В Инлиберти 19 мая начинается курс Татьяны Вайзнер "Публичная сфера". Татьяна - преподаватель и исследователь в Шанинке и Дрезденском университете, редактор НЛО.

Онлайн-курс политического философа Татьяны Вайзер об одном из главных признаков демократии — публичной сфере начинается 19 мая. Публичная сфера - это открытое пространство коммуникации.

Участники узнают, как с помощью публичной сферы граждане формулируют и отстаивают свои позиции, обсудят ее историю, самые интересные практики, и научатся конструировать публичное пространство для решения собственных задач.

В программе из пяти занятий — уличное протестное искусство, парламент раннего Нового времени, советский спорт, городские площади Латинской Америки, публичность в тоталитарных режимах и многое другое. А по промокоду eventsandtexts действует скидка 10%. https://www.inliberty.ru/course/public-sphere/

Запись будет по этому же линку

Друзья, мы начали трансляцию дискуссии по мотивам доклада об обысках.

Присоединяйтесь!
https://www.youtube.com/watch?v=3FR1azT_ahw

Данный материал (информация) производится и распространяется некоммерческой организацией, выполняющей функцию иностранного агента.

Чем интересно движение отказников? Чего им только не хватало? Герои, диссиденты, прагматики?

Почти под новогодние праздники вышел важный для нас курс в партнерстве с проектом "Букник" - 6 лекций Галины Зелениной "Движение отказников: от интеллигенции к нации через эмиграцию".
Курс отражает неконвенциональную историю еврейского движения. Это не формализованный подход про количество семинаров и кружков иврита, а история про чувства, идеи, проблемы, конфликты.

Автор: Галина Зеленина - историк, исследователь средневекового и советского еврейства, доцент РГГУ и старший научный сотрудник ШАГИ РАНХиГС.

О чем курс:
Отказники — неофициальный термин, в 1970 — 1980-х годах использовавшийся для обозначения граждан, получивших от властей отказ в разрешении на выезд из СССР. Отказники почти поголовно были евреями. Движение отказников послужило толчком к развитию активной еврейской жизни в Советском Союзе. Отказники часто подвергались преследованиям, например увольнениям с работы, а затем уголовному преследованию по статье за тунеядство.

Материалы курса: https://booknik.j-life.ru/otkazniki?fbclid=IwAR3bEr3l3AB-LVtbOBoNwcSO66QjGKC0Np-IKyoXecSYPtF7DtAcDwk1tNs

Возвратный тоталитаризм

Сегодня обсуждаем книгу Льва Гудкова (название выше, приходите - https://sakharovcenter.timepad.ru/event/1928681/). Трансляция и впоследствии запись будет тут: https://youtu.be/NGdf3Dhp1t8. Несколько цитат из предисловия к ней:

Статьи в этой книге объединены поиском ответа на вопрос: «Почему в России не получилась демократия?». Или, другими словами, почему в России не получилось установить контроль общества над властными элитами?». Очевидный ответ: «Никто не хотел этого, не ставил такой задачи». Вытекающий отсюда вопрос: «Почему?» - единственно приемлемый вход в проблематику посткоммунистической России. На нем сходятся самые разные линии исторической логики эволюции страны: традиции насилия, отсутствие сознания собственного (человеческого) достоинства, а значит, потребности в свободе и ее защите, культура самодержавия и страх перед последствиями революционных преобразований, массовый аморализм (или мораль приспособленчества), инерция институциональной структуры тоталитарного общества-государства, импульсы контрмодернизации, природа массового терпения, ресентимент и значимость имперского милитаризма, негативная селекция состава правящей элиты […]

Исходный смысл понятия «тоталитаризм» […связан] с беспрецедентной экспансией государства в сферы жизни общества, которые ранее не были предметом деятельности государства, регламентации, контроля, принуждения. Тоталитарные режимы упраздняли автономию и самостоятельность, независимость от власти социальных сфер общества - экономики (контроль над целями и интересами производства, распределением, трудовыми отношениями, финансовыми потоками), образования и воспитания молодого поколения, культуры, искусства и литературы, частной и повседневной жизни, религии, гражданского общества, науки, спорта, досуга и пр. Государство - все, ничего вне государства, государство - одна, единая, железная воля […]

Террор и репрессии были производными от этой философии и практики тотальной, то есть претендующий на абсолютный диктат во всех областях общественной жизни, власти, а их масштабы и практики могли очень отличаться от страны к стране. Все, что противоречило императиву управления всем и вся, объявлялось «вражеским», «чуждым духу народа», «традициям», «интересам государства», подлежащим уничтожению или изоляции, вынесению за границы «единства» (нации, народа, государства). Любые идеи, гражданские образования, формы солидарности, социальные интересы, не совпадающие с «интересами государства», трактуются как внесённые извне, иностранные, результат заговора врагов, агентов, подрывных сил, или отсталых, неразвитых, несознательных, извращённых взглядов и убеждений. […]

