Ручные хакеры, экстравагантные миллионеры

Meduza опубликовала расследование об Evil Corp — хакерской группировке, связанной с российскими силовиками.

5 декабря США выдвинули официальные обвинения против российской хакерской группировки Evil Corp. Ее называют «самой вредоносной в мире»: ущерб от атак Evil Corp против банков оценивается в сотни миллионов долларов.

Организатором группировки американский Минюст считает Максима Якубца — он остается на свободе и в марте 2019 года еще активно участвовал в хакерской деятельности. За него назначена награда в пять миллионов долларов.

В июле 2009 года хакерскую группировку, участником которой был Максим Якубец, начали одолевать коллеги. «Ну, поздравляю! ********* [сойти с ума] можно, про тебя в новостях пишут», — звучало одно из сообщений в чате группы (позднее его вскрыло ФБР). Незадолго до этого в The Washington Post вышла статья о «киберпреступниках из Украины, которые украли 415 тысяч долларов из казны округа Буллитт штата Кентукки». Хакеров, скорее, шокировала эта публикация: они не ожидали, что к ним придет мировая известность — хотя некоторым из них эта слава польстила. Однако 22-летний Максим Якубец — под ником aqua — отреагировал максимально жестко: «Они описали всю схему! Ублюдки. <…> Реально бесит».

Десять лет спустя Якубец сам возглавил группу хакеров, которую назвал Evil Corp, начал воровать с помощью нового банковского трояна — и ездить по Москве на суперкаре Lamborghini Huracan.

Интервью с Кариной Прункл об этике алгоритмов

Сделал небольшое интервью с Кариной Прункл, занимающейся философией в Оксфорде, об этике алгоритмов и связанных с этим социальных и политических проблемах. Я сам не до конца доволен интервью: оно получилось достаточно коротким, много интересных тем и вопросов остались незатронутыми. Но некоторые важные темы про прозрачность, предвзятость и последствия этических решений обсудить получилось.

— А в чем проблема с тем, чтобы сделать работу алгоритмов понятной и прозрачной?
— Традиционные алгоритмы работают более-менее в логике ручного программирования определенных условий («если… то…»). Но более современные алгоритмы, особенно построенные на машинном обучении, начинают обладать определенной самостоятельностью. В нейронных сетях очень сложно с полной уверенностью объяснить, на основе чего алгоритм делает свои предсказания, потому что этому предшествует большое количество сложных статистических выводов. Тогда алгоритм становится «черным ящиком», механизмом, остающимся для нас непонятным.
Необходимо спроектировать такую архитектуру алгоритма, которая позволила бы людям понять, какие факторы он принимает в расчет и как приходит к выводам. Но можно вообразить себе алгоритм, оперирующий такими категориями и классами, которые либо слишком сложны, либо вообще непознаваемы для человека.

Документальный фильм по мотивам популярной книги Шошаны Зубофф «The Age of surveillance capitalism» (Эпоха надзорного капитализма).

В этом видео с участием Зубофф пересказываются основные тезисы книги. Если коротко, то это история о том, как крупнейшие технологические компании используют данные пользователей. Ну и, главное, можно ли что-либо поменять в этой ситуации.

Всё началось двадцать лет назад – тогда кризис доткомов потряс технологические компании, включая Google. В поисках новых моделей монетизации основатели компании, Ларри Пейдж и Сергей Брин, обнаружили что «остаточные данные», которые люди оставляют при поиске в Интернете, очень ценны и могут принести прибыль. Их можно использовать для прогнозирования поведения пользователей в Интернете – это позволит сделать онлайн-рекламу весьма точной и эффективной. Так родилась совершенно новая бизнес-модель: «надзорный капитализм» (или капитализм всеобщей слежки).

​​«The Age of surveillance capitalism» — это важнейшая книга о политическом смысле современного капитализма от Шошаны Зубофф. Ее смело можно ставить на одну полку с «Капиталом в 21 веке» Томаса Пикетти. Книга представляет собой глубочайший анализ политического смысла капитализма больших данных. В частности, очень грамотно развенчивается миф о том, что тотальная слежка — это неизбежная часть экономики больших данных, которая, следовательно, политически легитимна. Зубофф уверенно демонстрирует, что слежка — это вопрос не экономический, а политический.

