2😁1
Передаю по цепи важный текст от дорогой Ани Краснопольской ⬇️
👍55🤣14❤3👎3🙏3
Forwarded from ‼️ ВРАЧИ, ВЫ НЕ ОДНИ‼️
О волонтерах и волонтерстве. Лонгрид (мое дело предупредить)
Последние месяцы наблюдаю нездоровую тенденцию, как слово «волонтер» пытаются окрасить в токсичные оттенки. Пока Президент публично раз за разом говорит о важности волонтерского движения, встречается с волонтерами, даже награждает их, параллельно с этим другие люди настойчиво вводят в обиход уничижительное «срочносборщики» или стараются сформировать образ института волонтерства как какой-то мутной воды. Заодно предлагают свои пути «обеззараживания» этой воды.
Первый раз мы это наблюдали с законопроектом по регулированию волонтерской деятельности, продвигаемым Ольгой Занко и не до конца установленным кругом других депутатов. Уже тогда мы обратили внимание на лукавость статистики, которой законотворцы объясняют необходимость такого регулирования. Например, пишут про 27,5 млрд рублей, похищенных мошенниками у россиян. А что эти 27,5 млрд не имеют отношения к сборам, об этом просто умалчивают. Или изящно (нет) в одном абзаце упоминают сборы, мошенников и украинских киберпреступников, чтобы всё это ассоциативно переплести между собой. Сова на глобус в чистом виде.
Тогда, весной и летом, мы и многие другие каналы пытались добиться диалога от «коллективной Занко». Потому что вопросов законопроект породил массу, а ответами избирателям авторы пренебрегли. Часть вопросов я снова задала в июне на заседании Общественной палаты, видео с которого суммарно посмотрело больше 2 млн человек. А депутаты то ли не посмотрели, то ли решили игнорировать. Сами решайте, какой вариант вероятнее. А дальше вообще полнейшее молчание от депутатов, как будто законопроект мы просто выдумали сами и сами же спорим с его положениями.
А на этой неделе одна из самых уважаемых мной женщин страны Настя Кашеварова опубликовала серию постов о волонтерах. В 1, 2, 3, 4 частях. И, как на мой вкус, в них вполне себе здравые аргументы соседствуют со вполне себе вредными нарративами, которые навредят волонтерству как важному общественному институту. Разберу часть из них.
1️⃣
Бабушки, дай Бог здоровья им всем, без сомнения, волонтеры. 135-ФЗ нам прямо говорит об этом уже определением добровольческой (волонтерской) деятельности. А ещё бабушки плетут сети из материалов, кем-то закупленных, по схемам, кем-то разработанным и протестированным, чтобы они маскировали, а не демаскировали. В помещениях, которые либо кто-то предоставляет безвозмездно, либо которые необходимо оплачивать. И кто-то готовые изделия развозит, а кто-то учит военных применять средства маскировки. И бабушек кто-то собирает и координирует. Так зачем из этой комплексной работы выделять исключительно бабушек? Бабушки сами лучше всех понимают, что всё это работает только в совокупности, и рады, что они – часть больших разнозадачных команд.
А вторая часть предложения у Анастасии совсем интересная. Она о каких-то бизнесменах, вдобавок собирающих деньги. Вопросы, о каких бизнесменах речь, это к автору высказывания. И, что самое интересное, она фиксирует таксу 20% от сборов как некую устоявшуюся данность. Потом в следующих предложениях Настя ещё не раз красной линией проводит эту мысль, что люди, называющие себя волонтерами, «берут за свою работу приличные деньги». И всё это подаётся не как какая-то частность (впрочем, я не отказалась бы узнать имена таких «частников»), а как будто так везде. Называешься волонтером – и словно у тебя только два пути: либо, условно, плетешь сети, либо собираешь с людей деньги, присваивая часть этих денег себе.
Продолжение. Часть 2 ⬇️
Продолжение. Часть 3, к счастью, заключительная ⬇️
Последние месяцы наблюдаю нездоровую тенденцию, как слово «волонтер» пытаются окрасить в токсичные оттенки. Пока Президент публично раз за разом говорит о важности волонтерского движения, встречается с волонтерами, даже награждает их, параллельно с этим другие люди настойчиво вводят в обиход уничижительное «срочносборщики» или стараются сформировать образ института волонтерства как какой-то мутной воды. Заодно предлагают свои пути «обеззараживания» этой воды.
