관행 (устоявшиеся практики) - эфемизм для обозначения коррупции в южнокорейском обществе.
Байка о самом древнем рисе
Продолжая благодатную тему любви корейцев к собственной истории, хотелось бы отметить, что это чувство, накладываясь на пробудившееся в ХХ веке чувство национальной гордости и, даже, (возможно) исключительности, порождает интереснейшее явление свойственное, впрочем, и многим другим народам.
Явление это мы условно называем, по аналогии с известным олимпийским лозунгом, «культурнее, цивилизованнее, древнее».
Конечно, Корея не раз подбрасывала сюрпризы исследователями древности. Наиболее известным из которых является, пожалуй, это обнаружение бифасов в Чонгонни (전곡리), которое поставило под вопрос верность концепции так называемой «линии Мовиуса», якобы разделявшей в нижнем палеолите «прогрессивный» ашельский Запад и «отсталый» олдувайский Восток.
Однако нередко корейцы (и южные, и северные) являют миру весьма сомнительные открытия. Одним из них и является «самый древний рис из Сорори».
Как известно, центрами доместикации риса традиционная наука считает Индию и Китай. Причём древнейшие находки, сделанные в Китае, показывают возраст в 10,5 тыс. лет.
Тем не менее, в 1997-1998 годах во время первого этапа раскопок верхнепалеолитического памятника Сорори (소로리) в провинции Северная Чхунчхон южнокорейские археологи в обнаружили рисовые зернышки, что вызвало неподдельный интерес в академических кругах.
В 2001 году прошёл второй этап раскопок, который имел целью обнаружить ещё больше рисовых зернышек. Цель была достигнута и в торфяном слое было найдено 59 рисинок. Для датировки зёрна направили в Сеульский университет и американскую лабораторию Geochron Lab, которые сообщили, что примерный возраст находок составляет 13-15 тыс. лет, что делает рис из Сорори «самым древним мире».
Более того, среди рисинок нашли как японику, так и индику! В этой связи в Южной Корее тут же объявили о сенсации, заявив, что Корея – древнейший центр доместикации риса.
К сожалению, несмотря на бесспорность самого факта обнаружения рисинок, в целом в мире (и среди целого ряда южнокорейских археологов) довольно скептически отнеслись к заявлению о вероятной доместикации риса палеолитическими насельниками Корейского полуострова, так как к нему возникает, по крайней мере, два вопроса:
1) Подходят ли климатические условия центральной части Корейского полуострова для доместикации риса?
2) Если предположить, что Корея действительно является одним из центров доместикации риса, то почему в неолите в Корее упорно возделывали просо?
Тем не менее, адепты «секты риса из Сорори» продолжают настаивать на том, что обнаруженные зёрна носят следы доместикации, а, значит, Корею можно считать самым древним центром доместикации риса в мире.
Продолжая благодатную тему любви корейцев к собственной истории, хотелось бы отметить, что это чувство, накладываясь на пробудившееся в ХХ веке чувство национальной гордости и, даже, (возможно) исключительности, порождает интереснейшее явление свойственное, впрочем, и многим другим народам.
Явление это мы условно называем, по аналогии с известным олимпийским лозунгом, «культурнее, цивилизованнее, древнее».
Конечно, Корея не раз подбрасывала сюрпризы исследователями древности. Наиболее известным из которых является, пожалуй, это обнаружение бифасов в Чонгонни (전곡리), которое поставило под вопрос верность концепции так называемой «линии Мовиуса», якобы разделявшей в нижнем палеолите «прогрессивный» ашельский Запад и «отсталый» олдувайский Восток.
Однако нередко корейцы (и южные, и северные) являют миру весьма сомнительные открытия. Одним из них и является «самый древний рис из Сорори».
Как известно, центрами доместикации риса традиционная наука считает Индию и Китай. Причём древнейшие находки, сделанные в Китае, показывают возраст в 10,5 тыс. лет.
Тем не менее, в 1997-1998 годах во время первого этапа раскопок верхнепалеолитического памятника Сорори (소로리) в провинции Северная Чхунчхон южнокорейские археологи в обнаружили рисовые зернышки, что вызвало неподдельный интерес в академических кругах.
В 2001 году прошёл второй этап раскопок, который имел целью обнаружить ещё больше рисовых зернышек. Цель была достигнута и в торфяном слое было найдено 59 рисинок. Для датировки зёрна направили в Сеульский университет и американскую лабораторию Geochron Lab, которые сообщили, что примерный возраст находок составляет 13-15 тыс. лет, что делает рис из Сорори «самым древним мире».
