Сегодня будет пост аналитики и прогнозов. Объект — рынок онлайн-образования. Страны, конечно, о всем мире не скажу. Давайте посмотрим, что творится к осени 2025 года и чем сердце может успокоиться на горизонте лет эдак трех. Разберем по сегментам.

1. Детское дошкольное образование. Там онлайна нет и быть не может. Дети учатся очно и этот сегмент ковыляет давно, технологий новых нет, все грустно и так будет продолжаться.

2. Детское дополнительное образование (кроме ЕГЭ). Темпы роста приблизились к инфляционным ожиданиям. Большие регуляторные риски. Иначе говоря: государство схлопнет все и не поморщится. Ибо дети должны учиться на базе школ. Поэтому, уверен, мы увидим рост бесплатных или условно платных дополнительных образовательных программ на базе государственных же школ. Рыбы тут для онлайна нет.

3. Подготовка к ЕГЭ. Еще растет и будет расти точно лет пять. Вопрос в том, будет ли ЕГЭ? Мое ощущение, что таки нет. Смысл его сохранения и окормления толпы репетиторов для целей заработка коммерсантов мне представляется сомнительным. А равные условия поступления с учетом географии страны можно создать проще.

4. Среднее профессиональное образование. Вот тут я вижу изрядный рост. Но есть нюанс: учить слесаря или повара онлайн — непонятно как. Поэтому доля онлайн-образования там будет, но, скорее всего, в смешанном формате. Для сокращения затрат.

5. Высшее образование. Там есть энергия в виде использования контента онлайн-школ для «усиления» образовательных программ. Но тут вопрос: а зачем вузам платить что-то коммерсантам? И потихоньку, полегоньку, вузы замещают образовательных аутсорсеров своими курсами и даже целыми методическими комбинатами.

6. Дополнительное профессиональное образование. Падает стремительным домкратом. Тут много причин, как демографических, так и экономических. Стоимость рекламы растет, клиент становится все более осознанным, ему что-то эдакое подавай. Думаю, выживут нишевые школы, а вот «онлайн-университеты» — увы.

7. Иностранные языки. Падают и будут падать. Во-первых, сильно сократился практический смысл их изучения для карьерного роста. Во-вторых, все же технологическое развитие: автоматические переводчики и вот это все. Плюс ценовая конкуренция с толпами учителей.

8. Образовательные платформы и создание контента. Будут чуть-чуть расти, но темпы роста замедляются, так как проникновение в компании уже достаточно высокое. А рынок маленький. И запрос на обучение неочевидный. И конкуренция уже плотная.

Общий вывод: к сожалению, онлайн-образование за последние лет 10 не породило никакого прорыва. По сути, это классическая аудиторная модель с долей асинхронного обучения. Если не случится чуда, и не произойдет технологического прорыва (правда, я пока не вижу в чем), то в ближайшие 3 года отрасль станет коммодитивной, консолидируется и будет чем-то похожа на ритейл.

про тренды в онлайн-образовании

К критике отношусь нормально. Не в свой адрес, конечно. А так, в целом.

Как справедливо заявлял известный социопат: «Все люди врут». Мы сегодня немного поговорим о феномене лжи, точнее — о его причинах.

Понимаете, ведь врать — дорого.

Я даже не про последствия. Я про процесс. Когда мы врем, то мы тратим энергию на конструирование нереальности. Наш бедный мозг достраивает или даже перестраивает обстоятельства, подтасовывает факты, стараясь создать гармоничную и обоснованную картинку. Это очень сложно, очень затратно. Поэтому врать мы не любим. Не то чтобы прямо стыдимся, а экономим ресурсы. Вдруг понадобятся на что-то.

И все же врем. Понятно, что часто врем рационально. Считаем пользу от вранья и затраты на вранье. Если сальдо положительное — пускаемся в авантюру. Это причина базовая, коммерческая. И вранье это легкое, привычное. Самый распространенный пример — причины опозданий на работу. Можно же честно сказать — проспал. Но тогда есть риск последствий. Его оценка может быть разной у разных людей, но чаще сводится к выводу: «Надо что-то придумать». И появляются изумительные истории в широком диапазоне. От «прорвало трубу» до банальной автомобильной пробки. От плохого самочувствия до «старая бабушка попросила помочь». Фантазия тут безгранична.