Первый раз мы это наблюдали с законопроектом по регулированию волонтерской деятельности, продвигаемым Ольгой Занко и не до конца установленным кругом других депутатов. Уже тогда мы обратили внимание на лукавость статистики, которой законотворцы объясняют необходимость такого регулирования. Например, пишут про 27,5 млрд рублей, похищенных мошенниками у россиян. А что эти 27,5 млрд не имеют отношения к сборам, об этом просто умалчивают. Или изящно (нет) в одном абзаце упоминают сборы, мошенников и украинских киберпреступников, чтобы всё это ассоциативно переплести между собой. Сова на глобус в чистом виде.
Тогда, весной и летом, мы и многие другие каналы пытались добиться диалога от «коллективной Занко». Потому что вопросов законопроект породил массу, а ответами избирателям авторы пренебрегли. Часть вопросов я снова задала в июне на заседании Общественной палаты, видео с которого суммарно посмотрело больше 2 млн человек. А депутаты то ли не посмотрели, то ли решили игнорировать. Сами решайте, какой вариант вероятнее. А дальше вообще полнейшее молчание от депутатов, как будто законопроект мы просто выдумали сами и сами же спорим с его положениями.
А на этой неделе одна из самых уважаемых мной женщин страны Настя Кашеварова опубликовала серию постов о волонтерах. В 1, 2, 3, 4 частях. И, как на мой вкус, в них вполне себе здравые аргументы соседствуют со вполне себе вредными нарративами, которые навредят волонтерству как важному общественному институту. Разберу часть из них.
1️⃣
Упрощу - бабушка ежемесячно отрывающая от пенсии 500/1000 рублей и плетущая бесплатно масксети волонтер или тот, кто имеет бизнес в интересах СВО и дополнительно собирающий денежные средства на закупку каких-то видов обмундирования с народа, причем доставляет гуманитарные грузы за 20% от сборов?
Бабушки, дай Бог здоровья им всем, без сомнения, волонтеры. 135-ФЗ нам прямо говорит об этом уже определением добровольческой (волонтерской) деятельности. А ещё бабушки плетут сети из материалов, кем-то закупленных, по схемам, кем-то разработанным и протестированным, чтобы они маскировали, а не демаскировали. В помещениях, которые либо кто-то предоставляет безвозмездно, либо которые необходимо оплачивать. И кто-то готовые изделия развозит, а кто-то учит военных применять средства маскировки. И бабушек кто-то собирает и координирует. Так зачем из этой комплексной работы выделять исключительно бабушек? Бабушки сами лучше всех понимают, что всё это работает только в совокупности, и рады, что они – часть больших разнозадачных команд.
А вторая часть предложения у Анастасии совсем интересная. Она о каких-то бизнесменах, вдобавок собирающих деньги. Вопросы, о каких бизнесменах речь, это к автору высказывания. И, что самое интересное, она фиксирует таксу 20% от сборов как некую устоявшуюся данность. Потом в следующих предложениях Настя ещё не раз красной линией проводит эту мысль, что люди, называющие себя волонтерами, «берут за свою работу приличные деньги». И всё это подаётся не как какая-то частность (впрочем, я не отказалась бы узнать имена таких «частников»), а как будто так везде. Называешься волонтером – и словно у тебя только два пути: либо, условно, плетешь сети, либо собираешь с людей деньги, присваивая часть этих денег себе.
Продолжение. Часть 2 ⬇️
Продолжение. Часть 3, к счастью, заключительная ⬇️
👍107❤30🤣26🙏10👎1👏1😁1
Forwarded from ‼️ ВРАЧИ, ВЫ НЕ ОДНИ‼️
Начало. Часть 1 ⬆️
Называешься волонтером – и словно у тебя только два пути: либо, условно, плетешь сети, либо собираешь с людей деньги, присваивая часть этих денег себе.
А где в этой классификации люди, которые собирают деньги, организуют кто просто закупки необходимого, кто производственные проекты, и оставляют себе 0%? Или оставляющие себе минус процент, то есть вкладывающие свои деньги? Вот мой круг общения состоит, в основном, из таких людей. И они не понимают, почему вынуждены оправдываться за какие-то 20%, которых они сроду из сборов не взяли. И вообще, почему походя говорится о точном проценте? Почему не 5% или не 55%? 20% - это вообще что? Цифра из п.3 ст. 16 135-ФЗ? Так он о благотворительных организациях. В общем, хотелось бы ознакомиться со списком тех, кто, не будучи БФ, забирает себе эти 20%. Раз Настя так уверенно про это пишет, видимо, она знает, о ком речь.