В частности, она сравнивает завоевание капитализмом недавно открытого пространства больших данных с периодом колонизации, когда европейские державы включали открытые земли в свои империи путем декларации лишь на основе того, что они первыми оказались на этих землях. Технологические кампании декларативным путем зарезервировали за собой право «знать; решать кто знает; решать кто решает кто, знает». Имея в виду знаменитую формулу Фуко «власть-знание», можно однозначно сказать, что территория больших данных — это территория политического конфликта, а не просто часть экономической статистики. Дальше — больше. Учитывая, что современные технологии превращают в оцифрованное знание абсолютно все явления нашей жизни, включая поведение, вещи и различного рода процессы, оказывается, что масштаб территории политического конфликта поистине колоссальный. Причем этот конфликт включает в себя сразу все три политических измерения: конфликт по поводу распределения, проблема управления, проблема власти.

Век Капитализма Наблюдения

Новая книга Шошаны Зубофф «The Age of Surveillance Capitalism» уже наделала много шума своим хорошим маркетингом (недаром автор работает в бизнес-школе Гарварда) и сейчас широко обсуждается в сообществе технических гиков, исследователей и активистов: эта внушительная 700-страничная работа о том, как Apple, Google, Amazon, Facebook и другие платформы изменили индустриальный капитализм, превратив его в то, что она называет «капитализмом наблюдения». Эта новая форма «радикального экономического порядка» использует инструменты сбора пользовательских данных и поведенческих модификаций (например, в таргетированной рекламе) как двигатели современного состояния капитализма. Тут в записи ее лекции в институте Data & Society можно послушать о том, как Зубофф рассказывает о своей собственной книге, а вот тут почитать.

Работа сразу привлекала большое внимание внутри академии, так в новом выпуске журнала Surveillance & Society вышло целых три рецензии, по-разному критикующие подход Зубофф:
1. Коуэн критикует книгу, за то, что она игнорирует вопросы права, говоря о них как о несущественных, в то время как следовало бы внимательней отнестись к тому, как сейчас изменяются правовые рамки, в которых осуществляется регулирование платформ.
2. Эванджелиста пишет о том, что перспектива Зубофф может быть полностью понята и принята только при условии того, что ты находишься с ней в одном и том же контексте. Иными словами, в книге не уделяется большого внимания позиции глобального Юга в новом капиталистическом укладе, порожденном платформами.
3. Болл в свою очередь достаточно пространно пишет о том, что работе Зубофф не достает обращения к более широкому корпусу критических работ в социальной теории.

Однако вышеуказанные рецензии все же являются достаточно немногословными и «мягкими» по сравнению с огромным обзором (около 16к слов!) книги от Евгения Морозова. Он, впрочем, предупреждает после большого вступления, что также практикуется здесь в многословии, как и Зубофф со своими 700 страницами. Обстоятельно рассказывать о критике, которую выдвигает Морозов, не кажется рациональным, но несколько его ключевых тезисов можно описать следующим образом: работа прибегает к неубедительным функционалистским объяснениям (проще говоря, объясняет через понятие «капитализм наблюдения» только то, что удобно объяснять), слишком пунктурно и неосторожно говорит о причинно-следственных связях, выдвигает спорный политический проект возврата к предыдущим формам капитализма и фокусируется исключительно на потребителях, не придавая внимания коллективной организации.

Кроме этого, что еще более важно с точки зрения Морозова, Зубофф упускает из своего анализа капитализм сам по себе: «Но ее [Зубофф] двойное движение не победит, пока управленческий капитализм и капитализм наблюдения не будут теоретизированы как ‘капитализм’ — сложный набор исторических и социальных отношений между капиталом и трудом, государством и денежной системой, метрополией и периферией — и не только как совокупность отдельных фирм, отвечающих на требования технологических и социальных изменений». Очень рекомендую найти силы и почитать эту обстоятельную критику.

Vice рассказывает историю модератора Facebook Валеры Зайцева, который несколько лет трудился в дублинском офисе компании.

