На одному з відомих логотипів в історії реклами, логотипі марки HMV, зображено грамофон, собаку, що намагається знайти джерело голосу, та надпис "His Master's voice". Голос його Господаря.

Це собака, що реально існувала, з кличкою Ніппер (nip — кусати: цуцик любив кусати людей за ноги). Його власник-художник часто помічав, на скільки собаку спантеличує нещодавно винайдений фонограф, і як тваринка не може збагнути, звідки походить звук. Після смерті улюбленця художник переніс цю сцену на полотно. А потім намагався виставити свою роботу (1895 рік).

Картина нікого не цікавила. У Королівській академії йому відмовили, в журналах казали, що «ніхто не знатиме, що той пес робить», рекламщики відповідали «..але ж собаки не слухають фонографів!». Згодом (аж через 5 років) ілюстрацію купила одна молода компанія, і художник провів більшу частину свого професійного життя, малюючи копії з оригіналу.

Младен Долар звертає увагу на ідею владного авторитету голосу, яку в тому числі містить це зображення. У протиставленні до видимого світу (відносно стабільного, постійного, виразного і дистанційованого), «чутне» є плинним, аморфним, йому бракує дистанції. Як повторював Лакан, у вух немає повік. Вуха не можна заплющити, і складно утримувати дистанцію до звуку. Ми не можемо утримувати голос іншого на достатній відстані — він «..поцілює нас зсередини, вливається безпосередньо у нашу внутрішність, без будь-якого захисту».

#нотатки #книга

«Собака сидить в емблематичній позі слухача: це зразково ілюструє властиву собакам покірність, що є невід'ємною частиною самого акту слухання. Слухання передбачає послух; у багатьох мовах існує сильний етимологічний зв'язок між цими двома словами: англійські слова to obey (слухатися, підкорятися), obedience (покірність, послух) походять від французького obéir, яке й собі походить від латинського ob-audire, що є похідним словом від audire, чути; у німецькій мові gehorchen, gehorsam (слухатися, слухняний) походять від hören; у багатьох слов'янських мовах slušati може означати водночас слухати та слухатися; те саме, очевидно, стосується й арабської і так далі.

Етимологія натякає на такий внутрішній зв'язок: слухання це «завжди вже» початок послуху; щойно ми починаємо когось слухати, ми уже йому підкоряємося, у зародковій формі ми завжди слухаємо голос нашого господаря, незалежно від того, наскільки ми можемо пізніше чинити йому опір. [...] А собака, у фантазматиці нашої культури, є ідеальним втіленням слухання та послуху.»

#цитата

В продолжение странного вывода о том, что сначала появляется голос, и только затем — мысль. Сегодня попалась на глаза статья под названием «Я пишу, чтобы понять, о чём я думаю». Вам это знакомо? Для психоанализа такое утверждение может звучать как «Чтобы понять, о чём я думаю, — я говорю».

Согласно современным сравнительным описаниям психоаналитической теории и техники (ссылаюсь на «Knowing What Psychoanalysts Do and Doing What Psychoanalysts Know», 2024), можно выделить 4 типа «виденья» терапевтической ситуации. В основе каждого типа заложен свой набор допущений о том, что такое бессознательное, перенос, контрперенос, как это всё проявляется на сессиях и вовне, и что с этим делать. Метафоры, которые используются для обозначения типов, таковы: кино, драматический монолог, театр и иммерсивный театр.

Как можно предположить, в кино два человека смотрят на экран и обсуждают происходящее «там-и-тогда», во время драматического монолога говорит в основном клиент и большое внимание уделяется тексту как таковому, в театре представление происходит уже для конкретного зрителя в «здесь-и-сейчас», но он при этом все равно остается зрителем (пусть и затронутым), а вот в иммерсивном театре зритель и сам является участником пьесы.
(А. Левчук)

Есть ещё и пост-бионианский подход с его теорией поля, где весь аналитический процесс (в том числе отдельные сессии) рассматриваются как со-сновидение аналитика и анализанта. (Так, будто всё это лишь сон). Любопытно, что к какой бы метафоре из перечисленных мы не прибегли, все они задают некоторую фиктивность (от лат. слова fictio — выдумка, условность) происходящего. Таким образом, всё что происходит на сессии, материал, который приносится, уже не обязательно воспринимается как «достоверный, привязанный к фактам», и может отсылать к бесконечному списку других событий и материалов (значимых отношений, событиям из прошлого, разыгрыванию тяжёлых аффективных сценариев, образному описанию происходящего здесь-и-сейчас и т.п.) Коэффициент «весомости» каждой отдельно взятой истории усредняется, так что это действует и в обратном направлении — например, может оказаться, что недавно приснившийся сон содержит больше эмоциональной правды о произошедшем, чем более «прямолинейное» описание данного события.

