«Зима кончилась, я ее пережил, на улицах сырыми кучами лежит снег, его не увозят, не разгребают, он исчезает самостоятельно от теплого воздуха, и нечто подобное происходит в моей судьбе: нагромождения тают, осталась влага, я живу один в пустой квартире».

исчезновение и возвращение, боль и быт, Трифонов и Зебальд: спасибо команде «Полке» за то, что текст, которого могло не быть, — сбылся.

​​«Памяти памяти» Марии Степановой — в лонг-листе Международного Букера-2021. шорт-лист будет объявлен 22 апреля, победитель (или, как мы надеемся, -ница) — 2 июня. предыдущие соискатели из России — Людмила Улицкая (тогда, в 2009-м, победила Элис Манро) и Владимир Сорокин (в 2013-м уступил Лидии Дэвис).

свежий Данилкин в жанре спекулятивной истории: что бы стало с Юрием Гагариным, переживи он 1968 год. если совсем коротко, на воображаемой российской горе Рашмор пришлось бы высечь профиль уроженца деревни Клушино — но это не кашинский «Кубик Рубика», когда эксцентричное сочетание знакомых элементов никак, в общем, не влияет на вектор исторического развития, а полноценная Другая Россия, которой так и не суждено было воплотиться.

прочитал текст «Какой должна быть современная «Анна Каренина» для Netflix?» и еще раз убедился, что ее не должно быть вовсе. Тед Сарандос, Скотт Фрэнк и, конечно, Эндрю Уайли, пишите, мне кажется, я отчетливо представляю первый кадр действительно нужной экранизации — четырехсерийной «Лолиты».

«Первая игра, впрочем, завершилась разочарованием для поклонников телевизионных интеллектуалов: команду Алексея Блинова разгромили телезрители со счетом 6:3. Камера выхватывала разочарованные лица главных звезд той команды — Александра Друзя и Федора Двинятина. И лишь голос ведущего Владимира Ворошилова был бодр и призывал проигравших не грустить. «Не унывайте! Давайте вместе выпьем за нашу победу в будущем! — вещал закадровый демиург. — Зальем этой прекрасной водкой наши неудачи!» На этих словах ассистент водрузил на игровой стол красный с золотым узором ящик, из которого начал вытаскивать бутылки никому не известной на тот момент водки. «Новая хлебная водка „Довгань“!» — представил «утешительный приз» Ворошилов, спускаясь в зал из кабинета ведущего, после чего лично наполнил водкой бокалы грустящих знатоков».

написал про книгу Дениса Пузырева о приключениях водки в России — и с удовольствием отметил отсутствие философски-публицистических клише: поджарый нон-фикшен для тех, кто умеет видеть за пресными заголовками деловой прессы игру страстей.

полистал пресс-материалы к проекту Михаила и Лили Идовых «Джетлаг» (будет на @itsmoretv), герои которого участвуют в съемках фильма Sirin. Набокова играет Егор Корешков, Веру Слоним — Мария Смольникова. надо полагать, вот эта сцена на пляже — то самое судьбоносное объяснение между супругами, которое оборвало роман ВН и Ирины Гуаданини, спасло один из самых счастливых браков в истории русской литературы и подарило нам «Весну в Фиальте».

на обложке русского издания «Американского психопата» стоит известный — и, думается, исправно служащий своей цели, — блерб Нормана Мейлера: «Первый роман за долгие годы, по глубине тем способный соперничать с Достоевским. Эллис показывает писателям старшего поколения, как надо держать руку на пульсе».

что ждет пытливого читателя, которые хочет убедиться, действительно ли НМ так сильно понравилась книга Истона Эллиса: огромная, скорее в традиции русских толстых журналов, рецензия; бесконечные — опять же, как будто вторящие «Новому миру» — цитаты; рассуждения о том, что такое искусство (мелькает фамилия Tolstoi); упоительное в своей старомодности предложение высылать скандальные книги «десяти или двенадцати самым уважаемым американским романистам для экстренного чтения» (очевидно, одним из таких жрецов считал себя сам Мейлер, прочитавший «Психопата» в рукописи); и, ну да, — знаменитое сравнение с автором «Преступления и наказания». а теперь следите за руками.

