Жоашен дю Белле (1522 – 1560)
Joachim du Bellay
LXXXIII
Поверь мне, Робертэ, — сей Рим уже не тот,
Что нравился тебе тогда, в былые годы.
В кредит здесь не дают — иные здесь доходы,
Не любят больше здесь — любовь здесь не живет.
Здесь мира и добра никто не обретет,
Здесь музыка молчит, молчат балы и моды,
Здесь воздух сперт, здесь рай для Марса-воеводы
И здесь не перечесть мучений и невзгод.
Ремесленники здесь — и те в плену разврата,
Чураются труда здесь даже адвокаты,
А бедные купцы бредут с мешком пустым,
Солдаты ходят здесь, у них трясутся шлемы,
Здесь в барабаны бьют, а голоса здесь немы, —
Все ждут, когда же вновь придут разграбить Рим.
Все ждут, когда же вновь придут разграбить Рим… — намек на всем тогда памятное sacco di Roma (разграбление Рима германско-испанскими войсками в 1527 г.).
Ne pense, Robertet, que ceste Rome ci
Soit ceste Rome là, qui te souloit tant plaire.
On n’y fait plus credit, comme l’on souloit faire,
On n’y fait plus l’amour, comme on souloit aussi.
La paix, et le bon temps ne regnent plus ici,
La musique, et le bal sont contraints de s’y taire :
L’air y est corrompu, Mars y est ordinaire,
Ordinaire la faim, la peine, et le souci.
L’artisan desbauché y ferme sa boutique,
L’ocieux avocat y laisse sa pratique ;
Et le pauvre marchand y porte le bissac :
On ne voit que soldats, et morions en teste,
On n’oit que tabourins, et semblable tempeste,
Et Rome tous les jours n’attend qu’un autre sac.
Joachim du Bellay
LXXXIII
Поверь мне, Робертэ, — сей Рим уже не тот,
Что нравился тебе тогда, в былые годы.
В кредит здесь не дают — иные здесь доходы,
Не любят больше здесь — любовь здесь не живет.
Здесь мира и добра никто не обретет,
Здесь музыка молчит, молчат балы и моды,
Здесь воздух сперт, здесь рай для Марса-воеводы
И здесь не перечесть мучений и невзгод.
Ремесленники здесь — и те в плену разврата,
Чураются труда здесь даже адвокаты,
А бедные купцы бредут с мешком пустым,
Солдаты ходят здесь, у них трясутся шлемы,
Здесь в барабаны бьют, а голоса здесь немы, —
Все ждут, когда же вновь придут разграбить Рим.
Все ждут, когда же вновь придут разграбить Рим… — намек на всем тогда памятное sacco di Roma (разграбление Рима германско-испанскими войсками в 1527 г.).
Ne pense, Robertet, que ceste Rome ci
Soit ceste Rome là, qui te souloit tant plaire.
On n’y fait plus credit, comme l’on souloit faire,
On n’y fait plus l’amour, comme on souloit aussi.
La paix, et le bon temps ne regnent plus ici,
La musique, et le bal sont contraints de s’y taire :
L’air y est corrompu, Mars y est ordinaire,
Ordinaire la faim, la peine, et le souci.
L’artisan desbauché y ferme sa boutique,
L’ocieux avocat y laisse sa pratique ;
Et le pauvre marchand y porte le bissac :
On ne voit que soldats, et morions en teste,
On n’oit que tabourins, et semblable tempeste,
Et Rome tous les jours n’attend qu’un autre sac.
❤9👏5
Forwarded from Мастер Антон
Поздравляю дорогого коллегу и моего друга Артёма Серебренникова с заслуженным признанием его трудов. Он перевел с испанского действительно головоломную пьесу -- это так не каждый сумеет, а только лишь он один! 🥳
❤21👏7🏆6❤🔥4🔥1
Отмечен премией им. С.К. Апта журнала "Иностранная литература" за перевод пьесы "Светочи богемы" неподражаемого дона Рамона дель Валье-Инклана.
👏28🏆9❤4
Франсуа Менар (ок. 1583 - 1646)
Да, я одной ногой стою в загробном мире,
Все старость забрала - вкус, бодрость, силу, сон,
И близится тот час, когда из водной шири
В последний раз лучи взойдут на небосклон.
Я с тенью Августа поговорю, о Музы,
Скажу - он в щедрости не превзойден доднесь,
А вас вельможи мнят бессмысленной обузой,
И тем, кто служит вам, одну лишь дарят спесь.
