Наглядная демонстрация отношения к иностранным труженикам села в южнокорейской деревне.

Мигрант, предположительно из Узбекистана, попросил дать ему перчатки. Присутствует ненормативная лексика.

https://youtu.be/Encli68Doy8

По данным южнокорейского Министерства юстиции, в 2020 году число нелегальных мигрантов в стране выросло до рекордного за всю историю количества – 398.518 человек. Согласно этим цифрам, на каждую сотню иностранцев в Южной Корее приходится примерно 19 нелегалов.
Среди причин такого роста чиновники министерства называют как частичное закрытие авиационного сообщения с целым рядом стран, так и ослабление контроля над незаконным пребыванием иностранцев со стороны южнокорейских контролирующих органов.
Однако даже тех нелегалов, которых компетентные органы изловили, выдворить из страны оказалось не так-то просто. Так, летом 2020 года многим «постояльцам» спецприёмников для иностранцев вместо обычного 10-дневного срока ожидания вылета на родину пришлось просидеть на шее у южнокорейского налогоплательщика около месяца. И что-то подсказывает, что вряд ли такое ожидание кому-то показалось приятным.
(На фото экс-министр юстиции Чху Миэ посещает в январе 2021 года Центр содержания иностранцев в Хвасоне)

Впрочем, кроткое поведение - точно не то, чем известны выходцы из постсоветских стран.

8 февраля на одной из улиц города Хвасонг (화성시), что к югу от Сеула, на 39-летнего гражданина России и 40-летнего гражданина Украины было совершено кинематографичное нападение группой чуваков в медицинских масках, заснятое на дэшкамеру случайным свидетелем.

Сделали всё грамотно: заблокировали машину в узком проезде, вынесли битами стёкла, вытащили пассажиров, и хорошенько так, с душой отпиздили. Затем в тачку - и по газам.

Пострадавшие живы, хоть и отъехали на больничку с многочисленными переломами. Заяву писать отказались, но видео попало в сеть, завирусилось и уже спустя две недели доблестная южнокорейская полиция задержала в Пёнтэке и Инчхоне шестерых выходцев угадайте откуда.

Причиной нападения назвали возмездие, мол, что-то не поделили в прошлом, плечами в щиктане столкнулись. Ходят упорные слухи о криминале, но мы такому не верим и вам не советуем.

Пострадавшим - здоровья, нападавшим - чифиря в сладость!

Авторы канала от души поздравляют прекрасных дам с Международным женским днем!

А в качестве подарка преподносят песню «Женщины - это цветы» (녀성은 꽃이라네), написанную композитором Ли Чжоно и поэтом Ким Соннамом.

https://www.youtube.com/watch?v=TIrpFCNvhHE

В то время, как в КНДР толпы мужчин штурмуют цветочные магазины, а женщины получают поздравления от партии, коллег и родственников, на Юге Корейский исследовательских институт женской политики выпустил тревожный доклад, в котором подвёл печальные итоги 2020 года: одна из четырёх южнокореянок в возрасте от 20 до 29 лет в период с марта по ноябрь оказалась безработной.

Если же смотреть на картину в целом, то под сокращение попала каждая пятая работающая женщина из 3 тыс., принявших участие в соцопросе института. А 14% (более 400) из них работу так и не нашли.

Неужели причиной всему коронавирус?

Безусловно, триггером к увольнению стала сложная экономическая ситуация, вызванная Covid-19. Однако, согласно тому же соцопросу, почти половина респонденток и ранее сталкивалась с прямым или косвенным нарушением их трудовых прав.

На самом деле положение работающих женщин в Южной Корее зачастую мало чем отличается от положения мигрантов, рассматриваемых работодателем как временная дешёвая рабочая сила.

Простой пример такого отношения, который поразил автора поста до глубины души - это увольнение через СМС бабушек-уборщиц из Женского университета Сонсин (성신여대) в 2009 году. В начале месяца им просто прислали сообщение на мобильник: «Больше на работу не приходите». Компенсации? Слова благодарности за многолетний усердный труд? Пффф... И это в женском университете, где посреди кампуса стоит статуя основательницы Ли Сукчон (이숙종), известно своей борьбой за права женщин…

Статуя «бабушки» Ли Сукчон неодобрительно взирает на ректорат Женского университета Сонсин, позволивший себе уволить бабушек-уборщиц излишне дистанционным способом.

