Говорил сегодня во «Время покажет» на 1-м вот о чём. Эрдоган, открыто расторговывая своё согласие с приёмом Финляндии и Швеции в НАТО, показал многим путь — хорваты оказались первыми, кто по нему пошёл. Оказывается, с гегемоном можно торговаться, ставить условия, в тч и политические — это же ему надо, не нам, пусть он и разруливает. В своё время Трамп пытался принудить европейцев платить больше за натовский зонтик — мол, это вам надо, не нам; но теперь ситуация перевернулась. Вы решаете задачу сохранения однополярности — вот, соответственно, кто последний, тот и папа, как говорят гаишники.

В блокнот хроники информационной войны. Понял, что мы и наши визави делаем структурно одинаковые ошибки. Наш официальный агитпроп сделал символом спецоперации бабушку с флагом — при том, что сама бабушка осталась на территории противника и впоследствии была задействована им для «отработки в обратку». Они повторили ту же ошибку, только в гораздо бОльшем масштабе — сделав главным символом сопротивления сидящий в Мариуполе «Азов». И теперь закономерно обтекают — на лицо Зеленского из вечернего обращения физически больно смотреть. А просто Азов и мариупольский гарнизон — это две с половиной тысячи таких бородатых бабушек.

А всё почему. Мы в некотором смысле одинаковые. И глупости делаем тоже одинаковые.

Позавчера делал доклад для узкого круга специальных людей про механику идеологической войны. Целиком по понятным причинам выложить не могу, но некоторые тезисы из этой сборки представляю на ваш суд.

1. Есть известная речь Перикла над трупами юношей, павших в одном из первых сражений Пелопоннесской войны. Она была о том, насколько мудры и справедливы порядки в Афинах, и почему за их защиту не стыдно отдать свою молодую жизнь. Я бы хотел посмотреть на современного Перикла, произносящего подобную речь над гробами, идущими с Донбасса, по поводу порядков и установлений в РФ — но, скорее всего, никто не рискнёт. Нет тех, кто назовёт наши порядки и установления мудрыми, справедливыми и лучшими в мире, и окажется способен качественно и убедительно это обосновать. Однако это не мешает тем, кто сейчас на передовой, строить свой собственный образ стороны, за которую они воюют.
2. Моя версия ответа на вопрос «что такое государство?» такова: государство — это в первую очередь феномен сознания. На языке русской традиции это называется «царь в голове». Ключевой институт, создающий и пересоздающий государство — это образование; оно «создаёт образы» — в том числе и образ тех ценностей, за которые в предельных ситуациях случается рисковать и даже жертвовать жизнью. Но надо ясно отдавать себе отчёт: образ страны, за которую воюют сегодня наши, имеет очень косвенное отношение к существующему государству РФ.
3. Это очень хорошо, на почти интуитивном уровне, чувствуют и наши наиболее упоротые враги. Не случайно польский премьер Моравецкий в своём известном программном тексте призвал уничтожить не РФ, а «идеологию русского мира» — нечто такое, что поди ещё найди как выглядит, чтобы уничтожить.
4. Я, начиная с 2014 года, всегда говорил про фразу «Крым наш» так: ключевое в ней — это вопрос о том, кто такие «мы». Потому что если «мы» — это постсоветская РФ, возникшая в Беловежской пуще, то Крым не наш и никогда им не был; мы взяли чужое. Но если «мы» — это историческая Россия, которой не тридцать без малого, а больше тысячи — тогда, разумеется, он наш; но в этом случае мы — враг номер один для сил «конца истории». И это вопрос времени, когда они объявят это открыто. Времени, как теперь уже оказалось, не столь уж долгого.
5. Если верна пелевинская максима «режим — это все те, кому хорошо при режиме», то вовсе не случайно в рядах противников СВО оказалось большинство ключевых бенефициаров «постсоветского периода», то есть тех, для кого именно формат постсоветской РФ был «режимом наибольшего благоприятствования» во всех смыслах. Мы «обнулили» — и на самом деле не сейчас, а ещё тогда, в 14-м — итоги 1991-го. Сделали вид, что их не было, а миропорядок как был установлен после 1945-го, так в основе своей и не менялся. Разумеется, это вызов, и его будут опровергать все те, для кого 89-91 в гораздо большей степени осевое время и точка отсчёта, чем 39-45.
6. Проблема не в том, что из Украины делали анти-Россию. Проблема в том, что из России делали анти-Россию, и достаточно далеко продвинулись по этому пути. Украина, которая в упаковке «декоммунизации» производила дерусификацию, является «порождающим образцом» для «прекрасной России будущего», которая рано или поздно должна была победить у нас.
7. Мы сейчас — главные панки этого глобуса. Поддерживать Россию в современном мировом контексте равно «идти против системы», в отличие от множества старых симулякров протестности, на поверку все как один являющиеся вариациями мейнстрима. Но мы пока не удовлетворяем мировой запрос на полноформатную альтернативу «концу истории» — бубубу про «многополярный мир» никак не тянет на позитивную программу. Мы слишком много говорим о себе и о том, как нас все обижают — объяснимо, но стратегически бесперспективно. Нужен шаг от разговоров о многополярности к тому образу мира, который стоит за нашим бунтом. Мира для всех, не только для самих себя.

