Жан Буше (1476 – ок. 1545)
Jean Bouchet

Баллада ко всем сословиям

Что скажете, епископ, кардинал,
Аббат, кюре, служители Христовы?
Мирянин угнетение познал
От вас, и ущемленья терпит снова,
Не знаете занятия иного;
Из Церкви утекают, как река,
Богатства для набитья сундука,
И вы живете на широку ногу.
Разделайтесь с грехом – наверняка
Все попадем иль к черту, или к Богу.

О короли! Господь вам поручал
Пасти народ, вам послужить готовый.
Кругом теперь насилье и развал,
Царит грабеж под сению дворцовой.
Дворяне, честь считая пустяковой,
Смеетесь вы – но к вам придет тоска;
Вы, судьи, чья продажная рука
Неправый приговор творит помногу, –
Опомнитесь – беда недалека,
Все попадем иль к черту, или к Богу.

Вы верности являйте идеал,
Селяне, совершая труд суровый,
Средь вас, купцы, пусть не живет нахал,
Что при торговле нарушает слово,
Не знайте искушенья никакого
Набить мошну, взирая свысока
На совесть, что бесчинному мерзка.
Чтоб не прийти к печальному итогу,
В грехах не проводите ни денька –
Все попадем иль к черту, или к Богу.

Принц, время есть одуматься пока;
Настанет смерть, далёка иль близка,
И мы, пришедши к смертному порогу
Одетыми в дерюгу иль в шелка, –
Все попадем иль к черту, или к Богу.

Ballade a tous les etatz

Que pensez vous Euesques, Cardinaulx,
Abbez, Curez, & aultres gens d’Eglise
Que presidez comme les principaulx
Sur les gens laiz par merueilleuse guise,
Chascun de vous auiourdhuy se desguise.
Et de voz biens trop follement vsez:
Des grans tresors de Dieu vous abusez
Et les mettez en pompe reprochable,
Quay qu’il en soit ne vous en excusez,
Il fault aller ou a Dieu ou au Diable.

Roys triumphans,ſeigneurs imperiaulx
Ausquelz la charge est du peuple commise
Compte rendrez de grans tors, griefz & maulx
Qu’on voz subiects par rapine permise.
Tous nobles gens ou vertuz sont soubmise
A votre nom trop ne vous amusez.
Iuges royaulx aux biens tant ne musez
Que faciez trop iustice maniable,
Compte en rendrez; n’ón’en faictes des rusez,
Il fault aller ou a Dieu ou au Diable.

Gens de labeur ne soyez desloyaulx
En labourant voz terres par surprise,
Et vous marchans soyez bons & loyaulx
Sans barat faire en vostre marchandise,
Que de l’argent la folle friandise
Ne trompe aulcun, telz abuz refusez,
Nous serons tous quelque iour accusez
De noz forfaiz,le cas est pitoyable,
Soient doncq de nous,tous pechez recusez,
Il fault aller ou a Dieu ou au Diable.

Prince, pensons sans estre gabusez
Que quand noz iours ſeront par mort vsez,
Dequelque estat que nous soyons, sans fable,
Vestuz d’habits, riches, ou pertusez,
Il fault aller ou a Dieu ou au Diable.

Иногда спрашивают, почему символ «Гиперборейских сонетов» — 💀

Поясняем:

https://news.1rj.ru/str/IlluminatorPublishing/651

Антуан де Сент-Аман (1594 – 1661)

Канарская осень

Единственный удел я ныне видеть рад,
Где первенствует Вакх и царствует Помона;
Пусть вихри дерзкие, дыханья аквилона
Покоя сих земель вовек не возмутят.

Здесь смоква с персиком, здесь дыня и мускат
Венчают божество, что к винопитью склонно;
И гордой пальмы ствол, победе посвященной,
Согнулся от плодов, что сок в себе таят.

Здесь сладостный тростник растет не на трясинах –
Он рощами возрос на скалах и теснинах,
Амброзией ветра наполнены окрест.

Дает здесь древо плод в день первого цветенья,
И круглый год одна погода этих мест:
Здесь – лета и весны осеннее смешенье.