Или еще причина — нежелание обидеть отказом. Вроде бы позитивно звучащая история. Обращается к тебе человек, просит что-то. И вроде «нет» сказать жалко, расстроится ведь. Но и «да» говорить не хочется, лень делать или времени нет. Поэтому выстраивается социально-одобряемая конструкция, которая называется «дипломатичным поведением». По сути, это ложь, встроенная в поведение. Да, ты хочешь быть милым, да, так многие делают, поэтому ты поступаешь так же. Говоришь «я подумаю», прекрасно зная, что ни о чем думать вовсе не будешь. Или «я посоветуюсь с руководителем». Натурально, не упоминая в беседах с ним запрос.

Думаю, что самый сильный мотив к вранью — это страх, вернее — страх потери.

У нас есть что-то, какой-то сложившийся мирок. Мы смертельно боимся перемен. Поэтому будем врать. В том числе и себе. Очень дорого врать себе. Но страх сильнее. Знаете, вроде: «Зачем мне с ним расставаться, он же, в сущности, человек хороший». Или «Это с ними он несправедлив, а со мной такого точно не случится».

К чему я это? Ложь — болезнь, она разъедает душу. Банально, но факт. Привыкая врать, понемногу меняется полярность размышлений. Это как привычка воровать. Попробовав, отвыкать очень тяжело. И как любая болезнь, ложь нуждается в профилактике. И нет лучшего способа, кроме как заставлять себя говорить все время правду. Преодолевая свои страхи.

Есть такая категория сотрудников — уставшие. Уж не знаю, каковы они в быту, я исключительно о производственных отношениях. Уставшие — это парадокс постСССРовского общества. Уставшие — это патерналистское мировоззрение a’la «мне все должны». Уставшие — это прямые потери бизнеса на недополученной выручке, несэкономленных затратах, невыполненных проектах. Иногда уставшие говорят, что демотивированы. Не верьте. Нельзя отнять того, чего у них нет. Отсутствие внятных мотивов и целей их продуктивной деятельности — вот основной симптом уставших. Они любят большие компании и уютные кабинеты, потому что там можно легко скрыть свою усталость. И очень, очень много развиваются. Как спикеры, студенты, наставники. Плодя усталость. Сегодня я предлагаю вам классификацию уставших. Она не полна, дополняйте. Итак:

1. Негативно уставший. Самый вредный в бизнесе тип. Он все пробовал, все знает. Это не получалось в том году у Васи, то — два года назад у Пети. Ему доставляет особое удовольствие херить начинания. Будь я психологом, я бы сказал, что таким макаром он невротично оправдывает свое существование. Лечения нет, вернее оно в кабинете психотерапевта, не в офисе и не в зуме. Увольнять, увы, надо. Нельзя брать на себя все беды мира и лечить того, кто лечиться не хочет. Стоит различать скептика и негативно уставшего.

Скептик может поверить и задрайвить проект, негативно уставший — никогда.

2. Рассеяно уставший. Самый распространенный в бизнесе тип. Он все продалбывает. Делает в последний момент, вызывая обоснованную злость коллег. Милейший тип, душевнейший. Еще бы, если бы он таким ни был, его бы давно повесили за факапы. Очень много говорит. Обычно объясняет свою забывчивость перегрузом, но спроси, чем он по делу так загружен — ответит весьма уклончиво. Симптоматически лечится контролем, вплоть до ежедневного, излечивается полностью изменением подхода к выплате зарплаты. В тот момент, когда фиксированная часть становится меньше переменной, происходит чудо. Стоит различать раздолбаев по жизни и рассеяно уставших. Первые не реагируют на изменение соотношения fix/bonus.

3. Бесцельно уставший. Всех нас накроет экзистенциальный кризис, да не один. Все мы в какой-то момент спросим себя «Зачем?». И те, кто борются, начнут искать ответ и продолжать делать новое и о нем думать. Но некоторые просто остановятся, погрузившись в бескрайний мир собственного бессознательного, в диалоги с chat gpt. Особую опасность для бизнеса представляет бесцельно уставший 45-летний CEO. Впрочем, ищущие смыслы бытия коммерческие директора — тоже тот еще кейс. Лечение зависит от отношения. Если пациент понимает диагноз, то прогноз, в целом, позитивный. Надо отличать нытика и бесцельно уставшего. Нытик так и не прошел свой первый кризис, и все еще уверен, что мир ему что-то должен.

4. Стратегически уставший. Он все готов делать, но не понимает, куда мы все идем. Он согласен со всем, но только когда ему покажут стратегию. Он может все, но, как известно, если непонятно куда плыть, то никуда не приплывешь. Он будет трясти эту стратегию с пеной у рта. Даже когда дашь ему стратегию — она все равно будет не та. Не той степени проработки, не тот горизонт планирования. Все будет не то.

Даже если поручить ему сделать стратегию — он все равно сделает не ту.

