​​«My mistake being to try to show off my ear before I had one»: Slow Learner (всегда казалось, что эту книжку надо перевести как «Тугодум») наконец выходит на русском. как справедливо замечено в аннотации, одно из главных ее достоинств — довольно саморазоблачительное предисловие автора.

​​другой многообещающий анонс — собрание набоковских поэм, многие из которых публикуются впервые. те, кто почувствовал на коже какой-то нездешний ветерок, дойдя в «Бледном огне» до шейдовского стихотворения про невесту, живущую в ночнике, или узнав, отчего Антитерра перешла на воду, — больше всего хотят прочесть «Электричество» (1920), которая, вероятно, прольет свет на одержимость автора этой загадочной энергией.

жанр «биография ПВО» по определению шарлатанский (запись о поиске ветра, говоря словами самого классика), но ветеран ФСО России и член военной группы Геральдического Совета при Президенте РФ Игорь Чечеткин среди спикеров, конечно, дико интригует; звучит не хуже «алтарника Тихона Шевкунова», так сказать.

Here, said the guide, was the field,
There, he said, was the wood.
This is where Peter kneeled,
That's where the Princess stood.

No, the visitor said,
You are the ghost, old guide.
Oats and oaks may be dead,
But she is by my side.

редкий укол нежности в немилосердном (я пока на четвертом эпизоде), плоском, беспомощном сезоне. эра деградача

​​«Жанр колонки, как я его понимаю, всегда предполагает выпад, некое невозможное, радикальное, шокирующее высказывание яркого автора; идеалом в этом смысле являются прохановские передовицы: «Ельцин в Шуйской Чупе совсем ошуел и очупел», что-то в этом духе».

Юрий Сапрыкин показал прекрасное: 2007 год, только что номинированный на «Большую книгу» за «Человека с яйцом» Лев Данилкин поворачивает голову к чату. очень любим и скучаем

​​как известно, ничего не ждем, кроме фильма «Вавилон», сериала по франзеновской «Свободе» и новых томов Марселя Пруста в переводе Елены Баевской. скромное приношение к 100-летию со дня смерти классика — тут. какое счастье, что с годами Беккет перестал кривляться; как грустно, что никому не придет в голову перевести короткую биографию Пруста, написанную в конце 1990-х набоковским любимцем и классиком американской гей-литературы Эдмундом Уайтом.

с днем рождения. как сказал другой классик, хватит ерундой заниматься.

ностальгический бонус — интервью ПВО Карине Добротворской и Алене Долецкой: японский ресторан, Vogue, 1999. ну совсем же не монах.

истинная жизнь Севастьяны Найт.

самый раздражающий сериал 2021 года, этой осенью «Белый лотос»-2 стал каким-то совсем родным: натурально, живешь от понедельника к понедельнику. секрет, как и вообще в жизни, в том, что вместо брезгливого отвращения автор теперь испытывает к своим несовершенным героям — замшелым и прогрессивным, женщинам и мужчинами, богатым и бедным — симпатию и жалость. снисхождение вообще недооцененное качество, чего, по-видимому, не понимает Рубен Эстлунд, для которого человек — всего лишь блюющая, катающаяся по полу кегля. будет очень грустно, когда кого-то из этой компании (многое указывает на несравненную Лючию, но я думаю, что в море нашли шелопая-британца), убьют.

Kylian Mbappé as Religious Experience

​​все это, конечно, дико трогательно — и, может статься, в очередной части франшизы с экрана процитируют что-то из проданного пинчоновского архива, — но как быть с тем, что «Стеклянную луковицу» натурально невозможно смотреть. первая часть, подпорченная, на мой вкус, социальным дидактизмом, хотя бы следовала каким-то жанровым приличиям — отнюдь не бессмысленным, как и многие другие ограничения. эта серия слишком очарована заглавной метафорой (за слоями кроется сияюще дебильная пустота) и собственной иронией по этому поводу; в конце концов, она попросту незанимательная и несмешная. и давайте сделаем вид, что я этого не говорил: второй фильм подряд белый спаситель с, ммм, теннесси-уильямсовским выговором помогает небелой женщине-жертве добиться справедливости; дико прогрессивно, ничего не скажешь. впрочем, у Бенуа Бланка красивый балкон: вот на нем бы и дочитать наконец «Радугу тяготения».

​​это мог быть год интервью с Франзеном или похода на Cappuccino & Catenaccio (где бы сейчас ни лежал тот выпуск про кино о футболе), год нескольких хороших разговоров и неплохих текстов, год кое-каких профессиональных достижений и больших личных анонсов, а получился черный год, страшный год. год «Ады» обернулся годом ада — да простится мне этот стилизованный под позднего Пелевина каламбур.