Более того, среди рисинок нашли как японику, так и индику! В этой связи в Южной Корее тут же объявили о сенсации, заявив, что Корея – древнейший центр доместикации риса.
К сожалению, несмотря на бесспорность самого факта обнаружения рисинок, в целом в мире (и среди целого ряда южнокорейских археологов) довольно скептически отнеслись к заявлению о вероятной доместикации риса палеолитическими насельниками Корейского полуострова, так как к нему возникает, по крайней мере, два вопроса:
1) Подходят ли климатические условия центральной части Корейского полуострова для доместикации риса?
2) Если предположить, что Корея действительно является одним из центров доместикации риса, то почему в неолите в Корее упорно возделывали просо?
Тем не менее, адепты «секты риса из Сорори» продолжают настаивать на том, что обнаруженные зёрна носят следы доместикации, а, значит, Корею можно считать самым древним центром доместикации риса в мире.
Ранее на канале рассказывалось о квир-фестивалях, ежегодно проходящих в крупных городах РК. Организаторами данных фестивалей являются различные общественные объединения, занимающиеся защитой ЛГБТ-прав. По данным доклада «ЛГБТИ-права в РК» (한국 LGBTI 인권현황) от 2019 г. в стране насчитывается около 70 таких организаций, большая часть из которых, это кружки единомышленников при университетах. Интересен тот факт, что несмотря на то, что в РК самыми крупными противникам принятия законов защищающих людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией являются церкви (в большей мере христианские), в стране имеется как минимум 5 церковных организаций, поддерживающих сексуальные меньшинства (данные церкви придерживаются христианских и буддистских взглядов).
Представители организации "Радужный Иисус" и буддитского ордена Чоге на квир-фестивале
Появления феномена ЛГБТ-активизма в РК можно отнести к 1993 г., когда группой из трех геев и трех лесбиянок была основана организация Чходонхве (초동회), которая спустя два месяца распалась на ныне две крупных организации Чхингусаи (친구사이) и Ккириккири (끼리끼리) (с 2005 г. Корейский центр помощи лесбиянкам (한국레즈비언상담소)). Обе организации занимаются защитой ЛГБТ-прав, изменением имиджа гомосексуалов в корейском обществе, деятельностью по профилактике СПИДа, защитой прав людей с ВИЧ инфекцией, противодействием дискриминации и насилию в отношении женщин, разрушением гендерных стереотипов.
18 из 70 организаций являются студенческие кружки при университетах. За исключением QIP (Queer in Pusan National University), ЛГБТ кружки являются частью университетов г. Сеула и провинции Кёнги. Самой первой и самой крупной университетской ЛГБТ организацией является основанное в 1995 г. общество Маым 001 (마음001) ныне QIS (Queer in Seoul national University), член которой в 2015 г. стала президентом кампуса Сеульского Национального Университета, набрав 87% голосов. Подобные случаи происходили в университетах Ёнсэ и KAIST в 2016 г.
Увеличивающиеся число ЛГБТ организаций, их разнообразие, выход за пределы интернета и проникновение даже в такие сферы как церковь и образование может свидетельствовать о том, что сейчас в РК постепенно разворачиваются процессы понимания и принятия людей с нетрадиционной сексуальной ориентацией.
Изменения, происходящие в обществе, также подтверждает снова ставшая популярной летом 2020 г. тема принятия в РК антидискриминационного законодательства, которое также будет защищать представителей сексуальных меньшинств. В июне Чан Хеён и другие 9 представителей партии Справедливости предложили «Закон о борьбе с дискриминацией», сейчас законопроект находится на стадии обсуждения в законодательном собрании. Если данный законопроект будет принят, то это повлечет к изменению отношения к ЛГБТ не только в общественной сфере, но и в официально правовой.
Проституция в Корее была запрещена в 2004 году, однако в настоящем мире она процетает несмотря на все запреты. Размер индустрии секса достигает 4% ВВП страны, что равняется размеру сельского и рыбного хозяйства вместе взятых. Злые языки говорят, что и людей в ней занято больше. Из-за запретов на бордели и кварталы красных фонарей (довольно формальных) индустрия принимает скрытые формы, уходит в интернет. Ничего удивительного, впрочем.