So, the first novel to come along in years that takes on deep and Dostoyevskian themes is written by only a half-competent and narcissistic young pen.

Nonetheless, he is showing older authors where the hands have come to on the clock.

да какой может быть «Отец» по Флориану Зеллеру, когда есть «Потец» по Александру Введенскому.

кино кошмар, но глядя на Хопкинса, вот о чем подумалось: почему бы не создать что-то вроде сенильной мультивселенной; не продолжить «Мистера Холмса» — «Месье Лектером». старый, слабый Ганнибал вышел по УДО и осел в Париже. он не помнит, что сегодня готовил на завтрак и кого тридцать лет назад съел на обед. он называет женщин клариссами, а мужчин — уиллами. ему снятся сны про советский детский дом, где все почему-то ходят в нацисткой форме и пьют какой-то подозрительный бульон. он читает птицам лекции о Джотто и от скуки бросает катану в стену. его просят помочь с расследованием, а он говорит, что убил сам.

«последний раз я решил постоять за себя, написав мэтчу на тиндере, в чьем профайле было указано «работает в ибэй». но и он, выслушав мою ужасную историю, посмеялся и рекомендовал воспользоваться услугами любого другого маркетплейса. ни апелляция к здравому смыслу, ни сексуальная коррупция не смогли снять блокировки. бот из индии и мэтч из санта-круз дали мне понять, что моя отмена не имеет срока давности, права обжалования, публичного покаяния, пенитенциарного исправления. это пожизненное наказание и неискупимая карма. отмена ибэем — это корпоративный фатальный кэнселинг».

Андрей Шенталь просто хотел купить сандалии на лето, и вы не поверите, что случилось потом. первый после долгого перерыва большой текст, наверное, любимого современного левого писателя — про еще одну уродливую сторону позднего капитализма, аутло цифрового мира и русский фатализм.

​​а где хватит на полразговорца, там талдычат про Путь Мандалорца: добил второй сезон (да, вот такими скоростями живет этот канал) и, конечно, крякнул. то есть все очень мило: щадящий хронометраж, симпатичные герои, внятные приключения, регулярно показывают каких-то важных персонажей из прошлого; короче, единственная в своем роде Суперлига, за которой хочется следить.

вместе с тем когда смотришь много эпизодов подряд, чувствуешь себя в коубе: сделка за сделкой, предательство за предательством, смешная тварь за смешной тварью, камео за камео; моргнул — заглавный герой опять без шлема, хлоп — опять задвигают что-то про Силу.

другой разговор, что лекалам этим сорок лет, и как-то странно на данном этапе пенять на, скажем так, ностальгическую (в смысле примитивную) драматургию диснеевских хитов. отдельная трагедия в том, что ретротопия порождает не только одинаковые аудиовизуальные произведения, но и одинаковую на них реакцию (скепсис человека, который бухтит, продвигаясь с полной тележкой к кассе), и раздражение, вызванное появлением на экране чертового Люка Скайуокера, — всего лишь консьюмеристский невроз. пропустить титры, включить следующий эпизод.

122. еще повоюет

​​бедный, бедный вел. рус. писатель Александр Терехов — сначала что-то странное приключилось с «Каменным мостом», который стал «Волком»; следом, кажется, надругались над «Немцами». пожелаем любимому автору присоединиться к команде The Last of Us и сделать «сильную историю о человеческих слабостях» на HBO — вместе с Кантемиром Балаговым.

анонс на вырост: завтра запускается Набоковский семинар, тема первой дискуссии — «Что предвидел Набоков» (с не самым очевидным набором ключевых спикеров, но тут наш подход известен: лишь бы говорили по делу); вторая должна состояться в мае — обещаны Брайан Бойд и финальная битва между «Лолитой» с «Ванессой». домашнее задание — три эссе из книги ББ «По следам Набокова» про «Ло», которые буквально о том, как читать роман (сегодня и всегда) и почему иногда авторские ошибки — это просто ошибки.

​​восемь фильмов, номинированных на главный «Оскар», — от худшего к лучшему.

