Выпить про вечность не с кем.
Как же тут не пропасть?
Осень - мой лев библейский...
Голову суну в пасть.

Пусть будет легким прикус,
Шерсть холодней огня,
Чтобы наш римский циркус
Не перегрыз меня.

Сердце - последний мячик.
Я живу на распев,
Чтоб языком горячим
Душу лизнул мне лев.

Вымыты и глазасты
Старой Москвы дома.
Скоро наложит пластырь
Мне на стихи зима.

С неба помашет лётчик,
Вскрикнет полярный дрозд,
И растворится почерк
В дымке далеких звёзд.

Снег налетит в минуту,
Как музыкант немой.
С пушкинской гривой будто,
Лев золотистый мой.

Медленный тихий сапа,
Вечного детства маг.
Мой оберег на лапах,
Мой одинокий Марк.

Сделает осень сальто,
Свет уронив из рук.
Чтоб на мосту Риальто
Мы оказались вдруг.

В рубищах светотени,
Будто на образах,
Но в подмосковном сене
С ярким огнем в глазах.
29.8.21

С дерева рыжий
слетает рубль.
Свитер ночью надень...
Вот самовары скрестили трубы,
Чтоб согреть перелётных людей.

Пар изо рта...
Ты нашёл себе пару,
С кем отдавать концы?
Башлачев снимает с ольхи гитару,
В которой жили скворцы.

Где теперь ласточки и кукушки?
Ветром их сдуло с бала...
Раздеванием леса заведует Пушкин,
Чтоб в музыку попадало.

Слушая в записи птичьи арии,
Меда напившись густого,
Бесприютные души образуют гербарии,
Истончаясь в томах Толстого.

Кошка слизалав со спины полоски,
Мокрых мышей пасёт.
Все смешалось в доме Яблонских,
Ну, абсолютно все!

Бог вынимает солдат из цинка,
И наделяет их силою.
Слон, вчера сбежавший из цирка
Ест в лесу подосиновик

Упуская бабочку,
понимает Набоков,
Что, по сути, осень - это сборщик налогов,
И с девятым номером на футболке,
Как индейский костёр, отражаясь в Волге,
Мяч чеканит сентябрь,
или чью-то тыкву.
Ты люби все сильнее,
Я не привыкну.
Каждый лист у ольхи -
золотая рыбка,
Удивляться и плакать умеет скрипка,
Вот и мы на мосту
в невечернем свете
Все стоим, как две
циферки в чьей-то смете,
ублажая расческами
гладь речную.
Два ноля к нам прибавятся,
скоро, чую,
Да под песни цыган
и хлопки просекко
Разведут нас по разным
своим отсекам.
Но пока мы стоим
и горим щеками,
Будем осени этой платить щенками!
Там, где Яузы камень
дорогу сузил,
Все вжиматься в чугун, заплетаясь в узел.
31.8.21

Эта подруга отказалась мне позировать. Но я успел щёлкнуть затвором и сочинил песенку:

Дождика слышен плач.
С неба течёт ситро.
Осень надела плащ,
Зонтик забыв в метро.

Тучи бегут назад.
Сохнет в углу чабрец.
А в скворечнике склад
Обручальных колец.

Нет, фонарщик не врёт.
Вот такие дела!
Их воровка весь год
Из шкатулок брала.

Всех влюблённых надув,
Стёрла пятна весны.
Крепок вороний клюв.
И глаза зелены.

В силу таких потерь
Боги твердят, увы,
Между людьми теперь
Будет меньше любви...

2.9.21

Русская каша
Из топоров,
Песни Сашбаша -
Проза ветров.

Цифрами НЭПа.
Жив трафарет.
Падает в небо
Первый поэт.

Блок у аптеки.
Снег от винта.
Древние греки
В чреве кита.

В маминой блузке
Мальчик-матрос.
Плачет на русском
В поле Христос.

Рядом лежит
Неизвестный солдат
Время бежит
То вперёд, то назад.

Девочка с мальчиком
Просят огня.
А в мать-и-мачехе
Череп коня.

3.9.21

Мы теперь открываем памятник прошлому лету,
Его ржавым лесам
и раздетым полям.
Жаль, что птиц не пускают в Африку по билетам.
Требуют ПЦР, палки в клюв журавлям.

Палки в колёса летним твоим телегам,
Вилами по воде, превращённой в вино!
А над всей Россией теперь,
как над Вещим Олегом
Копейной звёзды тлеет веретено.

Открываем памятник,
снимаем белую простынь,
А под ней...
ты догадалась,
что я придумать мог?
Да нет, не камень...
это же все так просто:
Белого цвета из бывшей воды комок!

И в горле комок,
и на этом вот лобном месте,
Где хорошим поэтам боги целуют лбы,
Чтоб они раздавали людям записки в тесте,
И чашки со снегом
и компасы для судьбы.

10.9.21

Идешь - постой. А встанешь - лучше сесть.
Сидишь- скорей ложись макушкой к морю.
Что делать, говоришь? Чем ветер есть?
Чем запивать куски мясного горя?

К окошку прислонись души любой.
Целуй стекло, пусть ночью губы треснут.
Не хорони убитую любовь.
Пройдет три дня, поверь - она воскреснет!

Веселый ветер в легких соберет,
Нетрудно распахнет ладонь-синицу.
Сорвет бинты, водою смажет рот,
И в ножницы садовые вселится.

Звезда зарылась в ночь, как в почву крот.
Любовь жива, она встает из пуха
И жало смерти режет у ворот,
Так слово режет вдруг глухое ухо.

