ИМЕНА УЗБЕКИСТАНА

Я не раз бывал в Узбекистане,
Даже в детстве там немножко рос,
Кто красивей - Гули или Тани -
Не стоял ваще такой вопрос.

Ну конечно Лолы, Дили, Гули -
Бровь дугой и черная коса,
Маши-простокваши что мне, фигли?
Не вставляет русская краса.

Даже если русская девчонка
Попадет в объятия мои,
Я ищу в ней примесь узбечонка,
Прежде чем признаться ей в любви. 

Я, когда подросточком невинным
В Самарканд на жительство попал 
и увидел юбочку Мадины,
Сразу понял: все, кирдык, пропал.

После повстречалась мне Гюльнара
В платьишке с орнаментом волны,
И в плену любовного кошмара
Я смотрел томительные сны.

Позже с Гюльчахрой я целовался,
А потом опять мне не везло:
Крепким, как орешек, оказался
Ангелочек с именем Шахло.

Мухаббат, Наргиза и Умида
Не смотрели в сторону мою,
Кинули Севара и Саида,
Закадрить решил я Алию.

Но и с Алие не получилось,
И с Рано - динамо и облом,
Но с небес спустилась божья милость,
Пери по прозванью Диляром.

Пусть лишь поцелуи и обжимки,
Пусть лишь через лифчик щупал грудь,
До сих пор она на фотоснимке
Как бы говорит мне: не забудь!

И была коварна и двулика,
Походя расставив сети мне,
Знойная красавица Малика.
О как мы купались при луне!

Ускользнув из дланей, словно рыбка,
Дав лизнуть лишь верхний край соска,
Убежала. Ах, ее улыбка!
Я грущу, но грусть моя легка!

Детство-детство! Раз - и пролетело,
Пролетело чем-то там звеня!
Жаль, что в первый раз доступным тело
Оказалось русским у меня.

После были немки и мордовки,
И киргизки - всех не перечесть,
Любят зайки прыгать на морковке,
Но всегда особенная честь

Отдавалась Лоле и Дильфузе,
Саадат, Сафире и Райхон,
Фатиме, Нигоре и Фирузе,
Каждой угодить - таков закон!

Пусть уже я дедушка ленивый,
Пусть приводит в радость слово "нет",
Но узбечка каждая красива,
Даже если ей сто двадцать лет.
(Вариант: если даст мне плова на обед.)

Вечер российско-узбекской дружбы объявляю открытым!

***
ЮНОСТЬЮ БЫЛОЙ

«Слышь, - сказала мне Эльмира, -
Ты мне нравишься, мужик.
Знаешь где моя квартира?
Хочешь кушать мой янтык?»

Я с парнями стал чирикать:
Чо с Эльмиркою не так?
Ведь янтык от слова тыкать?
Не покажет мне кутак?

«Эй не ссы! Янтык, братуха,
Это плоский пирожок.
Вот же прет тебе, Вадюха!
Отдуплись за нас, снежок.

Мы тут сплошь одни брюнеты,
Узбечьё да татарва,
Ты ж, братиша, как комета
Небо наше разорвал!»

Что сказать вам, мусульмане?
Взял я водки и пошёл,
И кызымка, и маманя
Привечали хорошо.

А когда, напившись водки,
Рухнул я на топчане,
Показали мне пилотки
Дочь и маменька. Во сне.

Из давнего

ВОСТОЧНАЯ ЛЕГЕНДА

Я многого в жизни не понял,
хоть много чего повидал,
но, главное, мне непонятно,
зачем я от женщин страдал.

Красотки, толстушки, худышки,
латышки, армянки, мордва –
на них, на мартышек, без счета 
я тратил бабло и слова.

Непросто порою дается
победа в любовных делах,
с уродкой неделями бьешься,
а дело – не дело, а швах.

А то подойдешь к королеве
и думаешь: шансов-то нет,
а утром глаза продираешь –
она тебе штырит омлет.

День-два ты красотку терзаешь,
как суслика горный орел,
на третий уже соображаешь,
что час расставанья пришел.

Ее гладкоствольное тело
тебя уже не веселит,
тебе подавай хоть калеку –
по горло красою ты сыт.

Бежишь и находишь страшилу,
отжучишь – и сдохнуть готов.
Страданья, сплошные страданья
у нас, похотливых скотов.