«Отец»

Опрятная, культурная и совершенно невыносимая буржуазная драма о деменции. Интеллектуальный лабиринт, из которого хочется поскорее выбраться.

«Суд над чикагской семеркой»

Кино, снятое человеком, который твердо стоит на Правильной Стороне Истории. Из-за этой правоты кажется, что все персонажи говорят одним и тем же бесконечно довольным собой голосом; говорят что-то вроде «война — это ужасно».

«Девушка, подающая надежды»

Вероятно, не первое произведение в жанре «комедия кринжа», попавшее в финал «Оскара». В этом фильме не все ладно, его здорово шатает, но что-то в этой угловатой, с регулярно меняющимся центром тяжести, истории определенно есть.

«Иуда и черный мессия»

Немудреное, но внятное высказывание о том, каково это — быть членом экстремистской организации. Кино прямого действия, которое не вызывает изжогу.

«Земля кочевников»

Меланхоличная драма о судьбе американского прекариата в первой трети XXI века. Все очень мастеровито и как будто просчитано; наверное, с другим композитором — или даже в тишине — этот фильм смотрелся бы куда лучше.

«Минари»

Семейная комедия про корейцев, которые бьются за урожай в Йокнапатофе. Иногда хочется ущипнуть себя за щеки (например, когда по третьему кругу обсуждают вынесенную в заглавие траву), но вообще — едва ли не самый обаятельный из номинантов.

«Звук металла»

Сценарист дурного фильма «Место под соснами» вдруг снял очень хороший — про барабанщика, который учится быть глухим. Кино, поймавшее тишину — не в вульгарном армейском смысле, а в почти мистическом.

«Манк»

Кого можно назвать настоящим автором фильма: того, кто придумал, что говорят актеры, — или того, кто придумал, как их снять? Голливуд — он прогрессивный, консервативный или в зависимости от того, что сейчас хорошо продается? Стоит ли обижаться на роман с ключом? Так вот — последняя картина Финчера гораздо больше и тоньше этих вполне риторических вопросов. Тот случай, когда художник ставит перед собой серию чрезвычайно трудных препятствий и блестяще их преодолевает.

вот и пришла пора одалживать заголовки из песен Пугачевой — не первого причем разбора. мне совсем не нравится «корпусовский», начавшийся в 2013 году, Сорокин, я не люблю этот период, освященный сомнительным, неустойчивым компромиссом между стремлением развлекать и «подлинными», трансгрессивными интересами автора. сорокинские тексты последних лет ставят читателя перед странным выбором — терпеть «серьезные» фабулы в ожидании «цирковых» номеров (которые мы наблюдали и в более искусном исполнении) или с важным видом разглядывать его профетические конструкции: бродить по Новому Средневековью, заглядывать на кухню бук-энд-гриллеров, аплодировать — как здесь — говорящим задницам. первые полторы-две сотни страниц «Доктора Гарина» — мучение. о том, что происходит потом, и написан этот текст.

наблюдение под звездочкой; большой, обращаю ваше внимание, спойлер. Гарина спасает книга про белого ворона — элегантная и (думается, это важно) без слов; не столько Текст (который в мире Сорокина всегда под подозрением), сколько Артефакт; неслучайно ее использовали не по назначению — как кастет. тут на память приходит диалог героев о «честном» портсигаре: «Вещь должна быть такая, чтобы ей можно было верить». предмет обихода — неживое — наделяется свойствами человека. становится одним из последних собеседников Sapiens в эпоху, когда «антропоморфизм дал трещину». так что романтика и исторический оптимизм тут — с тревожной тенью: мы, вероятно, переживем ядерный взрыв, но кто — что — переживет нас? и будет ли дело мыслящим пружинкам до красоты, достоинства, нежности, которые пытается сберечь автор и его протагонист?

очень эту книгу ждал; страшно расстроился, когда начал читать. главные герои при этом совершенно неотразимые (внешне и интеллектуально); есть несколько ярких сцен (Андрей Битов, распаковывающий красивый — западный — конверт с «Пушкинским домом»); самый перечень книг, опубликованных «Ардисом», — музыка, которую можно слушать вечно. судя по последним новостям, блаженная Амероссия, раскинувшаяся на других, более привольных берегах, снова дико актуальна.