Жесткий и неудобоваримый контент, с которым приходится иметь дело модераторам социальной сети, – не единственная проблема на рабочем месте. Facebook сурово нормирует рабочее время, и Зайцеву, как и другим его коллегам, приходилось отчитываться за «каждую лишнюю секунду», проведенную за ланчем, на тренинге или даже в туалете.

Качество работы модераторов контролируется и оценивается – они не могут ошибаться чаще, чем в 2% случаев. А еще персональные данные 1000 модераторов были слиты тем, чьи аккаунты они заблокировали. Данные Зайцева, к примеру, оказались в руках ДНР и ЛНР. Facebook, конечно, извинился перед своими сотрудниками и пообещал лучше защищать их в будущем.

Бывшие модераторы намереваются подать судебный иск против социальной сети, поскольку получили психологическую травму из-за плохих условий труда и отсутствия надлежащей подготовки сотрудников к просмотру жуткого контента, который они должны были модерировать.

​​Титанический спецпроект про эпл от Tortoise.

Первый материал из серии, где они обещают рассмотреть крупнейшие технологические компании как страны. Это оправдано: капитализация Эпла превышает капитализацию Дании, 26 по богатству страны на свете. Пользователей - 1.5 миллиарда - как жителей Китая, а глава Эпл общается с руководителями стран на равных.

Эпл авторы сравнивают с Китаем: жесткая иерархия и полное подчинение в важных вопросах и при этом свобода и самовыражение в других.

Анализ (по мне так книга) разбит на 8 глав: I. Политбюро (руководство) II. Конституция (появилась после смерти Джобса) III. Экономика (кто богатеет) IV. Культура V. Внешняя политика VI. Внутренняя политика VII. Безопасности VIII. Искусственный интеллект. Бонус трек: история Эпл через ее рекламу.

Отдельного внимания достоен раздел «ссылки для дальнейшего чтения», редко встречаю его у других медиа.

—

Сам Tortoise — очень интересный проект: «медленный и мудрый ньюсрум». «Здоровая пища по сравнению с фастфудом современных медиа» обещали на кикстартере и собрали полмиллиона фунтов с 2500 участников в рекордные сроки (планировали 75 тысяч фунтов). Зарабатывают на членстве, которое кроме доступа к сайту и приложениям (конечно, никакой рекламы) даёт приоритетные билеты на мероприятия. Стандартная подписка - 50 фунтов в год, ровно как у NYT и WaPo. Пытаются привлекать независимых авторов, которые не являются классическими журналистами. Достойны внимания.

в 2018 «на полях» всемирного экономического форума в давосе неизвестные собрали урожай салфеток, чашек, окурков, выпавших волосков и прочего мусора. теперь анонимы из earnest project предлагают их на аукцион, обещая пустить выручку на поддержку активистов, борющихся с «капитализмом тотальной слежки»

https://www.theearnestproject.com

каждый желающей получить днк политиков и звезд наверняка найдет что-нибудь подходящее из полного каталога «давосской коллекции». на встрече присутствовали макрон и меркель, элтон джон и джек ма, джордж сорос и даже дональд трамп (российскую делегацию возглавлял аркадий дворкович, – вдруг и он кому-нибудь понадобится)

https://news.1rj.ru/str/furherring/415

​​Вышло исследование протестов платформенных работников – людей, получающих зарплату благодаря труду на платформе (например, это водители Uber). Труд на этих платформах часто характеризуется низкой заработной платой, нестабильными условиями труда, давлением пользовательских рейтингов, отсутствием прозрачности и подотчетности платформ. Эти условия труда приводят к разным формам несогласия работников: протестам, забастовкам, правовым диспутам. 

Тут исследователи из European Trade Union Institute выпустили исследование о таких протестах. Они пытаются собирать базу данных и сделать индекс, который мог бы показывать масштаб и причины разных протестов на мировом уровне. Исследование еще идет, но пока основные выводы авторов такие: 

– Во всем мире главной причиной протестов трудящихся является заработная плата, но когда речь идет о других причинах споров, то существует значительная географическая вариация
– Типы протестов платформенных трудящихся, по-видимому, более существенно различаются между регионами, чем между отраслями.
– Главные (mainstream) профсоюзы играют жизненно важную роль в отстаивании интересов платформенных работников, особенно в Западной Европе, в то время как на глобальном Юге протесты с гораздо большей вероятностью будут проходить под руководством низовых профсоюзов.
– Главные профсоюзы чаще прибегают к правовому оспариванию, в то время как неофициальные профсоюзы чаще прибегают к забастовкам.