2️⃣ Ещё одну настину мысль стоит коротко прокомментировать:
Насть, я полностью согласна. Одно мне мешает повозмущаться вместе с тобой – я не знакома с такими людьми. Может есть список тех, кто обвешался медалями, ничего не сделав для фронта? Давай его опубличим. Мне кажется, подписчики достойны знать их бесславные имена.
3️⃣ Далее Настя приводит примеры работы, которую делают девчонки из её команды. И это на 100% правильные примеры. Просто я хотела бы их дополнить другими: когда люди шьют необходимое, когда собирают аптечки, когда покупают буханки, когда ремонтируют дроны и прочую технику, когда развозят необходимое, когда рыщут, где купить это необходимое дешевле, когда разрабатывают новые средства защиты, поражения или логистики. И ещё миллион этих «когда». И все эти люди, без сомнения, благотворители и волонтеры, если они действуют бескорыстно. Так нам говорит ст. 1 135-ФЗ.
4️⃣ Ещё одна мысль Анастасии:
И с Владиславом Шурыгиным мы эту тему обсуждали. И с Дмитрием уже уважительно обменялись точками зрения, повторяться не стану. Вот пост Стешина, вот наш ответ – почитайте, кому интересно. Уважительно – это значит, мы услышали друг друга и взаимно репостнули мнения, даже если друг с другом не до конца согласны. Нормальные общественные дискуссии так и выглядят.
Вопрос с параллельным снабжением армии за народные деньги лично для меня крайне болезненный. Но тезис «государство должно» мне не представляется таким, который по мановению волшебной палочки возьмёт и всё изменит. Потому что по каждому «государство должно» я всегда хочу услышать конкретные инструменты, за счёт которых это «должно» будет реализовано. В противном случае это популизм или как законопроект формата «Федеральный закон № 7777. Пусть всё будет хорошо. Не имеем понятия, каким именно способом, но пусть будет хорошо. Настоящий закон вступает в силу с…». Примерно как с законопроектом «коллективной Занко», в общем.
О том, что прекращение волонтерского снабжения может приведет к качественному улучшению работы государственных органов, а может не приведет, очень толково написал Филолог. Почитайте. Правда вне зависимости от того, приведет или нет, цена за эксперимент уже будет заплачена. И это не компьютерная игра, откатить её назад будет нельзя.
Поэтому всем нужно быть крайне осторожными, призывая снизить или убрать волонтерскую помощь до того, как в ней отпадет необходимость. Такие советы могут морально, географически, экономически и демографически очень дорого обойтись нашей стране. Будьте с ними осторожными, особенно, те, к чьему мнению прислушиваются многие.
Продолжение. Часть 3, к счастью, заключительная ⬇️
Называешься волонтером – и словно у тебя только два пути: либо, условно, плетешь сети, либо собираешь с людей деньги, присваивая часть этих денег себе.
А где в этой классификации люди, которые собирают деньги, организуют кто просто закупки необходимого, кто производственные проекты, и оставляют себе 0%? Или оставляющие себе минус процент, то есть вкладывающие свои деньги? Вот мой круг общения состоит, в основном, из таких людей. И они не понимают, почему вынуждены оправдываться за какие-то 20%, которых они сроду из сборов не взяли. И вообще, почему походя говорится о точном проценте? Почему не 5% или не 55%? 20% - это вообще что? Цифра из п.3 ст. 16 135-ФЗ? Так он о благотворительных организациях. В общем, хотелось бы ознакомиться со списком тех, кто, не будучи БФ, забирает себе эти 20%. Раз Настя так уверенно про это пишет, видимо, она знает, о ком речь.
2️⃣ Ещё одну настину мысль стоит коротко прокомментировать:
Меня возмущает тот факт, что люди, которые своих денег не вложили ни копейки, не вложили бескорыстно свои силы, мозги, на помощь фронту мало того, что именуют себя волонтерами, но и получают награды, медали, грамоты, благодарности.
Насть, я полностью согласна. Одно мне мешает повозмущаться вместе с тобой – я не знакома с такими людьми. Может есть список тех, кто обвешался медалями, ничего не сделав для фронта? Давай его опубличим. Мне кажется, подписчики достойны знать их бесславные имена.
3️⃣ Далее Настя приводит примеры работы, которую делают девчонки из её команды. И это на 100% правильные примеры. Просто я хотела бы их дополнить другими: когда люди шьют необходимое, когда собирают аптечки, когда покупают буханки, когда ремонтируют дроны и прочую технику, когда развозят необходимое, когда рыщут, где купить это необходимое дешевле, когда разрабатывают новые средства защиты, поражения или логистики. И ещё миллион этих «когда». И все эти люди, без сомнения, благотворители и волонтеры, если они действуют бескорыстно. Так нам говорит ст. 1 135-ФЗ.