Будет ее долго делать и в итоге опустит руки. Надо понимать, что у стратегически уставшего нет желания что-то делать. С ним надо просто расстаться и долго смотреть в его уходящую спину.

5. Творчески уставший. О, это прекрасный человек. Любопытный, как щенок таксы. Сегодня он увлечен рейкой, завтра — альпинизмом. На прошлой неделе рисовал, на этой — жарит стейки. Ничего плохого в этом нет, вот только делает он это изрядно в рабочее время. Даже в ущерб рабочим задачам. На вопросы отвечает просто: жизнь коротка, ей нужно наслаждаться, я — весь мир. Если спросить, а как же работа, весело пожмет плечами и убежит летать на вейке. Хороший, приятный такой человек. Совершенно эгоистичный. За ним лучше наблюдать в соцсетях, а не на совещаниях и встречах. Радоваться развитию многосторонних талантов.

Богатейшие люди мира рассказали Forbes, что ощущали, когда заработали свой первый миллиард долларов. Все опрошенные признались, что первым делом у них возникло непреодолимое желание продавать секреты своего успеха всем желающим в виде курса за 2999 рублей. Второй миллиард вызывает острую потребность выступления на бизнес-форуме в Дубае.

Где-то лет в 30, когда я был юн и наивен, мне казалось, что все проблемы можно решить нахрапом. Может, сталкивались с таким стилем менеджмента? Я расскажу. Он состоит из трех шагов.

Шаг раз: проблематизация через негатив. Шаг два: тупизация решения. Шаг три: прибытие рыцаря в белом.

Пройдемся по шагам и поймем смысл этой пьесы. Итак, сначала я прихожу и заявляю, что вы тут все не то делаете. Это надо изобразить жестко и убедительно, чтобы деморализовать сотрудников. Хорошо работают выражения вроде «за что я вам деньги плачу» или «мне казалось, мы тут поработать собрались», или «и зачем я сегодня пришел на работу, когда тут вы такое творите». В общем, страх и ужас. Это важно.

Вторым шагом я милостиво жду предложений от деморализованных сотрудников. Тут нужно иметь некую утонченность. Предположим, они даже по нервяку что-то предложат. Маловероятно, но пусть. Стоит им красиво объяснить, что придумали они туфту и полный отстой. Делать это надо максимально вежливо, как бы даже с сожалением. Не переиграйте, все же задача этого шага не сблизиться с сотрудниками, а помочь им прочувствовать их бездарность и беспомощность острее. Пусть поварятся, промаринуются в ощущении полного бесперспективняка. И когда они уже совсем готовы увольняться, — подсекайте. Но не торопитесь.

Второй шаг — это кульминация. Как и в любом литературном произведении, кульминация должна длиться по нарастающей. Сначала к вам будут приходить с дельными идеями. Лучше всего их «отбивать», максимально заматывая. Просите обоснований, исследований, статистики, кастдевов, больше цифр или больше логики. Докапывайтесь до деталей, а потом, внезапно, до глобальных смыслов. Хорошо работает вопрос:

«Чем в этом мы отличаемся от конкурентов?».

Внимательно сортируйте идеи, ищите верную. Ее как раз и надо замотать больше других. Сделайте так, чтобы от верной идеи ваших сотрудников тошнило. Это и будет целевым результатом. А сама идея — вашей.

Третий шаг: вы приходите с правильной, ранее раздраконенной, идеей! Помните, что правильная идея — это та, которую вы сами отвергли, поэтому она стала вашей. В каком-то смысле ваша команда уже готова принять любую идею, лишь бы прекратить издевательства над психикой. И здесь важно стать в позицию «слуга царю — отец солдатам». То есть мудрый и добрый предводитель, который в очередной раз вытащил всех из задницы. Можно даже от щедрот присоединиться к реализации идеи. Но не обязательно. Команда на подъеме от разрешенного тупика после стадии тупняка сделает все в лучшем виде. И будет благодарна вам. Вы же всех спасли. Правда?

Современные менеджеры, амбициозные и молодые, эту схему любят нарушать. Они часто забывают про третий шаг. А порой и про второй. И тогда этот стиль менеджмента уже называется «чайка-менеджментом»: прилетел, наорал, нагадил на голову и улетел. Впрочем, это тема другого текста. А что касаемо предложенной мною схемы, то пробуйте, практикуйте, развивайте. Помните главное: чем сильнее в начале надавишь и унизишь, тем больше катарсис будет на третьем шаге. Удачи вам и творческих успехов, дорогие мои менеджеры. Всего.

