Forwarded from Insolarance Cult
Почему для Лакана психоанализ – это прежде всего этика? Почему этика психоанализа не сводится к кодексам профессиональной честности? Как Лакан относился к Аристотелю, Бентаму и Канту? Почему этика Лакана – это этика ставки на худшее? Об этом и многом другом в нашем подкасте об этике психоанализа.
https://youtu.be/acD3UqjnXw4
https://youtu.be/acD3UqjnXw4
YouTube
Этика Лакана [S01:E78]
Почему для Лакана психоанализ – это прежде всего этика? Почему этика психоанализа не сводится к кодексам профессиональной честности? Как Лакан относился к Аристотелю, Бентаму и Канту? Почему этика Лакана – это этика ставки на худшее? Об этом и многом другом…
❤2🕊1
Подарили, забыл похвастаться. «Общая психопатология» Ясперса, третье издание, 1923 год. Немецкого не знаю, к сожалению, читал только на русском.
На русский переведено седьмое издание, 1959 года. Последее, восьмое, было издано в 1965 году, а первое аж в 1913. То есть книгу издавали восемь раз, и в течение полувека Ясперс периодически ее дописывал и переписывал. Не просто же так, наверное.
В психиатрии/клинической психологи принято ссылаться на Ясперса и уважительно кивать при упоминании «Общей психопатологии», но не принято читать что там написано. И очень зря, конечно. Да, к седьмой редакции книга стала обо всем на свете (больше тысячи страниц!), написана не самым простым языком, к тому же Ясперс без предупреждения и между делом переходит к философии, чем пугает неподготовленного читателя (я то лично думаю, что это проблема читателя трудов по психопатологии, что он неподготовлен к философским замечаниям). Но насколько же широко и глубоко Ясперс видел всю область и проблемы, об которые и сейчас все спотыкаются, удивительно. И все это до фарма- и нейро- "революций", до несуразицы DSM/МКБ, до одержимости статистической "доказательностью", обо всем написано по делу, самое поздее в 1959, а может и раньше.
(Отдельно отмечу: очень мне нравится как сердито он ругается в рамках академической работы, особенно смешно (мне) про психоанализ Фрейда).
На русский переведено седьмое издание, 1959 года. Последее, восьмое, было издано в 1965 году, а первое аж в 1913. То есть книгу издавали восемь раз, и в течение полувека Ясперс периодически ее дописывал и переписывал. Не просто же так, наверное.
В психиатрии/клинической психологи принято ссылаться на Ясперса и уважительно кивать при упоминании «Общей психопатологии», но не принято читать что там написано. И очень зря, конечно. Да, к седьмой редакции книга стала обо всем на свете (больше тысячи страниц!), написана не самым простым языком, к тому же Ясперс без предупреждения и между делом переходит к философии, чем пугает неподготовленного читателя (я то лично думаю, что это проблема читателя трудов по психопатологии, что он неподготовлен к философским замечаниям). Но насколько же широко и глубоко Ясперс видел всю область и проблемы, об которые и сейчас все спотыкаются, удивительно. И все это до фарма- и нейро- "революций", до несуразицы DSM/МКБ, до одержимости статистической "доказательностью", обо всем написано по делу, самое поздее в 1959, а может и раньше.
(Отдельно отмечу: очень мне нравится как сердито он ругается в рамках академической работы, особенно смешно (мне) про психоанализ Фрейда).
❤12🕊1
Dogen. Shōbōgenzō
—
«Driving yourself to practice and experience the myriad things is delusion. When the myriad things actively practice and experience yourself that is awakening. Those who have great realization of delusion are buddhas; those who are greatly deluded about realization are sentient beings. […]
When you see forms or hear sounds, fully engaging body-and-mind, you intuit dharma intimately. […]
To learn the Buddha’s truth is to learn yourself. To learn yourself is to forget yourself. To forget yourself is to be experienced by the myriad things. To be experienced by the myriad things is to let your and other’s body-and-mind drop away. No trace of realization remains, and this no-trace continues endlessly.»
—
«Driving yourself to practice and experience the myriad things is delusion. When the myriad things actively practice and experience yourself that is awakening. Those who have great realization of delusion are buddhas; those who are greatly deluded about realization are sentient beings. […]
When you see forms or hear sounds, fully engaging body-and-mind, you intuit dharma intimately. […]
To learn the Buddha’s truth is to learn yourself. To learn yourself is to forget yourself. To forget yourself is to be experienced by the myriad things. To be experienced by the myriad things is to let your and other’s body-and-mind drop away. No trace of realization remains, and this no-trace continues endlessly.»