Однажды занес меня случай
в богатый узбекский кишлак,
и долго не мог я пристроить
там свой сиротливый кутак.

Когда возвращались кызымки
с работ на полях анаши,
я стал их встречать у арыка,
ловить, типа, рыбу решил.

И стала одна черноглазка
посиживать возле меня,
карасиков щупать в ведерке,
по своему что-то бубня.

Однажды удумал я шутку,
в трусы карасей напускал,
дождался с работы малютку
и рыбку игриво достал.

Потом и другую, и третью
из гульфика вытащил я,
и вижу – как майское солнце
смеется кызымка моя.

А я говорю ей, не бойся,
дай руку и рыбку возьми.
Ой, что это? Странная рыбка…
Ты слюнкой ее покорми.

Лишь ивы плакучие знают,
как рыбку кормили мою.
Увез я в Россию кызымку,
в сожительстве с ней состою.

Она мне детишек рожает,
работает в детском саду,
и мне по ночам позволяет
с девчонками мять лебеду.

Она научилась по-русски
и как-то, когда подпила,
историю мне рассказала,
верней, то легенда была.

Давным-предавно в Самарканде
жил мастер по кличке Верблюд,
шкатулки он делал для денег,
и был он сутул, стар и худ.

Однажды для дочки визиря
шкатулочку он смастерил,
за это визирь двух верблюдов
сверх платы ему подарил.

“К чему мне верблюды визиря, —
вздохнул старый мастер Верблюд. –
где буду пасти и держать их?
Они все шкатулки сжуют.

Пожалуй, зарежу верблюдов,
их мясо я впрок засушу,
из шкур – сапоги, а с визирем
вопрос как-нибудь уж решу”.

Верблюд взял заточенный ножик
и вышел к верблюдам во двор,
и вдруг превратились верблюды
в двух дивных близняшек-сестер

с глазами, как синие блюдца,
с каскадами черных волос.
“Не надо нас резать, почтенный,
а лучше целуй нас взасос!” –

вскричали прекрасные девы
и бросились враз к старику,
стянули с него шаровары
и стали хватать за ку-ку.

“Отстаньте, бесстыжие девки,
оставьте в покое кутак!” –
вскричал старичок. А красотки
в ответ ему: “Может быть, так?” –

И тут же прекрасные пери
в двух отроков, нежных лицом,
безусых совсем превратились,
и вновь завладели концом.

И в обморок грохнулся старый,
юнцы подхватили его,
и в дом на кошму потащили,
и стали немножко того…

Легенду я ту не дослушал –
сморился, такие дела.
Но сказка мне в самую душу,
под самое сердце вошла.

Мораль этой сказки такая:
подступят к тебе чудеса,
и две ясноокие девы
начнут теребить телеса –

ты им не кричи: убирайтесь,
я, типа, совсем не такой!
Пускай они делают чудо
и телом, и ртом, и рукой.

(Вадим Степанцов)

Я устал объясняться таксистам в любви,
Этим всем чуркобесам и арам,
Немудреный их бизнес всегда на крови,
Отдает расчлененкой, кошмаром.
Я в салоны корыт их садиться боюсь,
Крики жертв их я, кажется, слышу,
Потому-то в любви я чурчхелам клянусь,
Что от их настроенья завишу.
Говорю, как люблю я пилав и долма,
А люблю-то солянку и гречку!
Говорю я: армянки, мол, сводят с ума,
И вообще нереальны узбечки.
А люблю-то я русых глазастых девчат,
Добродушных, расхристанных, пьяных,
А не скользких, прижимистых черных хачат,
Что пьяны лишь от денег поганых.
На меня только глянет чурбанка - и кровь,
Так и кажется, с пасти струится!
Почему ж я всегда говорю про любовь,
Глядя в смуглые, страшные лица?