Я опекаю некоторое количество молодых и талантливых авторов телеграм-каналов, которые находятся в поиске своего стиля и своей аудитории. Ну и да, разумеется, в отличие от меня, уже немолодого лентяя, им трудно развивать свои каналы в режиме хобби, «в свободное от остальных занятий время». Но ещё труднее это делать, когда ты пишешь-пишешь, а у тебя круг читателей и подписчиков — это всего несколько десятков твоих друзей и знакомых; да, с этого когда-то все начинали. Помню, когда я стал «тысячником» в ЖЖ в 2005-м — это считалось престижным!

Поэтому я порекомендовал авторам искать возможности и ресурсы для раскрутки своих каналов. Но какие? Заполнять каналы, которые и так никто не читает, рекламой — платной или по обмену с другими такими же — так себе вариант. Джинсу ставить — ещё хуже.

Потому, как положено многолетнему апологету режима, я посоветовал им подаваться на гранты — те, которые в растущем количестве сейчас выделяются различными отечественными структурами, жаждущими «работать в соцсетях». Но это тоже оказалось делом непростым — знаменитая российская бюрократия это тот визави, к встречей с которым, по известному выражению Киркорова, «надо приходить подготовленным». Соответственно, попробовав и потыкавшись в различные двери, авторы начали меня спрашивать — а есть кто-то, кто умеет сопровождать процесс? Не в смысле «порешать вопрос», на это у них просто денег нет ))), а именно в смысле помочь-объяснить-посоветовать.

И поскольку такие просьбы падают всё более регулярно, я сделал встречный шаг — предложил человеку, который занимается таким консультированием профессионально, в свою очередь тоже завести канал. «Ок, я заведу и буду туда писать, а ты у себя про меня напишешь?» Раз пообещал — пишу. Канал Марии Марьясовой — https://news.1rj.ru/str/mmaryasova. Для кого он? В первую очередь для тех, кто пока ещё не разуверился, что можно «с улицы», не обладая «нужными связями», прийти и получить грант на свой некоммерческий проект, в том числе и медийный (но не обязательно).

Почему считаю полезным освоить этот навык? Во-первых потому, что делать что-то «на энтузиазме» можно до поры до времени — и остаться на маломощном любительском уровне. А во-вторых потому, что нытья в стиле булгаковской Маргариты — «вот, я столько всего делаю полезного, а мне до сих пор никто ничего не предлагает и не даёт» я насмотрелся достаточно за последние месяцы. Система — она такая: чтобы тебя заметили, надо уметь разговаривать с ней на её своеобразном языке. Так что подписывайтесь.

Вчера в ночи был интересный разговор с одним знакомым, очень крупным госчиновником. Из забавного — говорили про историю Ярослава Мудрого, который, как известно, дважды изгонял братоубийцу Святополка Окаянного из Киева — первый раз тот вернулся вместе с поляками, и Ярославу с новгородской ратью вторично пришлось бить под Киевом уже и поляков Болеслава. Ну и вообще, что Великому Новгороду надо бы в контексте этой истории называть себя «Отец городов русских» — по известному анекдоту про Вовочку, что раз бывают мамонты, то должны быть и папонты.