Герт Ловинк — директор и основатель амстердамского Института сетевых культур, известный критик современного состояния интернета. Он является автором многих книг и публикаций о сети и медиа, дизайне и технологиях. Недавно вышли книги Ловинка «Грусть по умолчанию», «Сделано в Китае, разработано в Калифорнии, раскритиковано в Европе» и сборник переводов на русский «Критическая теория Интернета».

Поговорил с ним для hromadske:

Вы известны как человек, который проблематизирует и критикует современные формы интернета. Что именно волнует вас больше всего?

Проблема централизации. Из-за нее контроль становится намного легче. Если есть только один или два игрока, правительству очень легко, если вы им не нравитесь, вас могут отключить или цензурировать. Это можно сделать за считанные минуты. Мы видели много таких примеров.

Контролировать децентрализованную систему гораздо сложнее. Поэтому вопрос в том, существует ли глубоко внутри стека, как это называет Бенджамин Браттон (американский социолог, исследователь цифровых медиа и политических эффектов программного обеспечения, автор книги The Stack: On Software and Sovereignty — ред.), за многослойной инфраструктурой интернета, сохранилась ли там хорошая сердцевина? Ядро, которое позволило бы раскрыть потенциал децентрализованных систем. Мое предположение состоит в том, что ядро интернет-инфраструктуры и сетевые протоколы все еще дают возможность строить децентрализованные сети.

Кто-то может сказать, что это ностальгическая позиция, которая уже не актуальна. Но я происхожу из поколения, движения активистов, которые все еще считают, что мы можем бороться с капитализмом платформ, с централизованными тенденциями, которые двигают все к тотальному контролю со стороны очень небольшого количества игроков.

Сейчас мы даже не знаем, кто владеет самой инфраструктурой интернета — много настоящих владельцев нам неизвестны. Мне нравится миф Платона о пещере, жители которой в состоянии увидеть только тени. И эти тени называются Google, Facebook или ВКонтакте. Но это лишь приложения на больших платформах, поэтому мы никогда не говорим о самой инфраструктуре: о кабелях, центрах обработки данных или технических протоколах. Но ядром интернета может быть общественная инфраструктура. Я выступаю за то, чтобы двигать дискуссию в этом направлении, а не только критиковать Facebook. Наша критика должна быть принципиальной, она не должна иметь ничего общего с полицией нравов. Мы являемся сторонниками кардинального изменения инфраструктуры, вопрос собственности, а не дискуссии о том, стоит использовать Instagram или нет.

Ранние теоретики и сетевые энтузиасты видели интернет как децентрализованное демократическое пространство, которое никто не контролирует. Как так случилось, что монопольные платформы, такие как Facebook и Google, получили почти полный контроль над сетью?

Кремниевая долина только использовала возможности, появившиеся за последние 20-30 лет. С помощью модели венчурного капитала (высокорискованные финансовые инвестиции в технологической сфере — ред.) они разработали что-то вроде «Искусства войны» Сунь-цзы, макиавеллиевский тип войны. Собственно, платформы сами так изображают свои методы. Они просто входят, уничтожают все и как можно быстрее устанавливают монополию. Питер Тиль, главный идеолог этого, подробно объясняет, как работает венчурный капитал. Не стоит быть наивными по этому поводу.

Рената Салецл - Искусство больших данных: невежество, мифы и фантазия прогресса

В мире больших данных мы имеем дело не только с потенциальными сбоями компьютеров, но и с высокой степенью непрозрачности, связанной с тем, как эти данные собираются, интерпретируются, кто имеет к ним доступ и возможность манипулировать ими. Также нельзя исключать ошибку выборки и не учитывать возросшее желание увидеть в данных то, что мы хотим увидеть. Сверх того, способ использования фирмами алгоритмов для прочесывания данных, как правило, является закрытой информацией.