Ответы на центральный для нас вопрос о демократии лежат в нескольких плоскостях […]:

1) основной социальной группой, инициировавшей реформу коммунистической системы, и прежде всего ее главного института - планово-распределительной экономики, составлявшей материальную базу правящей элиты, было среднее звено бюрократии; других социальных категорий, способных выдвинуть и проводить социальные изменения, не существовало; […] поэтому «победа демократов» означала неготовность и нежелание руководителей «партии реформ» к политике институционального ограничения, созданию действенных институтов сдержек и противовесов собственному произволу. […]

2) эти особенности реформаторского движения были причиной слабости поддерживающих его сил, что стало условием регенерации репрессивных и консервативных институтов, оставшихся после краха советской тоталитарной системы […]

3) доминантой политической культуры постсоветского общества была и остаётся ориентация на пассивное приспособление к произволу властей, стратегия понижающей адаптации […] Длительность существования и безальтернативная тотальность советского государства порождали чувство привыкания и восприятие этого образа жизни как нормы […] Коллективная идентичность могла утверждаться как легитимная только сознанием принадлежности к государству, отказом от совести и личной ответственности.

8 февраля мы провели большую дискуссию по мотивам доклада об обысках.

Мы соединили юридическую, историческую, социологическую и практическую оптики – разговор вышел очень интересным!

Александр Брестер отметил, что следствие не руководствуется истинными целями обыска – оперативно найти и сохранить важные материалы. При проведении любого поиска у органов всегда есть подозрение в отношении обыскиваемого, однако при этом у людей нет процессуальных гарантий и права на защиту.

В законе нет указания на уважение чести и достоинства при обыске. «А как работать, не положив всех мордой в пол?», – считают следователи, не умеющие действовать иначе.

Что делать? Закрепить правило «разрешено только то, что разрешено». В нормах об обыске этой аксиомы публичного права нет, поэтому защите не удаётся парировать действия следствия ссылкой на закон. Необходимо закрепить присутствие на обыске адвоката.

Кирилл Титаев обратил внимание на исторический контекст: следствие – это уникальный «советский вывих» нашей правоохранительной системы. Нигде в мире нет трехступенчатого расследования (оперативные мероприятия, следствие, суд).

В результате этого «вывиха» на оперативном этапе у подозреваемого нет гарантий, которые есть в УПК. Отказ от трехступенчатости позволит решить проблему стирания границ между обыском и похожими мероприятиями.

Необходимы не точечные правки, а более комплексные организационные реформы, цель которых – системные изменения правоохранительной системы, а не ситуативное рихтование.

Тамара Морщакова подняла проблему отсутствия независимых судов. Есть ли у обыска подлинные цели? Есть. Формально есть и принципы уголовного процесса. Но почему общая часть закона не исполняется? Что нужно, чтобы противостоять безобразиям?

Сегодня суть уголовного дела сводится к формальным показателям, а не к установлению картины произошедшего. Мелкий нормативизм подавил действие правовых принципов. В Постановлении КС по делу Маслова уже давно всё сказано: про подозрение и про право на защиту. Но ключ к решению проблем – в судебной политике. Правила не будут исполняться, пока над ними нет контролера.

Дарьяна Грязнова отметила ценность доклада: он сочетает в себе академичность и практиориентированность. Теперь юристы имеют возможность ссылаться на комплексный материал о проблемах обыска в России.

Андрей Гривцов согласился, что сегодня обыски – это средство устрашения. В качестве доказательств чаще всего изымаются цифровые носители и телефоны. Но ведь изъять их можно и без применения силы. Почему обыски превратились в «маски-шоу»?

Гривцов считает, что это связано с изменением стандартов доказывания. «Признай свою вину, да сколько можно отрицать!», – вот основная мантра сегодняшнего уголовного процесса. Суды санкционируют всё, не рассматривая ходатайства по сути. Следователи приносят запросы на флешке, а в суде их копируют. Снизились стандарты допустимости доказательств. Только независимый суд может поменять ситуацию.

Вера Гончарова говорила о проблеме качества правосудия: «Другого суда у нас для вас нет». Стандарты доказывания снижены – и всё упирается в вопрос о независимом суде. В России есть суды, где даже не знают про Постановление КС по делу Маслова. Это уже вопрос образования и культуры судей.