4️⃣ Ещё одна мысль Анастасии:
Я абсолютно согласна со Стешиным, что поставки на фронт жизненно-важного снаряжения в огромных масштабах, заменяя собой государство - вредно и порочно, так как складывается ситуация, что всю жизнь вы будете поставлять за народный счет то, что должно поставлять государство.
И с Владиславом Шурыгиным мы эту тему обсуждали. И с Дмитрием уже уважительно обменялись точками зрения, повторяться не стану. Вот пост Стешина, вот наш ответ – почитайте, кому интересно. Уважительно – это значит, мы услышали друг друга и взаимно репостнули мнения, даже если друг с другом не до конца согласны. Нормальные общественные дискуссии так и выглядят.
Вопрос с параллельным снабжением армии за народные деньги лично для меня крайне болезненный. Но тезис «государство должно» мне не представляется таким, который по мановению волшебной палочки возьмёт и всё изменит. Потому что по каждому «государство должно» я всегда хочу услышать конкретные инструменты, за счёт которых это «должно» будет реализовано. В противном случае это популизм или как законопроект формата «Федеральный закон № 7777. Пусть всё будет хорошо. Не имеем понятия, каким именно способом, но пусть будет хорошо. Настоящий закон вступает в силу с…». Примерно как с законопроектом «коллективной Занко», в общем.
О том, что прекращение волонтерского снабжения может приведет к качественному улучшению работы государственных органов, а может не приведет, очень толково написал Филолог. Почитайте. Правда вне зависимости от того, приведет или нет, цена за эксперимент уже будет заплачена. И это не компьютерная игра, откатить её назад будет нельзя.
Поэтому всем нужно быть крайне осторожными, призывая снизить или убрать волонтерскую помощь до того, как в ней отпадет необходимость. Такие советы могут морально, географически, экономически и демографически очень дорого обойтись нашей стране. Будьте с ними осторожными, особенно, те, к чьему мнению прислушиваются многие.
Продолжение. Часть 3, к счастью, заключительная ⬇️
👍114❤37🤣22🙏11💯5😁3👏2
Forwarded from ‼️ ВРАЧИ, ВЫ НЕ ОДНИ‼️
Начало. Часть 1 ⬆️
Продолжение. Часть 2 ⬆️
5️⃣ И снова про законы
И снова сова и глобус. Потому что в порицаемом Анастасией кейсе речь вообще не шла о сборах на личные карты, это был разговор руководителя благотворительного фонда с неустановленными людьми. Вот зачем сюда натягивать спецсчета физиков и реестры волонтеров? Как и утверждение, что благотворительные фонды «выводят деньги со сборов». Если кто-то выводит, то каких положений ст. 159 УК РФ не хватает, чтобы таких людей осудить? А то получается интересное кино – про добросовестных волонтеров и благотворительные фонды многие и слова доброго не напишут, зато к якобы схематозникам внимание повышенное. Вы же понимаете, что таким образом создаете в обществе тот самый образ мутной воды в сфере благотворительности? Как будто благотворительная и волонтерская деятельность – она не про позитивные кейсы, а про что-то мутное. А это не так.
Для граждан прелесть сборов, в отличие от налогов, в том, что исключительно ты сам определяешь, на что и кому ты хочешь задонатить. И поскольку расстаёшься с деньгами лично сам, а не работодатель, будучи налоговым агентом, просто удерживает 13%, то и внимание к тому, кому донатишь, более ответственное. Устраивает тебя репутация/ цель сбора/ образ автора/ его суждения/ отчетность какого-то волонтера или фонда – поддерживаешь его деятельность деньгами по возможности. Перестала устраивать – есть большой список других.
Самое грустное, когда люди, разочаровавшись в ком-то одном, вообще закрывают для себя тему помощи. Хотя нет, ещё более грустно, что часть российской медийки, дискредитируя волонтерство как таковое, сознательно или опосредованно работает на эту задачу. А кому станет легче, если помощь нашей армии существенно сократится? Я одну такую контору-выгодоприобретателя знаю, она называется ВСУ.
Вот такая получилась простыня. Опять я не дружна с краткими формами. Постараюсь хоть выводы покороче сформулировать:
🔸 1). Законопроект, напрямую влияющий на боеспособность российской армии, по которому проигнорированы общественные слушания с реальными объектами регулирования, априори не может быть хорошим. И после общественного резонанса снова проигнорированы, но уже демонстративно.