Antoine de Saint-Amant (1594 – 1661)

L'automne des Canaries

Voici les seuls coteaux, voici les seuls vallons
Où Bacchus et Pomone ont établi leur gloire ;
Jamais le riche honneur de ce beau territoire
Ne ressentit l'effort des rudes aquilons.

Les figues, les muscats, les pêches, les melons
Y couronnent ce dieu qui se délecte à boire ;
Et les nobles palmiers, sacrés à la victoire,
S'y courbent sous des fruits qu'au miel nous égalons.

Les cannes au doux suc, non dans les marécages
Mais sur des flancs de roches, y forment des bocages
Dont l'or plein d'ambroisie éclate et monte aux cieux.

L'orange en même jour y mûrit et boutonne,
Et durant tous les mois on peut voir en ces lieux
Le printemps et l'été confondus en l'automne.

Эрнест д’Эрвильи (1838 – 1911)
Ernest d’Hervilly

The park

Его сиятельство на континенте. — Буки,
В тени которых встарь скрывался Робин Гуд,
Средь парка без листвы стенают и ревут.
Заброшен Blackwood-Castle на попеченье скуки.

Лощеная вода сползает тяжело
Вдоль выскобленного садовником газона —
Ей жажду утолял тогда, во время óно,
С охоты возвратясь, отважный Outlaw.

Для посетителей доступен парк поместья.
— Ах право же, милорд, такой не ждали чести!
— Здесь нету никого — на радость воронью —

Хотя изящен парк от листьев до щебенки;
И Bottom, лопоух, какой-нибудь девчонке
Здесь не ревет слова: «My dear, I love you!»

Outlaw – разбойник (англ.)
Bottom (Основа) – персонаж «Сна в летнюю ночь» В. Шекспира, ткач, заколдованный эльфом Пэком, превратившим его голову в ослиную.
My dear, I love you! – дорогая, я люблю тебя! (англ.)

THE PARK

Sa Seigneurie est sur le continent. — Les hêtres
Sous lesquels Robin-Hood jadis tendit son arc
Mugissent, défeuillés, au fond du noble Park.
Blackwood-Castle est désert ; closes sont les fenêtres.

Rivière de high-life, à travers un gazon
Ratissé sans relâche, eau flegmatique & noire,
Coule à présent la source où s’arrêtait pour boire
Le brave Outlaw chargé de fraîche venaison.

Le domaine est ouvert au public. — Véritable
Faveur, Mylord ! — Pourtant, bien qu’il soit confortable,
Élégant & correct — de la fleur au caillou, —

Les promeneurs jamais n’y troublent les corneilles ;
Nul Bottom de village, aux joyeuses oreilles,
N’y vient se faire dire : O my dear, I love you

Габриэль-Шарль де Латтеньян (1697-1779)
Gabriel-Charles de Lattaignant

КАБИНЕТ ФИЛОСОФА

Люблю свой тихий кабинет;
Ища спасенья от сует,
Я в нем полжизни обитаю,
Но только думать не моги,
Что я пишу в нем иль читаю;
Нет, не отшибло мне мозги.

Там не Декарт и не Ньютон,
Вергилий или Цицерон,
Там нет Сократа иль Сенеки,
Платона не заведено;
Состав моей библиотеки –
Ликер и доброе вино.

Темира! Твой закон блюду,
С тобой штудировать пойду.
Натуры строги повеленья,
Мы их бессильны превозмочь:
Природы книга – наше чтенье
И день и ночь, и день и ночь.

Полемика, ученый спор,
Дискуссии – все хлам и сор,
Нас не влекут философемы,
Нам в суемудрие не впасть.
У нас простейшая система:
«Всему была началом страсть».

Мы в этой храмине наук
Творим, не покладая рук.
Движенья принцип нашей школой
К телесной сводится борьбе –
Законы физики веселой
Мы испытали на себе.

Le Cabinet du philosophe

J'aime beaucoup mon cabinet;
Je passe en ce réduit secret
Plus de la moitié de ma vie;
Mais ne crois pas, pauvre idiot.
Que là je lise et j'étudie;
Non, non, je ne suis pas si sot.

Ce n'est Descartes, ni Newton,
Ni Virgile, ni Cicéron;
Ce n'est Socrate, ni Sénèque,-.
Ni Platon surnommé divin.
Qui forment ma bibliothèque.
Mais force liqueur et bon vin.