Но это так, в контексте. На самом деле обсуждали предстоящий скоро Путину Госсовет по социалке — в контексте моего тезиса про речь Перикла и «то, за что воевать» двумя постами выше. Тезис моего собеседника был в том, что проблемы социальной политики общие у всех стран, прошедших через индустриальный переход, вне зависимости от их отношений друг с другом. Но страны глобального Запада стиснуты рамками мейнстрима, а мы теперь можем смотреть на них «по ту сторону» господствующих дискурсов.

Что имеется в виду? Вот вроде бы экономически со всех сторон успешная Южная Корея — ныне мировой чемпион по вымиранию: 0,7-0,9 ребёнка на семью. И в принципе то же самое можно сказать и о Японии, и о большинстве стран Запада, но и о России тоже — вдолгую демографически они обречены, по той простой причине, что один ребёнок — минус один этаж в социальной пирамиде, два — минус два. И у любой молодой женщины жёсткий выбор — либо работа и карьера, либо дети и значит зависимость от мужика, который склонен сбежать при первой возможности, либо от государства, которое, мягко говоря, не особо-то помогает.

При этом у них «господствующий дискурс» прямо направлен на ликвидацию института семьи — про это есть мой старый текст о боевых пидарасах как комиссарах нуклеаризации: пол должен быть заменён «гендером» именно потому, что семья осталась последним институтом, сдерживающим тотальность цифрового рабства, и потому должна быть разрушена, что твой Карфаген. Причём разметка устроена так, что нуклеаризация объявлена веянием прогресса и современности, а семья в традиционном понимании — ретроградством и пережитком архаики. Ну а дальше срабатывает модерновая матричная формула: новое и прогрессивное — хорошо и обязательно победит, старое и консервативное — плохо и обязательно проиграет. То есть чтобы выиграть, надо свою сторону объявить прогрессом, а противоположную — «пережитками уходящей эпохи».

Я на это сказал, что именно наша история является свидетельством тому, что такая манипуляция в принципе может быть вскрыта и опровергнута. СССР на протяжении большей части ХХ века рассказывал о себе и о социализме как о более «передовом» и «прогрессивном» по сравнению с «капитализмом» общественном строе, и на этом основывал пропаганду о неизбежной в исторической перспективе победе коммунизма во всём мире. Но ничего не вышло — «силы реакции» победили. Хотя сама угроза до сих пор сидит у них в печёнках, и сегодняшняя демонизация России — отчасти эхо того страха, который терзал их элиты во времена «холодной войны»: «а вдруг они правы и будущее всё-таки за ними?»

Так что теперь наша очередь показать, что боевой пидарас — совершенно не обязательно глашатай исторической неизбежности. И что «знамя прогресса» — совершенно не обязательно гарантия успеха: будущее не за теми, у кого более «прогрессивный» дискурс, а за теми, у кого больше здравого смысла, дон.

На одном совещании с социологами — цитирую коллегу. «Не надо употреблять неточных терминов. В первые дни и недели СВО люди не испытывали никакой такой «фрустрации». В первые дни и недели СВО люди охуели. А то, что мы наблюдаем сейчас — это медленный, трудный, идущий с разной скоростью в силу разной динамики восприятия и погружённости в инфопоток, процесс разохуения».

Точность терминологии — наше всё.

Кстати, надо признать, для меня самого была несколько неожиданной реакция общества на СВО. Я ожидал раскола, значительно большего числа активных или скрытых противников спецоперации. Я исходил из того, что многие наши люди привыкли быть «друзьями в хорошую погоду», то есть граница лояльности проходит до тех пор, пока для них самих нет каких-то значимых трудностей и испытаний. Но мы увидели на графиках следующее. Да, в первые дни реакция действительно была неоднозначной. Но потом, когда пошли санкции и конфликт с Западом, поддержка начала расти, пока не достигла практически уровня прошлого «крымского консенсуса». И параллельно с этим резко просела доля активных противников — это было видно и на фокус-группах: «я изначально был против войны, писал посты про «нетвойне» у себя в фейсбуке, но теперь, когда мне заблокировали карточку, я понял, что вообще нет никакой разницы, для той стороны я такой же Путин, как и сам Путин. А раз так — тогда и они для меня то же самое, что и для него». Это цитата.