🔸 2). Законопроект, который представляет из себя «пусть мир просто станет лучше» без конкретного инструментария, априори не может быть хорошим.
🔸 3). Нарратив, что волонтеры поголовно зарабатывают на своей помощи фронту, ложный и вредный. И он как раз подрывает желание людей участвовать в помощи армии. Про цену, которая армия за это заплатит, думаю, говорить излишне.
🔸 4). Поправки в п. 1 ст. 2 в 135-ФЗ давно назрели. Эта статья формулирует разрешенные цели благотворительной и добровольческой (волонтерской) деятельности. Сейчас значительная часть нашего общества помогает Родине выиграть в войне. И хорошо бы, чтобы эта де-факто существующая (и очевидно общественно-полезная) деятельность получила бы де-юре статус в виде поправок к профильному закону.
Заключение:
В череде интернет-баталий вспомните, зачем мы помогаем своим. И пойдёмте собирать аптечки, плести сети, покупать инструменты для аэродромов, мавики, доски для блиндажей, машины для эваков, производить средства защиты для бронетехники, разрабатывать РЭБ и усилители сигнала, оборудовать стабпункты, возить всякое, изобретать средства подавления, играть на скрипке в ПВД и делать ещё всякое нужное. БЫТЬ ВОЛОНТЕРОМ - ЧЕСТЬ, ГОРДОСТЬ И ПРИВИЛЕГИЯ. И никак иначе. Вы лучшие люди страны, потому что разделяете со страной самые тяжелые времена. Как и наши герои бойцы. Пока мы едины и мобилизованы – мы сильны. Разъединенные и демобилизованные общества остались только на страницах учебников по истории, или с ними никто и не думает считаться.
Продолжение. Часть 2 ⬆️
5️⃣ И снова про законы
нужно госрегулирования сборов на карты личные. Отдельный счет прозрачный и чистый, и спецреестр, чтобы банки не блокировали карты и чтобы дополнительные гарантии для сборщиков были. Тогда все мутки будут видны.
И снова сова и глобус. Потому что в порицаемом Анастасией кейсе речь вообще не шла о сборах на личные карты, это был разговор руководителя благотворительного фонда с неустановленными людьми. Вот зачем сюда натягивать спецсчета физиков и реестры волонтеров? Как и утверждение, что благотворительные фонды «выводят деньги со сборов». Если кто-то выводит, то каких положений ст. 159 УК РФ не хватает, чтобы таких людей осудить? А то получается интересное кино – про добросовестных волонтеров и благотворительные фонды многие и слова доброго не напишут, зато к якобы схематозникам внимание повышенное. Вы же понимаете, что таким образом создаете в обществе тот самый образ мутной воды в сфере благотворительности? Как будто благотворительная и волонтерская деятельность – она не про позитивные кейсы, а про что-то мутное. А это не так.
Для граждан прелесть сборов, в отличие от налогов, в том, что исключительно ты сам определяешь, на что и кому ты хочешь задонатить. И поскольку расстаёшься с деньгами лично сам, а не работодатель, будучи налоговым агентом, просто удерживает 13%, то и внимание к тому, кому донатишь, более ответственное. Устраивает тебя репутация/ цель сбора/ образ автора/ его суждения/ отчетность какого-то волонтера или фонда – поддерживаешь его деятельность деньгами по возможности. Перестала устраивать – есть большой список других.
Самое грустное, когда люди, разочаровавшись в ком-то одном, вообще закрывают для себя тему помощи. Хотя нет, ещё более грустно, что часть российской медийки, дискредитируя волонтерство как таковое, сознательно или опосредованно работает на эту задачу. А кому станет легче, если помощь нашей армии существенно сократится? Я одну такую контору-выгодоприобретателя знаю, она называется ВСУ.
Вот такая получилась простыня. Опять я не дружна с краткими формами. Постараюсь хоть выводы покороче сформулировать:
🔸 1). Законопроект, напрямую влияющий на боеспособность российской армии, по которому проигнорированы общественные слушания с реальными объектами регулирования, априори не может быть хорошим. И после общественного резонанса снова проигнорированы, но уже демонстративно.
🔸 2). Законопроект, который представляет из себя «пусть мир просто станет лучше» без конкретного инструментария, априори не может быть хорошим.
🔸 3). Нарратив, что волонтеры поголовно зарабатывают на своей помощи фронту, ложный и вредный. И он как раз подрывает желание людей участвовать в помощи армии. Про цену, которая армия за это заплатит, думаю, говорить излишне.