Thémire, dont je suis la loi,
Vient philosopher avec moi;
Le spectacle de la nature,
Que tour à tour nous nous prêtons,
Y fait notre unique lecture;
Nuit et jour nous le feuilletons.

Entre nous deux jamais d’Ergo.
Ni de sophisme in baroco:
Nous laissons ces vaines sciences.
Et nous tirons tout simplement
Nos preuves et nos conséquences
Du fond même du sentiment.

C’est dans cet aimable réduit
Que nous travaillons jour et nuit;
Des Loix de la saine physique
Nous faisons notre amusement,
Et nous réduisons en pratique
Les principes du mouvement.

Шарль Вион д’Алибре (ок. 1600 – ок. 1653)

Вращение земли

Повсюду спор кипит – так как же мир устроен?
Вкруг Феба иль земли ведет вращенье он?
В таких делах, Пальер, ты сильно искушен,
И в битве этой ты, известно, старый воин.

Но мой нехитрый ум тут спорить недостоин –
Что вижу пред собой, тем удовлетворен;
Уж лучше говорить про славный выпивон –
Чрез то в беседах я не буду непристоен.

Но все же отыскал я истину в вине,
Сравненье приведу – мне кажется, вполне
В согласие оно приводит с добрым другом:

С десяток чарок я глотну, придя на пир,
И мой нетрезвый мозг так быстро ходит кругом,
Что впрямь вокруг меня вращается весь мир.

Жак Ле Пальер (ок. 1623 – 1654) – французский математик, вольнодумец и поэт.


Charles de Vion d'Alibray (ca. 1600 – ca. 1653)

Le tournement de la terre

Si c’est Phébus qui trotte à l’entour de la terre,
Ou la terre en son lieu qui roule dans les cieux.
Cher Pailleur, tu le sais, et tes soins glorieux
T’ont rendu vieux soldat en cette vieille guerre.

Mais moi de qui l’esprit ne va pas si grand erre
Et qui suis seulement ce que je vois des yeux.
Je puis bien m’y tromper et ferais beaucoup mieux
De ne jamais parler que du pot et du verre.

Toutefois dans le vin je trouve une raison,
Ou, si tu l’aimes mieux, une comparaison
Qui me range aisément du parti de ce livre :

Car, après avoir bu treize ou quatorze coups,
Des esprits tournoyant dans notre cervelle ivre
Font que tout semble aussi tourner autour de nous.

Томас Лавелл Беддоус / Thomas Lovell Beddoes (1803 – 1849)

Сонет к Тартару, красавцу-терьеру

Снежок собачий с темно-бурым ухом
Расцветки мрачной, как последний лист,
Дрожащий под осенний ветра свист;
Бескнижным взором и небрежным слухом
Ты ни искусную людскую речь,
Ни записей искусственное слово
Не разумел, мог ими пренебречь;
Но тайную знал мысль и знал язык –
И Вавилон не понял бы такого!
На камень черный, не в глубины книг,
Ты смотришь, суть творенья постигая,
Залаешь ты – тебе ответит вмиг
Собака быстрохвостая другая,
Четвероногой дружбе присягая.

Sonnet - To Tartar, A Terrier Beauty

Snowdrop of dogs, with ear of brownest dye,
Like the last orphan leaf of naked tree
Which shudders in black autumn; though by thee,
Of hearing careless and untutored eye,
Not understood articulate speech of men
Nor marked the artificial mind of books,
-The mortal's voice eternized by the pen,-
Yet hast thou thought and language all unknown
To Babel's scholars; oft intensest looks,
Long scrutiny over some dark-veined stone
Dost thou bestow, learning dead mysteries
Of the world's birth-day, oft in eager tone
With quick-tailed fellows bandiest prompt replies,
Solicitudes canine, four-footed amities.

Жан де Спонд (1557 – 1595)

***
Гражданской смутою душа моя объята –
В ней разум с чувствами сразились меж собой.
Пылает их раздор; неведом мне покой,
Покуда острый меч подъемлет брат на брата.

Зато оружье чувств отнюдь не из булата –
Из хрупкого стекла; и сердце выбор свой
Оставит за другой сраженья стороной –
За разумом, чья власть на милости богата.