Егор Сковорода отметил, что несмотря на свой гигантский опыт в освещении громких дел, содержание и даже само наличие в УПК ст. 9 об уважении и достоинстве стало откровением. На эту норму не ссылаются ни герои историй, ни адвокаты, ни государство – на деле встречается масса случаев, никак не соотносящаяся с уважением достоинства.

В России не принято говорить о психологических последствиях обыска: что делать с фобиями и страхами, развивающимися после встречи с силовиками? А с детьми, которые ещё больше подвержены негативному влиянию таких мероприятий? Как устранять последствия?

Полная запись дискуссии доступна на нашем канале. А текст доклада – по ссылке.

Данный материал (информация) производится и распространяется некоммерческой организацией, выполняющей функцию иностранного агента.

Тяжёлое чтение - Дм Пчелинцев, дело Сети. Выжил, написал книгу.

Как сажали и сжигали- так и будут сажать
Как ломали и топтали- так и будут впредь

https://novayagazeta.ru/articles/2022/02/10/kto-tebia-pytal-to-eto-tebia-eshche-ne-pytali-18

​​Социальное неравенство: альтернативный взгляд. 16 февраля

Сейчас многие полагают, что неравенство — это всегда плохо. Но большую часть человеческой истории неравенство экономических возможностей и политических прав воспринималось не только как самоочевидная реальность, но и как справедливая и социально одобряемая норма.

Каковы реальные издержки экономических, социальных, этнических и политических видов неравенства? Отличаются ли представления людей об уровне неравенства от его фактических величин, и как это влияет на политику? Чем опасна «религия всеобщего равенства», в чем причины неравенства, и почему борьба с ним зачастую вредна? Этим вопросам посвящена изданная недавно «Альпиной ПРО» книга экономиста и политолога Дмитрия Некрасова «Социальное неравенство: альтернативный взгляд», которую мы обсудим 16 февраля.

В дискуссии участвуют:

— Дмитрий Некрасов, экономист, автор книги «Социальное неравенство: альтернативный взгляд», колумнист Репаблик;

— Владислав Иноземцев, экономист, политолог, основатель Центра исследований постиндустриального общества, автор книг «Несвоевременная страна», «Экономика без догм», соавтор книг «Бесконечная империя: Россия в поисках себя», «Сибирское благословение»;

— Ростислав Капелюшников, чл.-корр. РАН, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН, замдиректора Центра трудовых исследований НИУ ВШЭ, автор книг «Экономические очерки: история идей, методология, неравенство и рост», «Экономические очерки: методология, институты, человеческий капитал»;

— Дмитрий Прокофьев, экономист, колумнист «Новой газеты», автор Economy Times, «Делового Петербурга», телеграм-канала «Деньги и песец».

Модератор — Борис Грозовский, обозреватель, автор телеграм-канала EventsAndTexts.

Зарегистрируйтесь, и мы пришлем вам ссылку на конференцию в зуме за час до её начала.

Материалы к разговору:

‣‎ Д. Некрасов об искаженном понимании экономического неравенства. Фрагмент из книги.

‣‎ Д. Некрасов. В чем неравенство, брат? Как миллиардеры заменят правительства.

‣‎ Д. Некрасов. Право кормящего. Как прогресс создаёт угрозу демократии.

‣‎ Д. Некрасов. Почему деколонизация не привела к успешному развитию колоний.

‣‎ Д. Некрасов. О неравенстве и ответственности экспертного сообщества.

‣‎ Р. Капелюшников. Экономическое неравенство — вселенское зло?

‣‎ Р. Капелюшников. Неравенство: как не примитивизировать проблему?

‣‎ Р. Капелюшников. Команда Т. Пикетти о неравенстве в России: коллекция статистических артефактов.

‣‎ В. Иноземцев. Рукотворное неравенство.

‣‎ В. Иноземцев. Какое неравенство опаснее имущественного.

‣‎ В. Иноземцев. Богатство и неравенство: кризис традиционной левой идеологии почти неизбежен.

‣‎ В. Иноземцев. Почему российская бедность не провоцирует протест.

‣‎ Д. Прокофьев. Почему рынок роскоши и доходы министров растут в кризис.

‣‎ Д. Прокофьев. Логика неравенства. Будет ли государство решать главную проблему общества.

‣‎ Д. Прокофьев. Байденомика на марше.

‣‎ Б. Грозовский. Как неравенство вредит рынку? Вопрос не в справедливости, а в эффективности.

‣‎ Б. Грозовский. Почему миллениалы будут жить хуже своих родителей.