Однако, чтоб почтить старания поэтов,
Внимающих богам святых анахоретов,
Молю - лишите их всех благ и должностей,
А то позорят вас они себе в угоду;
Кто тщится угодить любимцам королей,
Тот нагло рвет ваш лавр и мутит вашу воду.
François Maynard
Je touche de mon pied le bord de l’autre monde,
L’âge m’ôte le goût, la force et le sommeil ;
Et l’on verra bientôt naître du sein de l’Onde
La première clarté de mon dernier Soleil.
Muses, je m’en vais dire au fantôme d’Auguste
Que sa rare bonté n’a plus d’Imitateurs,
Et que l’esprit des Grands fait gloire d’être injuste
Aux belles passions de vos Adorateurs.
Voulez-vous bien traiter ces fameux Solitaires
À qui vos Déités découvrent leurs mystères ?
Ne leur promettez plus des biens ni des emplois.
On met votre science au rang des choses vaines ;
Et ceux qui veulent plaire aux Favoris des Rois,
Arrachent vos Lauriers, et troublent vos Fontaines.
Да, я одной ногой стою в загробном мире,
Все старость забрала - вкус, бодрость, силу, сон,
И близится тот час, когда из водной шири
В последний раз лучи взойдут на небосклон.
Я с тенью Августа поговорю, о Музы,
Скажу - он в щедрости не превзойден доднесь,
А вас вельможи мнят бессмысленной обузой,
И тем, кто служит вам, одну лишь дарят спесь.
Однако, чтоб почтить старания поэтов,
Внимающих богам святых анахоретов,
Молю - лишите их всех благ и должностей,
А то позорят вас они себе в угоду;
Кто тщится угодить любимцам королей,
Тот нагло рвет ваш лавр и мутит вашу воду.
François Maynard
Je touche de mon pied le bord de l’autre monde,
L’âge m’ôte le goût, la force et le sommeil ;
Et l’on verra bientôt naître du sein de l’Onde
La première clarté de mon dernier Soleil.
Muses, je m’en vais dire au fantôme d’Auguste
Que sa rare bonté n’a plus d’Imitateurs,
Et que l’esprit des Grands fait gloire d’être injuste
Aux belles passions de vos Adorateurs.
Voulez-vous bien traiter ces fameux Solitaires
À qui vos Déités découvrent leurs mystères ?
Ne leur promettez plus des biens ni des emplois.
On met votre science au rang des choses vaines ;
Et ceux qui veulent plaire aux Favoris des Rois,
Arrachent vos Lauriers, et troublent vos Fontaines.
❤10👍1🔥1👏1
Уильям Гладстон / William Gladstone (1809 – 1898)
Отвергнутому сонету
Явилось ты на свет, скорбей дитя,
Из головы, подобное Палладе,
Во всеоружьи правок; славы ради
Рвалось ты вдаль, на крыльях возлетя
На типографские высоты! Но
Вовек тебе не знать услад печати:
Жестокой дланью вымарано платье,
И на тебе – чернильное пятно!
Где «волны пены»? Где же «пенный вал»?
Где «круглый лик луны»? Где «окоем»?
Удар пера им жизни оборвал,
Бумажный склеп – навек теперь их дом.
Сонеты, плачьте! Плачьте, сонетисты!
Клянитесь не писать! Клянитесь исто!
To a Rejected Sonnet
Poor child of sorrow! who didst boldly spring,
Like sapient Pallas, from thy parent's brain
All armed in mail of proof! and thou wouldst fain
Leap further yet, and on exulting wing
Rise to the summit of the printer's press!
But cruel hand hath nipped thy buds amain,
Hath fixed on thee the darkling inky stain,
Hath soiled thy splendour and defiled thy dress!
Where are thy “full-orbed moon” and “sky serene”?
And where thy “waving foam” and “foaming wave”?
All, all are blotted by the murderous pen
And lie unhonoured in their papery grave!
Weep, gentle sonnets! Sonneteers, deplore!
And vow – and keep your vow – you'll write no more!
Отвергнутому сонету
Явилось ты на свет, скорбей дитя,
Из головы, подобное Палладе,
Во всеоружьи правок; славы ради
Рвалось ты вдаль, на крыльях возлетя
На типографские высоты! Но
Вовек тебе не знать услад печати:
Жестокой дланью вымарано платье,
И на тебе – чернильное пятно!