Однако существуют явления, действительно удивляющие. Бабки-проститутки, известные как Бакхасы хальмони (박카스 할머니) отчаянно предлагают себя бодрым и не очень старичкам в парках и общественных пространствах. Пожилые женщины 60 и 70+ с химической завивкой сидят рядом с коробками дешёвых энергетиков Bacchus (впрочем, это может быть и соджик, и кофе) но то, что они действительно продают – это секс. Столь глубоко иерархичное южнокорейское общество по-своему понимает настоящую любовь к старикам.
Парк Чонмё в центре Сеула (станция метро 종로3가역, если заинтересовались), - самый известный спот. Цены на возрастное тело начинаются с 10 000 вон ($9), и редко когда превышают 50 тысяч ($43). Берут ценой. Клиент всегда прав, поэтому бабушка платит и за почасовую клетушку без окна, и за непременные party enhancer в виде виагры, - взрослые люди здраво оценивают свои силы.
Экономика всего мероприятия весьма сомнительна, однако подобные подработки при особом рвении позволяют зарабатывать до полутора миллионов вон ($1300) в месяц. Хорошая прибавка к базовой пенсии в 200 000 вон ($174), а там и на щиктан можно накопить. Да и секс желателен, но совсем не обязателен, ведь старики часто хотят простого совместного времяпрепровождения. Приходится тяжело работать, - пенсионная система в Южной Корее является насмешкой, больше половины возрастного населения 65+ живут в бедности, а по старческим суицидам Корея, как всегда, в лидерах.
Однако существуют явления, действительно удивляющие. Бабки-проститутки, известные как Бакхасы хальмони (박카스 할머니) отчаянно предлагают себя бодрым и не очень старичкам в парках и общественных пространствах. Пожилые женщины 60 и 70+ с химической завивкой сидят рядом с коробками дешёвых энергетиков Bacchus (впрочем, это может быть и соджик, и кофе) но то, что они действительно продают – это секс. Столь глубоко иерархичное южнокорейское общество по-своему понимает настоящую любовь к старикам.
Парк Чонмё в центре Сеула (станция метро 종로3가역, если заинтересовались), - самый известный спот. Цены на возрастное тело начинаются с 10 000 вон ($9), и редко когда превышают 50 тысяч ($43). Берут ценой. Клиент всегда прав, поэтому бабушка платит и за почасовую клетушку без окна, и за непременные party enhancer в виде виагры, - взрослые люди здраво оценивают свои силы.
Экономика всего мероприятия весьма сомнительна, однако подобные подработки при особом рвении позволяют зарабатывать до полутора миллионов вон ($1300) в месяц. Хорошая прибавка к базовой пенсии в 200 000 вон ($174), а там и на щиктан можно накопить. Да и секс желателен, но совсем не обязателен, ведь старики часто хотят простого совместного времяпрепровождения. Приходится тяжело работать, - пенсионная система в Южной Корее является насмешкой, больше половины возрастного населения 65+ живут в бедности, а по старческим суицидам Корея, как всегда, в лидерах.
❤1
Японское море? Восточное море?? Корейское Восточное море???
Если спросить корейца, сколько морей омывает Корейский полуостров, то ответ будет – три. Какие? Всё просто. Западное (서해), Восточное (동해) и Южное (남해) – ответит южанин. Корейское Западное (조선 서해), Корейское Восточное (조선 동해) и Корейское Южное (조선 남해) – ответит северянин.
Куда же подевались Жёлтое и Японское моря и Корейский пролив? Никуда не подевались, просто на корейских картах приняты традиционные корейские названия. Корейцы, в принципе, не против, что в остальном мире Западное море называют Жёлтым, а Южное – Корейским проливом. Однако мысль о том, что Корейский полуостров с востока омывает Японское море для них невыносима, что, конечно, связано с непростой историей взаимоотношений между двумя народами.
Корейцы давно добиваются переименования Японского моря в Восточное. Впервые Южная Корея официально подняла данный вопрос в 1992 году в ООН, заявив, что нынешнее название является результатом колониального господства Японии на Корейском полуострове, и потребовав принять используемое в Корее именование «Восточное море». Японцы тогда смогли отбиться, указав на то, что данное название используется на международном уровне с XIX века, и в 2004 году в ООН приняли решение ничего не менять.