#заметка #психоанализ

Основываясь на этом (наверное) Джузеппе Чивитарезе размышляет о том, что могут означать сновидения анализанта о самом процессе анализа. Если представить, что мы «базово» уже находимся в некотором переходном пространстве, будь то какое-то онейрическое поле, или пьеса, выходит, что сновидение про анализ — это сон во сне, или пьеса внутри другой пьесы. Вспомним фильм «Начало» (Inception, 2010) с его бесконечными погружениями на более глубокий уровень выдумки, или такие сны, внутри которых нам что-то приснилось, и хочется рассказать об этом другому человеку (хотя мы всё ещё спим).

Чивитарезе утверждает, что в театральном искусстве этот приём могут использовать для того, чтобы предать «внешней» сцене большей реалистичности, тогда как во «внутренней» постановке, которая становится подчёркнуто «ненастоящей», фантазийной, разыгрывается что-то очень важное, что содержит более непосредственное послание зрителю. (В фильме «Начало» самый глубокий сон персонажа о том, что он невероятно сильно скучает по своим детям и жене).

Также Чивитарезе приводит свою клиническую зарисовку, и описывает исторические взгляды на этот вопрос (одно время сны про аналитика считались плохим знаком и отречением от переноса в пользу «реальных» отношений, но потом возникли новые мнения).

#заметка #психоанализ

#переклад #стаття #психоаналіз

Много лет назад я сильно интересовалась темой аутизма / синдрома Аспергера, читая и просматривая всё, что могла найти на русском языке (на укр почти ничего не было). В то время меня сильно удивил тот факт, что так мало материалов собирается от самих аутичных людей, ведь немалая их часть вполне способны разговаривать и писать. В потоке патологизации и социальной стигмы многообещающим показалось изучать психические феномены «изнутри». Поэтому собрала тут список художественной или научпоп литературы, который считаю неплохим введением в тему.

Хорошие книги про мир аутичных людей

🔸1. Донна Уильямс. Никто нигде. Красочная автобиография аутичной женщины, художницы и певицы. С одной стороны это правдивое описание преодоления миллиона препятствий, а с другой — очаровательное погружение в гиперчувствительный сенсорный мир авторки: звуки, ритмы, кружение, узоры букв, слов, орнаментов.

Меня тронуло то, что мои слова вызвали у нее такие эмоции, которые я сама не могла проявлять. И отреагировала я на это с тем уважением, о каком всегда мечтала по отношению к проявлениям собственных эмоций — промолчала и сделала вид, что ничего не заметила.

Люди, которые мне нравились, были для меня тем же, что и их вещи, а эти вещи (или похожие на них) — моей защитой от других вещей, которые мне не нравились, то есть других людей.

🔹2. Темпл Грэндин. Взгляд на аутизм изнутри. Про эту женщину есть кино: она всемирно известная дизайнерка животноводческих помещений (изобрела более гуманный способ обращения со скотом при убое), а также создательница «обнимательной машины» (аппарат, который может использоваться для успокоения; оказывается, и животным, и аутистам нравится, когда на их тело оказывают сильное давление). У неё есть и другие труды: «Выбор подходящей профессии для людей с аутизмом или синдромом Аспергера», «Обучающие подсказки для детей и взрослых с аутизмом» и проч.

🔸3. Оливер Сакс. Антрополог на Марсе. Одноимённая глава посвящена Темпл Грэндин, а само название — это то, как она описывает собственные ощущения в социальных взаимодействиях.

🔹4. Марк Хэддон. Загадочное ночное убийство собаки. Детективная история от лица пятнадцатилетнего мальчика.

Мать говорила, что Кристофер – чудесное имя, потому что оно обозначает историю о том, как быть добрым и помогать другим. Но я не хочу, чтобы мое имя обозначало историю о том, как быть добрым и помогать другим. Я хочу, чтобы мое имя обозначало меня.

🔸5. Джонатан Фоер. Жутко громко и запредельно близко. Ещё один околодетективный нарратив про мальчика, отец которого погибает в при теракте 11 сентября, с большим акцентом на внутреннем мире героя.