Так выжигает снег твоя капель,
Так жизнь втекает ожиданьем в ноздри,
Так птицы режут крыльями апрель,
Когда летят на север строить гнезда.

Ты - берег, край, ты - рубикон и грань.
Ты - в тело превращенный мякиш хлеба.
Лежишь - садись. Сидишь - скорее встань.
Стоишь - иди. Идешь - взлетай на небо.

Напророчил я сквер,
убежав от скверны,
Потому что рябину люблю, наверно,
Чтоб снова поэты под ней сумели
Назначать то свидания,
то дуэли.

Чтобы время шипело таблеткой в чашке,
Никому не давая теперь поблажки,
Чтоб дождь без конца занимался делом,
Чтоб увидеть ворону в костюме белом.

Чтоб на каменной палубе одинокой
Мандельштама и Блока
узреть в бинокль,
И сержантам полиции с фонарями
Прочитать вдруг стихи о прекрасной даме.

Чтобы словом раздвинули
дым парчовый
Синеглазые мальчики Башлачева,
С наших спин угловатых
снимая панцирь,
Чтобы свет обжигал об железо пальцы.

И, конечно, чтоб снова меня ругали,
Проходящие мимо снобы и крали,
Чтоб играли в запреты умнО сатрапы:)
Чтобы дождик звенел,
намекал,
царапал.
13.9.21

Звенели осенние дожди. Они заливали ржой грустную авто-парковку над Селезневкой, и тогда я придумал Московский сквер поэтов. Это было три года назад. Парковка возвышалась над шестью углами и являлась унылой доминантой площади. А дождь барабанил по крышам серых машин с тревожными хищными лицами.
В трёх шагах родился Достоевский, в пяти Борис Пастернак, а в особняк Геппенера, где нынче наш Есенин-центр, запросто заходил «на огонёк» Сергей Есенин. «Здесь родился Пушкин-Лермонтов-Достоевский, а теперь всем кажется, что и они понаехали...» Тут недалеко и Высоцкий появился на свет, и Марина Цветаева.
«Здесь будет памятник неизвестному поэту и сквер всех на свете поэтов»,- так я тихо себе сказал.
Шестнадцатый округ Парижа и его гений места с бюстами великих стали моим доводом для московских руководителей. На подмогу с письмом поддержки пришёл фронтовик Николай Дупак - легенда великой Таганки, мой друг Коля Шкаруба и художник Сергей Попов. Чудеса приходят тихо. Прошло три года. И сегодня чудеса постучались в Окна нашей улицы. Друзья! Вы свидетели этих чудес! То ли еще будет...
⚡️⚡️⚡️
P.S. Официальное открытие состоится вместе с готовностью Квартала поэтов и установкой новых необычных Арт-об’ектов с образами Бродского, Мандельштама, Пушкина, Лермонтова, Есенина,
Маяковского и других гениев.

Вот вам песня о скитальцах,
Состоящих с ветром в браке.
Здравствуй, осень!
Йод на пальцах.
В лужах - чай.
В стихах - собаки.

Человек живет нелепо,
А над ним луны обломок.
Подготовь мне завтра небо,
Подходящее для съемок.

Мне нужна над полем дымка
Детский лепет в той усадьбе...
Я как-будто невидимка
На чужой счастливой свадьбе.

Где дожди?
Пойдем искать их!
Станем ближе понемногу.
Со стола поднимем скатерть -
И положим на дорогу.

Автор! Не спи! Герои следят за тобой!

Осень мимо летит
в Мерседесе-бенце,
Из под колёс вырываются звери клякс.
О!
Это ведь я нарисован отважным Бэнкси
На стенке дома, где грибоедовский загс.

Я об тебя звеню монеткой в кармане:
Цифра по середине, под ней слова.
Рыба мечтает честно,
чтобы её поймали.
Непременно хотят загореться сухие дрова.

И греть кого-то.
Трещать,
превращаться в пепел.
Но греть кого-то хоть пару святых ночей!
Снеговики в квартирах выглядят так нелепо...
Как ребёнок ничей...

Люди сердца друг из друга всю жизнь Удят,
Рыбками глаз сверкая на берегу.
Что будет?
Мама, не говори мне,
что дальше будет,
Я ведь и так не могу...

Можно я это время попробую снова?
Посигналь мне растущей Луной в окно.
Я первый раз дошёл до себя второго.
А третьего не дано.

Горизонт — не граница,
а всегда её продолжение.
Любящие в вино превращают лёд.
А я сделал-сделал-сделал
вчера предложение
И получил:
«Я ведь замужем уже год…»

С лестницы после спустился,
как с горки скользкой.
Месяц на небе — ноготь, покрытый лаком.
Ноги мои идут
теперь по Никольской
С душой,
посаженной на кол.

Поужинал славно
изморозью московской.
С новой этой планетой
пытаюсь ужиться.
Полная перекличка с поэтом Владимиром Маяковским,
Я — какое-то облако в джинсах.

Новый год придуман,
чтоб время вернулось к лету.
Мне себя не жаль.
И вот у тех железных ворот
Человек во мне снова
уступит место поэту,
А ведь так хотелось,
чтоб было наоборот.

Я прошу об одном всего лишь,
Признавая свою вину:
То, что можно сделать сегодня,
Не откладывай на весну!

Чтобы ночью на перекличке,
На осеннем сыром плацу
Загорелись глаза от спички,
Поднесённой тобой к лицу.

И тогда мы успеем к маю
Белый свет запустить в дома.
Ты исполнишь. Я знаю, знаю.
Будет в помощь зима, зима.