Слышу колокол. В поле весна.
Ты открыла весёлые окна.
День смеялся и гас. Ты следила одна
Облаков розоватых волокна.

Смех прошёл по лицу, но замолк и исчез.
Что же мимо прошло и смутило?
Ухожу в розовеющий лес
Ты забудешь меня, как простила.

Апрель 1902 года

Христос Воскрес, милый друг Боря. От Тебя четыре письма, а я все не пишу Тебе; сначала было слишком напряженно хорошо и по-весеннему; на Страстной, напротив, оборвалось что-то, и до сих пор не могу поправиться и стать собой. Все - "семейное"; боюсь этого больше всего; здесь всего страшнее, потому что здешние призраки умеют нанести удар, откуда не ждал; бывает, что ждешь отовсюду, - только не оттуда, откуда приходит внезапное и непоправимое. Становлюсь все злее, потому что ни в чем, кроме злобы, иногда нельзя найти защиты.

Через 1--2 недели поеду в деревню, а оттуда, если Бог поможет, за границу.

Привет Асе Тургеневой. Я не знаю ее отчества, потому очень извиняюсь перед ней, что так называю. Но, право, приветствую от души и Вас обоих вместе и Вас порознь. Если Вам хорошо, тихо приветствую Вас.

Конечно - да будет флагманский корабль. Ничто этому не помешает, кроме смерти. Другого смысла жизни и нет.

Любящий Тебя А. Блок


БЛОК - БЕЛОМУ, 11.04.1911, Петербург, 30 лет

Мама, я вчера получил твое письмо и весь день печалился. Не стоит говорить об этом. Ты прекрасно знаешь мои мысли, и всякие теоретизированья — только вредны. Живи, живи растительной жизнью, насколько только можешь, изо всех сил, утром видь утро, а вечером — вечер, и я тоже буду об этом стараться изо всех сил в Шахматово — первое время, чтобы потом наконец увидеть мир. Я читал в Академии доклад, за который меня хвалили и Вячеслав целовал, но и этот доклад — плохой и словесный. От слов, в которых я окончательно запутался и изолгался, я, как от чумы, бегу в Шахматово. Вероятно, и в моем письме к тебе были какие-нибудь лживые слова, которые тебя расстроили, ты бы им не верила.

Вчера Владислав уехал в Шахматово. Я велел ему смерить все комнаты и написать, тогда мы привезем с собой обои. Я купил тебе полольник и совок, также Любе совок, а себе — пилу, которой можно пилить сучья и низко и высоко. Пожалуйста, пиши мне, не думай, что я отношусь к тебе строго. Я вовсе не жду, что ты совершенно поправишься, но на некоторое излечение очень надеюсь. Пока еще рано судить. — Господь с тобой, целую тебя.

Саша.


письмо от 12.04.1910, Петербург, 29 лет

Там неба осветленный край
Средь дымных пятен.
Там разговор гусиных стай
Так внятен.
Свободен, весел и силен,
В дали любимой
Я слышу непомерный звон
Неуследимый.
Там осень сумрачным пером
Широко реет,
Там старый лес под топором
Редеет.

1910

Поэзия — теперь в Telegram! 📱

Стихи давно перестали быть пафосом и тяжестью из школьных уроков. Сегодня это — форма мысли, юмора, боли и кайфа, упакованная в пару строк.

Если ты хоть раз ловил себя на мысли: «Вот бы уметь так сказать» — тебе сюда! ⬇️

in_da_omen — канал, где слова оживают. Стихи, которые заставляют чувствовать. Присоединяйся и поделись своими эмоциями! ✨

👉 Подписаться 👈

Сегодня пришла твоя телеграмма, и беспокойство прошло. А боялся я почему-то страшно. В пасхальную ночь томился и блуждал около факелов Исакиевского собора и Петра. Конечно, именно в двенадцать часов, когда я должен был быть один, меня поймали на улице совершенно чужие люди — и стали разговаривать о пустяках. Дул ветер, всю ночь шел ладожский лед, было холодно и некуда деваться. И вчера и сегодня тоже блуждал днем. По ночам — ужасные сны какие-то были. Я на праздниках как чорт перед заутреней, и до сих пор не прошло это ужасное чувство. Точно и в самом деле происходит что-то такое, чего душа чужда. Я жду от тебя письма.