Что-то перегрузил я себе в сентябре. В одном Белграде только буду три раза. В Москве — тоже три. Ну и по мелочи еще, Волгоград да Нью-Йорк. Зря я так с собой. Пора бы уже остепениться. Выезжать и вылетать раз в месяц, по особой надобности и после длительных уговоров. Но нет, скачу из поезда в самолет, из гостиницы в такси. На ходу на звонках. На бегу в мессенджере. Держа одновременно в голове пару сотен контактов и десятки задач. С рюкзаком с дорожным набором и привычным ритуалом его наполнения. И ведь еще надо всегда быть бодрым, энергичным надо казаться, оптимизм излучать и веру во все хорошее.

Мне нравится дорога. Ты как бы находишься в безвременье.

«Оттуда» и от «тех проблем» вроде как уехал, а «туда» и «к тем задачам» еще не добрался

. В дороге можно быть собой гораздо больше, чем «тут» и «там». В дороге даже можно позволить себе почитать, подумать. Мудрые евреи вообще считают, что в дороге можно даже все есть. А уж какие бывают встречи и какие характеры в дороге. Поэтому дорога — это приключение. Но любое приключение утомляет, мелькание картинок приедается. И хочется домой. Хочется туда, где дом.

Что такое дом? Сложное понятие. Я думаю, что дом там, где твоя забота. Когда ты один, когда не о ком заботиться, то ты как черепаха носишь дом с собой. Но как только появляется кто-то или что-то, кому ты нужен, появляются обязательства и появляется дом. Интересно, насколько пропорция обязанностей или ответственности и любви при мысли о доме у всех разные. Верно одно: не получается, не выходит почувствовать себя дома только на чем-то одном. Не строится это чувство, не выкристаллизовывается. Примеры таких экстремумов приводить не буду. Они вокруг.

Я много раз в разные времена думал переехать, перебраться. В широком диапазоне вертел глобус. Но в итоге не решился. Возможно, я что-то не понимаю. Но никак у меня не выстраивается картинка любви и ответственности к новому месту. Не получается понять, как ее можно создать до моей смерти. У моих детей, если брать их с собой, еще как-то понимаю. У внуков-то точно. А вот у самого себя — нет. Либо затоскую, либо сорвусь в агрессию.

И всегда мои размышления приходили к одному тезису. Звучит он примерно так:

нельзя поехать куда-то, когда у того, что ты любишь и к чему имеешь обязательства, беда.

Как-то это, в моей картине мира, неэтично что ли. Будто бы я сам себя предаю. Извините за громкое слово. А так как пока не было длительного временного отрезка без беды, то мои мысли привычно ложатся в колею. Остаться. Впрочем, нагружая себя дорогой. Чтобы не прикипеть окончательно.

Дорогой предприниматель. Пишу это в надежде быть прочитанным, понятым и услышанным. Есть много сложностей на твоем тернистом пути. Мы с тобой это знаем. Сотрудники норовят уйти в туман в самый ответственный момент. Клиенты выкручивают руки тогда, когда это совсем не в тему. Банки дают кредиты под такие условия, что хочется выть. Налоговая как бульдозер раскатывает последнюю заначку. Словом, жизнь твоя сложна, рискованна и непредсказуема. Но есть шанс если не устранить, то по меньшей мере снизить риски. Зовется этот шанс — ментор.

Этот волшебный зверь может быть более опытным предпринимателем. Либо корпоративным топ-менеджером. Иногда менторами становятся инвесторы. Общее у них одно — они хотят, чтобы ты не ходил по очевидным граблям. Их задача — подстелить соломки или вообще отговорить делать то, что может быть ошибкой и потерей. Ментор — это как вратарь и тренер в одном флаконе. Не тот, кто будет хрипло орать и стучать по голове. Но тот, кто, построив с тобой некий согласованный путь, доброжелательно и участливо тебя по нему проведет. Написал и аж сам чуть слезу не пустил. В каких случая, дорогой друг, тебе может понадобиться ментор?

Первое. Ты одинок и запутался. Или ты одинок и ходишь по кругу. Непременно обсуждал свой бизнес везде, где можно: от мастер-майндов до бизнес-клубов. Ездил на ретрит и скакал на Тони Роббинсе. Читал умные книги, биографии и сборники историй успеха. А все никак. Не идет мысль, нет озарения, инсайт спрятался. Вот тогда стоит найти ментора. Того, кто увидит путь. И, что очень важно, умудриться тебе его продать. Возможно, это будет путь, который ты уже осознал и отмел. В жизни вообще мало новизны. Важно не это. Имеет смысл осознанное движение. И если с ментором ты пойдешь, плечом к плечу, то само по себе это ценно.