Где «волны пены»? Где же «пенный вал»?
Где «круглый лик луны»? Где «окоем»?
Удар пера им жизни оборвал,
Бумажный склеп – навек теперь их дом.
Сонеты, плачьте! Плачьте, сонетисты!
Клянитесь не писать! Клянитесь исто!
To a Rejected Sonnet
Poor child of sorrow! who didst boldly spring,
Like sapient Pallas, from thy parent's brain
All armed in mail of proof! and thou wouldst fain
Leap further yet, and on exulting wing
Rise to the summit of the printer's press!
But cruel hand hath nipped thy buds amain,
Hath fixed on thee the darkling inky stain,
Hath soiled thy splendour and defiled thy dress!
Where are thy “full-orbed moon” and “sky serene”?
And where thy “waving foam” and “foaming wave”?
All, all are blotted by the murderous pen
And lie unhonoured in their papery grave!
Weep, gentle sonnets! Sonneteers, deplore!
And vow – and keep your vow – you'll write no more!
❤13👏6👍1😢1
ЖОАШЕН ДЮ БЕЛЛЕ (ок. 1522 – 1560)
CIX
Клоаки чистильщик, берущийся за дело,
Но не прикрывший нос, чтоб вони не вдыхал,
Находит, что его обуревает кал,
И падает без сил, от смрада опьянелый.
С ним потому сравню я доброго Марцелла:
Приподнял он заслон и мерзость чистить стал,
Что в изобилии предместник наметал, —
В шесть лет она весь мир собою просмердела.
Ему в таком дерьме копаться довелось,
Что, лишь едва-едва став разгребать навоз,
Перетрудился он и вонью был задушен.
Кто довершит сей труд, прославится зато, —
Того он превзойдет деяниями, кто
У Авгия-царя все вымыл из конюшен.
…доброго Марцелла — Марцелла II, папу римского с 9 апреля по 1 мая 1555 г.; дю Белле возлагал на него большие надежды.
Предместник — предшественник Марцелла, Юлий III.
У Авгия-царя все вымыл из конюшен… — аллюзия на пятый подвиг Геракла (откуда «авгиевы конюшни»).
Comme un, qui veut curer quelque Cloaque immunde,
S’il n’a le nez armé d’une contresenteur,
Estouffé bien souvent de la grand’puanteur
Demeure enseveli dans l’ordure profonde :
Ainsi le bon Marcel ayant levé la bonde,
Pour laisser escouler la fangeuse espesseur
Des vices entassez, dont son predecesseur
Avoit six ans devant empoisonné le monde :
Se trouvant le pauvret de telle odeur surpris,
Tomba mort au milieu de son œuvre entrepris,
N’ayant pas à demi ceste ordure purgee.
Mais quiconques rendra tel ouvrage parfait,
Se pourra bien vanter d’avoir beaucoup plus fait,
Que celuy qui purgea les estables d’Augee.
CIX
Клоаки чистильщик, берущийся за дело,
Но не прикрывший нос, чтоб вони не вдыхал,
Находит, что его обуревает кал,
И падает без сил, от смрада опьянелый.
С ним потому сравню я доброго Марцелла:
Приподнял он заслон и мерзость чистить стал,
Что в изобилии предместник наметал, —
В шесть лет она весь мир собою просмердела.
Ему в таком дерьме копаться довелось,
Что, лишь едва-едва став разгребать навоз,
Перетрудился он и вонью был задушен.
Кто довершит сей труд, прославится зато, —
Того он превзойдет деяниями, кто
У Авгия-царя все вымыл из конюшен.
…доброго Марцелла — Марцелла II, папу римского с 9 апреля по 1 мая 1555 г.; дю Белле возлагал на него большие надежды.
Предместник — предшественник Марцелла, Юлий III.
У Авгия-царя все вымыл из конюшен… — аллюзия на пятый подвиг Геракла (откуда «авгиевы конюшни»).
Comme un, qui veut curer quelque Cloaque immunde,
S’il n’a le nez armé d’une contresenteur,
Estouffé bien souvent de la grand’puanteur
Demeure enseveli dans l’ordure profonde :
Ainsi le bon Marcel ayant levé la bonde,
Pour laisser escouler la fangeuse espesseur
Des vices entassez, dont son predecesseur
Avoit six ans devant empoisonné le monde :
Se trouvant le pauvret de telle odeur surpris,
Tomba mort au milieu de son œuvre entrepris,
N’ayant pas à demi ceste ordure purgee.