Твой.

письмо Блок Л.Д. (жене), Петербург, 14.04.1908, 27 лет

Милый, дорогой Александр Александрович,

Спасибо за письмо и за стихотворения, которые мне страшно понравились, сами по себе, и как нечто удивительное по нежности и мягкости. В них чувствуется омытость лазурью. Хожу и все повторяю:

"Павиликой средь нив золотых
Завилась я на том берегу"...

Опять Ее дыханье, Ее ласка, Ее улыбка. Ее ланиты - розы Вечности, Ее губы - коралл, узкий и тонкий, как багряное облачко, растянутое у горизонта, а между кораллом зубы ее - жемчужные --... ожерелье жемчугов протянулось на западе. А на востоке

"В золотистых перьях тучек
Танец нежных вечерниц"...

Это двустишие не дает мне покоя.


Из письма Андрея Белого, 15.04.1904, Блоку - 23 года

Для меня возможны все желания,
И великие и малые мечты.
Мне понятны бездны, содрогания,
Тишина, и день, и ночь, и ты.

1902

Мальчики да девочки
Свечечки да вербочки
Понесли домой.
Огонечки теплятся,
Прохожие крестятся,
И пахнет весной.
Ветерок удаленький,
Дождик, дождик маленький,
Не задуй огня!
В Воскресенье Вербное
Завтра встану первая
Для святого дня.

1906

Христос Воскресе! Люблю нежно. Много сутолоки - но не унываю. Христос да будет!

БЕЛЫЙ - БЛОКУ, 18.04.1905, Блоку - 24

#от_автора

Один день 1975 года из рандомного дневника.

Придумал канал, на котором ежедневно будет появляться дневниковая запись политического деятеля, художника, артиста, школьницы, журналиста, сталевара, абсолютно любого жителя 1975 года, фиксирующего свои дни на бумаге. Постараюсь выбирать записи, наиболее характеризующие своё время, например, как сегодня, запись заместителя заведующего Международного отдела ЦК КПСС Анатолия Черняева, отражающую "как хорошо в стране советской жить", но будут и лирические отступления, например о первой любви, произошедшей в студенческом отряде политеха на уборке картошки. Я немного уже погрузился в этот процесс и скажу, что это довольно увлекательно: аресты в Москве, поиск книжки Солженицына, дилеммы эмиграции и другие непридуманные истории из разных уст, волнующие людей полвека назад. А почему я выбрал 1975 год, расскажу позже. Подписывайтесь, друзья!

https://news.1rj.ru/str/denechekk

Проходил я холодной равниной,
Слышал громкие крики вдали,
Слышал жалобный зов лебединый,
Видел зарево в красной пыли.

1902

В сапогах бутылками,
Квасом припомажен,
С новою гармоникой
Стоит под крыльцом.
На крыльце вертлявая,
Фартучек с кружевцом,
Каблучки постукивают,
Румяная лицом.
Ангел мой, барышня,
Что же ты смеешься,
Ангел мой, барышня,
Дай поцеловать!
Вот еще, стану я,
Мужик неумытый,
Стану я, беленькая,
Тебя целовать!

На Пасхе, 1910

Полная весна, все течет и поет. Заря из тех, от которых моя душа ведет свою родословную. Проталины; и небо прозрачное до того, что ясно, Кто за ним.

из письма Иванову Е.П., 21.04.1905, Петербург, 24 года

Дорогой Сергей Александрович.

Сейчас очень большая во мне усталость и дела много. Потому думаю, что пока не стоит нам с Вами видеться, ничего существенно нового друг другу не скажем.

Вам желаю от души остаться живым и здоровым.

Трудно загадывать вперед, и мне даже думать о Вашем трудно, такие мы с Вами разные; только все-таки я думаю, что путь Вам, может быть, предстоит не короткий, и, чтобы с него не сбиться, надо не торопиться, не нервничать. За каждый шаг свой рано или поздно придется дать ответ, а шагать теперь трудно, в литературе, пожалуй, всего труднее.