Второе. Ты одинок и устал. Может твоему бизнесу десятки лет, и ты прикован к нему как раб на галере. А может не хватает сил и смелости отпустить свое дело, сепарироваться от него. Еще бывает, что ты не понимаешь, что дело переросло тебя, твои возможности и знания. Как это понять? И, поняв, как отделить себя от бизнеса? Да, знаю, ты сейчас закатишь глаза и скажешь: «Опять этот выход из операционки…». Ну да, опять. Но без рецептов. Потому что каждая ситуация действительно уникальна. И тебе нужна не «серебряная пуля», а сопровождение этого выхода. Как я уже и писал, понимающее и участливое. Это долго, но зато без рвущихся жил и кровавых мальчиков в глазах.

Третье. Ты не один, но вы в ссоре. Партнеры в бизнесе — это серьезнее, чем партнеры в браке. И коли вы не договорились на старте бизнеса, не прописали и не зафиксировали, дальше будет договариваться стократ сложнее. А добавь к этому естественный ком обид и взаимных претензий. И разновекторное развитие, разные интересы. Банальное желание схитрить и обмануть добавь. Получится такой расклад, который не снился чисто женскому коллективу. Тут снова понадобится ментор. Как равноудаленная сила, позволяющая сбалансировать интересы и гармонизировать выгоды. Для того чтобы в итоге сделать тебя немножко более счастливым, предприниматель.

Согласно исследованию Рональда Кесслера и Матеуса Ангемайера, в мире каждый четвертый человек страдает от психического расстройства. Речь идет, прежде всего, о депрессиях, биполярных расстройствах, тревожных расстройствах и пограничных расстройствах личности. Я считаю, что при такой распространенности заболеваний говорить о них как об отклонениях от нормы становится уже странно. Хоть, несомненно, эти расстройства являются болезнью и требуют профессиональной медицинской помощи, сталкиваемся мы с ними по статистике каждый день. Если в компании из 400 человек 100 имеют психические расстройства и хотя бы четверть из них, то есть 25 человек, находится не в ремиссии, то, согласитесь, надо как-то понимать, что с ними делать и как реагировать. Разберемся.

1. Депрессия. У него все плохо. Он — неудачник. Его ничего не радует. У него нет сил. Обычно, это состояние приходит приступами, женщины подвержены депрессиям почти в два раза чаще, чем мужчины. Но мужики берут свое алкоголем и прочими нехорошими излишествами, споро разрушая себя и связанные с собой ячейки общества. Не критикуйте такого товарища, не давите. Попробуйте его заинтересовать, если есть возможность — спортом. И не делайте вид, что с ним все нормально. Нет, не нормально. Поговорите, может, удастся убедить сходить к врачу.

2. Биполярное расстройство. Он на бодрячке, он — лидер. Креативит так, что мурашки по коже. Тащит проект, горит им. И в какой-то момент раз, и выключился. Сидит в сторонке и бурчит, мол, какая фигня этот проект. Это он, биполярничек. У него вся жизнь такая:

ракетой в небо, а потом вдребезги о землю.

Знающие его люди привыкли, но по первости выглядит дико. Конечно, его надо бэкапить, дублировать например. И категорически не стоит с ним спорить, не поможет. Лучше более тонко направлять его энергию и максимально упорядочить его работу. Ведь любая болтанка, любая неопределенность может его вогнать в эмоциональные «качели».

3. Тревожное расстройство. А вот можно тревожиться по любому поводу. От здоровья близких до снижения поголовья пеликанов в поймах рек в Аргентине. В рабочих условиях обычно тревога связанна с потерей дохода и статуса. Часто борьба с тревогой выражается в выполнении ритуалов. А еще такие люди развлекаются сверхконтролем. А еще тревога обратной стороной дает агрессию. Кстати, тревожный мужик сильно агрессивнее тревожной барышни. С такими страдальцами надо иметь изрядный такт: с одной стороны не развивать их тревожность действиями или намеками, с другой — не оберегать чрезмерно. Правда, есть мнение, что тревога излечивается приучением к пугающим ситуациям. Ну не знаю.

4. Пограничное расстройство. О них пел Фреди Меркьюри: «Too much love will kill you». Такие, знаете, создающие себе кумира. И ладно бы создавали, но с такой же легкостью их любовь переходит в ненависть. В рабочей обстановке это один из наиболее разрушительных типажей, потому что захлестывающие эмоции ранят не только объект страсти пограничника, но и парализуют работу остальных. Ведь еще с 90-х мыльные оперы вызывали неподдельный интерес, а тут такая Санта-Барбара. Одно радует — выучите все виды манипуляций, на практике посмотрите. Делать с пограничником особо нечего, его не стоит игнорировать, с ним можно и нужно говорить. Но, опять же, без профессиональной медицинской помощи можно лишь слегка сгладить симптомы.