Поэтому неудивительно, что большие данные открывают новые просторы для слепоты. Как это ни парадоксально, когда мы собираем большие объемы информации, люди внезапно начинают видеть паттерны в случайных данных. Исследователи больших данных, соответственно, указывают на то, что мы испытываем апофению: наблюдаем паттерны там, где их на самом деле нет, проcто потому, что огромный объем данных может предложить связи, которые распространяются во всех направлениях

http://moscowartmagazine.com/issue/93/article/2072

красивая идея с этими QR-кодами, чистый киберпанк
правда, пока еще как проект

запросил разрешение на получение кода, получил на смартфон, в нем, с одной стороны, все идентификаторы - имя, фото, место жительства, что угодно можно еще долить, с другой - время получения кода. то есть, видно, откуда ты вышел, когда вышел, сколько времени провел на улице и прочее. уровни доступа можно настраивать, опять же.

есть люди, которые могут себе позволить не иметь кода. для остальных бесконечное разнообразие. можно включить в код даже строчку "арестовать немедленно" или "этого отпустите". много еще идей разных!

все это будет работать как дополненный и чуть усложненный билет на трамвай, только на выход из дома

карантин пройдет, а вся система останется. она, правда, и до него уже была. следите за обновлениями, все будет

Эдвард Сноуден высказался по поводу мер, предпринимаемых для борьбы с пандемией: по его мнению, временные меры легко могут стать постоянными.

В целях борьбы с пандемией коронавируса правительства многих стран стали использовать технологии массового слежения. К примеру, Министерство здравоохранения Израиля выпустило приложение, позволяющее по геолокационным данным выявлять возможные контакты с зараженными людьми, а власти Ирана массово следят за местоположением своих граждан через информационное приложение о COVID-19. Данные меры действительно могут помочь в борьбе с распространением инфекции, однако что будет после завершения карантина? По мнению Сноудена, допускаемая сейчас массовая слежка за гражданами «переживет» карантин и продолжится после его завершения.

«Меры, принимаемые в условиях чрезвычайной ситуации, в особенности сейчас, имеют тенденцию оставаться надолго. Чрезвычайные ситуации растягиваются на продолжительное время, и властям становятся удобны их новые возможности. Им начинает это нравится», - сказал Сноуден в интервью организаторам Международного фестиваля документального кино в Копенгагене CPH:DOX.

По мнению сторонников драконовских мер, в условиях пандемии обычных правил недостаточно, и сдерживание вспышки вируса может помочь устранить долгосрочные риски. Однако кратковременное лишение гражданских свобод может легко перерасти в продолжительное, предупреждает Сноуден.

В скором времени спецслужбы найдут применение новым технологиям. Когда кризис минует, правительства могут принять новые законы, делающие временные чрезвычайные меры постоянными, и использовать их против диссидентов и «несогласных». Такой мерой может стать предложенное правительством США слежение за передвижениями граждан с целью мониторинга распространения коронавируса.

В особенности Сноуден обеспокоен использованием правительствами технологий искусственного интеллекта. «Они уже знают, что вы ищете в интернете. Они уже знают, куда движется ваш телефон. Теперь они знают, какой у вас пульс. Что будет, если они объединят эти данные и предоставят их искусственному интеллекту?».

Найти баланс между безопасностью и приватностью – нелегкая задача в обычное время, а что уж говорить о кризисе? Сноуден не отрицает масштабы пандемии. Тем не менее, он считает, что она носит временный характер и в конце концов будет побеждена иммунитетом человечества и вакцинацией. Однако предпринимаемые сейчас чрезвычайные меры могут остаться навсегда, поэтому очень важно, чтобы применение технологий было пропорционально каждой фазе пандемии. Открытость правительств и общественные обсуждения обеспечат верховенство права и сохранят основные права человека, считает Сноуден.

Власти Москвы будут отслеживать соблюдение режима самоизоляции с помощью системы распознавания лиц на базе технологии NtechLab. Оборудование уже закуплено, хотя пока и не полностью развернуто, сообщает Коммерсант. Медицинская маска не помешает работе системы: она способна распознать человека, даже если до 40% лица будет перекрыто, утверждает источник издания.