❤6🕊1
чугунные тетради
Dogen. Shōbōgenzō — «Driving yourself to practice and experience the myriad things is delusion. When the myriad things actively practice and experience yourself that is awakening. Those who have great realization of delusion are buddhas; those who are greatly…
Карл Яcперс. Философия экзистенции (Existenzphilosophie)
—
«Первый ответ на вопрос о бытии возникает из следующего коренного опыта.
Все, что ни становится для меня предметом, есть всякий раз некое определенное бытие среди прочих, и только некий способ бытия. Мышление бытия, например, как материи, как энергии, как духа, как жизни и т.д. — здесь были испробованы все мыслимые категории — всегда показывает мне в конце, что я абсолютизировал некоторый способ определенного бытия, встречающийся в целом бытия, превратив его в само бытие. Никакое знаемое бытие не есть бытие как таковое (Kein gewußtes Sein ist das Sein).
[…] мы вопрошаем о самом бытии, которое, однако, по мере раскрытия каждого встречающегося явления, всегда, казалось бы, только ускользает от нас. Это бытие мы называем объемлющим; […]
Объемлющее есть то, что всегда только дает о себе знать (sich ankündigt) — в живом предметном присутствии и в горизонтах, но что никогда не становится предметом. Это то, что не встречается само, но в чем встречается нам все иное.
С этой первой мыслью мы совершаем основную философскую операцию (eine philosophische Grundoperation). При помощи этой мысли мы хотим освободиться из (возвращающейся во все новых формах) прикованности нашего сознания бытия к некоторому знанию. Это — простая мысль, которая, однако, открывая перед нами самые широкие перспективы, кажется в то же время неосуществимой.
Ибо мы привязаны к той форме нашего мышления, согласно которой все, что только мы хотим познать, мы должны сделать определенным предметом для себя. Если поэтому мы хотим мыслить объемлющее, то и оно сразу же становится для нас предметным,к примеру: объемлющее — это мир, это существование, которое мы есмы, это сознание вообще. А следовательно, отчетливо мысля объемлющее, мы делаем то, что при мышлении о нем должно быть как раз преодолено. Если мы ищем в объемлющем основу всего, то уже не можем иметь перед собою никакого предмета в качестве объемлющего; однако, мысля его, мы неизбежно мыслим при помощи определенных содержаний бытия. Эти содержания должны исчезать в акте мысли, если мы осознаем реальность самого бытия, которое не есть уже более некое определенное бытие. Всякое положение, относящееся к объемлющему, заключает в себе, таким образом, нечто абсурдное (einen Widersinn).
[…]
То, что неосуществимо в смысле привычного познавания согласно логике противоречий, то философски все же осуществимо как высветление (Hellwerden) несравнимого ни с каким определенным знанием сознания бытия. Мы вступаем в самое обширное пространство возможного. Все сущее для нас как бытие-знаемым обретает глубину через соотнесение с этим пространством, из которого оно подступает к нам, возвещая о бытии, хотя и не будучи самим бытием.»
—
«Первый ответ на вопрос о бытии возникает из следующего коренного опыта.
Все, что ни становится для меня предметом, есть всякий раз некое определенное бытие среди прочих, и только некий способ бытия. Мышление бытия, например, как материи, как энергии, как духа, как жизни и т.д. — здесь были испробованы все мыслимые категории — всегда показывает мне в конце, что я абсолютизировал некоторый способ определенного бытия, встречающийся в целом бытия, превратив его в само бытие. Никакое знаемое бытие не есть бытие как таковое (Kein gewußtes Sein ist das Sein).
[…] мы вопрошаем о самом бытии, которое, однако, по мере раскрытия каждого встречающегося явления, всегда, казалось бы, только ускользает от нас. Это бытие мы называем объемлющим; […]
Объемлющее есть то, что всегда только дает о себе знать (sich ankündigt) — в живом предметном присутствии и в горизонтах, но что никогда не становится предметом. Это то, что не встречается само, но в чем встречается нам все иное.
С этой первой мыслью мы совершаем основную философскую операцию (eine philosophische Grundoperation). При помощи этой мысли мы хотим освободиться из (возвращающейся во все новых формах) прикованности нашего сознания бытия к некоторому знанию. Это — простая мысль, которая, однако, открывая перед нами самые широкие перспективы, кажется в то же время неосуществимой.
