Сегодня короткое.
Сижу, работаю. Слышу внезапно страшные звуки с балкона, на котором сушится бельё. Грохот, треск, какие-то движения.

Оказывается, на улице локальный апокалипсис — дождь, шквальный ветер, деревья гнутся до самого асфальта, осенние листья срывает с деревьев, а вывески — с кафешек.

И конечно, с сушилки улетела пара носков, и, кажется, трусы. Всё бы ничего, трусы были с ананасами, а носки — с риком и морти, не самая ценная часть моей коллекции. Но внизу огромная куча кафешек, где люди до сих пор едят на летних верандах. И ведь кому-то в тарелку могло приземлиться моё бельё! Стыдно.

С другой стороны, кому-то могла и вывеска в тарелку приземлиться, так что может и не так страшно. Чок пардон, джанымлер, кто же знал, что прищепки пригодятся😅

У турков всё прекрасно с эмпатией, гостеприимством, с взаимовыручкой, но с английским всё катастрофически плохо. Поэтому я худо-бедно, через боль, но стараюсь запоминать какие-то новые слова на турецком, потому что это единственный способ коммуникации с местными.

И есть у меня сосед, который всегда мне очень рад. Завидев меня за три лестничных пролёта, он радостно кричит: «АЛЕЕЕЕЕЕЕЕКСССССС!!!!», и это имя эхом разносится по всем пяти этажам моего дома — «лексссс....лекссс....леекссс....», так, что женщины в парикмахерской на втором нервно вздрагивают. У этого соседа комбо — он совсем не знает английского, но думает, что разговаривает на нём отменно, и каждую конструкцию типа I what name it is you произносит с гордостью, с академической расстановкой, и плевать, что граматика с семантикой перееблись и родили кривой порядок слов.

И вот стоим мы на площадке: сосед, я, и мой турецкий друг, который помогал переезжать.
Сосед показывает на кусок шкафа, стоящий в коридоре, потом на себя и говорит:

— I! («Ай» в смысле, мол, моё)
— My! — поправляет его мой турецкий друг. И смотрит на меня с ухмылкой, мол «видал, англичанин, не знает, как правильно».
— Mine! — поправляю их обоих и начинаю смотреть с превосходством.
— buradaki en zeki kişi sen misin? — говорит мне мой турецкий друг
— Чё?
— Вот именно.

Да, я душнила, получается.

Сижу у стоматолога, жду экзекуции с удалением зуба мудрости. Рядом сидит брутальный лысый бородатый мужчина, которых спокойным и уверенным голосом разговаривает со своим другом Саней по телефону.

— Ну Сань, я короче вчера купил эту калитку за триста баксов, понял? Ну привёз домой, тоси-боси, поставил у забора, думал, завтра повешу и всё по красоте. Утром прихожу — нет калитки. Ну я к малой захожу — где, спрашиваю, калитка? А она говорит, выбросила её, прикинь? Триста баксов сука, Саня, у них сейчас такой возраст, что они нихрена кроме своего компьютера и телефона не видят!

Потом этот мужик глубоко вдохнул, выдохнул.

— Блин, Сань, у них даже язык какой-то свой, движения свои, друзья, может конечно сейчас уже и не надо ей мозги трахать, ну выбросила и выбросила.

Кажется, я увидел в его глазах горечь от взросления дочери — и это было грустно и очень мило

После Стамбула Пхукет мне кажется совершенно другим миром. Я здесь уже больше месяца, но даже на миллиметр не приблизился к пониманию стиля жизни местных. Но уже полюбил тайцев всей своей бездонной душой за их отношение ко всему.

Если турки — волшебные спасатели, которые готовы свернуть горы, лишь бы помочь гостю, то тайцы — больше философы. Сегодня ездил по аптекам, надо было купить лекарство, чтобы подлечить свою протекающую кукуху. В месте с самым прозрачным морем и самым жарким солнцем люди мало что знают про антидепрессанты и прочие прелести миллениальской жизни, а потому найти такие таблетки непросто.