Mais quiconques rendra tel ouvrage parfait,
Se pourra bien vanter d’avoir beaucoup plus fait,
Que celuy qui purgea les estables d’Augee.
❤🔥10❤2👍2😁2🏆2
Cэр Артур Конан Дойл (1859 - 1930)
Sir Arthur Conan Doyle
ПЕСНЯ СЭРА НАЙДЖЕЛА
Клинок! Клинок! Подай мне меч –
Всю землю покорить.
Пусть дверь крепка – моя рука
Смогла ее раскрыть.
Пускай у врат не счесть преград –
Подай мне ключ стальной:
Иль мой клинок низвергнет Рок,
Иль плачьте надо мной!
Коня! Коня! Пусть верный конь
Несет меня туда,
Где недруг злей и бой милей,
Где тягостней нужда.
Избавь навек от праздных нег,
От пагубных дремот,
Позволь свернуть на скорбный путь,
Что к подвигу ведет.
И душу! Душу! Чтобы жить
Наперекор Судьбе!
Смела, сильна, пускай она
Найдет покой в борьбе.
Дай сил терпеть, дай воли сметь
И быть настороже,
Владыкой жить – как раб, служить
Лишь милой госпоже!
Sir Nigel’s Song
A sword! A sword! Ah, give me a sword!
For the world is all to win.
Though the way be hard and the door be barred
The strong man enters in.
If Chance or Fate still hold the gate
Give me the iron key,
And turret high, my plume shall fly
Or you may weep for me!
A horse! A horse! Ah, give me a horse
To bear me out afar,
Where blackest need and grimmest deed,
And sweetest perils are.
Hold thou my ways from glutted days,
Where poisoned leisure lies,
And point the path of tears and wrath
Which mounts to high emprise.
A heart! A heart! Ah, give me a heart,
To rise to circumstance!
Serene and high, and bold to try
The hazard of a chance.
With strength to wait, but fixed as fate
To plan and dare and do;
The peer of all – and only thrall,
Sweet lady mine, to you!
Sir Arthur Conan Doyle
ПЕСНЯ СЭРА НАЙДЖЕЛА
Клинок! Клинок! Подай мне меч –
Всю землю покорить.
Пусть дверь крепка – моя рука
Смогла ее раскрыть.
Пускай у врат не счесть преград –
Подай мне ключ стальной:
Иль мой клинок низвергнет Рок,
Иль плачьте надо мной!
Коня! Коня! Пусть верный конь
Несет меня туда,
Где недруг злей и бой милей,
Где тягостней нужда.
Избавь навек от праздных нег,
От пагубных дремот,
Позволь свернуть на скорбный путь,
Что к подвигу ведет.
И душу! Душу! Чтобы жить
Наперекор Судьбе!
Смела, сильна, пускай она
Найдет покой в борьбе.
Дай сил терпеть, дай воли сметь
И быть настороже,
Владыкой жить – как раб, служить
Лишь милой госпоже!
Sir Nigel’s Song
A sword! A sword! Ah, give me a sword!
For the world is all to win.
Though the way be hard and the door be barred
The strong man enters in.
If Chance or Fate still hold the gate
Give me the iron key,
And turret high, my plume shall fly
Or you may weep for me!
A horse! A horse! Ah, give me a horse
To bear me out afar,
Where blackest need and grimmest deed,
And sweetest perils are.
Hold thou my ways from glutted days,
Where poisoned leisure lies,
And point the path of tears and wrath
Which mounts to high emprise.
A heart! A heart! Ah, give me a heart,
To rise to circumstance!
Serene and high, and bold to try
The hazard of a chance.
With strength to wait, but fixed as fate
To plan and dare and do;
The peer of all – and only thrall,
Sweet lady mine, to you!
👍9❤🔥6👏3❤1🔥1🏆1
Элисон Гросс (шотландская баллада)
В башне живет Элисон Гросс
Страшнее нет ведьмы во всем краю,
С ней на свиданье мне быть довелось,
Она пела мне песню свою,
Ласкала и гребнем чесала меня,
К груди прижимала любя,
Говорила: «Будь моим милым навек -
Одарю я щедро тебя».
Показала мне плащ из алой парчи
С расшитой цветами каймой,
Говорила: «Будь моим милым навек,
Принимай же подарок мой».