Когда легковерен и молод я был,
Младую гречанку я страстно любил...

https://news.1rj.ru/str/tass_agency/346046

Хотелось бы выслушать мнение писателя Олега Роя и общественного деятеля Вадима Попова о таких мультфильмах как:
Ну, погоди!, где волк курит, пьёт алкоголь, и при этом не женат
Трое из Простоквашино, где несовершеннолетний мальчик сбегает от из дома, а родители, вместо того, чтобы его искать, спокойно уезжают на юга
Красная шапочка, где мать отправляет несовершеннолетнюю дочь одну в густой лес, зная, что там водятся дикие звери
Чебурашка и крокодил Гена, где злобная пенсионерка занимается вредительством и порчей имущества
Доктор Айболит, у которого жена ненавидит животных, и поэтому вместе с пиратами хочет их отравить
Волк и семеро козлят, где коза одна воспитывает семерых детей, а козёл неизвестно где шляется

Вот в этих мультиках не содержится ли россыпь вредных смыслов, противоречащих традиционным российским ценностям? Может их тоже надо запретить смотреть детям?

@remarkidiletanta

Олег Рой — редкий мудак. Говорил, говорю и буду говорить.
Но вы — терпите. Если не сделают большим литературным начальником, то он сам станет лучшим другом больших литературных начальников. И будет периодически подавать идиотические идеи. Ах, стоп..! Он же уже это делает! :)

– А это что за кресты?

– Казнь лидеров мнений.

– А, – сказал я. – Ясно. За что ты их распял?

– Человек, которому каждый день есть что сказать, подозрителен, – ответил Порфирий. – А тот, кто пытается с этого жить, опасен. Вряд ли он находится в гармонии с небом. Таких в древности убивали.

– Почему?

– Подобные люди специально станут придумывать, что бы им сказать, чтобы завтра на рынок пришло больше народу. Станут распускать дикие и невероятные слухи. А потом базарных болтунов станут засылать парфяне, иудеи и германцы. Даже галлы. В конце концов начнется смута...

В. Пелевин. "Путешествие в Элевсин"

☝️
ПРОКУРОР И ПЕВИЦА
(жалостный городской романс)

Богатый еврейский парнище
Открыл на Москве ресторан,
Готовил он разную пищу
На радость хорошим людям.
Ходили к нему прокуроры,
Полковники и доктора,
Богатые также актёры
И карточные шулера.
Известные были актёры
И карточные шулера.

Там было нарядно и шумно,
Там каждый был весел и пьян,
Ходил там мартышечник с бубном
И был электронный кальян.
Оркестр из семи балалаек
Играл там семь сорок и твист,
Хорошеньких всех негодяек
Кудрями пленял баянист.
Хорошеньких всех негодяек
Пленял красотой баянист.

На Красную Горку однажды,
На горе своё и позор,
В певицу по имени Няша 
Влюбился один прокурор.
Спускал на подарки зарплату,
Стал взятки с просителей брать,
В его префектуре откаты
Взвинтились как ёш твою мать.
В его префектуре откаты
Взвинтились ну прям твою мать...

Полгода лазоревым цветом
Цвела их любовь в кабаке,
Вдруг тело его в туалете
Нашли с пистолетом в руке.
Лежит с головою пробитой,
Кровища и мозг по стенам,
Про Мастера и Маргариту
Торчит из кармана роман.
Про Мастера и Маргариту
Роман оттопырил карман.

Примчались омоновцы в масках,
Приехал седой генерал,
И в Няшиных сереньких глазках
Печали он не увидал.
Вальяжная публика скоро
Забыла дорогу в кабак,
А Няша на День Прокурора
Теперь выступает за так.
А Няша на День Прокурора
Всегда выступает за так.

https://news.1rj.ru/str/comradepelevin/17757

«Гол ты, бос и неприютен,
Но уже с пайком!
Есть дворец, - сказал мне Путин, -
Под Геленджиком.

Для тебя у жирных зайцев
Отниму его,
Ты живи и не стесняйся,
Друг мой, ничего.

Пусть поплачут эти черти
Без Геленджика,
Потусят на Кабо-Верде
И близ Монака,

Пусть Поклонская Наташка
Их там встретит, да,
А тебе, поэт-милашка,
Наше - навсегда!

Мы паёк тебе удвоим
Раз примерно в пять,
Чтобы ты друзей достойно
мог там принимать,

Всех поэтов и кокоток,
И тусовку рок.
Эх, люблю тебя за чёткий
Знойный юморок!

Ну, давай, глаголом дальше
Выжигай врага,
Пусть тебе помогут наши
Чудо-берега,

Пусть уносит вдохновенье
Ввысь, за облака,
Под раскатистое пенье
Волн Геленджика».