Фармацевт в аптеке лениво ест что-то типа пад-тая и скорее лежит на стуле, чем сидит.

— Привет-здравствуйте, а есть у вас вот такие таблетки?

Фармацевт долго разглядывает название. Потом просит показать картинки пачки. Снова долго смотрит.

— А это вам от чего?
— Кукуху лечить.
— Ооооо. Поняяяятно.

Фармацевт с подозрением оглядывает моё спокойное лицо и снова начинает что-то искать. Спустя пять минут говорит:

— Сори, нету у нас такого.
— А где есть?
— Ну может где-то и есть.
— Вот на Пхукете прям?
— Ну может и не на Пхукете.
— Но мне очень надо найти это лекарство!
— Ну тогда ищите, конечно.
— Но я не могу нигде найти!
— Ну тогда больше не ищите.
— Но мне их врач прописал.
— Ну сходите к врачу здесь, может быть врач вам даст.
— Но у меня уже есть рецепт, вот он.
— Но у меня всё ещё нет ваших таблеток. Может, так пройдёт?

Да блять, уже прошло, спасибо)

Когда уходил из аптеки, фармацевт ещё долго задумчиво смотрел мне вслед. Ещё бы, у тебя километры синего, прозрачного, солёного антидепрессанта, а ты какими-то таблетками тут людей заёбываешь. Сабай-сабай, короче.

— I like your rice.

Что может пойти не так с этой фразой? А вы прочитайте её вслух.

Официантска в баре спрашивает, всё ли было вкусно и бесподобно? Я хотел отметить рис, потому что в Азии он действительно вкусный и сводит с ума. Вот я и ответил — I like your rice.

Официантка крайне засмущалась, но, кажется, даже была готова продолжать диалог, потому что она услышала «I like your eyes». Честное слово, ни к кому подкатывать не хотел, но конфуз вышел довольно забавный.

КАК Я ТЕРАПЕВТИЧЕСКИ ЁБНУЛСЯ С БАЙКА

Я всё-таки думаю, что на асфальт меня привела гордыня. Ведь я и байк — это как северный полюс и родинка на голове у Горбачёва — хуй знает, как вообще связать. То есть на всём двухколёсном с мотором я в жизни катался раза три. И у меня даже нет страсти по мотоциклам, как у многих пацанов, я не знаю, что такое «крутящий момент» и фильм этот тоже не смотрел. Но тому, кто мне сдал байк в аренду я уверенно сказал «конечно-конечно, всё умею, давай уже сюда ключи» и весь этот месяц усиленно учился прямо на практике. Если вы помните, я даже в тот день в инстаграме выложил дырявые на жопе шорты и себя в каске — всё верно, в первый же день я с него свалился. Но это было ожидаемо и вовсе не больно — шёл дождь, асфальт, уклон, лысая резина, долбоёб за рулём — вот и вся формула.

Но месяц спустя, когда я сел на новый байк, стал ездить вроде чуточку раслабленнее, вроде чуточку быстрее, кое-где позволяя себе лавировать между машин, прям как местные и вообще получать какое-то удовольствие от езды. Но я не зря в начале сказал про гордыню.
Трасса, держатель для телефона на кочке разжимает свои лапки, и телефон (с открытым навигатором) летит на асфальт. Я отвлёкся всего на секунду на это и зачем-то резко дал по тормозам, видимо, чтобы телефон не потерять.

Асфальт, жопа-голова-жопа голова, ободранные конечности, охуевшие водители, которые, казалось, даже хотели мне поаплодировать за красоту исполнения, телефон, который вместе с байком доехал ещё метров 5 издавая ужасный скрежет по асфальту, встревоженная женщина откуда-то из Германии, которая очень хотела помочь, херова гора влажных салфеток...

Спустя 10 минут я уже сидел на лавочке возле аптеки, фармацевт меня бинтовала, заливала перекисью, мазала какими-то мазями, а я вывел простую мысль.