🔸 4). Поправки в п. 1 ст. 2 в 135-ФЗ давно назрели. Эта статья формулирует разрешенные цели благотворительной и добровольческой (волонтерской) деятельности. Сейчас значительная часть нашего общества помогает Родине выиграть в войне. И хорошо бы, чтобы эта де-факто существующая (и очевидно общественно-полезная) деятельность получила бы де-юре статус в виде поправок к профильному закону.
Заключение:
В череде интернет-баталий вспомните, зачем мы помогаем своим. И пойдёмте собирать аптечки, плести сети, покупать инструменты для аэродромов, мавики, доски для блиндажей, машины для эваков, производить средства защиты для бронетехники, разрабатывать РЭБ и усилители сигнала, оборудовать стабпункты, возить всякое, изобретать средства подавления, играть на скрипке в ПВД и делать ещё всякое нужное. БЫТЬ ВОЛОНТЕРОМ - ЧЕСТЬ, ГОРДОСТЬ И ПРИВИЛЕГИЯ. И никак иначе. Вы лучшие люди страны, потому что разделяете со страной самые тяжелые времена. Как и наши герои бойцы. Пока мы едины и мобилизованы – мы сильны. Разъединенные и демобилизованные общества остались только на страницах учебников по истории, или с ними никто и не думает считаться.
👍187🤣54❤42🙏16👎3👏3🤔2🥱2🤪2
Недавно товарищ обратил моё внимание на данный документ:
"Рекомендации по пресечению функционирования беспилотных летательных аппаратов в воздушном пространстве собственных объектов Войск национальной гвардии Российской Федерации" (Москва, 2024).
В заключении данного документа совершенно справедливо, на мой взгляд, указывается:
"...учитывая разноплановость задач, к решению которых могут привлекаться БПЛА, высокую интенсивность работ, проводимых за рубежом, по их разработке и интеграции в систему вооружённого противоборства, отсутствие отработанной системы взглядов на порядок организации борьбы со средствами подобного класса, вопросы противодействия БПЛА можно отнести к категории наиболее актуальных современных проблем в военном деле, рассмотрение и дальнейшее изучение которых является приоритетным направлением исследований и опытно-конструкторских разработок."
Соответственно, сама по себе попытка подготовить подобные рекомендации для Росгвардии - это в целом неплохо. Другое дело, что есть нюансы.
В фокусе внимания - оборудование поста воздушного наблюдения в пункте постоянной дислокации (глава 2) и оборудование поста противодействия беспилотным летательным аппаратам в пункте временной дислокации (глава 3).
Речь, таким образом, идёт именно про обустройство, оснащение и порядок действий ПВН в местах размещения войсковых частей Росгвардии, т.е. вне зоны тактического тыла. Соответственно, переносить фронтовой опыт напрямую и в полной мере на такие ПВН, вероятно, не имеет смысла.
Однако, даже с учётом данного обстоятельства, отмечу несколько характерных моментов.
Первое. Наблюдается очевидная путаница в классификации БПЛА коптерного типа (глава 1). В пункте 1.2 "БПЛА мультироторного типа класса «мини»" Бабой-Ягой за каким-то лешим названы квадрокоптеры DJI Phantom II и III. Затем, правда, даётся адекватное описание Бабы-Яги, но эти мультикоптеры вообще никак нельзя отнести к классу "мини", они должны быть включены в пункт 1.3 "Малые и среднеразмерные БПЛА мультироторного типа". Если уж раскладывать коптеры по классификации (что в принципе логично), то необходимо делать это без таких досадных ошибок.
Второе. В рекомендациях чёрным по белому указывается, что мультикоптеры оснащены системой геопозиционирования даже при отсутствии сигнала спутниковой навигационной системы, оборудованы множеством радиоканалов с защитой от помех и могут выполнять заданный маршрут без управления оператором; боевые FPV-дроны отличаются устойчивостью к воздействию средств РЭБ и противодронное ружьё малоэффективно против большинства FPV-дронов. Вопрос с крыльями вообще опускаю, плюс в документе не отмечено повышение устойчивости коптеров к помехам за счёт использования воздушных ретрансляторов и применение дронов на оптоволокне. При этом в качестве одного из необходимых инструментов оснащения ПВН определены противодронные ружья и радиоэлектронное подавление БПЛА чётко прописано в алгоритме действий в качестве первоочередной меры противодействия. Не имеет ли смысла исключить нерабочий инструмент в виде противодронных ружей и одновременно дополнить систему ПВО нижнего и среднего неба расчётами дронов-перехватчиков?