Наткнулся на сюжет, вспомнилось давнее -

«Аквалангист»

В пыли и шуме летних дней
я повстречал милашку,
и тут же сунул руку ей
под модную рубашку.


Струились запахи от лип
у Курского вокзала.
- Пойдешь ко мне сниматься в клип?
- Пойду, - она сказала.


В какой такой сниматься клип? –
подумал про себя я, -
вот хвастунишка, вот я влип,
вот бяка-то какая.


Я не клипмейкер, не артист,
не дядька из журнала,
я лишь простой аквалангист
из Мосводоканала.


Бывает, поручают мне
спасать пловцов на речках,
но чаще я ловлю в говне
сережки да колечки.


Однажды мэрова жена,
покакав, подтиралась,
на пальчик глянула она –
колечко потерялось!


А на колечке камень был
блестящий, здоровенный,
и мэр за камушек платил
немаленькую цену.


Собрало наше МЧС
всех лучших водолазов.
В коллектор первым я залез,
нашел колечко сразу.


За это мэр решил мне дать
штатив и поляроид.
Но клип такой фигней снимать,
я думаю, не стоит.


И вот через короткий срок
с девчонкой вновь встречаюсь,
беру ее под локоток
под землю опускаюсь.


Она шепнула: - Как темно!
А чем это воняет?
- Воняет, - говорю, - говно.
Оно здесь проплывает.


В гидрокостюм тебе сейчас
придется одеваться.
В подводных сценах ты у нас
начнешь пока сниматься.


Вот маска, акваланг – держи!
Снимай футболку, крошка,
и юбку тоже. Не дрожи,
поплаваешь немножко.


- Нет, - отвечает крошка мне –
не буду я сниматься,
люблю не плавать я в говне,
а в койке бултыхаться.


Теперь мне ясно, почему
не все в артисты рвутся.
Короче, юбку я сниму
потом, не для искусства…


…Теперь по улицам хожу
и барышень снимаю,
потом в коллектор привожу
и, с понтом, клип снимаю.


Приятно дурь отковырять
из мелких головенок,
Никто пока не стал нырять
в коллекторах говенных.


И, если, скажем, ваша дочь
в артистки захотела –
звоните, я смогу помочь.
Всегда звоните смело.

https://news.1rj.ru/str/SergeyKolyasnikov/73427

☝️Досужий читатель напомнил продолжение вышеизложенной повести:

«Аквалангист – 2. Первая кровь»

Когда мы с другом Петей поступали
в патрульные московских сточных вод,
мы, честно говоря, не представляли,
какая нас засада в жизни ждет.

Лет десять мы с Петрухой жировали,
работа неопасная была,
колечки доставали из фекалий,
и очень бойко шли у нас дела,

особенно когда ночные клубы
в столице власти стали развивать,
и кавалеры, дам согнув как трубы,
в сортирах стали дыры продувать,

и шеи лебединые склоняли
над унитазом дамы, и тряслись,
и в воду драгоценности роняли.
Ух, как мы тут с Петрухой поднялись!

С тазами, как старатели, ходили
мы в лабиринтах стоков городских,
и много золотишка находили
средь испражнений праздничных людских.

Однако мы все чаще замечали,
что кроме крыс-мутантов и глистов
пересекать маршруты наши стали
следы нездешних, сказочных скотов.

Раз под землей достал я как-то мыло,
чтоб гидрик от какашек оттереть,
и вдруг в воде увидел крокодила,
и произнес тихонько: «Петь, а Петь».

Но друг мой Петя зова не услышал,
цепочку вынимая из говна,
и крокодил на темный берег вышел,
и откусил башку у другана.

Вот так я друга лучшего лишился.
Ушел сигнал тревоги в МЧС.
Вот так наш рай подземный превратился
в рассадник экзотических чудес.

Все эти годы русские буржуи,
стремясь догнать буржуев всей Земли,
к себе домой, перед братвой пальцуя,
змеенышей и ящеров везли.

Потом буржуям все надоедало,
и ящеров спускали в унитаз,
говна с бомжами им пока хватало,
но был вкуснее бомжа водолаз.

И стали пропадать у нас ребята,
патрульные артерий городских,
уж не один фекальный аллигатор
из сточных вод выпрыгивал на них.