Мне чувства говорят: «Колена преклони
Под бременем страстей, палящих, как огни»,
А разум мне велит: «Терпи сию расправу».

И потому в душе пора устроить Рим:
Толпу мятежных чувств нещадно сокрушим,
Чтоб разум смог создать великую державу.

Jean de Sponde (1557 – 1595)

***
Je sens dedans mon âme une guerre civile
D'un parti ma raison, mes sens d'autre parti,
Dont le brûlant discord ne peut être amorti
Tant chacun son tranchant l'un contre l'autre affile.

Mais mes sens sont armés d'un verre si fragile
Que si le cœur bientôt ne s'en est départi
Tout l'heur vers ma raison se verra converti,
Comme au parti plus fort plus juste et plus utile.

Mes sens veulent ployer sous ce pesant fardeau
Des ardeurs que me donne un éloigné flambeau,
Au rebours la raison me renforce au martyre.

Faisons comme dans Rome, à ce peuple mutin
De mes sens inconstants arrachons-les enfin,
Et que notre raison y plante son Empire.

А тем временем у нас в ПСТГУ начинается очередной год медиевистического семинара - и начинается с доклада о переводах сонета "К распятому Христу". Рассказывать будет замечательный коллега - автор "Гиперборейских сонетов", так что очень рекомендую! Как всегда, чтобы попасть на мероприятие в Лихов, нужно зарегистрироваться на Таймпэде.

Жан-Батист Шассинье (ок. 1571 - 1635)

***
Как малышей страшит кошмар, им непонятный,
Иль призрак мнится им, нам так же Смерть страшна,
И в наших помыслах Смерть изображена
Зловещей образом, костлявой и отвратной.

Руке художника, иль верной, иль превратной,
Как хочется творить, так и творит она;
Как нам представит Смерть создатель полотна,
Так видим мы ее: иль мерзкой, иль приятной.

Те представления терзают нам умы;
Как стадо от волков, от лика Смерти мы
Бежим, объятые тревогою неясной,

Его не разглядев. Личину лжи сорвем,
Узрим – Смерть в образе действительном своем
Касаньем ласкова и обликом прекрасна.

Jean-Baptiste Chassignet

Comme petits enfants d'une larve outrageuse,
D'un fantôme, ou d'un masque, ainsi nous avons peur,
Et redoutons ta mort, la concevant au coeur
Telle comme on la fait, hâve, triste, et affreuse :

Comme il plaît à la main ou loyale, ou trompeuse
Du graveur, du tailleur, ou du peintre flatteur
La nous représenter sur un tableau menteur,
Nous l'imaginons telle, agréable, ou hideuse :

Ces appréhensions torturant nos cerveaux
Nous chassent devant elle, ainsi comme bouveaux
Courent devant le loup, et n'avons pas l'espace

De la bien remarquer : ôtons le masque feint,
Lors nous la trouverons autre qu'on ne la peint,
Gracieuse à toucher, et plaisante de face.

Лоран Дреленкур (1625 – 1680)
Laurent Drelincourt

На открытие Нового Света

Уступит опыту ваш разум неизбежно;
Вглядитесь, мудрецы, откройте же очам
Два полушария, соседних небесам,
Благоговейте же пред красотой безбрежной!

Но, знанье новое, ты ранишь безутешно!
Искал я новый свет – свет ветхий вижу сам:
Адама ветхий род – раб идольским богам,
Возмездием Творец карает род мятежный.

Мирозиждитель, Ты, что солнце сотворил,
Молю Тебя, чтоб Ты народы озарил
Спасительным лучом нетварного сиянья.

Крест, будь им маяком, – пошли им с неба свет,
К распятому Христу веди их в упованьи,
Что Он их претворит, открыв им новый свет.

Sur la découverte du Nouveau Monde

Que ta faible raison cède à l’expérience :
Ecole détrompée, ouvre aujourd’hui les yeux :
Vois le double hémisphère, environné des cieux ;
Et d’un si vaste tour admire l’excellence.

Tu me blesses le cœur, nouvelle connaissance.
Dans un monde nouveau, je trouve un monde vieux ;
Vielle race d’Adam, esclave des faux dieux ;
Rebelle au Créateur, objet de sa vengeance.