Я все это не для прописи Вам хочу сказать, а от души; сам знаю, как трудно ходить, чтобы ветер не унес и чтобы болото не затянуло.

Будьте здоровы, жму руку.

Александр Блок.


письмо Есенину С.А., 22.04.1915, Петроград, 34 года

Дорогой Владимир Михайлович.

Спасибо Вам за письмо и за стихи. Стихи я перечитал несколько раз и много бы мог сделать частных замечаний, но, мне кажется, не стоит делать этого в письме. Стихи певучие, очень молодые и очень подражательные пока; пройдет несколько лет или даже один (в Ваши годы один стоит многих), и Вы будете писать совсем иначе, если это не временное увлечение, если Вам суждено писать именно стихи, а не уйти, например, в науку. Во всяком случае, Вы сами пока мне понравились больше стихов, а это, я думаю, всегда важнее. Без человека (когда в авторе нет «человека») стихи — один пар.

Главное, бойтесь печатанья, оно всегда может повлиять дурно. В стихах, Вашим почерком написанных, можно уловить 1/10 Вашего сквозь 9/10 разных в подражательностей и шаблонов (до самого дурного — «декадентского» шаблона; кроме того, вижу в Ваших стихах немало от Анненского, кое-что от А. Белого и от меня, пожалуй). А в печати Ваша 1/10 пропадет, и Вы станете похожим «на всех». В заключение: прочтите замечательную книгу Розанова «Опавшие листья». Сколько там глубокого о печати, о литературе, о писательстве, а главное — о жизни.

Будьте здоровы, до свидания, жму Вашу руку.

Ал. Блок.


письмо Отроковскому В.М., 23.04.1913, 32 года

Сирени бледные дождем к земле прибиты…
Замолкла песня соловья;
Немолчно говор слышится сердитый
Разлитого ручья…
Природа ждет лучей обетованных:
Цветы поднимут влажный лик,
И вновь в моих садах благоуханных
Раздастся птичий крик…

1899

Не знаете где послушать интересные лекции\подкасты? Мы таким же вопросом задавались, поэтому основательно собрав все, что есть на данный момент, – решили этим поделиться в TG-Канале "Автора забыл". Итак, что там есть?

– Лекции по философии, филологии, искусствоведению, истории и литературоведению;
– 1000 книг по философии в одном файле (Планируется добавить психологию и искусствоведение до конца апреля)

Главная миссия канала – сделать крупицы вашего свободного времени увлекательными и полезными.
Подписывайтесь, чтобы не потерять: https://news.1rj.ru/str/avtorazabil

Мы засели в Боголюбах, и так вросся я в деревню, что не хочется из тишины ехать в шум, в города, даже... в Гельсингфорс, ибо там будет много русских знакомых (между прочим, Н. А. Бердяев). А я стал такой враг "споров и разговоров", что одна мысль о словесном общении угнетает: хочется молчать, сидеть, смотреть на зарю, что я и делаю здесь, если не пишу и не мерзну (у нас после 18° в тени вдруг навалился холод до 0 градусов, а мы живем в новом, еще отстраиваемом доме, в лесу - и холодно).

Давно нет от Тебя вести. И не знаю: не обидел ли я опять Тебя чем-нибудь?

Хорошо здесь: так бы и остаться надолго, надолго: но, видно, судьба нам с Асей жить странниками, преодолевать пространства.

В этом тоже свой уют: нигде не дома, то есть, везде дома, потому что возишь свой дом с собой. И - у себя: а где-то на фоне - Россия, Германия, Швейцария. И скользит, убегает все: куда-то во мглу.


из письма Андрея Белого, 25.04.1913, Блоку 32 года

Есть и у админа уголок. Админ желает убежать. Админу тоже бывает не очень. Администрировать непереадминистрировать. Иногда приходится думать, что все это зря. Вот если бы, то тогда.... дааа... тогда бы дааа.... но нет.