Третье. В порядке действий после пресечения функционирования БПЛА (глава 4) указывается: "В случае обнаружения мини и малых БПЛА мультироторного типа, обладающих дальностью до нескольких километров, должны быть приняты мероприятия по определению местоположения оператора и усиления несения службы". Не берусь судить о классе "мини", но малые БПЛА уверенно вышли на радиусы действия в десятки километров. Плюс к этому, определение местоположения оператора даже на расстоянии в несколько километров требует целого комплекса действий с соответствующим техническим обеспечением, начиная с малых разведывательных коптеров. В рекомендациях об этом ничего не говорится, т.е. указанное требование по принятию мероприятий можно отнести к разряду благих пожеланий, методически, организационно и технически не подкреплённых.
"Рекомендации по пресечению функционирования беспилотных летательных аппаратов в воздушном пространстве собственных объектов Войск национальной гвардии Российской Федерации" (Москва, 2024).
В заключении данного документа совершенно справедливо, на мой взгляд, указывается:
"...учитывая разноплановость задач, к решению которых могут привлекаться БПЛА, высокую интенсивность работ, проводимых за рубежом, по их разработке и интеграции в систему вооружённого противоборства, отсутствие отработанной системы взглядов на порядок организации борьбы со средствами подобного класса, вопросы противодействия БПЛА можно отнести к категории наиболее актуальных современных проблем в военном деле, рассмотрение и дальнейшее изучение которых является приоритетным направлением исследований и опытно-конструкторских разработок."
Соответственно, сама по себе попытка подготовить подобные рекомендации для Росгвардии - это в целом неплохо. Другое дело, что есть нюансы.
В фокусе внимания - оборудование поста воздушного наблюдения в пункте постоянной дислокации (глава 2) и оборудование поста противодействия беспилотным летательным аппаратам в пункте временной дислокации (глава 3).
Речь, таким образом, идёт именно про обустройство, оснащение и порядок действий ПВН в местах размещения войсковых частей Росгвардии, т.е. вне зоны тактического тыла. Соответственно, переносить фронтовой опыт напрямую и в полной мере на такие ПВН, вероятно, не имеет смысла.
Однако, даже с учётом данного обстоятельства, отмечу несколько характерных моментов.
Первое. Наблюдается очевидная путаница в классификации БПЛА коптерного типа (глава 1). В пункте 1.2 "БПЛА мультироторного типа класса «мини»" Бабой-Ягой за каким-то лешим названы квадрокоптеры DJI Phantom II и III. Затем, правда, даётся адекватное описание Бабы-Яги, но эти мультикоптеры вообще никак нельзя отнести к классу "мини", они должны быть включены в пункт 1.3 "Малые и среднеразмерные БПЛА мультироторного типа". Если уж раскладывать коптеры по классификации (что в принципе логично), то необходимо делать это без таких досадных ошибок.
Второе. В рекомендациях чёрным по белому указывается, что мультикоптеры оснащены системой геопозиционирования даже при отсутствии сигнала спутниковой навигационной системы, оборудованы множеством радиоканалов с защитой от помех и могут выполнять заданный маршрут без управления оператором; боевые FPV-дроны отличаются устойчивостью к воздействию средств РЭБ и противодронное ружьё малоэффективно против большинства FPV-дронов. Вопрос с крыльями вообще опускаю, плюс в документе не отмечено повышение устойчивости коптеров к помехам за счёт использования воздушных ретрансляторов и применение дронов на оптоволокне. При этом в качестве одного из необходимых инструментов оснащения ПВН определены противодронные ружья и радиоэлектронное подавление БПЛА чётко прописано в алгоритме действий в качестве первоочередной меры противодействия. Не имеет ли смысла исключить нерабочий инструмент в виде противодронных ружей и одновременно дополнить систему ПВО нижнего и среднего неба расчётами дронов-перехватчиков?
Третье. В порядке действий после пресечения функционирования БПЛА (глава 4) указывается: "В случае обнаружения мини и малых БПЛА мультироторного типа, обладающих дальностью до нескольких километров, должны быть приняты мероприятия по определению местоположения оператора и усиления несения службы". Не берусь судить о классе "мини", но малые БПЛА уверенно вышли на радиусы действия в десятки километров. Плюс к этому, определение местоположения оператора даже на расстоянии в несколько километров требует целого комплекса действий с соответствующим техническим обеспечением, начиная с малых разведывательных коптеров. В рекомендациях об этом ничего не говорится, т.е. указанное требование по принятию мероприятий можно отнести к разряду благих пожеланий, методически, организационно и технически не подкреплённых.
