«Мы никогда не прекращали закупки российской нефти», — заявил в понедельник в кулуарах конференции APPEC финансовый директор Indian Oil Анудж Джайн. В настоящее время фактическая скидка на российскую нефть составляет от 2 до 3 долларов за баррель по сравнению с дубайским бенчмарком, добавил он.

Мы привлекаем китайских инвесторов с их финансированием, генподрядчиками, которые обеспечивают строительство полного цикла и контроль. Китайцы привозят деньги, технологию, рабочую силу, контракты на выкуп продукции. В итоге такие предприятия получают гарантированный сбыт, так как часть выпускаемой продукции идет на внутренний рынок, а ее избыток — на экспорт
– без обиняков выдает "эксперт" в РСХБ

Главный ресурс президента США — это личная встреча. Это редкий, дорогой дипломатический актив. И в Анкоридже этот ресурс был не обменян на результат, а превращён из актива в пассив. То, что произошло затем в Пекине, стало по сути триумфом Путина, подаренным ему Трампом.

Есть популярная версия «хитрого плана» Трампа: его главное направление — сдерживание Китая, а значит, надо развести Россию и Китай; отсюда и его лояльность Путину, быстрый звонок и приглашение. Но факты этой версии противоречат. После Анкориджа Путин едет в Китай, где его встречают тепло; туда же приезжает и Ким, и индийский премьер‑министр — причём с Индией у США уже пятнадцать–двадцать лет свой «медовый период» отношений. Лидеры глобального Юга собираются и празднуют победу в Азии, к которой США имеют непосредственное отношение, но США в этой картине как бы «ни при чём». Где же обещанное отдаление России от Китая? Его нет. Есть выбрасывание в пустоту ценнейшего ресурса — личной встречи с президентом США.

Почему это так важно? Потому что диктатор хронически страдает от дефицита легитимности: его мандат не подтверждён по‑честному, по тому самому «гамбургскому счёту». Такой дефицит внутри страны частично восполняется внешней «нормализацией»: чем выше, чаще и «красивее» международные контакты, тем более легитимным он выглядит — и в мире, и в глазах собственного населения. Здесь президент США — крупнейший легитиматор. Нравится он кому‑то или нет, но это ведущая демократия, и легитимность её мандата, как правило, не оспаривается. Поэтому, когда умный президент США встречается с диктатором, он, как правило, чего‑то требует и получает взамен — именно потому, что делится своим важнейшим ресурсом.

У Путина дефект легитимности очевиден: пятый срок, выстроенный на подменённой конституции; плюс внешний дефицит — захватническая война, изменение границ силой и нарушение международного права, в том числе уставного права ООН, под которым подписана Россия. Если уж ты решаешься поделиться с таким лидером американским «сиянием» — получи что‑то взамен. Трамп не получил ничего: ни прекращения огня, ни хотя бы символических жестов доброй воли. Напротив, огонь после Анкориджа был лишь усилен, мы видели разрушения в Киеве. Более того, Трамп перестал настаивать на прекращении огня. Он вошёл в комнату с одной позицией, а вышел с другой — будто после сеанса внушения. Можно говорить о столкновении харизм, но это не дипломатия: это проигрыш.

Единственный предметно сформулированный запрос со стороны Трампа — посадить Путина и Зеленского за стол переговоров. Реакция последовала незамедлительно: Лавров объявляет, что встреча «не подготовлена» и «не имеет смысла»; Путин добавляет, что, если очень хочется, пусть Зеленский приезжает в Москву — что звучит как требование капитуляции. Параллельно дважды — в Пекине и во Владивостоке — Путин разворачивает псевдоюридическую «справку» о якобы конституционном тупике легитимности Зеленского. Это не только заготовка для отказа от переговоров; это публичная пощёчина Трампу, причём нанесённая из Пекина — города, где, по логике «хитрого плана», Путин должен появляться редко и встречаться холодно.

Китайский ракурс вообще разрушает легенду о «разводе» Москвы и Пекина. Вместо охлаждения — тёплый приём и парад «союзников по несогласию» с США. На этом фоне Трамп, позиционирующий себя «мастером сделки, а не дарения», фактически задаром подарил Путину часть американской легитимности. Отсюда — его обиженные посты и реплики о «переписывании истории», о попытках «украсть нашу победу». Эта риторика до боли знакома по заявлениям российского руководителя — она из того же регистрового набора.

Китай доказал, что угрозы Трампа ввести тарифы к ним не применимы. На американский лом они нашли крайне эффективный прием: экспортные ограничения редкоземельных металлов. Спустя всего пару дней, как Пекин их ввел, Трамп был вынужден откатить торговую войну назад. Именно потому мы видим 50% тариф на Индию за якобы покупку российской нефти, но не видим на Китае.

Из моего общения с китайскими представителями, у них царит если не "головокружение от побед", то точно хорошее настроение и сильно возросшая уверенность в себе. Сегодня мы видим новость, что Китай думает допустить российские компании до "панда-бондов". Такого не было за все время войны, ибо были санкции и определенный страх перед США. Но сейчас они видят, что Трампа можно не боятся, и начинают расширять границы дозволенного. Проверяют, что можно еще сделать и не получить за это никакого ответа.

Любой президент изолирован и находится в информационном коконе, основанном на информации от людей, которые работают с ним напрямую, и я не думаю, что они сообщили ему, насколько это важно.