Огромные фекальные питоны,
мутировавшие под цвет говна,
на целые патрульные колонны
отчаянно кидаются со дна.

Нам стали выдавать броню с шипами,
крюкастые болванки на цепях
и огнеметы, чтобы било пламя,
чтоб тварь любую мы сожгли во прах.

Когда я, неуклюж как терминатор,
иду и весь доспех на мне блестит,
я знаю, что фекальный аллигатор
неверного движенья не простит.

Для клипа рядом с тварями подсняться
теперь хотят и ДеЦл, и Петкун,
но им такие деньги не приснятся,
какие мне оставил друг Петькун.

Лишь самых офигительных девчонок
я иногда в поход с собой беру,
и страх их пробирает до печенок,
когда нога провалится в дыру,

и я тогда их грубо нагибаю,
и, огнемет повесив на скобу,
железный гульфик резко отгибаю
и выпускаю птицу марабу…

…Трудясь над этой горькой повестухой,
девчонок я затем упомянул,
чтобы никто с покойником Петрухой
в педерастии нас не упрекнул.

Завершающая часть трилогии

МЕСТЬ АКВАЛАНГИСТА
(Аквалангист-3)

Когда чешуйчатые твари
в столичных недрах расплодились
и неизвестные науке
мутанты в стоках появились:

четырехглавые питоны
и змееногие вараны,
и саблезубые акулы,
и дикобразо-игуаны, -

когда хватать на всю ораву
говна с бомжами перестало
и нас, подземных Ланселотов,
в Москве гораздо меньше стало,

я все еще горел желаньем
найти и шлепнуть крокодила,
чье двухметровое хлебало
Петрухе бошку откусило.

Таких гигантов не видали
ни в Голубом, ни в Белом Ниле.
Петруху, моего партнера,
без головы мы хоронили.

Но на прощанье крокодилу
всадил я в левый глаз дробину
и, когда в воду уходил он,
хвост отрубил наполовину.

Я десять лет искал тварюгу
по всем подземным сточным водам,
лупя огнем из огнемета
по расплодившимся уродам.

Мне иногда напасть случалось
на брачных игрищ их поляны,
где без конца совокуплялись
акулы, змеи, игуаны,

и взрывы мощные гремели,
и огнемет работал люто.
Но одноглазого гиганта
не мог найти я почему-то.

Однажды, разгромив поляну,
через жаркое я пробрался
и в старом бункере чекистском,
пройдя сквозь трубы, оказался.

И мой прожектор обозначил
скопленье бледных мелких тушек:
и игуан, и крокодилов,
и прочих гаденьких зверушек.

Но вдруг совсем других уродцев
под Сталина цементным бюстом
увидел я: одних с пипиской,
других с наметившимся бюстом.

То человеческие дети
с глазами белыми, как сахар,
сидели, кушая какашки,
и дергали друг друга за хер.

И из огромного колодца
вдруг крокодил гигантский вылез,
и правый глаз сиял, как солнце,
а в левом был бугристый вырез.

Держал он в пасти осторожно
два человечьих эмбриона,
и про детишек белоглазых
я с ужасом всю правду понял:

их в унитаз спускают люди,
как крокодильчиков и змеек,
а гады их растят в какашках,
в глубинах мрачных подземелий.

Тепло, что от говна исходит,
в процессе медленном распада,
питает жизнью эмбрионы,
и те растут себе, как надо.

Весь этот детский сад звериный
мой враг давнишний охраняет,
и он для всех для них, как мама,
хоть он бесхвостый и воняет.

А человеческие самки
спускают крошек в унитазы,
и в старом бункере чекистском
растит их ящер одноглазый.

Перед рептилией присел я,
броней железной громыхая,
и, огнемет сложив на землю,
сказал: «Вот, брат, фигня какая.

Все эти годы под землею
я за тобою, брат, гонялся,
тебя за кровника считая,
а ты мне братом оказался.

Но что мне делать с давней раной,
с моим напарником Петрухой?..
А-ну, стоять, Кокоша сраный!» -
И нож ему вонзил я в брюхо.

И вылетели эмбрионы
из пасти твари, и упали.
Я положил их в чан говенный,
где их братишки дозревали,

и из толпы детей-мутантов
набрал девчонок повзрослее,
и, отогнув железный гульфик,
уестествил их, не жалея.