Кстати, меня тоже довольно изрядно «крыло» в первые дни СВО. Во многом это связано с тем, что я решил сесть на информпоток «той стороны» и часами смотрел-читал Арестовича, Геращенко, Гордона, да и каждому очередному «зверненню» Зеленского до какого-нибудь «португальского народу» я и по сей день примерный зритель. Плюс пользовался своей украиномовностью и много потреблял именно украиноязычного контента. Надо сказать, это было довольно тяжко — они всё же, что называется, «дело знают». Лишь позже, по мере того, как я начал понимать ключевые структурные уязвимости и пробелы в их системе пропаганды, стало как-то полегче.

Между прочим, одна из них — то, что они слишком много общаются с внешним миром: Западом, незападом, даже с нами (про то, какие мы негодяи), и явно недостаточно — со своими собственными людьми, с которыми модель по Навальному — «не рефлексируйте, распространяйте». Думаю, это связано с тем, что в смысловом обеспечении их агитпропа такую значительную роль играет МИД (у нас труднопредставимо, чтобы МИДовцы рассылали темники медийщикам). В результате получился перекос: с одной стороны, заметные успехи на внешних фронтах, а с другой — нарастающие внутриполитические проблемы, по мере того, как у людей, даже вполне лояльных Украине, начинают копиться вопросы, на которые власть не даёт и не собирается давать ответы. Даже у тех, кто воюет, постепенно начинает накипать и иногда прорывается.

В комментах к предыдущему посту попросили чуть подробнее описать «структурные уязвимости» укроагитпропа. Из того, о чём можно писать в паблик:

1. Довольно топорная работа ботоферм. Стандартный формат комментария от бота — на один абзац, под именем и фамилией, сгенерированными явно нейросеткой (отсюда фантастические сочетания и регулярная путаница с полом «автора») и текст по темнику под посев. Такое вычленяется на раз-два и легко блокируется.

2. Те, кто пишут темники, явно начитались наших либеральных медиа и работают в основном в их языке и картине мира. Ну то есть их продукт работает у нас только на «и так свою» аудиторию, не захватывая большинство. Им, в отличие, скажем, от меня, изучать логику противоположной стороны было, похоже, или лень, или не было годной «методы». В итоге их кампания, если технологическим языком, получилась сугубо «оборонительной» в том смысле, что своих укрепляла, а в несвоих и сомневающихся практически не попадала.

3. Топовые спикеры — все как один люди с непомерным эго, себялюбцы в стиле «спасибо мне, что есть я у меня». Коучи личностного роста или медиазвёзды по базовому ДНК. Это невозможно скрыть, это бросается в глаза и в итоге сильно раздражает даже «своих» — страна в огне, а эти вещают будто бы с вершины башни из слоновой кости, недосягаемо прекрасные в своём великолепии и страшно далёкие от зрителя-читателя, существующего в режиме ежедневного выживания.

4. Отсутствие понимания границы между «креативом» и прямым враньём — для них это одно и то же, поскольку установка на «психологическую операцию», а не на информработу. В этом смысле — слишком вольное обращение с фактами, отсутствие культуры признания ошибок и передёргиваний, регулярные попытки «сменить повестку» как способ ухода от неудобных тем, whatabout’изм.

5. Слишком сильный акцент на «заграница нам поможет» — чувствуется диктат верхней команды, ориентированной именно на внешние коммуникации. Сама конструкция «передового отряда цивилизации в борьбе с восточной ордой» — стратегически ошибочна, поскольку их аудитория хочет, конечно, быть в «цивилизации», но совсем не хочет быть «передовым отрядом».