Мой аутизм включает в себя Страх Открытости: поэтому лучший способ что-то мне дать — просто положить это рядом со мной, не ожидая ни отклика, ни благодарности. Когда от меня ждали отклика или благодарности, это отчуждало меня от того предмета, который должен вызвать такую реакцию.

🔹6. Владимир Набоков. Защита Лужина. Роман про аутичного шахматного гроссмейстера, переживающего нервный срыв во время очередного турнира.

Просто не было взрослых слов для его детских впечатлений.

🔸7. Эрленд Лу. Наивно. Супер. История норвежского писателя о том, каково в 25-ти летнем возрасте вдруг осознать, что жизнь не удалась, и переосмыслить всё заново.

🔹8. Грэм Симсион. Проект Рози. Австралийский автор изображает своего персонажа — учёного-генетика с синдромом Аспергера — довольно карикатурно, но не худшее произведение в жанре романтической комедии.

🔸9. Оливер Сакс. Человек, который принял жену за шляпу. Глава "Художник-аутист".

Математик Вим Кляйн описал это так: "Числа -- мои друзья. Возьмем 3844 -- что вам это число? Для вас это просто три, восемь, четыре и четыре. А я говорю: "Привет, 62 в квадрате!"

Ей также прописали режим усиленной терапии, дабы "выяснить, как максимизировать её возможности в других направлениях". В результате она стала говорить -- и перестала рисовать. Найджел Деннис по этому поводу замечает: "У гения отняли гениальность, оставив только общую недоразвитость. Что нам думать о таком странном исцелении?"

#книга #аутизм

С репрезентацией аутистов в кино дела обстоят хуже по нескольким причинам. В одном случае их показывают исключительно как (мальчиков и) тяжелый груз для семьи и всего общества в целом (тогда фильм или сериал превращается в медикализированную стереотипную драму), а в другом — приписывают всем нейроотличным синдром саванта, за чем скрывается послание вроде «мы готовы это терпеть, только если среди вас есть гении». В идеальном случае персонаж в спектре должен занимать второстепенную роль (чтобы сюжет не вращался вокруг «болезни»); тогда зритель имеет возможность постепенно узнавать о разных сторонах его личности (которые не равняются сухим пунктам из DSM).

Отличный представитель такого сериала (комедия) — ⭐️ «Сообщество» (2009, Дэн Хармон) про компанию разношерстных людей, поступивших в дурацкий общественный колледж. Второй великолепный экземпляр (пластилиновый австалийский мультик) — ⭐️ «Мэри и Макс» (2009, Адам Эллиот) — о дружбе по переписке 8-летней девочки и 44-летнего еврейского мужчины. Третье место занимает шведско-датский детективный сериал ⭐️ «Мост» (2011) про расследование необычного убийства. Конечно, это всё субъективно.

Неплохие фильмы и сериалы про аутичных людей

1. 🌟 Тэмпл Грандин (2010, Мик Джексон) — на основе биографии учёной.
2. 🌟 Необычный адвокат У Ён У (2022) — южнокорейский сериал, ценен тем, что показывает в спектре именно девушку.
3. 🌟 В космосе чувств не бывает (2010, Андреас Еманн) — колоритная шведская комедия.
4. 🌟 Атипичный (2017) — про взросление подростка.
5. 🌟 «Слово на букву А» (2016) — музыкальный пятилетний малыш с селективным мутизмом.
6. 🌟 Touch (2012) — аутичный ребёнок предсказывает, между кем из людей есть связь.
7. 🌟 X+Y (2014) — мелодрама про юношу-математика.
8. 🌟 «Хороший доктор» (2017) — для любителей сериалов про операции.

Из тех, что понравились меньше: «Я Сэм», «Меркурий в опасности», «Девушка с татуировкой дракона», «Снежный пирог».

А что бы порекомендовали вы?

#смотрим_вместе #фильм #аутизм

Колеги зібрали в одне місце усі посилання з психологічної/реабілітаційної та іншої допомоги воєнним та їх сім'ям. Тут: https://docs.google.com/spreadsheets/d/1kEGgRhx9M0xfC9RVOcesU2PrT0vMz65gv1SctFqfx98/edit?usp=drivesdk

С точки зрения Марти и М’Юзана, от соматических расстройств организм защищают «грезы» — фантазии, сновидения и другие продукты психической активности, которые связывают силы, создающие риск соматозов. Психосоматические заболевания возникают у лиц, которые не способны «грезить» в степени, достаточной для того, чтобы этим силам препятствовать. В разработку данной темы внесли значительный вклад также Фэн и Дэвид (доклад 1963 года «Функциональные аспекты грез»).