На первом этапе в систему внесут фото нарушителей карантина и заболевших в легкой форме, остающихся дома. Также она сможет отмечать подозрительную активность в отдельных домах и подъездах. Данные с камер планируется использовать вместе с информацией сотовых операторов. Регулирование власти разработают в ближайшее время, но для полноценного запуска потребуется несколько недель.

Для отслеживания перемещений людей в Москве во время режима самоизоляции будет использована система распознавания лиц на базе технологий NtechLab, которую срочно развернут на 175 тыс. городских камер.

Собеседник “Ъ”, знакомый с ситуацией, пояснил, как система сможет работать для контроля самоизоляции. Во-первых, в нее можно загрузить фотографии людей, которые уже нарушали карантин, чтобы вести постоянное наблюдение. Также туда могут поместить фото людей с легкой формой болезни, которые лечатся дома. «Медицинская маска не помешает работе системы: она способна распознать человека, даже если до 40% лица будет перекрыто»,— заверяет собеседник. По его словам, власти, скорее всего, не будут помещать в мониторинг всех москвичей. «Проблем с точки зрения мощностей и технической составляющей у города нет, но это будет неразумно с точки зрения реагирования на инциденты»,— полагает он.

Власти также хотят вместе с видеонаблюдением использовать данные сотовых операторов. Система геопозиционирования по мобильной сети может работать на принципе определения сигнала с помощью трех и более базовых станций с поправкой на данные от GPS или ГЛОНАСС в телефоне.

Если использовать только систему геолокации, то в условиях городской застройки могут возникнуть проблемы: плотность домов высокая, дома многоэтажные и в них много людей. При этом точность определения составляет 2–5 м. «Получается, что мы можем определить, что человек, больной коронавирусом, находится в таком-то доме, но на каком этаже и в каком подъезде — уже не можем»,— поясняет эксперт. Система станет эффективна, если дополнить аналитику данными с видеокамер.

Мэрия Москвы 2 апреля запустит приложение «Социальный мониторинг» для пациентов с коронавирусом в легкой форме, выбравших лечение на дому. После установки приложения полиция начнет контролировать, как люди с коронавирусом соблюдают режим самоизоляции.

Люди, выбравшие лечение на дому, должны будут дать информированное согласие на установку и использование приложения. Это соглашение обязывает держать приложение подключенным к интернету и мобильной связи. При регистрации пользователь должен предоставить свое фото, данные паспорта и согласиться на передачу этих сведений в Единый центр хранения и обработки данных.

Приложение будет отправлять push-уведомления, чтобы проверить местоположение пользователей. После уведомления люди должны пройти идентификацию с функцией распознавания лица и сделать в онлайн-режиме свою фотографию.

Приложение раскритиковали за доступ к настройкам и передачу данных в открытом виде. Тестовая версия «Социального мониторинга» появилась на Google Play 25 марта (сейчас страница удалена). Авторы телеграм-каналов, изучившие приложение, сообщали, что оно требует доступ к геолокации, камере, памяти, звонкам, показателям датчиков носимых устройств, а также получает возможность просматривать любые данные. Кроме того, приложение передает в открытом виде все собранные сведения на серверы мэрии.

Из-за карантина, компании по всему миру перешли на удаленную работу, и стараются организовать процесс так, чтобы их сотрудники оставались максимально продуктивными. Из-за этого растет популярность сервисов вроде Sneek — это приложение фотографирует всех подключенных сотрудников каждые пару минут, позволяя следить за ними на рабочем месте.

Приложение обновляет подборку фото всех подключенных сотрудников, фотографируя их на протяжении рабочего дня через камеру ПК или ноутбука каждые 1-5 минут. Этот период настраивается вручную, в зависимости от предпочтений руководства.

В приложении используется очень простая система созвона, достаточно нажать на фото сотрудника и видеозвонок произойдет, кнопку «Ответить» нажимать не нужно.

Количество новых подписчиков сервиса за последние недели выросло в 10 раз.