Ибо мы привязаны к той форме нашего мышления, согласно которой все, что только мы хотим познать, мы должны сделать определенным предметом для себя. Если поэтому мы хотим мыслить объемлющее, то и оно сразу же становится для нас предметным,к примеру: объемлющее — это мир, это существование, которое мы есмы, это сознание вообще. А следовательно, отчетливо мысля объемлющее, мы делаем то, что при мышлении о нем должно быть как раз преодолено. Если мы ищем в объемлющем основу всего, то уже не можем иметь перед собою никакого предмета в качестве объемлющего; однако, мысля его, мы неизбежно мыслим при помощи определенных содержаний бытия. Эти содержания должны исчезать в акте мысли, если мы осознаем реальность самого бытия, которое не есть уже более некое определенное бытие. Всякое положение, относящееся к объемлющему, заключает в себе, таким образом, нечто абсурдное (einen Widersinn).
[…]
То, что неосуществимо в смысле привычного познавания согласно логике противоречий, то философски все же осуществимо как высветление (Hellwerden) несравнимого ни с каким определенным знанием сознания бытия. Мы вступаем в самое обширное пространство возможного. Все сущее для нас как бытие-знаемым обретает глубину через соотнесение с этим пространством, из которого оно подступает к нам, возвещая о бытии, хотя и не будучи самим бытием.»
🤔2
Карл Яcперс. Философия экзистенции (Existenzphilosophie)
—
«Экзистенция есть самобытие, относящееся к себе самому и в этом отношении — к трансценденции, через которую, как оно знает, оно даровано себе, и на которой оно утверждается (Existenz ist das Selbstsein, das sich zu sich selbst und darin zu der Transzendenz verhält, durch die es sich geschenkt weiß und auf die es sich gründet).
[…] свобода экзистенции действительна только как тождество с истоком, у которого мысль терпит крушение.
[…]
Философствование в способах бытия объемлющего есть дело решимости. Это — решимость воли к бытию отделиться от всякого определенного знания о бытии, после того как я усвоил его во всей его отчетливости, для того чтобы само бытие могло истинно прийти ко мне.
[…] сущность человека состоит [… ]только в его неограниченной задаче, выполняя которую, он проникает в исток, из которого он пришел и которому он вновь отдает себя.
[…] в нас есть все же сокровенная, ощутимая в высокие мгновения жизни глубина, нечто такое, что, пронизывая все способы бытия объемлющего, может сделаться достоверно действительным для нас именно через них: Шеллинг называет это нашим «соучастием в творении» (Mitwissenschaft mit der Schöpfung), — как если бы мы в своей основе присутствовали при истоке всех вещей и, в тесноте нашего мира, этот исток исчез для нас.
В философствовании мы находимся на пути к тому, чтобы пробудить воспоминание, через которое мы возвращаемся к основе. Живое представление объемлющего есть первый, ещё отрицательный шаг к прорыву нашей тесноты.»
—
«Экзистенция есть самобытие, относящееся к себе самому и в этом отношении — к трансценденции, через которую, как оно знает, оно даровано себе, и на которой оно утверждается (Existenz ist das Selbstsein, das sich zu sich selbst und darin zu der Transzendenz verhält, durch die es sich geschenkt weiß und auf die es sich gründet).
[…] свобода экзистенции действительна только как тождество с истоком, у которого мысль терпит крушение.
[…]
Философствование в способах бытия объемлющего есть дело решимости. Это — решимость воли к бытию отделиться от всякого определенного знания о бытии, после того как я усвоил его во всей его отчетливости, для того чтобы само бытие могло истинно прийти ко мне.
[…] сущность человека состоит [… ]только в его неограниченной задаче, выполняя которую, он проникает в исток, из которого он пришел и которому он вновь отдает себя.
[…] в нас есть все же сокровенная, ощутимая в высокие мгновения жизни глубина, нечто такое, что, пронизывая все способы бытия объемлющего, может сделаться достоверно действительным для нас именно через них: Шеллинг называет это нашим «соучастием в творении» (Mitwissenschaft mit der Schöpfung), — как если бы мы в своей основе присутствовали при истоке всех вещей и, в тесноте нашего мира, этот исток исчез для нас.
В философствовании мы находимся на пути к тому, чтобы пробудить воспоминание, через которое мы возвращаемся к основе. Живое представление объемлющего есть первый, ещё отрицательный шаг к прорыву нашей тесноты.»
🔥1