Нарушение прав трудящихся – это, вообще, визитная карточка многих стран, совершивших в недавнем прошлом модернизационный рывок. Однако все они постепенно начинают отказываться от бесчеловечных практик на производстве товаров и услуг в пользу более цивилизованных, даже если речь заходит о трудовых мигрантах. В Южной Корее, между прочим, существует целый профсоюз иностранных рабочих, о котором мы обязательно напишем.

Но сегодня хотелось бы вспомнить об одном из заповедников старого доброго дикого капитализма, выжимающего из наёмного работника все соки за мизерную зарплату и непременно связанного с различными грязными делишками, начиная от контрабанды и заканчивая торговлей людьми. Речь идёт, конечно, о рыболовстве.

Несмотря на то, что Министерство морских дел и рыболовства (буквальный перевод «океана и морепродуктов» - 해양수산부) продвигает под брендом K-fish идиллический образ добрых старых рыбаков-кустарей, собственноручно добывающих морских гадов из пучин Японc…, пардон, Восточного моря, на самом деле мелкий и средний рыболовный промысел здесь держится исключительно за счёт пота и крови вьетнамских, филиппинских, индонезийских и прочих иностранных моряков.

Условия труда на рыболовном судне трудно назвать комфортными. Представьте себе небольшое судёнышко, на котором приходится изо дня в день вкалывать от зари до заката (или в обратном порядке), а вокруг только бескрайнее море и отсутствие любого контроля со стороны компетентных органов.

Даже из глухой деревни можно сбежать и попросить о помощи в ближайшем полицейском участке, если «садян» совсем обнаглел. А тут один выход – либо на дно, либо на берег, но уже после бесконечных переработок, побоев, оскорблений, лишения пищи и других радостей. Да и на берег без документов тебя вряд ли отпустят. А они – в каюте капитана.

Согласно исследованию Калифорнийского университета в Санта-Барбаре, среди 25 стран, которые вели океанический промысел тунца в 2018 году, южнокорейские суда заняли 1-е места по таким дисциплинам, как пройденная дистанция, время промыслового похода, длительность самого промысла, и взяли лишь одно «серебро» - за самую дальнюю дистанцию от порта приписки.

При таких рекордных показателях среднемесячная зарплата иностранных членов экипажа составляла примерно 600 тыс. вон (около 530 долл. США), в то время как вознаграждение их южнокорейских коллег в 2018 году в среднем по отрасли находилась на уровне 5,16 млн вон (4,5 тыс. долл. США). И это не считая «бонусов» от продажи улова, которых мигранты, понятное дело, лишены.

По информации, собранной из интервью 54 мигрантов, работавших на южнокорейских рыболовных судах в 2016-2019 годы, рабочий день в подавляющем большинстве (96%) случаев превышал 12, а иногда (в 57% случаев) и 18 часов. Более того, четверть опрошенных рассказали и о личном опыте работы более 20 часов в сутки. Что касается времени на отдых (включая сон), то оно, по сведениям 65% опрошенных, не превышало 6 часов в сутки. И всё это за мизерную (по меркам Южной Кореи) зарплату, которая в четверти случаев была даже ниже вышеуказанной. Стоит ли говорить, что даже из неё «заботливый» работодатель умудрялся вычесть расходы, связанные с обеспечением проезда мигранта до места работы.

Среди других прелестей труда на южнокорейском рыболовном судне мигранты указывали как вполне банальные оскорбления и физическое насилие, так и на совсем уж дикие для Южной Кореи 21-века удержание против воли на судне и лишение возможности пройти необходимое лечение.