6. Сверхцентрализация потока видеоконтента. Тут, как ни странно, наша родимая «орда» внезапно оказалась куда более «сетецентрична» — видосы в основном гонят военкоры, которые обладают очень высокой степенью автономии и свободы выбора, что и когда показывать. Они же, по сути оставив «одну кнопку», столкнулись с банальным дефицитом объёма выдаваемой на-гора видеопродукции, и вынуждены заполнять эфир бесконечным рассуждаловом тех самых нарциссов (см.выше).

7. Слишком высокий градус истерики. Пропаганда должна работать на растяжке — не только возбуждать, но и успокаивать, регулярно меняя регистр. Они же где-то к середине апреля столкнулись с известной формулой «от фанатизма устают» — собственно, что и происходит и в западной медиареальности, где Буча была последним всплеском, после которой украинская тема стала откровенно тонуть; но и в своей собственной — запрос на «разговор спокойным голосом» растёт, и остаётся неудовлетворённым.

Нетипичный для этого канала контент. Я в порядке хобби довольно давний дроновод, и, разумеется, мой бывший домашний парк устройств уже давно летает понятно где. Сегодня немного пообщался с теми, кому отдавал. Вот что зафиксировал.

В самом ближайшем будущем, возможно, до конца этого года, система аэроразведки _базового_ функционала должна выглядеть примерно так. Тактической единицей батальонного уровня будет рой, состоящий примерно из 12-15 коптеров, висящих над линией фронта в режиме 24/7. Для этого совокупный парк будет составлять примерно 20-25 машин, постоянно готовых к вылету. Учитывая среднее время работы без замены батарей ~30-45 мин, машины периодически по графику будут летать на базовую станцию на замену батарей. Задача роя — непрерывное обеспечение визуального наблюдения полосы соприкосновения на ширину до 5 км и на глубину до 1,5-2 км в каждую сторону.

При этом в составе роя будут машины нескольких типов. 1-2 «больших» беспилотников, постоянно барражирующих на высоте 450-500 м и дающих общую картинку сверху, а также отслеживающих появление БПЛА противника и осуществляющих захват цели. 1-2 «впередсмотрящих», с задачей мониторить ближайший тыл противника и засекать возможное движение — например, если он подтягивает резервы. 5-7 линейных БПЛА с хорошим зумом, висящих на высоте 150-200 м и предназначенных для быстрого получения детализации нужного участка, и перекрывающих области наблюдения друг друга на случай потери аппарата — их будут сбивать больше всего. 1-2 «специалиста» с тепловизионными камерами. И ещё «мухи» — сверхлёгкие быстрые беспилотники для обследования зданий, сооружений, работы в лесных массивах на низкой высоте и т.д., с возможностью передачи управления ими на уровень отделения/взвода. При этом с них всех будет собираться единая картинка, доступная в хорошем разрешении на большом планшете на батальонном КП, а также корректировщикам артогня в ближайшем тылу.

Мозгом процесса должен быть серверный блок, расположенный на хорошо защищённой позиции неподалёку и, разумеется, дублируемый. Его задача — сводить в единую систему обработки видеосигнал от каждой единицы роя, и отдавать его на планшеты потребителям. Соотв, это много софта, и много задач для разработчиков.

В рамках изучения украинского агитпропа наткнулся на чудесный концепт, которым не могу не поделиться. Называется «Колесо генотьбы» — такой протоукрский аналог «колеса сансары». Генотьба — искусственный неологизм, составленный из «геть» (долой), «ганьба» (позор) и «боротьба» (борьба). Соответственно, генотьба — это состояние, процесс, непрерывное движение от «зрады» к «перемоге» и обратно.

Нам это не очень понятно, но тем, кто внутри и в тамошнем медиапотоке, о чём речь — ясно почти без слов. Два основных состояния майдана — это воодушевление очередным успехом (перемога) и ненависть к предателям-зрадникам, из-за которых случился неуспех — зрада. По отношению к хорошим новостям принято испытывать первое, а по отношению к плохим — второе. Это базовый скрипт, любые другие реакции опять же считаются зрадой. Таким образом, маятниковое движение от зрады к перемоге и от перемоги к зраде является основной формой колебаний генотьбы.

Ну и картинка вдохновляет, хотя и старая.