«Страшная ведьма, сгинь, пропади,
Поскорее меня отпусти!
Не стану любимым твоим никогда,
На волю желаю уйти».
Показала рубаху из нежных шелков,
Был бисером ворот расшит,
Говорила: «Будь моим милым навек,
Мой подарок тебя изумит».
Показала мне кубок - он златом блестел,
Самоцветы сверкали на нем;
Говорила: «Будь моим милым навек,
Не забудь о подарке моем!».
«Страшная ведьма, сгинь, пропади,
Поскорее меня отпусти!
Я не стану поганый твой рот целовать,
Хоть меня ты озолоти!».
И тогда обернулась ведьма кругом,
Дунув трижды в зеленый рог,
И клялась она звездами и луной,
Что злосчастный ждет меня рок,
И достала она серебристый жезл,
Обернулась трижды, ревя,
Изрыгала заклятий странных поток;
Ослабев, повалился я.
Обернулся тогда я мерзким червем,
Мне по дереву ползать пришлось,
А потом каждый раз в субботнюю ночь
Приходила Элисон Гросс
И чесала серебряным гребнем меня,
На колени меня положив, –
Но чем ведьмин поганый рот целовать,
Лучше ползать, пока я жив.
Но однажды, в канун Дня всех святых,
Мимо ехало воинство фей.
Королева вступила на берег реки,
Рядом с деревом казни моей,
И погладила трижды белой рукой,
На колени меня меня положив, –
И вернулся ко мне прежний облик мой,
Мне не ползать, пока я жив.
оригинал: https://sacred-texts.com/neu/eng/child/ch035.htm
В башне живет Элисон Гросс
Страшнее нет ведьмы во всем краю,
С ней на свиданье мне быть довелось,
Она пела мне песню свою,
Ласкала и гребнем чесала меня,
К груди прижимала любя,
Говорила: «Будь моим милым навек -
Одарю я щедро тебя».
Показала мне плащ из алой парчи
С расшитой цветами каймой,
Говорила: «Будь моим милым навек,
Принимай же подарок мой».
«Страшная ведьма, сгинь, пропади,
Поскорее меня отпусти!
Не стану любимым твоим никогда,
На волю желаю уйти».
Показала рубаху из нежных шелков,
Был бисером ворот расшит,
Говорила: «Будь моим милым навек,
Мой подарок тебя изумит».
Показала мне кубок - он златом блестел,
Самоцветы сверкали на нем;
Говорила: «Будь моим милым навек,
Не забудь о подарке моем!».
«Страшная ведьма, сгинь, пропади,
Поскорее меня отпусти!
Я не стану поганый твой рот целовать,
Хоть меня ты озолоти!».
И тогда обернулась ведьма кругом,
Дунув трижды в зеленый рог,
И клялась она звездами и луной,
Что злосчастный ждет меня рок,
И достала она серебристый жезл,
Обернулась трижды, ревя,
Изрыгала заклятий странных поток;
Ослабев, повалился я.
Обернулся тогда я мерзким червем,
Мне по дереву ползать пришлось,
А потом каждый раз в субботнюю ночь
Приходила Элисон Гросс
И чесала серебряным гребнем меня,
На колени меня положив, –
Но чем ведьмин поганый рот целовать,
Лучше ползать, пока я жив.
Но однажды, в канун Дня всех святых,
Мимо ехало воинство фей.
Королева вступила на берег реки,
Рядом с деревом казни моей,
И погладила трижды белой рукой,
На колени меня меня положив, –
И вернулся ко мне прежний облик мой,
Мне не ползать, пока я жив.
оригинал: https://sacred-texts.com/neu/eng/child/ch035.htm
❤🔥16🏆3❤2👍1🔥1
Forwarded from Silene Noctiflora
Фридрих Гёльдерлин в элегии «Хлеб и вино» вопрошал: зачем поэзия в наши скудные времена? Дать ответ может лишь слагающий стихи, один из «поющих в ночи». К счастью, и теперь можно услышать его голос.
Мы подготовили к изданию сборник поэта, нашего современника, Александра Санькова. Он пишет в классической орфографии русского языка, продолжая традицию, прерванную с окончанием Серебряного века.
47 стихотворений, написанных в 2019-2025 годах, — о любви, поэзии, отчизне и смерти, составили книгу с причудливым названием «Прометеева мышь». Малость и величие, сошедшиеся в нём, оживляют целый сонм художественных образов, где разница эта служит дихотомии человеческих экстремумов.