Понятно, что рабочие отношения сильно ограничивают возможности влияния. Можно брать в штат психолога, надеясь на беспристрастную оценку сотрудников. Решение это неочевидное, так как психолог, отрабатывая зарплату, может в «проблемные» записать весь штат. Поэтому верным шагом вижу элементарный регулярный скрининг команды, который выполняют менеджеры вкупе с их базовой психологической подготовкой. Правда нас это не избавляет от проблем самих менеджеров. Что приводит нас к мысли, что ключевая задача и основной навык первого лица — быть «психотерапевтом» своей команды, своих менеджеров. Что ну совершенно не дается пока в наших широтах.

Немного о бизнесе и о людях
Собрал для вас подборку постов, которые лучше всего резонируют с тем, что происходит сейчас у многих из нас.

Почему любовь стартап живет 3 года https://news.1rj.ru/str/coffee_notes/1635

1. Самые опасные люди на Земле, с которыми не стоит иметь дело
https://news.1rj.ru/str/coffee_notes/1632

2. О работе с психологами (вышел в топ по комментариям)
https://news.1rj.ru/str/coffee_notes/1644
3. И о «проработанных»
https://news.1rj.ru/str/coffee_notes/1650

4. Как успевать важное
https://news.1rj.ru/str/coffee_notes/1646
5. Как взять себя в руки
https://news.1rj.ru/str/coffee_notes/1651

Где-то с 300 года до нашей эры до сегодняшнего дня идет непримиримый спор. Спор о способе быть счастливым. Базово, есть две точки зрения на этот вопрос. Одни, даже сами того не зная, являются приверженцами гражданина Эпикура. Основная его мысль в том, что для счастья необходимо только две вещи: атараксия (свобода от психических расстройств) и апония (отсутствие физической боли). Приверженцы эпикурианства считают дискомфорт в целом негативным, а значит, устранение угроз и проблем для них — ключ к более счастливой жизни. Они не считают страх и боль необходимыми или полезными, а вместо этого сосредотачиваются на том, чтобы наслаждаться жизнью.

В противовес им — сторонники гражданина Эпиктета, известного философа-стоика. Люди, которые следуют стоическому стилю, видят счастье как нечто, зарабатываемое огромными жертвами. Я бы даже усугубил: для современного стоика жертва часто является мерилом огромности результата. Такие люди трудолюбивы, живут ради будущего и руководствуются принципом «Grow a spine and do your duty». Иными словами, стоики видят ключ к счастью в преодолении боли и страха, а не в их активном избегании. Надо сказать, что эпикурианцы и стоики весьма друг с другом не ладят. Об этом легко можно почитать в комментариях почти ко всем постам.

Для Эпикура несчастье — следствие негативных мыслей, включая ненужное чувство вины, страх перед вещами, которые мы не можем контролировать, и сосредоточенность на неизбежно неприятных сторонах жизни. Его решением было изгнать их из головы. С этой целью он предложил «лекарство четырех»: не бойтесь Бога; не беспокойтесь о смерти; то, что хорошее, легко получить (занижая свои ожидания); то, что ужасно, легко переносить (концентрируясь на приятных вещах даже в разгар страданий). Разумеется, выполнение этих правил тем проще, чем больше мы окружаем себя дружелюбными людьми в мирной обстановке.

Стоический подход можно определить как жизнь, посвященную нашему величайшему потенциалу в служении нашим высшим идеалам. Для стоицизма характерны принципы морализма — изменение того, что мы можем сделать, чтобы сделать жизнь лучше, а также принятие того, что мы не можем изменить. Морализм — это принцип, согласно которому моральная добродетель должна определяться и соблюдаться ради нее самой. «Прежде всего скажите себе, каким человеком вы хотите быть, — писал Эпиктет в своих «Беседах», — а затем продолжайте то, что вы делаете». Другими словами, создайте для себя кодекс добродетельного поведения и живите по нему, без лазеек для удобства.

Какой же подход более верный?

Правильный ответ — никакой.

Я верю, что гораздо большего можно добиться в сочетании этих подходов, не впадая в крайности. Раз в год я создаю план на год, который можно считать моим «планом счастья». В нем находятся как те вещи, которые можно отнести к категории «должен», так и те, что я отношу к категории «нравится». Их сочетание я, механистически, оставляю 50/50. Иными словами, на одну задачу, требующую сил идти «против ветра», я планирую одну, выполнение которой априори не принесет боли и страха. На протяжении многих лет я выходил к этой пропорции, будучи склонным скорее к мыслям гражданина Эпикура. И могу сказать, что стал гораздо более счастливым.