Про пикировку Турчак-Володин.

Я уже почти три года не работаю у Володина, а к Турчаку куда более длительное время отношусь плохо и числю дворовым хамом, но в данном случае не могу сказать, кто однозначно прав. Да, поездки ради самопиара, селфи в камуфляже и т.д. — плохо. Но, с другой стороны, крайне важно, чтобы те, кто сейчас на передовой — и военные, и гражданские, занимающиеся гуманитарной активностью — не чувствовали себя брошенными, особенно в условиях потока проклятий в адрес спецоперации со стороны бывших элитариев, которым наводнён эфир. И в этом смысле я скорее за то, чтобы людей из Москвы там было больше и они приезжали чаще — разумеется, там и тогда, где и когда они действительно нужны и полезны. Так что позиция Володина — что у депутатов есть свои, более важные дела — мне не близка. Нет сейчас «более важных дел». И каким бы ни был Турчак, он хорошо сделал, что поехал. А вот что устроил публичные разборки — не очень хорошо; но это, в общем, в его всегдашнем духе.

Сугубо частное мнение.

Андрей — мой очень давний друг и очень интересный человек. В последние десять лет он политический советник Шойгу, но когда-то мы с ним вместе поработали и в ЕР, и в правительстве Мособласти. Украинец-галичанин по происхождению, родился и вырос на Львовщине. В 90-е, будучи гендиром издательства Вагриус, именно он открыл широкой российской аудитории писателя Пелевина, публиковал и «Омон Ра», и «Чапаева и Пустоту», и «Поколение П». https://youtu.be/iEPHT4nN0pg

А вот Spectator нашёл реального идеолога нашей войны — это, оказывается, не кто иной как Кирилл Еськов, автор книги «Последний Кольценосец», фанфика толкиеновского «Властелина Колец». И, что называется, предъявляет некий МакЛахан за это Еськову.

Для тех, кто не в теме. «Кольценосец» — не столько фанфик, сколько обёрнутая в упаковку такового развёрнутая критика западного цивилизаторского мифа, в том виде, в котором он представлен в толкиеновской вселенной. Еськов очень точно показывает, что за красивыми словами про битву добра со злом у Толкиена скрывается настоящий расизм (про заведомо «хорошие» и «плохие» расы), оправдание геноцида (полная ликвидация этих самых «плохих», то бишь орков, как вида в конце книги), и колонизаторская сущность «Валинора», он же Заокраинный Запад (понятно, на кого намёк). Мордор в его описании, напротив, выглядит как страна, сделавшая ставку не на «магию», а на технологии, и преуспевшая в этом — что, собственно, и побудило эльфов и магов Заокраинного Запада провести операцию по её уничтожению: разумеется, в формате прокси-войны, руками одураченных ими людей. Тоже аллюзии понятны.

Я в своё время, бывало, ругался с Еськовым ещё в ЖЖ, но не могу не признать, что геноссе МакЛахан во многом прав — если бы не Еськов, у меня, как минимум, не было бы оптики: как это понимать, когда укропропаганда называет нас «орками»? А вот Еськов, спасибо ему, объяснил: так и понимать: как идеологию геноцида, упакованного в окончательную победу сил добра и света. Причём реальная причина (а не повод) для этого геноцида — борьба за сохранение за «Валинором» навсегда монополии на «прогресс» и «современность» как таковые.

Так что «Последний Кольценосец», несмотря на 1999 год написания — остроактуальное сейчас, буквально фронтовое чтение. Весьма рекомендую.

https://www.spectator.co.uk/article/why-are-ukrainians-calling-russian-invaders-orcs-

Там же, в Спектаторе, тему «орков» (и Еськова) намного интереснее разворачивает Галеотти. Прямо атакуя дискурс о «коллективной ответственности» всех русских за украинский конфликт: в его логике получается, что, постулируя это, западные пропагандисты «помогают Путину» и даже «делают за него его работу». Галеотти — умный, куда умнее киевских шоураннеров. Но именно поэтому, скорее всего, хрен там его кто услышит.