Издание уже в печати. Открыт предзаказ.
Приобрести книгу со скидкой в рамках предзаказа можно до 19 ноября включительно. Отправка заказов будет осуществляться после этой даты.
❤️ Сделать предзаказ
Мы подготовили к изданию сборник поэта, нашего современника, Александра Санькова. Он пишет в классической орфографии русского языка, продолжая традицию, прерванную с окончанием Серебряного века.
47 стихотворений, написанных в 2019-2025 годах, — о любви, поэзии, отчизне и смерти, составили книгу с причудливым названием «Прометеева мышь». Малость и величие, сошедшиеся в нём, оживляют целый сонм художественных образов, где разница эта служит дихотомии человеческих экстремумов.
Издание уже в печати. Открыт предзаказ.
Приобрести книгу со скидкой в рамках предзаказа можно до 19 ноября включительно. Отправка заказов будет осуществляться после этой даты.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
🔥4🏆4❤2👏2❤🔥1⚡1
Жан Буше (1476 – ок. 1545)
Jean Bouchet
Надпись о Жанне, деве Орлеанской
Пусть вышла из незнатного я рода,
Я благородна сердцем и душой,
И добродетельна моя природа;
Не выношу я злобы и разброда.
В борьбе Господь водил моей рукой,
Велел Всевышний мне – пусть Карл Седьмой
В соборе Реймском будет коронован,
Хоть англичанами град завоеван,
А Генрих захватил его венец.
Мои труды, дерзанья наконец
Вернули Францию к чреде высокой.
Не ведаю ни лени я, ни сна,
В доспехи веры я облачена,
Я, Жанна, дева-воин без упрека.
EPIGRAMME DE JEHANNE, LA PUCELLE
Si je ne suis de noble sang extraicte,
Noble je fuz de courage & de coeur ;
Car on me veit de tous vices retraicte,
Et de vertuz tenir tousjours la traicte,
Soubz le hault Dieu des maulx le seul vaincueur,
Par le voulloir duquel, sans grand rigueur,
Feiz couronner à Reims Charles septiesme,
Auquel Henry le Royal diadesme
Avoit soubstraict par l'anglic appareil.
Par mes haulx faictz, conduicte & bon conseil
Restituay les Francoys en leur force.
Je ne prins oncq de vicieulx sommeil,
Et soubz harnoys de vouloir nompareil
Je, Jehanne, suys pucelle sans entorce.
Jean Bouchet
Надпись о Жанне, деве Орлеанской
Пусть вышла из незнатного я рода,
Я благородна сердцем и душой,
И добродетельна моя природа;
Не выношу я злобы и разброда.
В борьбе Господь водил моей рукой,
Велел Всевышний мне – пусть Карл Седьмой
В соборе Реймском будет коронован,
Хоть англичанами град завоеван,
А Генрих захватил его венец.
Мои труды, дерзанья наконец
Вернули Францию к чреде высокой.
Не ведаю ни лени я, ни сна,
В доспехи веры я облачена,
Я, Жанна, дева-воин без упрека.
EPIGRAMME DE JEHANNE, LA PUCELLE
Si je ne suis de noble sang extraicte,
Noble je fuz de courage & de coeur ;
Car on me veit de tous vices retraicte,
Et de vertuz tenir tousjours la traicte,
Soubz le hault Dieu des maulx le seul vaincueur,
Par le voulloir duquel, sans grand rigueur,
Feiz couronner à Reims Charles septiesme,
Auquel Henry le Royal diadesme
Avoit soubstraict par l'anglic appareil.
Par mes haulx faictz, conduicte & bon conseil
Restituay les Francoys en leur force.
Je ne prins oncq de vicieulx sommeil,
Et soubz harnoys de vouloir nompareil
Je, Jehanne, suys pucelle sans entorce.
🔥14🏆5👍3👏2👎1
Жан-Батист Шассинье (ок. 1571 – 1635)
Jean-Baptiste Chassignet
***
Мнит бедный селянин морозною зимой,
Что умерли кругом зеленые растенья,
И видится ему сплошное запустенье,
И ежится земля от муки ледяной.
Но только лишь придет обратно летний зной –
Украсившись, встают они в своем цветеньи,
И, чтоб себе воздать за тяжкое лишенье,
Укроют зеленью они простор лесной.