Toi, qui fis le soleil, en formant l’univers,
Répands, par ton Esprit, sur ces peuples divers,
Du mystique soleil la clarté salutaire.

Que la croix de leur ciel leur serve d’un flambeau,
Qui les mène à Jésus, mourant sur le calvaire :
Et les rechange encore en un monde nouveau.

Цикл встреч «Колеблемый треножник», подготовленный поэтом Александром Саньковым, открывает программу «По направлению к образу».

Часто приходится слышать разговоры о смерти поэзии, твердых форм и искусства. И все эти разговоры не имеют смысла, если сделать шаг в сторону от установки на необходимость постоянного новаторства.

В цикле «По направлению к образу» проследим, как сохранялась классическая стихотворная традиция последнее столетие, почему традиция важна для искусства, и почему она благотворно действует на писателей и читателей, сохраняя свою плодоносность.

▫️18 октября, 19:30
Лекция Александра Санькова «Классическая роза русской поэзии: XX-й век и традиция»
Регистрация

▫️25 октября, 19:00
Лекция Алексея Кокотова: «Альфред Хаусман, Готфрид Бенн, Поль Валери: последние поэты Европы»
Регистрация

▫️1 ноября, 19:30
Лекция Артема Серебренникова «Постсоветский поэтический перевод: постмортем или ренессанс?»
Регистрация

▫️9 ноября, 18:30
Вечер «В традиционных формах: поэтические чтения»
Регистрация

З А В Т Р А

Сегодня 170 лет со дня рождения гениального французского поэта Артюра Рембо

Леон Дебель (1879 – 1913)
Léon Deubel

Артюр Рембо

Скитался всюду ты, искатель мятежей,
Душа твоя была бесчинствами щедра,
Ты жил веленьями бунтарского нутра,
Был юным королем безбожных миражей.

Ты мальчиком еще осмеивал юродски –
Так Дон Жуаном был осмеян Командор –
Все догмы лживые, ревущие по-скотски,
Всех пошлых циркачей и их никчемный вздор.

Каких искал ты благ, каких искал заслуг,
Что бросил ты того, кто, смирный, богомольный,
Касаньями своих любовью полных рук

Разыскивал тебя в Писании безбрежном?
На пьяном корабле умчался ты мятежном,
И Смертью изгнан был изгнанник добровольный.

ARTHUR RIMBAUD

Tel à courir le monde en qui tu connus mieux
La somptuosité rebelle de ton coeur,
Avide d'actes enfin permis à ta ferveur,
Tu vécus petit roi des chimères sans dieu.

Enfant, tu raillais bien, dressé devant la table
Ainsi que la statue proche du Commandeur,
Les dogmes avilis et grognant dans l'étable,
L'appel des libertés que fouaillent les montreurs.

Pour quels triomphes fous, d'or, de sonorités,
Laissas-tu celui qui, comme en un reliquaire,
Avec de chères mains d'ardente humanité,

Te chercha loin, génial, aux abîmes du Livre?
Tu partais à l'avant penché des bateaux ivres,
Et la Mort exila cet exil volontaire.

🪶 Что из себя представляет поэтический перевод? Вереницу толстых, роскошно изданных, но никогда не открываемых книг в книжных шкафах наших родителей? Хлебную кормушку советских рифмачей? Средство от скуки и одиночества для эмигранта-неудачника? Необозримый фронт бессмысленных работ бесталанного крота-труженика? Ничто из перечисленного, а высшая и важнейшая область искусства, основа его основ.

Лекция — попытка обосновать этот тезис, известный, но, как и все известное, знакомый только немногим.

На примере поэзии трех последних великих европейских поэтов XX века — Хаусмана, Валери и Бенна — поговорим об искусстве поэзии и связях русской и европейской поэтической традиции.

Лекцию прочитает Алексей Юрьевич Кокотов — поэт, переводчик (в том числе Хаусмана, Валери, Бенна, Горация, Гёте и др.), профессор математики (Монреаль).

Когда: 25 октября, 19:00.
Регистрация — по ссылке.

На фото: Адриан ван Утрехт, Суета сует (Vanitas), 1642 г.