‣‎ Б. Грозовский. Марианна Бертран: Почему неравенство угрожает экономической эффективности.

​​В издательстве НЛО вышла новая книжка Виктора Вахштайна «ВООБРАЖАЯ ГОРОД. Введение в теорию концептуализации». Сегодня, 12 февраля, в 18-00 состоится её презентация в рамках Семинара городской антропологии ЦИМО ИЭА РАН.

Внутри устоявшегося языка описания, которым пользуются современные урбанисты и социологи, сформировались определенные модели мышления о городе — иными словами, концептуализации. Сегодня понятия, составляющие их фундамент, и сами модели мышления переживают период смысловой «инфляции» и остро нуждаются в серьезной рефлексии. Эта книга о таких концептуализациях: об истории их возникновения и противостояния, о философских основаниях и попытках воплотить их в жизнь.

В своем исследовании Виктор Вахштайн показывает, как идеи «локального сообщества», «городской повседневности», «территориального контроля», «общественного пространства» и «социальной сегрегации» закреплялись в языке социологов, архитекторов и планировщиков, как из категорий познания превращались в инструменты управления.

Теория концептуализации обнаруживает в хаотичном многообразии современных мегаполисов следы созданных исследовательским воображением утопических городов — от Бурдьеполиса до Сьюдад Деланды.

Виктор Вахштайн — кандидат социологических наук, MA in sociology Манчестерского университета, декан факультета социальных наук Московской высшей школы социальных и экономических наук («Шанинки»), декан философско-социологического факультета РАНХиГС.

Ссылка на регистрацию: https://gga-iea-ras.timepad.ru/event/1931465/

16 февраля в зуме Сахаровского центра будем обсуждать книгу Дмитрия Некрасова «Социальное неравенство: альтернативный взгляд» (https://sakharovcenter.timepad.ru/event/1933054/), в замечательной компании с Владиславом Иноземцевым, Ростиславом Капелюшниковым и Дмитрием Прокофьевым (@moneyandpolarfox). В книге Дмитрия затронуто множество аспектов неравенства - экономических, социальных и политических. Вот только один из них.

Автор сравнивает на примере США благосостояние верхнего среднего класса (9% населения, следующих за 1% самых богатых по доходам сверху; в Штатах это домохозяйства с доходом 201-531 тыс долларов в год) и нижнего среднего класса (30% населения, 6-8 децили по доходам сверху, в Штатах это 28-68 тыс в год):

С точки зрения практической ценности потребляемых благ, а не ее символически-имиджевой составляющей, разница между этими двумя большими группами населения в развитых странах сегодня практически отсутствует. И те и другие владеют личным автотранспортом. Конечно, верхний средний класс может себе позволить в среднем на семью больше автомобилей более дорогих марок. Однако для потребителя из 1950-х гг. разница между современными «ауди» и «шкодой» и не заметна. В тот период у семей верхнего среднего класса автомобиль был, а у семей нижнего - отсутствовал.

Какая ситуация описывает большее неравенство: когда у одной семьи машина есть, а у другой нет, или когда у одной семьи новая «ауди», а у другой - классом ниже, но сделанная тем же концерном, на той же платформе, не отличающаяся практически ничем, кроме цены и шильдика на капоте?

Ещё сложнее увидеть разницу между верхним и нижним средним классом в практической ценности потребляемой одежды или мебели. […] Отличаются только стили и торговые марки. С точки зрения жителя любой предшествующей эпохи жители современных развитых стран обладают совершенно избыточными, выходящими за пределы здравого смысла излишками одежды и бытовых предметов, не важно, относятся ли они к современным богатым или к нижнему среднему классу.

Объём доступных услуг для верхнего и нижнего среднего класса и вовсе неразличим. И те, и другие ходят в рестораны и парикмахерские, посещают кинотеатры и автомойки, имеют одинаковый доступ к транспорту и услугам связи. Век назад ситуация была обратной - многие услуги были доступны лишь богатым и верхнему среднему классу, в то время как бОльшая часть населения в принципе не имела к ним доступа. […]

Ещё 70 лет назад путешествия в другие страны и континенты ради развлечения были в принципе доступны только самым обеспеченным людям. Сегодня поездки за границу доступны подавляющему большинству населения развитых стран. Несомненно, уровень билетов и количество звёзд в отелях между верхним и нижним средним классом различается. Но что является бОльшим неравенством в реальном потреблении: когда одна семья летает к морю чаще и бизнес-классом, а другая реже и экономом, или когда одна часть населения легко может позволить себе путешествия ради досуга, а другая - нет? А если перенестись назад на несколько столетий и подумать о том, как бы оценил разницу между бизнес-классом и эконом-классом самолета Париж - Тель-Авив паломник из средневековой Франции, что шёл в святую землю пешком? Что бы он сказал о том, что пассажиры экономкласса считают дифференциацию ужасной несправедливостью и неравенством? […]

Все большая часть услуг получается гражданами бесплатно. Это не только безопасность и образование, обеспечиваемые государством, но и условно бесплатный доступ к огромному количеству интернет-сервисов.