И так же из гробов мешки костей и кожи
Поднимутся, когда с небес по воле Божьей
Прольется благодать и Судный день придет.
Умрем, как умерло небесное светило,
Что этим вечером в глубинах опочило,
Но завтра заново взойдет над лоном вод.
Durant l'hyver frilleux il semble au villageois
Que morte soit des prez la chevelure verte,
Voyant de tous costez la terre descouverte
Se hérisser le dos de mille glaçons frois :
Mais quand elle ressent l'humeur des plus dous mois,
Plus belle elle renaist de la terre déserte
Et se recompensant de sa première perte,
Elle redonne l'ombre aux forestz et aus bois.
Ainsi hors du tombeau ceste charnelle masse
Se ressuscitera quand la céleste grâce
Arrosera les bons au jour du jugement.
Mourons donc comme meurt la lumière du monde
Aujourd'huy elle va se reposer sous l'onde
Demain elle ressort de l'ondeus élément.
Jean-Baptiste Chassignet
***
Мнит бедный селянин морозною зимой,
Что умерли кругом зеленые растенья,
И видится ему сплошное запустенье,
И ежится земля от муки ледяной.
Но только лишь придет обратно летний зной –
Украсившись, встают они в своем цветеньи,
И, чтоб себе воздать за тяжкое лишенье,
Укроют зеленью они простор лесной.
И так же из гробов мешки костей и кожи
Поднимутся, когда с небес по воле Божьей
Прольется благодать и Судный день придет.
Умрем, как умерло небесное светило,
Что этим вечером в глубинах опочило,
Но завтра заново взойдет над лоном вод.
Durant l'hyver frilleux il semble au villageois
Que morte soit des prez la chevelure verte,
Voyant de tous costez la terre descouverte
Se hérisser le dos de mille glaçons frois :
Mais quand elle ressent l'humeur des plus dous mois,
Plus belle elle renaist de la terre déserte
Et se recompensant de sa première perte,
Elle redonne l'ombre aux forestz et aus bois.
Ainsi hors du tombeau ceste charnelle masse
Se ressuscitera quand la céleste grâce
Arrosera les bons au jour du jugement.
Mourons donc comme meurt la lumière du monde
Aujourd'huy elle va se reposer sous l'onde
Demain elle ressort de l'ondeus élément.
❤8🏆5👏2🤔1😢1
https://news.1rj.ru/str/ensonlati/363 Рекламы на канале не было, нет и не будет, все репосты - по зову сердца.
Именно поэтому рекомендую всем эстетам-ценителям этот вебинар по итальянской палеографии, культуре позднего Средневековья/раннего Ренессанса, истории итальянского языка и прочим вечным ценностям, про которые вам больше никто в России на таком уровне не расскажет.
Именно поэтому рекомендую всем эстетам-ценителям этот вебинар по итальянской палеографии, культуре позднего Средневековья/раннего Ренессанса, истории итальянского языка и прочим вечным ценностям, про которые вам больше никто в России на таком уровне не расскажет.
Telegram
На своей латыни | Алина Звонарева
Не поверите, но это – Гомер.
Нарисованный собственноручно Джованни Боккаччо.
⚡️ И он пришел вам напомнить, что сегодня и завтра еще действует цена для ранних пташек на мою лекцию «Автографы и копии: знаковые рукописи итальянской литературы от истоков до…
Нарисованный собственноручно Джованни Боккаччо.
⚡️ И он пришел вам напомнить, что сегодня и завтра еще действует цена для ранних пташек на мою лекцию «Автографы и копии: знаковые рукописи итальянской литературы от истоков до…
👍7❤1
ПЕТР III, 1762
Ну вот и все. Закончена игра,
Все три державы проиграл в азарте,
Но как же быть, коль есть они на карте,
А сам ты внук и Карла, и Петра!
Не иды это были и не в марте,
Но я ничто, быв Кесарем вчера.
Ко мне Россия-дура недобра;
Дерзайте, бабы, царство разбазарьте!
Низвергнутый на гибель обречен,
Но есть мой сын. Покуда дышит он,
Меня не удержать пределам адским —
Пусть я пока еще не призрак, но
На Севере уж так заведено,
Чтобы отцы являлись принцам датским.
Ну вот и все. Закончена игра,
Все три державы проиграл в азарте,
Но как же быть, коль есть они на карте,
А сам ты внук и Карла, и Петра!