Telegram
Секретариат Двух майоров
👍96❤38😁17🤣10💯4😴2✍1🔥1🙏1
Познакомился на Дроннице с руководителем одного учебного центра по подготовке операторов FPV-дронов в Приморском крае.
Об этом центре я дополнительно ещё напишу, ибо это хороший пример сочетания здравой гражданской инициативы с поддержкой местных органов государственного управления.
А сейчас хочу обратить внимание на несколько важных нюансов.
Совсем не из праздного интереса задал несколько вопросов:
- Практикуете ли вы обучение расчётов дронов-перехватчиков? Есть ли у частей, с которыми вы взаимодействуете, опыт применения дронов-камикадзе как элемента ПВО нижнего неба?
Ответ: По перехватчикам пока всё плохо, но сейчас стоит задача двигаться в этом направлении.
Вопрос на самом деле крайне острый и актуальный. Массу целей в нижнем небе (не говоря уже о среднем) поражать стрелковыми средствами с земли, в том числе с постов воздушного наблюдения, не выходит, плюс традиционные войсковые средства ПВО применимы далеко не во всех обстоятельствах, особенно в тактической зоне. Специализированные подразделения могут перекрывать те или иные участки, но в целом требуется развитие общевойсковой системы.
- Нет ли у вас оформленных рекомендаций для пехотных подразделений по противодействию дронам противника, включая камикадзе, действующим в нижнем небе?
Ответ: Нету.
Насколько я наблюдаю, как-то всё сложно у нас с методическими рекомендациями. Местами идёт какой-то обмен опытом по горизонтальным связям, но всё же спорадически, и его очевидно недостаточно. Плюс официальные рекомендации временами явно хромают. Причём годные материалы в принципе есть, но вот с их систематизацией туговато. Надо бы восполнять пробел.
- Отрабатывают ли ваши курсанты взаимодействие со штурмовыми группами в части прямой ударной поддержки?
Ответ: Отрабатываем, когда есть такая возможность.
Здесь всё понятно и логично. Если центр работает конкретно с операторами FPV-дронов на соответствующем полигоне, то штурмовые группы там просто так не нарисуются. Между тем в целом вопросы организации взаимодействия воздушного и наземного компонентов требуют системной проработки. Иначе так и будет продолжаться - кто в лес, кто по дрова. А это ни разу не уровень современной армии.
Об этом центре я дополнительно ещё напишу, ибо это хороший пример сочетания здравой гражданской инициативы с поддержкой местных органов государственного управления.
А сейчас хочу обратить внимание на несколько важных нюансов.
Совсем не из праздного интереса задал несколько вопросов:
- Практикуете ли вы обучение расчётов дронов-перехватчиков? Есть ли у частей, с которыми вы взаимодействуете, опыт применения дронов-камикадзе как элемента ПВО нижнего неба?
Ответ: По перехватчикам пока всё плохо, но сейчас стоит задача двигаться в этом направлении.
Вопрос на самом деле крайне острый и актуальный. Массу целей в нижнем небе (не говоря уже о среднем) поражать стрелковыми средствами с земли, в том числе с постов воздушного наблюдения, не выходит, плюс традиционные войсковые средства ПВО применимы далеко не во всех обстоятельствах, особенно в тактической зоне. Специализированные подразделения могут перекрывать те или иные участки, но в целом требуется развитие общевойсковой системы.
- Нет ли у вас оформленных рекомендаций для пехотных подразделений по противодействию дронам противника, включая камикадзе, действующим в нижнем небе?
Ответ: Нету.
Насколько я наблюдаю, как-то всё сложно у нас с методическими рекомендациями. Местами идёт какой-то обмен опытом по горизонтальным связям, но всё же спорадически, и его очевидно недостаточно. Плюс официальные рекомендации временами явно хромают. Причём годные материалы в принципе есть, но вот с их систематизацией туговато. Надо бы восполнять пробел.
- Отрабатывают ли ваши курсанты взаимодействие со штурмовыми группами в части прямой ударной поддержки?
Ответ: Отрабатываем, когда есть такая возможность.
Здесь всё понятно и логично. Если центр работает конкретно с операторами FPV-дронов на соответствующем полигоне, то штурмовые группы там просто так не нарисуются. Между тем в целом вопросы организации взаимодействия воздушного и наземного компонентов требуют системной проработки. Иначе так и будет продолжаться - кто в лес, кто по дрова. А это ни разу не уровень современной армии.
💯117❤44🤣27👍25🤔2👎1😢1