Таким образом, рост неравенства денежных доходов, наблюдавшийся в развитых странах с начала 1980-х, не только не означал роста неравенства в реальных условиях жизни, но, скорее всего, происходил на фоне дальнейшего снижения такого неравенства. В течение последних 200 лет в Западной Европе и США неравенство в объемах реально потребляемых благ и в масштабах времени, тратимого на работу разными слоями населения, в целом устойчиво снижалось.

сотрудники ФСБ приходили в школы и говорили о нежелательности взаимодействия с «Мемориалом» не только с учителями, но и с детьми.

Вместе с решением Верховного суда о ликвидации Международного «Мемориала»* приостановлен Всероссийский конкурс исторических исследовательских работ старшеклассников «Человек в истории. Россия — ХХ век». В архиве сейчас — 35 тысяч работ. Это огромная и очень ценная база данных для историков.

Что будет дальше с конкурсом и с архивом исследовательских работ?

➡️ http://amp.gs/jZZXB

Мы попросили «Мемориал» предоставить нам несколько работ для публикации. Публикуем две из них:

Судьба директора Исаака Моисеевича Зальцмана 👉 http://amp.gs/jZZXx

Кто он такой, Яков Нюничкин? 👉 http://amp.gs/jZZXf

* Вынуждены указать, что государство внесло «Мемориал» в список «иноагентов».

​​Тайны социального неравенства

Читатели знают, что я много и последовательно пишу о проблемах неравенства и экономики труда (так же, как и ув коллеги @tolk_tolk и @Echtdevol). И так же последовательно мониторю материалы, связанные с этой проблематикой.

Поэтому 16 февраля в 19 часов я приглашаю вас присоединиться к онлайн-обсуждению новой книги «Социальное неравенство: альтернативный взгляд», которую написал замечательный экономист и политолог Дмитрий Некрасов.

Кроме самого Дмитрия Некрасова, автора книги, в дискуссии так же примут участие:
блестящий эксперт в области экономики труда в России, чл.-корр. РАН Ростислав Капелюшников, автор книг «Экономические очерки: история идей, методология, неравенство и рост», «Экономические очерки: методология, институты, человеческий капитал»; и
экономист Владислав Иноземцев, основатель Центра исследований постиндустриального общества, автор книг «Несвоевременная страна», и «Экономика без догм», соавтор книг «Бесконечная империя: Россия в поисках себя», «Сибирское благословение».

Модератором дискуссии выступит обозреватель Борис Грозовский, автор канала @EventsAndTexts
С материалами к дискуссии можно познакомиться здесь

Один из тезисов книги Дмитрия Некрасова заключается в том, что «рост неравенства денежных доходов, наблюдавшийся в развитых странах с начала 1980-х, не только не означал роста неравенства в реальных условиях жизни, но, скорее всего, происходил на фоне дальнейшего снижения такого неравенства. В течение последних 200 лет в Западной Европе и США неравенство в объемах реально потребляемых благ и в масштабах времени, тратимого на работу разными слоями населения, в целом устойчиво снижалось…
Какая ситуация описывает большее неравенство: когда у одной семьи машина есть, а у другой нет, или когда у одной семьи новая «ауди», а у другой - классом ниже, но сделанная тем же концерном, на той же платформе, не отличающаяся практически ничем, кроме цены и шильдика на капоте? … сложнее увидеть разницу между верхним и нижним средним классом в практической ценности потребляемой одежды или мебели. […] Отличаются только стили и торговые марки. С точки зрения жителя любой предшествующей эпохи жители современных развитых стран обладают совершенно избыточными, выходящими за пределы здравого смысла излишками одежды и бытовых предметов, не важно, относятся ли они к современным богатым или к нижнему среднему классу…»

Этому мнению трудно возражать, но... По моему мнению, неравенство просто стало принимать более изощренные и травмирующие людей формы, чем разница во внешнем виде одежды или автомобиля для богатых и для бедных.
А вот какие именно формы - об этом я скажу на дискуссии

Зарегистрируйтесь, и организаторы дискуссии пришлют вам ссылку на конференцию в зуме за час до её начала.
Дискуссия стартует
📆16 февраля 2022 года
⏰в 19.00 мск.
Буду ждать вас.