Сначала тормози, а потом думай о материальном, тупорылый.

Заживает всё ок, но больно, конечно) Ведь в последний раз я обдирал коленки лет двадцать назад

Почти каждый встречный сейчас, оглядывая меня с ног до головы, начинает улыбаться и спрашивать:

— Bike?

И руками ещё так «врум врум» показывают, чтобы я точно понял, что собеседник догадался, что я недавно ёбнулся с мопеда.

Байк, байк, мой ты дорогой Шерлок Холмс.

Сейчас созванивался с одним новым другом и подумалось — как же мощно мотивирует добро.

В Турции напротив нашего дома есть кафе. Его хозяин — Аднан, вообще, брат хозяина нашей второй квартиры. Но он так сильно стремится помочь гостям, что до сих пор делает для нас многое — водит в муниципалитеты, за ручку таскает по всяким инстанциям, если надо, возмущается на турецком, чтобы нам всё сделали по уму.

А главное, он ничего не требует взамен. Говорит, что ему нравится помогать. Купили ему на НГ сертификат, чтобы Аднан сгонял в ТЦ за рубашками, которые он обожает.

Аднан так засмущался этому подарку, что чуть не обидился. Говорит, что я ему как младший брат. Вот пишу об этом и даже немного грустно, что такой замечательный старший брат мне встретился в Турции, а не в России

Женщина за соседним столом орёт на все заведение по телефону:

— Блин, зай, Тайланд уже не тот. Не знаю, может, потому что этих самых…русских стало много, как будто блин в Анапу приехала.

Ну да, зай, всё так 🙄

Как-то возвращались на байке вечером с другого конца острова. Время примерно часов семь, уже стемнело. Впереди видим кучу полицейских и штук 10 байков, которые они остановили. Стало ясно, стригут бабло. Нас, конечно же, тоже тормозят.

— Ваши права, пожалуйста.

Включаю идиота и протягиваю ему свои российские.

— Нет, не такие. Международные.
— У меня только такие.
— Тогда штраф вот столько.

Показывает на калькуляторе 2 тысячи бат.
Достаём кошельки. У меня 100, у пассажира ещё примерно 500. Показываем менту.

— НЕТ НЕТ, ВЫ ЧО, СПРЯЧЬТЕ!
Мент засуетился, потому что рубаха-парень россиянин его так подставляет, при всех взятку предлагает.

Когда он убедился, что мы нищие, как настоящие художники, призадумался. Почесал репу.

— Ладно. На первый раз прощаю, это предупреждение. Уезжайте.

Ты погляди, какой паразит, побрезговал взять меньше, чем положено, вот это уровень)

У нас вчера свет отрубили. Его не давали часов пять — а все попытки что-то выяснить упирались в пожимающих плечами местных, которые звонили электрикам.

В итоге под вечер электрики приехали. Заехали под столб ЛЭП (провода на котором хуй как висят, погуглите «провода в тайланде»)

И вот они достали дрын метров 5, ткнули пару раз куда-то в верхушку, пол района заморгало и зажглось. Электрики уехали.

Жаль, дрын забрали, а то мы бы их и не ждали в следующий раз 5 часов

Разговор за соседним столиком, где русская пара делает заказ у официанта.

Она деловито разглядывает меню, он скучающе ковыряется в носу. Наконец, она делает выбор (видимо за них обоих)

— two portions — она показывает официанту пальцем на позицию в меню.
— chicken?
— yes.

Официантка уходит. Он, не меняя выражения лица, озадачено:

— а че такое чикен?

Здесь могла бы быть интеграция со школой английского языка, но я не популярный блогер)

— Buy one, get one for free.

Продавщица с обезоруживающей улыбкой смотрела на русскую пожилую пару. Они мрачно переглядывались и повторяли мантру «хау мач», видимо, ожидая, что в Таиланде их непременно надуют. О том, что второй товар бесплатно, они и не догадываются.