Марти и М’Юзан добавляют, что эти пациенты, как правило, не видят снов или ничего не могут о них сказать; если же все-таки сообщают нечто, то рассказ их является лишь изложением действий, связанных с актуальной реальностью. При этом характерны либо отсутствие, либо крайняя бедность ассоциаций к сюжетам и образам сновидений. (Типичным примером может служить следующий фрагмент из моей практики: однажды пациентка рассказала сон, в котором она ехала в автомобиле по дороге с огромными рытвинами и ухабами, но не ощущала ни малейшей тряски. Когда я спросил, о чем, по ее мнению, подобный сон может говорить, она ответила, не задумавшись ни на секунду: «У автомобиля хорошие рессоры»).

Они также часто испытывают бессонницу, вызываемую, с точки зрения французских авторов, дефицитом «грёз»; при этом в бессонные периоды у них преобладают фантазии аналогичного операторного типа, составленные из актуальных и утилитарных представлений.

Из книги "Психосоматика: психоаналитический подход"

#цитата

Деякої перверсивної логіки не цураються іноді й невротики, особливо в романтичних стосунках. У найбуденнішому випадку це такі ситуації, коли хочеться, щоб людина щось зробила, але при цьому цінність зробленого буде втрачена, якщо вона сама не здогадається про наші побажання. Так Фріда Кало звертається до свого чоловіка (принаймні, їй це приписують):

"Я не прошу тебе мене поцілувати, і не вибачайся переді мною, коли я думаю, що ти неправий. Я навіть не проситиму тебе обійняти мене, коли мені це найбільше потрібно. Я не прошу тебе говорити мені, яка я гарна, навіть якщо це брехня, і не пиши мені красивих слів. Я не проситиму тебе зателефонувати мені, для того, щоб розповісти, як пройшов твій день, і сказати, що ти сумуєш за мною. Я не проситиму тебе дякувати мені за все, що я роблю для тебе, і піклуватися про мене, коли душа вичерпається, і, звичайно, я не проситиму тебе підтримати мене в моїх рішеннях. Я навіть не проситиму тебе послухати мене, коли в мене є тисяча історій, які мені хочеться розповісти тобі. Я не проситиму тебе щось для мене робити, я навіть не намагатимуся назавжди бути поруч. Тому що якщо я маю просити тебе про все це, то я більше цього не хочу."

У такий поетичний спосіб Фріда може казати щось на кшталт: "Я хочу, щоб ти мені підкорявся цілком". І за формою це перверсивна модель міркувань: я претендую не просто на якісь дії від тебе, як від вільного суб'єкта, з яким можлива комунікація, я хочу, щоб ти сам став об'єктом мого задоволення.

Тоді як в більш скромній, але і більш стабільній версії стосунків люди вимушені озвучувати свої бажання напряму.

#нотатка

Для психоанализа свойственно задавать вопрос о смысле симптома. В «Психосоматике: психоаналитический подход» также замечают, что эту оптику сложно применить к чисто телесным симтомам (например, учащённое серцебиение при панической атаке, утомляемость, потливость, не вызванная болезнями боль в животе и т.п.) Такие жалобы тоже могут иметь психогенную природу, но они не означают ничего кроме самих себя, и трудно поддаются интерпретациям. Поэтому классический вопрос «что данная телесная реакция нам сообщает?» можно переформулировать на «в каких условиях могла зародиться предрасположенность к этой реакции?»

В дополнение Аммон писал, что вопрос телесно страдающего пациента «что со мной?» может быть услышан аналитиком как «кто я и кем мне позволено быть?» Медицинский подход устраняет симптом, что пациент бессознательно воспринимает как ответ «никем не позволено, даже тем, кто ты есть». Врач поступает в этой ситуации как мать, не разрешавшая ребенку поднять вопрос о собственной идентичности.

В качестве примера приводится история юной девочки, которая сопротивлялась требованиям своей мамы ходить на спортивную секцию, при помощи желудочных расстройств («У меня болит живот — значит можно не идти»). Не умея сказать матери «нет», она заявляла ей с помощью тела: «Я — другая, а не такая, какой ты велишь мне быть!» Однако девочке давали таблетку, и её заболевание проходило, что означало для нее: «Ты именно такая, и больше не спорь».