что сказать: в 2022-м меня занимали судьбы людей, которым тоже выпало жить в эпоху вихря. и те, кто оказались внутри воронки, привлекали – стали привлекать — сильнее тех, кому удалось выскочить. это я не к тому, что существует какая-то универсальная стратегия: есть вещи, которые могли быть написаны, сняты, придуманы только изнутри или только снаружи, и кто мы, чтобы что-то горделиво отбрасывать. это был год, когда оказалось пригодно все — любой пример выполнения жизненного задания в самых неблагоприятных обстоятельствах.

в 2022-м было много громких слов, концептов, испепеляющих приговоров. на перенаселенной шарлатанами территории оказалось еще больше специалистов по империям, нациям, культурам. большую часть речей, постов, твитов, отдельных тейков хотелось заскринить и крикнуть: да что же вы такое несете. хотелось, но, честно говоря, больше не хочется. отдельный русский — так я бы сформулировал и кредо, и способ мышления, и, может быть, единственный залог самосохранения вне зависимости от адреса и гражданства.

держаться.

бонусом — 20 произведений визуального искусства 2022 года.

20. Падение Луны
19. Прощенные
18. Преступления будушего
17. Глубокие воды
16. Мо, 1-й сезон
15. Аполлон-10½: Приключение космического века
14. Экспресс
15. Банши Инишерина
13. Блондинка
12. Индустрия, 2-й сезон
11. Нет
10. Солнце мое
9. Три тысячи лет желаний
8. Белый лотос, 2-й сезон
7. Все везде и сразу
6. Фабельманы
5. Решение уйти
4. Топ Ган: Мэверик
3. Репетиция, 1-й сезон
2. Тар
1. Сядь за руль моей машины

согласен полностью

​​Донна Тартт любит «Лучше звоните Солу» и «Талантливого мистера Рипли» и не тратит время на соцсети. тем временем «Щеглу» в этом году 10 лет, и писательнице, работающей в темпе линклейтеровской трилогии, пора бы уже — нет?

рождественское перемирие под сенью дев, увенчанных цветами. все же понимают, почему вторая лекция — 18+?

ну хорошо. я рассмотрел «The Making of Atomic Bomb», «Игру на понижение», «To Save Everything, Click Here» Евгения Морозова, Кристину Стид его любимую, Dostoevsky, Рейчел Кушнер, Полу Фокс (но не ту, что он обычно хвалит; автобиографию) и «The Rise of the Novel» Йена Уотта. давайте исходить из того, что Vladimir Nabokov, Leo Tolstoy, Philip Roth и другие, другие, другие — за спиной у автора.

Дэвид Фостер Уоллес о романе Джона Апдайка «Toward the End of Time». напомните, пожалуйста, почему вся литературная критика не может быть такой?

[Дэвид Фостер Уоллес. Избранные эссе. Екатеринбург: Гонзо, 2023. Перевод с английского Сергея Карпова и Алексея Поляринова. С. 407.]

страшно представить, какого Армонда Уайта включил бы Уоллес, посмотрев нового «Аватара». от которого, конечно, судороги ужаса и восторга, но никогда — скуки: о, знаю я, меня боятся люди, и жгут таких, как я, за волшебство. счастье — это просто. и очень дорого.

все-таки чувствуется, что над экранизацией The Last of Us работали люди из России

первый большой русский текст 2023 года.

Шазелл, наверное, отстал от «графика гения» — «Ночи в стиле буги«, на которые «Вавилон» походит в особенно рискованные моменты, вышли, когда их автору было 27, — и финал, с финалом, он, конечно, перемудрил. но вообще это дико круто, и дерзко, и технично, и смешно, и безвкусно, само собой. вероятнее всего, так действительно больше не будет: чтобы на три часа и без каких-либо обязательств по отношению к зрителю. Дэмьен сейчас немного напоминает своего Джека Конрада — два подряд «провала», те, кто носил на руках, крутят у виска или говорят «старик, ты это, держись», — но что-то подсказывает: никакой точки пули в конце пути. у Шазелла какая-то своя, очень американская траектория — от историй про жажду самореализации (Фицджеральд?) к меланхоличному маскулинному эпосу (Мейлер?) к непристойной сатирической буффонаде об энтропии (Пинчон?). страшно представить, что у него сейчас в голове; страшно интересно.

​​проект, в котором выпала честь поучаствовать, — «24 слова» «Подписных изданий» и «Объединения». мой флэш-нон-фикшен — про Дом. в продаже с 6 марта, вся выручка будет перечислена в фонд AdVita, помогающий детям и взрослым с онкологическими, гематологическими и иммунологическими заболеваниями.