Я хорошо помню, как, вращаясь в Киеве в среде тамошней научно-образовательной тусовки в середине 90-х и потом в начале нулевых, поневоле чувствовал магнетизм «Украины как возможности», «Украины как проекта». Это же, в самом деле, такой исторический шанс — поучаствовать в строительстве государства с нуля, без вот этого бремени исторической преемственности, которое камнем висит в Москве. Возможность стать кем угодно, буквально кем захочешь — с нуля. Немыслимо у нас: здесь на каждом шагу обязательно перейдёт дорогу либо «внук маршала», либо «племянник Иван Иваныча», либо уважаемый ара из очень богатого клана, у которого везде свои люди. А тут — всё чистый лист! Язык, весьма лёгкий в освоении и по-своему красивый, чего уж там. Лихость, дерзость, озорство творчества — даже историю можно придумывать заново, как какое-нибудь фэнтези. Не говоря уже об архитектуре государственных институтов. Ну и, кстати, куда большее внимание и уважение, чем у нас, к «гуманитарной интеллигенции» (в очень широком смысле), её сравнительно более высокий «сословный статус»: любой политтехнолог у нас это обслуга, а вот у них — без пяти минут «уважаемый партнёр», с которым будут советоваться, к которому действительно будут прислушиваться. Буквально Бобруйск из Ильфа и Петрова, рай для «детей лейтенанта Шмидта» всех мастей и расцветок.

Но в то же время чувствовал и другое — то, что Шестов называл «беспочвенностью». Да, наша государственность — старая, громоздкая, архаичная, обременённая кучей всяких раритетов с незапамятных времён. Вот вам только одна история. В Кремле аж со времён Алексея Михайловича есть соколиная служба — тогда заведённая для любимой царём соколиной охоты, а после оставленная для более практической надобности — гонять голубей, чтобы не гадили на золотые маковки кремлёвских соборов. Эта служба, удивительным образом, пережила и перенос столицы в Петербург, и династию Романовых, и возврат большевиков, и весь советский период, и перестройку с гласностью, и путинское «поднятие с колен». Никто её не трогал — так и работала, входила в последние десятилетия в Управление Делами. И тут вдруг, когда настала эпоха квадрокоптеров, у неё появилась новая задача — теперь служебных кремлёвских соколов на базе (естественно, в Сокольниках, где же ещё!) тренируют сбивать беспилотники. Пригодились вот, представьте себе, и четырёх веков не прошло.

Да, Россия очень старая штуковина. Местами ветхая, дряхлая, кое-где невозможно архаичная. Но с годами я стал понимать, что в этом есть огромный бонус — это настоящее прошлое, такое, которое невозможно ни придумать, ни «скреативить». Это сила, и сила огромная. В этом смысле даже нынешний конфликт, с точки зрения истории — не более чем эпизод, ещё один этап — да, пришедшийся на наше поколение, и то, что сегодня Россия это мы, накладывает особую ответственность. Чем бы ни кончилось, всё ляжет в эту большую копилку исторического опыта, даст и уже даёт поводы соотнести актуальное с вневременным в контексте того, что такое вообще российская государственность.

В связи с этим программный тезис. Я могу наконец сказать, что именно мне концептуально не нравится в современной модели демократии. Мне не кажется, что ныне живущие поколения могут иметь полную монополию в определении вектора движения государства. На них лежит ответственность перед другими поколениями — и уже ушедшими, и ещё не родившимися; и должны быть механизмы, позволяющие удерживать рамку этой ответственности. Государство — это очень долгая история, в особенности государство по-настоящему суверенное. Это, кстати, то, чего киевские криэйторы не понимают и понять им попросту неоткуда, нет соответствующего «чувственного опыта».

В некоторой связи с предыдущим постом — тезисы с одного сегодняшнего совещания (мои).

1. Если рассматривать нынешнюю ситуацию как ситуацию цивилизационного выбора, то важно понимать последствия. Импортозамещение обычно трактуется в очень узком смысле — как возможность производить у себя те товары, которые нам стали или станут недоступны «с рынка». Но «с рынка» отныне недоступны не только товары или даже технологии. «С рынка» отныне будут недоступны базовые образцы, эталоны, тот набор форм и институциональных решений, который вместе создаёт «операционную среду» современного цивилизованного государства.