Почему же далеко не хилые (раз могут работать по 18 часов в сутки) мужики терпят подобные издевательства и не совершают гм… непотребств в отношении южнокорейских членов экипажа? Всё дело в том, что во время найма на судно «соискатель» обязан внести приличный залог на случай своего бегства от работодателя, после чего капитан судна, либо компания-наниматель ещё и отбирает у него паспорт.

Стоит, впрочем, отметить, что не все мигранты послушно терпят издевательства со стороны южнокорейских рыбаков. К примеру, в начале февраля в суде первой инстанции на о. Чечжудо трое вьетнамцев были приговорены к реальным срокам заключения за групповое нападение и нанесение тяжких телесных южнокорейцу на борту рыболовного судна. Били его не только кулаками, но и ящиками для хранения улова, выбив при этом несколько зубов и вывихнув плечо.

Впрочем, описанный выше случай – это всё же исключение, чего точно не скажешь о чрезмерной эксплуатации за мизерную плату работников-мигрантов в южнокорейском рыболовстве.

Типичная картина в южнокорейском рыбном порту. Ребята выглядят вполне довольными жизнью.

Богатое растительным белком питание рабочих-мигрантов. По их свидетельствам, рис, тофу и яйца - самые частые гости на обеденном столе во время морских вояжей. Некоторые жаловались на отсутствие нормальной питьевой воды, вместо неё им предлагали пить опресненную.

Условия проживания на рыболовных судах также далеко не идеальные. Часто такие клетушки используются и как столовые.

А вот так чиновники от министерства следят за соблюдением прав мигрантов. Наверное, комфортно жаловаться на нечеловеческое отношение со стороны работодателя какому-то человеку в костюме, когда твой капитан стоит тут же слева, а справа за всем наблюдают представители морской полиции...

Как остановить распространение коронавируса среди нелегальных мигрантов и прочих иностранцев? Правильно. Надо собрать их всех в одном месте в одну большую очередь для проведения очередного теста.
Именно так подумали чиновники столичной пров. Кёнги и издали 8 марта указ, согласно которому все иностранные рабочие, а также их наниматели обязаны до 22 марта пройти бесплатный тест на коронавирус в ближайшем временном проверочном пункте.
При этом госслужащие задумались и о тех иностранцах, которые находятся в стране нелегально. К ним обещают не применять никаких мер, если они добровольно пройдут тест, а также согласятся на лечение и карантин в случае, если вирус всё же будет выявлен.
Идея, конечно, замечательная, однако исполнение, как всегда, подкачало.
По словам стояльцев в очереди, в выходные в местах массового проживания иностранцев пройти тест было просто нереально. В будние дни очереди были ненамного меньше. Стоять приходилось от 3 часов и дольше.

Очередь недалеко от станции метро Сувон-ёк 14 марта

В тот же день в Ансане

Остаётся надеться, что в тесных очередях в Сувоне, Хвасоне или Ансане не оказалось очередного супер-распространителя, как это уже было на мессах злополучной секты Синчхончжи. Иначе кому-то из чиновников придётся как Ли Манхи вставать на колени и извиниться в прямом эфире. Не свалят же они всю вину на «вегугинов»... хотя...

12 января 1995 года на первой полосе южнокорейской газеты «Ханкёрэ» (한겨레) вышла статья «Пожалуйста, не бейте» (제발 때리지 마세요) о трудовых буднях мигрантов. В статье рассказывают о рабском труде, случаях избиения, задержках выплаты мизерной зарплаты и постоянных переработках так называемых иностранных «студентов-стажёров». Рабочие визы тогда ещё не начали выдавать, поэтому иностранцы ехали в страну конфуцианского кимчхи «на техническую стажировку». В 1991 году правительство фактически само открыло этот путь для иностранных рабочих, увеличив возможный срок пребывания «технических стажёров» с 3 месяцев до 1 года, а также разрешив предприятиям нанимать их на работу при условии, что их численность составит не более 5% всех сотрудников. Однако такая система найма фактически ставила трудовых мигрантов вне рамок трудового законодательства. Полноценное признание они получили только в 2004 году. А в 1995-м им только и оставалось, что умолять южнокорейских садянов не бить слишком сильно и не платить слишком мало...