Пусть девочки плодят потомство
жестокое, как их родитель,
пусть будет только гуманоид
в подземных битвах победитель.

Пропустил я вчера День Комсомола. Сегодня наверстаю, опрокину за упокой.
https://news.1rj.ru/str/SonOfMonarchy/34417

Мэйби Бейби. Любимая певица российских солдат на фронте в 2023 г. Что-то в песне было про хрю-хрю.
https://news.1rj.ru/str/rhymestg/184233

Шалом, православные. Не доебывайтесь до нашего Хеллоуина.

ВАМПИРСКАЯ САГА
(Мы из 90-х)

Заедали яблочными шкурками,
Самогон уже не влазил в хари.
Пахло писсуаром и окурками,
А точней, бычками в писсуаре.
Друг Вован присел на философию,
Всё втирал, что жизнь - лишь чья-то шутка,
Хохотал, подобно Мефистофелю,
И пердел бессовестно и жутко.

Туалет вокзальный, поезд дó дому
Ускакал без нас и мы застряли тут,
Но Вован к притону самогонному
Нас привёл, и дали нам по шкалику.
Дали нам бутылочку на променад
С жидкостью ядреною пахучею,
С неотмытой этикеткой «лимонад»,
Ну и яблок сунули по случаю.

Жахнули московские студентики,
К дизелю до дому не поспевшие,
И жевали яблоки осенние,
И дристали, словно потерпевшие,
Словно в вал девятый вдруг попавшие
На картине Айвазо-Вазовского,
Ничего практически не жравшие
С утречка общажного московского.

Тяжело дыша, мы вышли, студики,
Из сортира жуткого вокзального,
И прямой вопрос: - Ебаться будете? -
Девки прям у выхода задали нам.
Мы с Вованом взгляд на девок кинули,
Друг на друга посмотрели искоса,
Силы после дрищинга прикинули,
И пошли, как котики за вискасом.

Что сказать, девчонки были классные,
Ну а мы, от дрищинга безмозглые,
Срали на возможные опасности
И говна ваще не заподозрили.
Вот заходим в домик с палисадником,
В горницу проходим - там уж стол накрыт,
Да какой! И тортик шоколадный там,
Гусь, свинья и всюду горочки икры.

А в стране еды почти что не было,
Лишь окорочка да водка польская,
Мигом уплели гуся без хлеба мы,
И свинью погрызли с удовольствием.
- Мальчики, пивка, а, может, водочки?
- Водки и пивка, - Вован скомандовал. -
И засуетилися молодочки,
Замахали крылышками, ангелы.

Было две их изначально вроде бы,
А потом ещё вбежала парочка,
Общий тост сперва за дам мы подняли,
А потом отдельно: за Тамарочку,
За Ленка, Танюшку и Викусеньку,
А потом за них попарно выпили,
А потом остались девы в трусиках,
И уже не думалось о триппере,

А потом извивы непристойные,
Твёрдые соски, пупки, животики,
Возле наших лиц движенья знойные,
Ну и мы сидим, такие котики...

А потом набросились на нас они,
Кровь из нас хмельную, твари, выпили -
Вот вам, блять, свинина с ананасами!
Вот вам человечья ебля с триппером!

...Оклемался где-то я в ночи уже,
Понял вдруг, что превратился в нежить я,
Что Вована не спасут врачи уже,
Друга нет, и жизнь не будет прежнею.
Отдал я земной поклон приятелю
И пошёл из хаты в ночь кромешную.
Я упырь теперь, хвала Создателю,
Подставляй мне, дева, шейку грешную,
Буду я тебя кусать-посасывать,
Да не ссы, до смерти не замучаю.

Говоришь, кусай, но не вытаскивай?
Ах ты ж сколопендра злоебучая!

Возлюбленные мои братья-монархисты, не сходите с ума все разом. Вслед за Хэллоуином давайте колядки отменим - а чо, их же хохлы придумали, а заодно и нашу Масленицу: сжигаешь чучело – получай срок или штраф, а лучше и то, и другое. Запретители херовы.
Да! И новогоднюю йолку давайте отменим, как чуждое нам германское язычество.
https://news.1rj.ru/str/grishkafilippov/29648

Но сначала в "Магнит" за тыквой.
https://vk.com/wall12123559_123073