Не иды это были и не в марте,
Но я ничто, быв Кесарем вчера.
Ко мне Россия-дура недобра;
Дерзайте, бабы, царство разбазарьте!
Низвергнутый на гибель обречен,
Но есть мой сын. Покуда дышит он,
Меня не удержать пределам адским —
Пусть я пока еще не призрак, но
На Севере уж так заведено,
Чтобы отцы являлись принцам датским.
🔥11👏4⚡3❤3🏆2👍1
https://news.1rj.ru/str/mayakovka/1625 Ожидается подключение вашего покорного слуги. Кто в Спб — приходите!
Telegram
Маяковка. События
Список и поэзия Бродского
В год 85-летия поэта Маяковка провела цикл круглых столов и лекций о списке Бродского. Это перечень, который поэт составил для своих американских студентов с пометкой «для начала, чтобы с вами было о чём разговаривать». В список…
В год 85-летия поэта Маяковка провела цикл круглых столов и лекций о списке Бродского. Это перечень, который поэт составил для своих американских студентов с пометкой «для начала, чтобы с вами было о чём разговаривать». В список…
🏆5👏1
Оливье де Маньи (1529 – 1561)
Olivier de Magny
Анри де Мэму
Вот что люблю я, Мэм, среди поры весенней:
Люблю цветенье роз, гвоздики, чабреца,
Люблю я поутру занятие певца –
Подругу петь в стихах средь птичьих песнопений.
А летом, от жары спасаясь в хладной сени,
Люблю лобзанье уст, касание сосца,
И пир свой довершать люблю я до конца –
Клубникой, сливками, без плотских угощений.
Лишь осень настает, приходят холода –
Каштаны есть люблю, вино я пью всегда;
Поев, у камелька сижу с согревом в теле.
Не выйдешь из дому морозною зимой,
И этою порой досуг любимый мой –
Любить и день и ночь любимую в постели.
Анри де Мэм (1532 – 1596) – французский полководец и государственный деятель.
Ce que j’aime au printemps, je te veux dire, Mesme ;
J’aime à fleurer la rose, et l’oeillet, et le thym,
J’aime à faire des vers, et me lever matin,
Pour, au chant des oiseaux, chanter celle que j’aime.
En esté, dans un val, quand le chaud est extresme,
J’aime à baiser sa bouche et toucher son tétin,
Et, sans faire autre effet, faire un petit festin,
Non de chair, mais de fruit, de fraises et de cresme.
Quand l’automne s’approche et le froid vient vers nous,
J’aime avec la chastaigne avoir de bon vin doux,
Et, assis près du feu, faire une chère lye.
En hiver, je ne puis sortir de la maison,
Si n’est au soir, masqué; mais, en cette saison,
J’aime fort à coucher dans les bras de ma mie.
Olivier de Magny
Анри де Мэму
Вот что люблю я, Мэм, среди поры весенней:
Люблю цветенье роз, гвоздики, чабреца,
Люблю я поутру занятие певца –
Подругу петь в стихах средь птичьих песнопений.
А летом, от жары спасаясь в хладной сени,
Люблю лобзанье уст, касание сосца,
И пир свой довершать люблю я до конца –
Клубникой, сливками, без плотских угощений.
Лишь осень настает, приходят холода –
Каштаны есть люблю, вино я пью всегда;
Поев, у камелька сижу с согревом в теле.
Не выйдешь из дому морозною зимой,
И этою порой досуг любимый мой –
Любить и день и ночь любимую в постели.
Анри де Мэм (1532 – 1596) – французский полководец и государственный деятель.
Ce que j’aime au printemps, je te veux dire, Mesme ;
J’aime à fleurer la rose, et l’oeillet, et le thym,
J’aime à faire des vers, et me lever matin,
Pour, au chant des oiseaux, chanter celle que j’aime.
En esté, dans un val, quand le chaud est extresme,
J’aime à baiser sa bouche et toucher son tétin,
Et, sans faire autre effet, faire un petit festin,
Non de chair, mais de fruit, de fraises et de cresme.
Quand l’automne s’approche et le froid vient vers nous,
J’aime avec la chastaigne avoir de bon vin doux,
Et, assis près du feu, faire une chère lye.
En hiver, je ne puis sortir de la maison,
Si n’est au soir, masqué; mais, en cette saison,
J’aime fort à coucher dans les bras de ma mie.
❤11👏1