Сейчас будет жесткая метафора. Прямо неприличная. Но яркая. Итак: я вижу людей, похожих на навозных жуков. Они толкают перед собой шар из дерьма. Это то, что они накопили за свою жизнь. Обиды, страхи, сомнения. Истории как с ними поступили несправедливо. Истории как с ними нечестно обошлись. Мечты о собственной привлекательности. Фантазии о своей безусловной правоте. Гордость за свою уникальность. Жертвенность свою. Принципы универсальные свои. Гордость свою. Весь этот бред, как пел Сплин. Похоже на постоянно растущий шар из дерьма. Который катить все тяжелее. Или, наконец, толкать сил нет, путь завершен, остался ты и твое дерьмо. Иронично.

Есть те, кто катит свой шар не просто так, а с гордостью.

«Смотрите, какой у меня большой шар! Я столько всего пережил!».

Бравирует своим шаром. Постит и снимает избранное из шара. Он — профессиональная жертва. А еще есть те, кто катит свой шар, потому что боятся его бросить.

«А вдруг без него я стану никем? Ведь шар — это часть меня» — думают они.

И продолжают катить, хотя из-за шара уже не видно их самих, спина тянет, ноги устали. И на вопрос, означает ли такое слияние с шаром из дерьма то, что они и сами становятся этой субстанцией обычно обижаются. Хотя вопрос вполне резонный.

Мой знакомый такой. Он уже лет десять катит свой шар обид на своего руководителя. Каждый раз, когда мы встречаемся, он начинает рассказывать, как его несправедливо не похвалили, как ему не доплатили, как его не оценили. Кажется, я знаю этот монолог наизусть. Его шар растет с каждым разом, потому что он добавляет к нему новые краски и доказательства. Он мог бы за это время найти десять новых работ, поставить и достичь новые цели. Но что-то ему мешает. Мне кажется, что некоторым толкать шар привычнее, чем существовать в неопределенности. Там что-то непонятное, а тут — толкай себе и наслаждайся привычным запахом.

Я тоже толкал мощный шар по молодости. Ну а что, у всех нас есть обиды. Пока однажды не понял, что мой шар стал частью меня. Более того, он стал управлять мной. И даже жить своей жизнью. Это открытие меня напугало. Я понял, что потерял, как модно сейчас говорить, субъектность, попал в зависимость от дерьма. Делал я разные подходы к расставанию с шаром. Ходил по ментальным врачам в том числе. Пока не понял, что толкаю этот объект ровно как щит от жизни. А щит из дерьма, извините, дерьмовый. Это открытие подарило мне силы с ним расстаться. Наверное, какая-то его часть еще есть в моей жизни. Но исключительно для целей покидать его кусочками, на досуге, в оппонентов.

Сколько раз было. Увольняется, скажем, сотрудник. И менеджмент бегает с круглыми глазами. Мол, все, мир закончился. Армагедец наступил. Мы теперь без него никуда. И все такие причитания. А уволится человек, уйдет, пожмем руку на прощание. Потом как-то раз день пройдет — и живы. Другой пройдет, третий. И, глянь, хуже не стало. Однако, стало лучше. Тот, кто пришел на смену, быстро разобрался. И даже придумал новые, лучшие, вещи. И не сидит с постным лицом, как ушедший, на встречах, но излучает энтузиазм и уверенность. Приятнее стало работать, с новым. Надо же.

Или, скажем, сам увольняешь. Бывают люди такие, знаете, выгоревшие. Розовые единороги. Вроде все хорошо, но ничего ему уже тут не надо. А сам уйти почему-то не может. Тепло ему, мухи не кусают. Или другой вариант. Хороший профессионал, но очень тяжел в общении. Как сейчас говорят — токсичный. И вот увольняешь. Руки трясутся, ведь такой полезный человек. Ведешь с ним долгие разговоры. Он, усмехаясь, предупреждает, что без него все развалится. Ты грустно киваешь и плохо спишь по ночам. А потом, когда он ушел и вместо него засуетился молодой парень или девушка, ничего ужасного не происходит. Дела делаются. Зря переживал.

А бывает еще так, что приходит к тебе человек с предложением от другого работодателя. Кладет на стол и заявляет потребность в увеличении дохода. Потому что на него есть спрос. Аргумент, конечно, сильный. И вот ты думаешь, считаешь, кумекаешь. Общаешься с коллегами. А человек тебя теребит и торопит. Капает на мозг. И это раздражает, потому как натурально шантаж, почти терроризм. А надо ли идти на переговоры с террористами? Вроде как нет, и ты его отпускаешь. И вдруг, внезапно, становится полегче дышать. Как будто с груди кто-то снял плиту.

