Следите за руками :) Ну и как г-на Байдена вообще можно воспринимать серьезно после такого?

«КоммерсантЪ» пишет о том, что иностранные соцсети могут поменять свою стратегию работы на российском рынке. Интересно, что имеется в виду. Ведь сейчас их стратегия заключается в том, чтобы генерировать на локальных рынках прибыль. Неужели кто-то всерьёз допускает, что они уйдут с нашего рынка? Я думаю, что нет.

Уверен, что иностранные платформы сейчас очень внимательно наблюдают за ситуацией. И понимаю желание некоторых иностранных медиа свести усилия государства по регулированию рынка к блокировке, по китайскому варианту. Много раз об этом говорил, и повторю снова: блокировки – крайняя мера. Мы хотим построить прозрачный и понятный механизм взаимодействия на основе взаимного уважения и диалога.

Что касается формулы, по которой мы будем строить взаимоотношения с иностранным бигтехом, сейчас обсуждаются разные варианты, и «цифровое резидентство», о котором говорится в статье, – только один из них. Другим вариантом может стать введение системы финансовых гарантий, при которой окажется невозможной ситуация неплатежей по штрафам (чем сегодня грешит Twitter).

Сегодня - 7 лет воссоединению Крыма с Россией, которого и Крым и Россия - ждали более 20 лет.

Когда хочу разобраться в ком-либо, всегда задаю человеку один вопрос:«Крымнаш»
или «не наш»?

Ответ на этот вопрос - своего рода тест на патриотизм.

Всех, кто считает, что «Крымнаш» (а таких в России, уверен, подавляющее большинство) - с праздником!

В апреле Государственная Дума, возможно, вернётся к рассмотрению законопроекта по борьбе с кибермошенниками. Он предусматривает ограничение доступа к фишинговым сайтам, сайтам финансовых пирамид и сайтам, предоставляющим финансовые услуги без лицензии, – с использованием механизма «внесудебной блокировки».

Проблема актуальная: только за прошлый год количество преступлений в сфере информационно-коммуникационных технологий превысило 510 тысяч, и около половины из них квалифицированы как хищение чужого имущества. Мошеннические сайты мимикрируют под сайты госорганов, предлагают гражданам оформить якобы полагающиеся им компенсационные выплаты, при этом совершенно открыто рекламируются – и даже используют для этого изображения первых лиц государства. Вся инфраструктура для совершения преступлений вынесена за пределы РФ – сайты размещены на зарубежном хостинге, платежи с банковских карт принимаются международной системой – что значительно осложняет работу правоохранителям.

Ко второму чтению законопроекта мы ожидаем ряд важных предложений от Минцифры. Также, кроме поправок в законодательство, сейчас рассматривается возможность организации специального межведомственного центра, который будет целенаправленно бороться с мошенниками в интернете.

В 2020 году, по данным Ассоциации коммуникационных агентств России, суммарный объем рекламы составил 473,4 млрд руб. – на 4% меньше, чем в предыдущем году. При этом сегмент интернет-сервисов, напротив, вырос на 4% и составил 215,6 млрд рублей. Остальные сегменты показали падение, и самое большое (29%) пришлось на аудиоконтент.

Всё, Байден ушел в мемы

Обратите внимание: в списке самых популярных у россиян приложений Twitter не фигурирует вообще. Зато на первых позициях разработки российских программистов - ВК, Одноклассники, Telegram. Наши пользователи выбирают российские продукты, а те меры, которые мы вводим для их поддержки (я имею в виду и закон об их предустановке), усилят и без того крепкие позиции отечественных приложений.

Думаю, что с 1 апреля (после вступления закона в силу) значительно вырастет популярность мессенджера ICQ. Это легендарное приложение, один из первых мессенджеров вообще: он появился еще в 1996 году – задолго до смартфонов и массового проникновения интернета. В «аське» у каждого пользователя был уникальный цифровой идентификатор, и считалось, что чем короче номер, тем его круче владелец (я в своё время владел шестизначным номером, да еще и с тремя семёрками на конце 🤟). Но в современной версии (после покупки мессенджера Mail.ru Group мессенджер пережил второе рождение) всё уже стало соответствовать современным стандартам – даже каналы появились.