Me too

Партия «Яблоко» запустила петицию против войны с Украиной. Ее подписали более 4000 человек

http://amp.gs/jZp4t

В Некрасовке сегодня начинается цикл лекций про XIX век - «частности прекрасного столетия» (https://biblioteka.nekrasovka.ru/beautiful_era). Его открывает замечательный филолог и культуролог Сергей Зенкин рассказом о мимесисе. Далее будет Ольга Вайнштейн с рассказом о конфликтах в моде - феминистической реакции на корсеты, Вадим Ветерков с рассказом о денди, и Александр Вилейкис и Полина Ханова - об урбанизации 19 в. и тогдашних городских конфликтах.

В Некрасовке стало много интересного - 25 февраля Михаил Майзульс, автор книг о средневековье, расскажет о демонах в мировой культуре (https://biblioteka.nekrasovka.ru/chert_znaet_chto), а 5 марта Аня Шур и Аня Красильщик будут записывать открытый подкаст о Гарри Поттере (https://nekrasovka.ru/afisha/05-03-2022/3287). Многие лекции доступны онлайн (https://biblioteka.nekrasovka.ru/lectureroom).

В ближайший четверг, 17 февраля в Сахаровском центре (в самом центре, а не в зуме!) пройдёт круглый стол «150 лет маржиналистской революции в экономической науке».

В 2021 году исполнилось 150 лет с момента издании книги Уильяма Стенли Джевонса «Теория политической экономии» (1871). К этому юбилею на русском книгу впервые выпустило издательство «Социум». Работа Джевонса, вместе с соответствующими работами Карла Менгера (1871) и Леона Вальраса (1874) ознаменовали «маржиналистскую революцию» в экономической науке. Именно с этого времени принято отсчитывать то, что мы называем современной экономической наукой.

17 февраля в Сахаровском центре (ул. Земляной Вал, 57, стр. 6, 2-й этаж) состоится круглый стол, посвящённый обсуждению книги Джевонса и роли маржиналистской революции в развитии экономической науки.
Начало в 19:00. Вход свободный.
Регистрация по ссылке: https://tsentr-adama-smita.timepad.ru/event/1903908/

Список выступающих:

1. Александр Куряев, к.э.н., гл. ред. издательства «Социум»
«Несколько слов об издании книги Джевонса в России»
2. Алексей Саватюгин, профессор ВШЭ, заслуженный экономист РФ
«Маржинализм против всех: в чем была новизна маржинализма?»
3. Владимир Автономов, д.э.н., проф. ВШЭ
«Маржиналистская революция и вклад У.С.Джевонса в экономическую науку»
4. Василий Тополев (известный в интернете как Ватоадмин)
«Экономика Англии времён Джевонса»
5. Константин Сонин, профессор ВШЭ и Чикагского университета
«Экономическая наука до и после маржиналистской революции»

Модератор: экономический обозреватель Борис Грозовский.

Организаторы круглого стола:

Центр рыночных исследований им. Адама Смита:
https://www.facebook.com/ASCfME

Центр истории и методологии экономической науки НИУ ВШЭ
https://economics.hse.ru/det/histmet/

Предусмотрена трансляция на ютуб-канале «Чтений Адама Смита»:
https://www.youtube.com/user/TeoriaPrava/videos

И у нас все, как на воле

Одна из важных идей в книге Льва Гудкова «Возвратный тоталитаризм» (ее обсуждение см тут https://m.youtube.com/watch?v=NGdf3Dhp1t8) описывает, как в ссср были уничтожены структуры социальности (на разных уровнях: межличностное доверие, групповая солидарность и автономия). Официальная солидарность была маской, лживой декорацией. На днях наткнулся на замечательную иллюстрацию этого в «Моих показаниях» Анатолия Марченко - последнего убитого в Союзе политического узника. Книга Марченко очень хороша, он проницательный наблюдатель и нашёл точную перспективу для рассказа о лагере. Тут и про истоки нашего отношения к выборам, и про истоки пыток. Фрагмент - из главки «И у нас все, как на воле»:

В бараке полно народу, согнали всех, кого смогли. За столом - президиум, председатель ведёт общее собрание отряда. В президиуме заключённые, рядом с ними начальники отряда. Демократия! На повестке дня - выборы в совет коллектива. У кого есть предложения?

Поднимается какой-нибудь зек и зачитывает список - собравшиеся надевают ещё один хомут себе на шею, начальству в помощь, и расходятся по своим делам. Зато быстро.