2. Не имея возможности таковые заимствовать, их также придётся производить своими силами. Налаживание производства «порождающих образцов» — куда более сложная задача, чем, скажем, налаживание производства композитного крыла для самолёта. В этом отношении мы не были полностью суверенны примерно никогда; история России это история постоянного заимствования и адаптации на своей почве образцов из чужих цивилизаций — Византии, Орды, Европы. Даже сердцевиной советского проекта была заимствованная «скрижаль» Марксова завета — порождение немецкой классической философии. А если, скажем, взять нашу нынешнюю Конституцию, так это просто хрестоматия плохо усвоенных чужих институциональных технологий.

3. Почему наша система всегда тяготела к «заимствующей» модернизации на уровне базовых образцов? Это диктовалось особенностью нашей сословной структуры (опять же, пережившей все революции в почти неизменном виде). Для того, чтобы способность порождать собственные институциональные формы могла существовать, роль и вес в обществе — и, главное, в системе принятия решений — у людей, для которых это дело есть дело их жизни, должна быть весьма высока. Я имею в виду в широком смысле «жреческое» сословие — от священников и юристов до учёных и учителей; людей слова, людей знания. Они должны иметь право на равных говорить с «людьми силы», «людьми власти», «людьми денег» и т.д. Для правящей бюрократическо-финансово-силовой прослойки это практически невыносимая уступка.

4. Именно в этом противоречии лежат глубинные корни катастрофы СССР. Который в базовой модели — на уровне своей марксистско-ленинской «библии» — проектировался как государство скорее учёных и философов, чем рабочих и крестьян. Гипотеза о грядущем торжестве коммунизма на планете основывалась на постулатах марксистской социальной науки, и из неё же выводились идеи о неизбежном технологическом, экономическом и социальном превосходстве социализма как более «прогрессивного» и динамичного общественного строя. Но на практике он получился тем же, чем и царская Россия — государством пиджачно-погонной бюрократии, хотя и с существенной ролью ИТР — поскольку «холодная война» была в основном гонкой технологий, в т.ч.и управленческих. Однако тут-то и была кощеева игла — ИТР-ы постепенно осознавали свою реальную роль и значение в этой гонке, и по мере этого — начинали требовать своей доли во власти. Достаточно почитать Ефремова и Стругацких — коммунистическое будущее видится как «империя учёных», где нет места ни ЦК, ни КГБ. Конфликт был неизбежен — и вот от «физиков» в Главные Оппоненты Власти выдвинулся Сахаров, а от «лириков» — Солженицын; бодался телёнок с дубом — и забодал.

5. Бюрократически-силовая сословная архитектура — то, что делает «заимствующую» модель фактически безальтернативной. В этом смысле, будучи отлучённой от «первоисточника» образцов, она довольно быстро почувствует свою беспомощность и, покочевряжившись, будет вынуждена идти на поклон к «партнёрам». Либо же у нас как у общества хватит мудрости и мужества осознать — без изменения этого базового кода государственности мы попросту не выстоим. И сделать наконец то, чего так и не смогли когда-то сделать большевики. То, без чего реальный, подлинный суверенитет столь же невозможен, как и без ядерного оружия.

Сегодня 319 лет Петербургу. А я хорошо помню «зоолетие» — торжества по случаю 300-летия, это первый путинский срок, май 2003-го. Я тогда приехал в Питер и три дня жил в пустой чужой квартире на Петроградской стороне — кстати говоря, это была квартира Т.Н.Толстой, так уж совпало )) А на Питерском Форуме, где сидели в президиуме Путин, Ширак и Шрёдер, сенатор Маргелов с моей подачи рискнул и спросил их на камеры — как думаете, будет ли когда-нибудь новая Ялта? Разумеется, все трое бросились его опровергать — только Совбез ООН, только хардкор! Но слово было сказано.

Собственно, сам текст про «новую Ялту», написанный мною на следующий день после начала американского вторжения в Ирак — https://chadayev.ru/publications/2003/03/21/novaya-yalta/