Cемь принципов, которыми целесообразно руководствоваться при консультировании психосоматической личности:

1. Терапевт уделяет постоянное внимание реакциям контрпереноса, чтобы не блокировать спонтанность клиента.
2. Терапевт с первых консультаций оценивает психическую стабильность пациента, в частности, толерантность к фрустрациям, помня, что тенденция к соматизации создает резервуар колоссального эмоционального напряжения. В тех же рамках он исследует индивидуальную систему его значимостей, например, проясняет, какие жизненные ситуации или конфигурации отношений становятся для него наиболее болезненными и способны спровоцировать аффективную или соматическую дезорганизацию.
3. Терапевт избегает сразу давать оценку соматическому состоянию пациента в терминах психологии, так как это может быть воспринято как проявление несерьезного отношения или даже как упрек в симуляции.
4. Терапевт уделяет особое внимание тем ситуациям в жизни пациента, о которых последний, несмотря на их драматичный характер, рассказывает как о самых банальных и незначительных эпизодах.
5. Терапевт проявляет интерес не только к страданию пациента, но и к светлым сторонам его жизни: радостях, достижениях, планах и т. д., то есть ко всему, что связано с сильными и здоровыми аспектами его личности. Если взгляд интервьюера направлен лишь на слабости, конфликты и перегрузки собеседника, последний переживает, по определению Бройтигама с соавторами, «демонтаж».
6. Терапевт старается, насколько это возможно, отрешиться от известных ему теорий, не пробует подогнать пациента под прокрустово ложе того, что читал или знает на основе собственного опыта.
7. Начиная сессии с психосоматическим пациентом, терапевт настраивает себя на долгую работу, в которой поначалу, вероятно, не будет ощущаться какой-либо прогресс. Лучше подчеркнуть, что с помощью анализа клиент, возможно, сумеет решить проблемы, когда-то ставшие одной из причин его нынешнего страдания, но посоветовать не относиться к терапии как к панацее, а к аналитику — как к волшебнику. В частности, если он обратился с соматическим заболеванием, начало психотерапии не должно стать поводом для отказа от помощи лечащего врача.

На базе «Психосоматика: психоаналитический подход»

За годы профессионального и жизненного опыта я пришел к простому выводу (, а может и не такому простому). Самая большая сила в этом мире - это любовь и прощение.

Чтец (2008, Стивен Долдри) — драматичное кино, снятое по одноимённому роману Шлинка. Про цену, которую мы платим за сохранение своих самых интимных тайн.

Она была гибкой, грациозной, соблазнительной – только соблазнительными были не грудь, не ягодицы, не ноги, а приглашение забыть об окружающем мире в глубинах тела.

Жизнь наша многослойна, её слои так плотно прилегают друг к другу, что сквозь настоящее всегда просвечивает прошлое, это прошлое не забыто и не завершено, оно продолжает жить и оставаться злободневным.

#смотрим_вместе

Неважливо, любовний це партнер чи наркотична речовина — результат завжди один і той самий: моя душа не може жити без цього іншого. Однак неможливо насититися тим, що вам насправді не потрібно. Вам не потрібні алкоголь і наркотики. Якщо ви зможете знайти те, що вам справді потрібно, то знайдете вирішення своєї проблеми із залежністю.

Джеймс Гіллман

#цитата

Страна приливов (2005, Терри Гиллиам).

То, что нам дорого, детка, не должно умирать и уходить в землю.

#смотрим_вместе

Невероятно грустное кино, в котором главная героиня постоянно улыбается. Это драма в тёплых оттенках, таких, в которых иногда принято говорить о своём хорошем детстве, даже если объективно произошедшее для постороннего слушателя оказывается кошмаром.

Несмотря на множество жутких сцен, этот фильм практически полностью про любовь. Про наивную (и иногда безответную) любовь к родителям, какими бы они ни были, про любовь, которая случается от безысходности и одиночества, любовь, забирающую возможность расстаться, отпустить. Ещё в 1917 году, в Trauer und Melancholie Фрейд описывает меланхолика, неспособного попрощаться с объектом своей привязанности, потому что тот стал его неотъемлемой частью. И тогда нужно из последних сил удерживать его внутри себя, уходя от реальности. Даже если это что-то мёртвое, ядовито разлагающееся, меланхолик заточает объект в безвременную темницу, становясь в ней таким же пленником.

С другой стороны, сила защитных механизмов психики улавливается уже на постере, где девочка сидит на дереве, растущем вниз, в небо. И этот переворот всего вокруг, непрекращающееся фантазирование оказывается единственным способом сохранить себя. Чтобы продолжать жить там, где надежды и мечты валяются на обочине как мусор.

#смотрим_вместе