Другой раз - новое поветрие: выбирают и выдвигают по одному с «обсуждением» кандидатур. Тот же «свой» зек поднимается:

⁃ Я предлагаю Иванова. Все мы знаем его как примерного производственника примерного поведения. Он активно участвует в жизни коллектива (не лагеря - на собрании такие слова не произносятся, у нас просто дружный коллектив), он участник художественной самодеятельности.

О Сидорове, Петрове говорится буквально то же самое, теми же словами, разве что вместо художественностей самодеятельности поминается стенгазета […]. И хоть мы все знаем, что он был полицаем, осуждён за кровавые преступления, все равно голосуем «за», лишь бы поскорее отделаться.

Почему так? Очень просто. Ведь на самом деле кандидатуры предлагают не зеки, а администрация через своих, заранее подготовленных людей. Хочешь не хочешь - начальство все равно настоит на своём, и в совете будут те, кто нужен начальству. Несколько раз бывало так, что машину голосования заедало, зеки отказывались голосовать за последнего подонка. Тогда поднимался отрядный.

⁃ Вот вы, почему отказываетесь голосовать за нашего активиста? - обращается он к кому-то из строптивых.
⁃ Да он стукач, подонок, пробы негде ставить!
⁃ Все равно не будет по вашему, а будет по-моему! - отвечает откровенный отрядный.

И он затягивает собрание до бесконечности, пока не выберут того, кого он наметил.

Да и не все ли равно, кого выбрать в этот совет? Никогда он не сможет действовать по своей воле, пойти против решения администрации, не выполнить ее требований; он действует под ее контролем, и администрация всегда вправе распустить неугодный ей совет или вывести любого зека из его состава. Так что эта организация - даже не видимость самоуправления, тут даже и видимости никакой нет. Все знают, что совет коллектива отряда или лагеря - это просто послушное орудие, дубинка в руках начальства, и с помощью этой дубинки начальство расправляется с любым заключённым будто бы по воле других заключённых. Может быть, на кого-нибудь вне лагеря это и производит впечатление: мол, сами заключённые могут потребовать наказания своего товарища. В зоне же все знают, что это значит.

Находятся среди нас идеалисты, которые говорят: «Вот, сами выбираем подонков, а потом жалуемся. Надо, чтобы в совете были порядочные люди» - и соглашаются войти в совет. Иногда администрация не возражает против таких кандидатур; все равно совет будет выполнять ее волю, зато зеки не смогут колоть глаза тем, что «в нашем совете одни стукачи и полицаи». Чем это кончается? Как всегда, крахом идеалистов: либо они сами под любым предлогом выходят из совета, либо их выводят из него.

Уж очень незавидная функция у этого органа. Любое его решение бьет по заключённым - по всем вместе или по кому-нибудь отдельно. То принимается решение в нерабочее время отремонтировать бараки - значит, отработал свои восемь часов принудиловки, а в «свободное» время строй тюрьму для себя и для других таких же, как ты сам.

То обсуждают и осуждают чьё-то поведение, заставляют человека работать сверх сил, зная, что он болен, не в состоянии выполнить норму. И ведь чем кончается такое обсуждение?! «Просить администрацию лишить такого-то заключённого ларька, посылки, перевести на пониженную норму питания, водворить в штрафной изолятор». Когда это делают тюремщики, ещё понятно, но кто из заключённых согласится обречь товарища на голод - конечно, только последняя сволочь!

Вот и получилось: в совет коллектива входили на самом деле почти только одни бывшие полицаи. Раньше сотрудничали с фашистами, теперь - с администрацией нашего лагеря для политзаключённых. Ведь им-то все равно, лишь бы сносно прожить да поскорее освободиться. Они и на воле устроятся лучше прочих - выйдут с хорошей характеристикой, им все организации помогут, они оглядятся, приспособятся и заживут. Ещё и в мелкие начальники успеют выбиться.

Когда отрядному говоришь: «Смотрите, кто с вами сотрудничает!» - он начинает вертеться, как угорь на сковородке; действительно, неудобно. Мы, правда, не обо всех членах совета знали, за что они осуждены (да и не стали бы интересоваться этим, если б они вели себя порядочно!). Но вот приезжает суд пересматривать дела 25-летников, снижают им срок, «заслужили». Эти заседания суда происходят открыто. Тут-то и выясняется, что один активист сотрудничал с фашистами, другой был карателем, у третьего тоже что-нибудь в этом роде. Вот так случайно и я узнал, что наш председатель совета коллектива был активистом в одном из фашистских лагерей смерти. На суде он расплакался: «Я ничего плохого не делал, я только открывал и закрывал двери крематория». […]

💬 Ян Клаас Берендс, Центр исследований современной истории Ассоциации Лейбница, Потсдам

Авторитарная стабильность обманчива

Центр исследований современной истории Ассоциации Лейбница в Потсдаме и Берлине занимается историзацией трансформации авторитаризма, изучая наиболее важные временные отрезки в истории трансформации коммунистической диктатуры в современные общества Восточной Европы. Исследования центра объясняют наше настоящее через преемственность и изменения социалистического прошлого. В 1990-х годах изменения были резкими, сейчас они имеют плавный характер.