В Екатеринбурге протестуют против строительства вышки сотовой связи: жители района Уралмаш блокировали к объекту доступ специалистов. Люди уверены, что на вышке хотят установить оборудование стандарта 5G, которое, как они считают, наносит вред здоровью. На самом деле, вышка предназначена для работы сетей LTE и систем оповещения МЧС – но объяснения властей активисты слушать не хотят.

По этому поводу уже появляются саркастические комментарии представителей либерального лагеря: жителей Уралмаша называют дремучими, а саму ситуацию сравнивают со Средневековьем. При этом комментаторов совершенно не смущает тот факт, что в США (которая, по их темнику – оплот прогресса) движение против вышек 5G уже приобрело чёткие экстремистские черты. Согласно отчету разведывательного управления полиции Нью-Йорка, вышки сотовой связи все чаще становятся жертвами неонацистских группировок и в целом направлены на разжигание общего недоверия к правительству. Свою лепту вносят и активисты движения QAnon, считающие 5G причиной появления коронавируса :facepalm:

Конечно, всё это – полная чушь. И очень печально, что в цивилизованном обществе подобные теории находят последователей. Думаю, что уже сейчас – до того, как 5G в России станет стандартом де-факто – нужно системно объяснять людям его безвредность, воспитывать научный взгляд. В соцсетях нужно беспощадно искоренять фейки о 5G и попытки распространения теорий заговора. Возможно, пора продумывать соответствующие законодательные инициативы.

Сегодня пообщались с корреспондентом «Financial Times» Максом Сэддоном о том, как нужно «приземлять» иностранные интернет-компании на благо Рунета и всего российского общества. Те самые «условия деятельности», разработать которые поручил президент России.

Объективно, у нас до сих пор нет целостного свода законов о работе коммерческих компаний в интернете. На мой взгляд, в такой ситуации нужен специальный комплексный законодательный акт, учитывающий особенности сетевой среды.

И цель тут вовсе не заблокировать какую-то из соцсетей. Китайский путь, я уверен, не для нас. Цель должна быть — не дать зарабатывать в России интернет-компаниям, которые не соблюдают закон. И на эту цель должен работать весь свод новых норм.

Для начала, следует уравнять в правах и обязанностях российские интернет-платформы с зарубежными. Сейчас наблюдается явный перекос: иностранные компании могут, например, сами для себя рассчитывать НДС, скрывая свой оборот в России. Это огромная и совершенно не обоснованная преференция для них. Условия должны быть одинаковыми для всех!

При этом нельзя загонять рынок в одну-единственную модель. Должны быть разные способы заякорить зарубежные платформы в нашей стране: представительство, филиал, уполномоченное юрлицо, совместное предприятие, специальное соглашение с государственным органом — главное, чтобы это обеспечивало соблюдение российских законов с их стороны.

Финансовая и налоговая прозрачность, как и защита общественной морали, естественно, тоже должны быть четко прописаны.

Действие новых норм можно вводить поэтапно. Отличной мне кажется идея ввести дополнительные «цифровые» налоги для тех, кто не хочет или не готов выполнять все требования нового законодательного акта. Это тоже вариант рыночного выбора, который нужно предоставить.

Иными словами, стандартизация — вот чего не хватает экономике российского интернета и что мы хотим создать. Удобный механизм коммуникации с иностранными компаниями и честный налоговый учет их прибылей. А стандартные общие правила игры это стимул для ведения интернет-бизнеса в нашей стране.