большая история BBC о московском Big Brother

что отдельно интересно:
- что и понятно, большую часть необходимой информации власти получают из сотовых данных вообще и с телефонов в частности,
- все видеокамеры (возможно) уже подключены к системе распознавания лиц, включая мобильные - телефоны и планшеты, которые раздают патрульным и всяким чиновникам,
- средства акустического контроля (микрофоны) на улицах тоже будут ставить,
- мэрия пытается составлять профайлы на каждого жителя Москвы (точнее, на каждого пользователя порталами госуслуг, что в идеале одно и то же), но сводить все свои 170 с лишним баз данных в одну не будет,
- в том числе потому, что сложенное в одно место легко потом из него и забрать - а все подряд утекает на рынок пробива почти сразу,
- вместо этого создают "обобщающие базы данных" - они умеют забирать информацию из других баз, не храня у себя, анализировать и выдавать решения и предтказания,
- у правительства Москвы есть свой Palantir Metropolis, называется Palantir Metropolis,
- а также собственная нейросеть (или не одна), которая, в том числе, занималась выявлением "серой аренды" квартир: соединяя вместе данные о геолокациях телефонов, платежах за услуги ЖКХ, парковочных сессиях она умеет понимать, стоит ли квартира пустой или в ней кто-то постоянно живет.
- следующий этап - создание общегородской платформы данных, которая должна предсказывать очереди, заторы, пробки, аварии и несчастные случае, а также "поведение отдельных лиц",
- рано или поздно все придет к реальности, в которой какие-то, пока не самые важные решения, будут принимать алгоритмы

https://www.bbc.com/russian/features-52219260

Ник Срничек, автор книги "Капитализм платформ":

— Большинство крупных интернет-компаний на самом деле убыточны. LinkedIn никогда не был прибыльным, WhatsApp никогда не был прибыльным, Snapchat никогда не был прибыльным, Uber никогда не был прибыльным — этот список можно продолжать и продолжать. Все эти компании несут убытки каждый год своего существования. Поэтому я думаю, что некоторые из этих компаний все больше отчаянно пытаются найти прибыльный подход — наряду со всеми последствиями для конфиденциальности и безопасности и манипулированием обществом, которые влечет за собой бешеное стремление к прибыли. Если взглянуть в долгосрочной перспективе, мы могли бы задаться вопросом, подходит ли Интернет вообще для капитализма. Возможно, чтобы реально увидеть потенциал Интернета, нам нужно избежать (надзорного) капитализма.

— Если экономика впадает в рецессию, то первое, что сокращают предприятия, это расходы на рекламу. Существует хорошо известная корреляция между экономическими циклами и расходами на рекламу. Это означает, что Google и Facebook очень подвержены экономическим колебаниям. Другая проблема для них состоит в том, что рост, который мы наблюдаем в цифровой рекламе, все еще продолжается, но темпы роста с каждым годом снижаются. По мере того, как все больше и больше традиционной рекламы перемещается в онлайн, в конечном итоге рекламные деньги становятся все менее популярными. Таким образом, у рекламных платформ по-прежнему растут доходы, но в среднесрочной перспективе порождают проблемы для этой модели. Еще один аспект заключается в том, что Facebook и Google уже создали для себя сферу онлайн-рекламы. Они контролируют 50 или 60 процентов прибыльного западного рынка онлайн-рекламы (оценки варьируются от страны к стране, но обычно они составляют 50 процентов и выше). Но это означает, что легкий рост, который они получали, извлекая доходы от других фирм, в основном исчез. Ежегодно от 80 до 90 процентов новых расходов на цифровую рекламу приходится на Facebook и Google. Единственный способ для них расти — пожирать друг друга. Все это означает, что существуют значительные ограничения того, какую прибыль они могут принести. И если реклама является основным источником ресурсов для остальной части бизнеса — потому что, опять же, остальная часть этих предприятий убыточна — она накладывает ограничения на то, что вы можете делать.

В отличие от этого, такая фирма как Amazon, имеет гораздо больше возможностей для увеличения прибыли — будь то с помощью облачных вычислений или с помощью более традиционного бизнеса электронной торговли. Последний, например, все еще является относительно небольшой частью американского ритейла — чуть менее 10 процентов по официальным данным. Таким образом, у Amazon много возможностей для роста, а у Facebook и Google относительно мало (по крайней мере, для их основного бизнеса).

Полный текст интервью на русском http://september.media/archives/3295