Мы заново переоцениваем поздний социализм и период Перестройки, например, восприятие образа Горбачева. Говорим и об упущениях этого периода, о том, что в Советском Союзе КГБ и армия не подверглись реформированию в этот период, хотя в Центральной и Восточной Европе такие реформы произошли. Мы видим, что распад СССР в 1991 году не был мирным, как в Восточной Германии и Чехословакии: это был путч, противостояние на уровне элит. Серьезные решения на постсоветском пространстве принимались в 1990-е годы, а период реформ в России заканчивается в 1993-1994 годах октябрьским штурмом Белого дома, новой ельцинской Конституцией и чеченской войной. Происходит возвращение к насилию и отход от политических решений.

Сейчас, стоит признать, на правительственном уровне наблюдается конфликт ценностей, очень похожий на холодную войну, хотя Запад это отрицает. Вселяет надежду, что в России сейчас у власти последнее советское поколение, и что новое поколение получит шанс стать общественной элитой и будет вести себя по-другому.

Коллегам из России и Беларуси сейчас приходится покидать свои страны. Мы организовали стипендии для уезжающих и по крайней мере на короткое время стремимся разместить людей в Потсдаме. Надеюсь, что новое правительство ФРГ будет больше содействовать в выдаче стипендий и помощи, чем старое, что оно проявит большую солидарность в отношении коллег, находящихся в России и Беларуси, или уже в Германии.

Для осмысления причин успеха авторитарных систем необходимо выяснить, в чем их привлекательность для элит, взглянуть на них изнутри и понять, почему, например, в Венгрии и Польше граждане выбрали национальные проекты Орбана и Качинского, а не либеральную демократию образца 1990-х годов. Когда мы поймем, что делает нашего противника привлекательным, то сможем усовершенствовать и свое собственное предложение, и разработать новые стратегии противостояния авторитаризму. Окажется ли устойчивым авторитарный поворот в странах Восточной Европы? Анализируя прошлое, мы поняли, что трансформации непредсказуемы, и нужно быть готовым ко многому, необходимо внимательное наблюдение за процессом.

Нельзя говорить о всей Центральной и Восточной Европе в целом. Венгрия и Польша — всё-таки разные страны. В среднесрочной перспективе я более оптимистичен в отношении Польши, так как у нее сильное гражданское общество и самосознание. В Венгрии перестройка политической системы продвинулась, увы, далеко, и я не исключаю, что потребуется импульс извне, чтобы разрушить систему Орбана. В 1990-е годы Словакия при Мечьяре была авторитарной страной, но сегодня она значительно демократичнее, чем соседние страны. Украина нас тоже удивила. Хотя это крупная постсоветская страна, в ней проходят свободные и справедливые выборы. Нам надо смотреть на позитивные примеры и выяснять, чему они нас могут научить. При этом каждую страну надо рассматривать в отдельности. Авторитарная стабильность обманчива, Россия может еще 20 лет быть авторитарной страной, но возможен и вариант, когда авторитаризм быстро падет, и начнутся преобразования.▪️

Выступления Андрея Колесникова, Татьяны Ворожейкиной, Маргариты Завадской и Мартина Шульце Вессель смотрите в полной версии дискуссии “Авторитаризм наступает и выигрывает”, организованной Сахаровским центром и Немецким Сахаровским обществом 24 ноября 2021.

Какой путь выберет Германия в отношениях с Россией

ДАННОЕ СООБЩЕНИЕ (МАТЕРИАЛ) СОЗДАНО И (ИЛИ) РАСПРОСТРАНЕНО ИНОСТРАННЫМ СРЕДСТВОМ МАССОВОЙ ИНФОРМАЦИИ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА, И (ИЛИ) РОССИЙСКИМ ЮРИДИЧЕСКИМ ЛИЦОМ, ВЫПОЛНЯЮЩИМ ФУНКЦИИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА

Февраль 2022 года поставил перед руководством Германии вопрос — возможно ли продолжать поддерживать с Россией отношения как раньше, делая ставку на сближение через бизнес, или же придется делать выбор между бизнесом и ценностями? Разбирается в этом Борис Грозовский.