Логичен вопрос, каких иностранных компаний должен коснуться предполагаемый новый закон. Критерии, в общих чертах, очевидны. Это таргет рекламы и сервисов на российскую аудиторию, распространение информации в России, определенный охват (несколько сотен тысяч «уников», например), обработка персональных данных российских граждан и прием денег от них.

Меры для нарушителей должны иметь целью пресечь прибыль компании, а не общение пользователей. Не должны компании напрямую получать деньги от россиян на свои зарубежные счета. Так что уместны, например, ограничение денежных переводов в пользу платформы-нарушителей.

Сделаем это, и вместо колхозного базара мы создадим настоящий интернет-рынок, основанный на соблюдении закона и честной конкуренции.

Иностранный бизнес это серьезная часть российской экономики. Сейчас на учете в ФНС стоят 1400 зарубежных компаний. Они платят около 60 млрд налогов, при минимальнейших к ним требованиях. А с более справедливым законодательством это может быть уже 600 млрд или даже больше.

Ксения Собчак взяла видео-интервью у Скопинского маньяка — Мохова. Он глумится над своими жертвами, а вся медиамощь Ксении разносит этот адский глум по сети. Интервьюерша (журналисткой назвать язык не поворачивается) говорит, что это как интервью с Гитлером. Как же не взять, раз Гитлер?

А это не как интервью с Гитлером. И Ксения не Лени Рифеншталь на его фоне, обольщаться не надо. Масштаб не тот.

Просто есть люди с плохо развитым обонянием и рвотным рефлексом. Они могут смотреть интервью со всякой мерзостью без тошноты. Ну, или делать такие интервью. И ловить хайп. Потому что думают, что хайп, как и деньги, не пахнет.

А это, опять же, не так.

Кстати, Ютуб ничего не хочет ограничить в этом видео? Все норм, господа из Гугла? Или только про Крым нельзя, а хвастаться про насилие над несовершеннолетними можно?

Оппозиционеры обещают подать в суд на Роскомнадзор, если будет заблокирован Твиттер. Список персонажей прилагается. Объединяет их всех то, что они ни разу не пытались подать в суд за блокировки себя и своих сторонников в том же Твиттере и других американских соцсетях. Тот же Ройзман буквально вчера из бана в Фейсбуке был выпущен. И это не первый случай, когда его самого и его соратников заокеанские светочи свободы слова блокируют за высказывание собственных суждений.

Мне интересно, как это работает? «Нам затыкают рот американцы! Ну, бывает, потерпим...» «Мы заподозрили власти в намерении заблокировать Твиттер! Нельзя это терпеть!»

Звонят и пишут журналисты с просьбой прокомментировать идею главы СЖР Владимира Соловьева - запретить брать интервью у преступников.

Понимаю и разделяю возмущение многих по поводу интервью со «скопинским маньяком».
Я тоже против подобной «журналистики».
Преступник - не только не демонстрирует раскаяние, а, напротив, чуть ли не бравирует своими «подвигами».
Однако запрещать любые интервью с преступниками, в принципе, считаю неправильным.

Напротив, если злодей - раскаялся искренне, и рассказ о нем - не только не героизирует, а дискредитирует преступника, это может иметь серьёзный профилактический эффект.
Когда зритель/читатель/слушатель будет видеть, сколь печально и трагично заканчиваются криминальные похождения, для многих - это станет «холодным душем».

Чем плох, например, репортаж из колонии «Чёрный дельфин», если люди увидят весь ужас существования пожизненно осуждённых?
И совсем другое - интервью в стиле «Бригады» или смакование злодеяний маньяков.

Предлагаю вместе с коллегами подумать над нормой закона, запрещающую прямую речь преступников в Интернете и СМИ при условии, что она формирует ложное представление о преступности, создаёт позитивный образ криминальных лиц.

Конечно, тут очень важна чёткость формулировок. Поскольку инициатива - исходит от Союза журналистов, оптимально, чтобы соответствующую редакцию закона предложило именно журналистское сообщество.