— Она предлагает вам второй такой же бесплатно, акция. — объясняю мрачной тётушке хитрости местного маркетинга.

Она сморщила нос и сурово покачала головой:

— Нет, нам такое не нужно. НОУ!

Последнее «ноу» она произнесла громко, чтобы на всякий случай продавщица точно поняла. Взяла товар в одну руку, своего деда в другую и с лицом Гринча похитителя Рождества потопала восвояси.
А я вот думаю, чего ж мы всё-таки злые-то такие?

Прекрасный диалог в аптеке.

— Здрасьте, мне нужно *название антидепрессанта*, у вас есть такое?

Фармацевт делает удивлённые глаза:

— Нет, такого даже не знаю. А это от чего?
— От кукухи, — говорю, — и показываю на голову, мол, for mental health.

Фармацевт снова удивляется и говорит:
— Не, я про такое даже не слышал.

Вот что это за прекрасная страна, в которой фармацевт не слышал про антидепрессанты?)))

Есть одна кафешка, в которую я регулярно ходил завтракать. Там готовят сендвич, который по вкусу был похож на блюдо моей мамы — так что я там ел и плакал. Очень вкусно и очень грустно.

Так вот, к сендвичу я регулярно заказывал местное пиво Chang. И все настолько привыкли, что каждый раз, когда я заходил в этот рестик, официантка гооврила с порога: «Chang?» и делала вот такой жест🤙. И добавляла — пивасик тебе, чтобы проснулся.

И однажды случилось ужасное. Она, как обычно, спросила: «Chang?»

А я помотал головой, потому что в это время пил антибиотики. И вот я отказался от пива, и официантка грустно развела руками, мол «а как же ты тогда проснёшься без пива?»

Ты ж моя зайка, как же ты чувствуешь❤️

Разговор за соседним столиком в тайской кофейне:

— Да у меня тут даже кожа лучше стала, ты посмотри, ты потрогай! В Москве пиздец какой-то был и с лицом, и с руками!
— Катя! У тебя кожа лучше стала, потому что у тебя нет теперь столько денег на бухло!

Всё-таки, наша волна эмиграции самая припизднутая.

Подслушал в очереди разговор двух эмигранток.

— Осталось только мою мультиварку сюда привезти, и я буду окончательно счастлива! — говорит одна девушка своей подруге.

Я сначала криво усмехнулся — снова ебанутые эмигранты ищут «вкусвил» вдали от родины. Но потом вспомнил, сколько всякой херни привезли с собой мы.

— две большие неоновые вывески
— скретч-карту
— кучу фотографий поларойд
— коня Валеру из киндер-сюрприза
— подтяжки.

Сейчас всё это застряло в Стамбуле, но мы обязательно перешлём это сюда, в Тай. И тогда я буду окончательно счастлив)

У нас возле дома живёт одноглазый кот. Ну точнее, это мы живём у него. Каждый вечер он проводит ритуал — заходит к нам во двор, критически осматривает нас. Затем идёт проверять свою (нашу) террриторию, а затем ложится спать у нас на балконе. Он ложится в одно и то же время и встаёт в одно и то же время. Спит всегда в одном и том же месте. И почти никогда не приходит погладиться. В дом не суётся (иногда его наглая гёрлфренд лезет, но за это получает по усам).

Но вчера эта выстроенная железной логикой мужская дружба принесла перемены. Прошёл ливень, и, видимо, этой пушистой жопе стало мокро спать на балконе, и он оккупировал стул с подушечкой на веранде.

На мой вопросительный взгляд ответил примерно: «И чё ты сделаешь, чёрт кожаный?»

Ничего, одноглазый, спи лежи.

Сделал себе новую татуировку.
Батя: Дорого, наверное?
Знакомые: Что она значит? Это настоящая? Это прям на всю жизнь?
Друг: Ну вот. Теперь разъеьбёшься на мопеде, хоть опознать можно будет.

С такими друзьями и врагов не надо)