Я никогда не видел, чтобы что-то ломалось при увольнении менеджеров. Кроме генерального директора, да. Там — бывает. А менеджеров — никогда. Лучше становилось, так же оставалось. Но чтобы — бах — и все сломалось — ни разу. Сам я уходил тоже с такими же фантазиями. Вот, думал, сейчас уйду и все разрушится. Типа, вы все пожалеете и будете меня звать назад. Стыдно сейчас, конечно, за эти мысли. Не-а, ничего нигде не разрушилось. Все шло своим чередом. И какой бы я гений ни был, мне каждый раз на смену приходил человек с оригинальным видением. И становилось если не лучше, то качественно по-другому.

Я это к чему? Надо все же быть реалистами. Незаменимых не то, чтобы нет, но это очень редкая история. А ведем мы себя иногда как они. Борзеем. Формируем неврозы у менеджеров. Они потом, бедные, на эмоциях творят неприятные вещи. В итоге все получается как-то с визгом. Зачем оно надо? Жизнь и без всего этого сложная. А как решить эту проблему? Очень просто. Подходим каждое утро к зеркалу и повторяем как мантру:

«Я не самый гениальный. Я не самый нужный. Я не самый ответственный. Чур меня, чур, зазнайство и самолюбование».

Делаем рожу попроще. Улыбаемся. И идем на работу.

Знаете, раньше, до 40, я переживал, что меня могут бросить и забыть. А сейчас я больше опасаюсь, что меня могут запомнить и найти.

Мне кажется, или сейчас дети и подростки меньше читают? Я помню, что в моем детстве без книги не обходился ни один день. С другой стороны, было мало других каналов получения информации. Компьютеры появились позднее. Телевизор? Так редко что интересного показывали. Видеомагнитофон тоже появился поздно. Радио? «Пионерская зорька» по утрам. А в основном — книги.

Вокруг меня всегда было много книг. Конечно, классика, собрания сочинений. Отечественные и зарубежные. Я не совсем понимаю, где и как их тогда доставали. Но помню, что из командировок часто приезжали с одной, а то и несколькими книгами. Правда, все они были «взрослыми». А с детскими книгами была беда-беда. Именно для возраста 9-14 лет почему-то было не купить. Жюль Верн и тот был в дефиците. И я тогда открыл для себя библиотеки.

У нас в школе была библиотека. Как сейчас помню, на пятом этаже, за актовым залом. Почему-то библиотекарши были молодые женщины, регулярно сменявшие друг друга. Уходили в декрет как на работу, только успеваешь подружиться, а ее уже нет. Библиотека была небольшой, я осилил ее примерно за два года. Почему-то было много книг о природе и животных. Запомнился Сетон-Томпсон, его рассказы о животных героях, и, конечно, бесподобная «Королевская аналостанка».

Немного позже, где-то году в 88-89, в продаже стали появляться книги. Я помню, как на улице, на перекрестке Зеленого проспекта и Перовской, разложили на столе Волкова. Обед в школе стоил 40 копеек, а «Огненный бог Марранов» — 4 рубля. Не пообедав две недели можно было ее купить, принести домой, и прочитать за одну ночь. В серии было шесть книг, из которых у меня раньше был только «Волшебник изумрудного города». Было невыносимо сложно каждый день проходить мимо них по дороге из школы домой. В итоге я купил их все.

Из более-менее доступных книг для подростков тогда были популярны книги про войну. Интересно, что сейчас, если сказать «книги про войну», тебя часто спрашивают «какую?». А тогда такого вопроса я не помню. Помню, я запоем читал «Воспоминания и размышления» Жукова, «Солдатский долг» Рокоссовского. Очень большое впечатление произвела «Познать себя в бою» Покрышкина. И так как у всех было дома примерно одно и то же, то мы их обсуждали. В школе, на переменах, и по дороге домой.

Я помню, что проводил время с книгами целыми сутками. Читал запоем, ночи напролет. Конечно, не с фонариком под одеялом. Я всегда читал быстро, и всегда мне не хватало. Это был такой азарт — искать книгу, и такой праздник — читать ее после долгих поисков. Как охота или рыбалка. Мне кажется, или сейчас дети и подростки меньше читают? А если не кажется, то насколько это хорошо? Вообще, важно ли это — читать? Тогда было важно? А сейчас? Я не знаю.