Все рассуждения супруга Ксении Анатольевны о ее высокой миссии исследования подвалов человеческой души — сводятся на нет одним простым аргументом.

Вот сейчас выходит на телеэкраны сериал «Чикатило» про одного из самых кровавых наших маньяков. Давайте представим, что роль главгада в этом фильм исполняет сам Андрей Чикатило, лично. Получает актерский гонорар за то, что изображает, как он насиловал, потрошил и временами ел своих жертв. Потом фильм номинируют на кинопремию, Чикатило идет по красной дорожке, ему аплодируют, приглашают в новые проекты, гонорары растут...

В «Иди и смотри» Элема Климова не брали настоящих эсэсовских карателей, чтобы они изображали, как на самом деле сжигали людей живьем. В «Сыне Саула» не убивали людей по-настоящему, а исследовали черную сторону человеческой души по-полной.

И в этом разница. И еще в том, что фильм Собчак — наскоро слепленное поделие ради хайпа, не художественное произведение. И не исследование. Как бы супругу не хотелось ее оправдать.

Твиттер начал удалять противоправный контент, но делает это мееееедленно. Такой способ психологической защиты: признаю, что ты прав, и я согласен все выполнить, но без радости и не быстро — так, примерно, рассуждают сейчас в руководстве этой соцсети.

Уверен, это просто способ хоть немного сохранить лицо. Показать, что не сразу после ограничения трафика кинулись спасать поступающую из России прибыль. А с гордостью, не спеша.

А если серьезно, то в Твиттере наверняка понимают, что планируемые новые нормы для иностранных сетей не будут действовать на те ресурсы, для которых российский рынок не является целевым. И выполнение требований РКН, пусть медленное, это признание Твиттера, что рынок России для компании важный, целевой и прибыльный.

Сложно сказать, кому стоит больше верить, Павлу Дурову или РФПИ, насчет инвестиций в Телеграм. Представители Фонда вряд ли бы стали от нечего делать врать про вложения в мессенджер. Возможно, была применена какая-то не совсем прямая схема инвестиций, которая формально позволяет Телеграму утверждать, что напрямую российские деньги он не получает. И избегать таким образом каких-нибудь американских или европейских санкций, существующих и будущих.

Но даже сами подобные заявления и опровержения подтверждают тот тренд, о котором я говорил еще год назад: Телеграм возвращается в родную гавань. Безрезультатно потыкавшись в негостеприимные американские берега. И если РФПИ действительно каким-то образом вложился в «телегу», я буду считать это одной из самых удачных российских инвестиций.

Один мой подписчик, имеющий отношение к рынку инвестиций, на условиях анонимности прокомментировал историю с РФПИ и Telegram:

Фонды купили у Telegram облигации (дали кредит по сути) на срок пять лет, по долларовой ставке 7% годовых. То есть, через пять лет они получат свои деньги обратно, и всё это время будут получать процентные платежи от компании. Это хорошая доходность по мировым меркам – но далеко не «вау», особенно для инвест-фондов, у которых выше уровень риска.

Но дело в том, что это не обычный долг, а конвертируемый. И тут самое интересное: если Telegram в течение пяти лет выйдет на IPO, то у держателей долга есть право «обменять» свой кредит на акции компании. То есть, они смогут купить долю в компании, еще и на 10% дешевле, чем цена IPO.

Учитывая что IPO все ждут, и у мессенджера больше полумиллиарда активных пользователей по всему миру, у него будет успешное размещение акций, и инвесторы смогут увидеть кратный рост. По конкретным цифрам тут тяжело, так как это события не 2021-2022. Но если бы это было сейчас, то я бы оценивал, что они минимум удвоят свои инвестиции (на примере IPO российского OZON).

Данные по объему сделки не раскрываются. Но известно, что Mubadala инвестировала $75 млн (источник), а РФПИ выкупил у них миноритарную – это может быть от 2 до 30 млн долларов. Думаю, в случае с РФПИ речь идет о 10-15 млн долларов.