Тогда в Южной Корее решили пойти другим путём и перенесли дискуссию о Японском море из ООН в Международную гидрографическую организацию (IHO), а также несколько скорректировали свою позицию, требуя введения двойного именовании моря и Японским, и Восточным. К требованиям РК присоединилась и КНДР. В результате общее собрание IHO в апреле 2017 года вынесло решение о необходимости проведения неофициальных консультаций по данному вопросу для достижения устраивающего всех решения. Как и ожидалось, консультации между Сеулом, Пхеньяном и Токио ни к чему не привели. В результате, на общем собрании IHO, которое пройдёт c 16 по 18 ноября в формате онлайн конференции, будет рассмотрен вопрос о том, чтобы вовсе убрать названия из справочника организации «Границы океанов и морей» (Limits of Oceans and Seas), на который ориентируются во всём мире при составлении морских карт. В IHO предлагают присвоить морям и океанам уникальные числовые идентификаторы.
Куда же теперь обратятся неутомимые корейцы с требованием переименовать Японское море в Восточное? Надо полагать, будут лоббировать данное решение на уровне картографических служб отдельных государств… По крайней мере письма различным российским информагентствам с требованием называть море одновременно и Японским, и Восточным южнокорейские правительственные чиновники рассылают давно.
Впрочем, иногда сами чиновники становятся объектом критики. К примеру, год назад администрации президента РК пришлось сделать строгое предупреждение трём государственным учреждениям, находящихся в подчинении Министерства сельского хозяйства, лесоводства, животноводства и пищевых продуктов, на английских версиях сайтов которых «Восточное море» было названо «Японским», а архипелаг Токто – Лианкур.
Если спросить корейца, сколько морей омывает Корейский полуостров, то ответ будет – три. Какие? Всё просто. Западное (서해), Восточное (동해) и Южное (남해) – ответит южанин. Корейское Западное (조선 서해), Корейское Восточное (조선 동해) и Корейское Южное (조선 남해) – ответит северянин.
Куда же подевались Жёлтое и Японское моря и Корейский пролив? Никуда не подевались, просто на корейских картах приняты традиционные корейские названия. Корейцы, в принципе, не против, что в остальном мире Западное море называют Жёлтым, а Южное – Корейским проливом. Однако мысль о том, что Корейский полуостров с востока омывает Японское море для них невыносима, что, конечно, связано с непростой историей взаимоотношений между двумя народами.
Корейцы давно добиваются переименования Японского моря в Восточное. Впервые Южная Корея официально подняла данный вопрос в 1992 году в ООН, заявив, что нынешнее название является результатом колониального господства Японии на Корейском полуострове, и потребовав принять используемое в Корее именование «Восточное море». Японцы тогда смогли отбиться, указав на то, что данное название используется на международном уровне с XIX века, и в 2004 году в ООН приняли решение ничего не менять.
Тогда в Южной Корее решили пойти другим путём и перенесли дискуссию о Японском море из ООН в Международную гидрографическую организацию (IHO), а также несколько скорректировали свою позицию, требуя введения двойного именовании моря и Японским, и Восточным. К требованиям РК присоединилась и КНДР. В результате общее собрание IHO в апреле 2017 года вынесло решение о необходимости проведения неофициальных консультаций по данному вопросу для достижения устраивающего всех решения. Как и ожидалось, консультации между Сеулом, Пхеньяном и Токио ни к чему не привели. В результате, на общем собрании IHO, которое пройдёт c 16 по 18 ноября в формате онлайн конференции, будет рассмотрен вопрос о том, чтобы вовсе убрать названия из справочника организации «Границы океанов и морей» (Limits of Oceans and Seas), на который ориентируются во всём мире при составлении морских карт. В IHO предлагают присвоить морям и океанам уникальные числовые идентификаторы.
Куда же теперь обратятся неутомимые корейцы с требованием переименовать Японское море в Восточное? Надо полагать, будут лоббировать данное решение на уровне картографических служб отдельных государств… По крайней мере письма различным российским информагентствам с требованием называть море одновременно и Японским, и Восточным южнокорейские правительственные чиновники рассылают давно.
Впрочем, иногда сами чиновники становятся объектом критики. К примеру, год назад администрации президента РК пришлось сделать строгое предупреждение трём государственным учреждениям, находящихся в подчинении Министерства сельского хозяйства, лесоводства, животноводства и пищевых продуктов, на английских версиях сайтов которых «Восточное море» было названо «Японским», а архипелаг Токто – Лианкур.