​​«Из-за Ельцина и его двойника, кстати, Мухин рассорился с Александром Прохановым, который в 2000 году обрадовался приходу к власти Владимира Путина.

— Не понимаю я его, — возмущается редактор «Дуэли». — Как можно радоваться Путину, когда знаешь, что его назначил двойник?!»

неожиданно подходящее чтение для майского безвременья: обнаружил себя в руках с «Действовавшими лицами» Олега Кашина — произведением в заслуженном жанре «разговоры с рептилоидами». в 2007-2008 годах ОК обошел примерно два десятка важных — и теперь, в большинстве своем, забытых — пенсионеров: деятелей ЦК, уважаемых писателей, скандальных публицистов; есть и врач, и диссидентка, и либерал из 1990-х. не всех из них можно с полным основанием назвать deep state, но про каждого — что они определяли свойства пространства и времени на протяжении нескольких десятилетий.

тут интересны и принцип отбора, и авторская интонация.

Кашин не берет совсем уж топов вроде Горбачева или вполне активных тогда стариков — скажем, Проханова или Лимонова; это клуб людей, которые находятся в некотором безнадежном там — даже если продолжают ходить на работу.

второе относится к конструкции очерков, сложному соединению прямой и авторской речи. тут есть что-то от толстовского — пристрастного — всеведения: Кашин дает чужим словам контекст, отмечает, где герой завирается, и — здесь особенно важна фраза-пуант в финале — выдает в конечном счете свое отношение к собеседнику; нетрудно понять, что Шевцов и Мухин — какую бы околесицу они ни несли, — Кашину симпатичнее «правильных» Горбаневской и Шнейдера.

но есть между красно-желтыми борцами с мировым сионизмом, крестьянскими поэтами, андроповскими либералами, демократами, сплотившимися вокруг Ельцина, и непримиримыми дипломатами (Валентин Фалин, конечно, одно из открытий книги; хочется про него побольше) что-то общее — и странно сближающее «Лиц» с «Каменным мостом», где тоже сотни страниц разговоров с никому, кажется, не нужными свидетелями века.

обе книги о том, что история — это жерло, что выброшенные из нее — «действовавшие» — персонажи становятся бессмысленно полыми собеседниками. Кашину и Терехову не удается «установить истину» или «докопаться до правды», потому что, похоже, так устроено Повествование, которого все мы — независимо от места — только читатели. так, по крайней мере, кажется, когда приходишь к «героям», и они тебе про то, что именно их Брежнев видел преемниками, а потом.

а потом кто-то перевернул страницу.

а мне кажется, мы не доспорили — хороший «Земля кочевников» фильм или не очень

​​«Девушка по вызову»-3 пока беда. точнее, как: продюсеров трудно упрекнуть в желании эксплуатировать успешную формулу первого сезона. во втором сделали два независимых нарратива и развили неглубокую, но верную мысль, что секс — это власть. в этом сделали протагонистку нейробиологом, для которой работа в эскорте — полевое исследование. пространства все такие же ледяные, наряды липнут к телу, мужчины напротив — скорее жалкие, чем угрожающие, но что-то во всем этом катастрофически не так. может быть, дело в Джулии Голден Теллес, которая словно продолжает играть Уитни Соллоуэй, выбравшую за пределами собственного сериала неожиданную стезю? в тоскливых ракурсах немецкой постановщицы Ани Марквардт и ее же пресных диалогах? если так пойдет и дальше, к 10 эпизоду сериал придется смотреть затылком — как добровольцы, делящиеся с противным IT-стартапом своими немудреными фантазиями.

​​вампиры не отражаются в зеркале, бывшие разведчики — в амазоновской системе X-Ray: без особенных причин и с неожиданным удовольствием пересмотрел «Ночного администратора» и, добравшись до камео Джона Ле Карре (как вспоминал Хиддлстон, отклонившегося в этой сцене от сценария), не нашел писателя в списке действующих лиц; красиво.