Мы тут понемногу раздвигаем тематические рамки и погружаемся в тему азиатского телекома. Сегодня, в рубрике #контекст, рассказываем об одном из ключевых игроков восточной связи — Индии. Поехали!

Азиатско-Тихоокеанский рынок телекоммуникаций — крупнейший в мире, на него приходится 34 %. Это весьма значимая доля, учитывая, что общий объём рынка оценивается в 1 938 млрд $. По прогнозам аналитиков, к 2030 году на регион придётся свыше половины новых подключений к мобильной связи. Индия — на втором месте по числу абонентов (1,1 млрд) — впереди США (442 млн), но уступает Китаю (1,7 млрд).

История индийской связи любопытна: первая телеграфная линия между Калькуттой и Даймонд-Харбором появилась в 1850 году, а в 1901 — первая беспроводная передача между островом Сагар и Сэндхедом. Но темпы были медленными: в 1948 году в стране насчитывалось лишь около 80 тыс. телефонов — телефон воспринимался как признак статуса, а не необходимость. Сдвиг начался в 1971 году — 980 тыс. аппаратов, а к 1981 году уже 2,15 млн. Тогда и возник интерес государства.

До 80-х связь была под контролем государства, которое даже хотело создать СП с Alcatel CIT: планировали развернуть производство телеком-оборудования, что бустануло бы местную индустрию. Контракт был вкусным, условия французов по займу для финансирования проекта были мягкими.

Но не срослось: индийская оппозиция, в лице коммунистов и националистов выступали против вмешательства иностранцев в рынки. За партией премьера Индиры Ганди тогда было большинство в парламенте, но она пошла навстречу, чтобы умаслить избирателей — и дальше выступала за создание собственной, местной телеком-промышленности Индии. Проект с Alcatel, похоже, все таки реализовала, но вся эта история несколько замедлила зарубежные вливания в страну.

Госмонополистом тогда был Department of Telecommunications (DoT), позже его «переквалифицировали» в регулятор. В 1991 году рынок открыли для частных вложений, а в 1994 выдали первые лицензии.

С этого момента начинается путь «большой тройки». В первых рядах — Bharti Cellular (Airtel) и Hutchison Max (сейчас Vodafone Idea).

Bharti стартовала ещё в 1984 году со сборки кнопочных телефонов, сотрудничала с Siemens. Получив лицензию, запустила бренд Airtel и быстро заняла нишу: первой преодолела рубеж в 2 млн абонентов. В 2024 году у неё 289,3 млн пользователей, доля — 30,6 %. У Airtel амбиции в Африке: присутствует в 14 странах, а в некоторых — лидер (по разным оценкам: 55 % в Конго, 69 % в Чаде, 68 % в Нигере).

У Hutchison Max путь был более сложным: это СП между Hutchison Whampoa и индийской Max Group. Фирма скупала лицензии по регионам, но в 2007 году её приобрёл Vodafone. В 2017 — слияние с оператором Idea. Сейчас у Vodafone Idea (Vi) — 126 млн клиентов, доля — 13,3 %. В феврале 2023 года правительство приобрело долю в 48,9 %, выкупив долг на сумму около 1,9 млрд $.

Причиной объединения Idea и Vodafone стал рынок, перевернувшийся с приходом нового игрока — Reliance Jio. Сейчас у него 476 млн пользователей и более 50 % рынка. История такова: в 2007–2010 годах Jio (тогда Infotel Broadband Services) была независимой, позже её приобрёл конгломерат Reliance — энергетика, СМИ, нефтехимия, ритейл и один из крупнейших налогоплательщиков в стране. Так родилась Jio.

В 2010 году Jio выиграла аукционы 4G во всех округах. Запуск отложили, но в сентябре 2016 года дали бесплатный доступ к голосу и интернету до конца года — позже продлили до марта 2017. Стратегия окупилась: в октябре 2017 года уже 130 млн абонентов.

Затем последовали споры: Jio жаловалась в DoT, что конкуренты блокируют подключение к инфраструктуре, несмотря на договорённости. Обвиняли даже в саботаже. Конфликт удалось замять — Idea предоставила 196 точек доступа.

В общем, телеком в Индии — это история о том, как местный капитал и гибкие стратегии побеждают там, где не справились госструктуры и международные гиганты.

Утро, ребятки. Чуть не пропустили с вами важную веху в истории российского геймдева. Разработчик «Мира Танков» и «Мира Кораблей» компания «Леста» перешла во владение Российской Федерации.

Компания национализирована.

«Шаман и Мизулина в Роблоксе — это только первые ласточки», — глава Института развития интернета (ИРИ) Алексей Гореславский

Мытарства Intel продолжаются: в компании идут сокращения. Под увольнение попадает до одной пятой части рабочих, занятых на производстве. Сейчас расскажем подробнее.

Intel уволит от 15 % до 20 % рабочих своих заводов, пишет сайт OregonLive. Большая часть сокращений придется на июль. В конце прошлого года в Intel работало 109 тыс. человек, но сколько из них числились на заводе — неизвестно.

Для Орегона это особенно дурные новости: именно там располагается «сердце» производства Intel. Чипмейкер обеспечивает работой 20 тысяч местных жителей — столько рабочих мест не дает ни один другой бизнес в штате.

«Это сложные действия, но они необходимы для решения наших проблем доступности и текущего финансового положения компании. Это причиняет боль каждому человеку», — заявил вице-президент Intel по производству Нага Чандрасекаран в своем заявлении о сокращениях.

Еще он рассказал про грядущее «устранение организационной сложности», «расширение возможностей наших инженеров», «возможность лучше обслуживать потребности клиентов» и другие маркеры катастрофы на корпоративном языке. Отмечается, что Intel планирует увольнения и в других отделах, но цифры пока неизвестны. По самым пессимистичным прогнозам из компании уйдет более 10 тыс. человек.

Предыдущее сокращение прошло в 2024 году. Тогда компанию покинули 15 тыс. человек, из которых в Орегоне работали всего 3 тысячи.

Персонал тогда сокращали не только по увольнению: еще предлагали компенсации и досрочный выход на пенсию. В этот раз Intel не планирует никаких компенсаций: будут исходить из инвестиционных приоритетов компании и KPI сотрудников.

Особенно болезненно все это выглядит на фоне выделенных Байденом в прошлом году субсидий на 7,9 млрд $. Они должны были пойти на поддержку и расширение заводов (в Америке Intel представлен в Орегоне, Аризоне и Нью-Мексико, собирались расширяться в Огайо, но проект подвис в воздухе). Деньги давал даже Орегон — выделили 115 млн $!

Вот так вот и проходит слава мирская, эксперты. От создателя первого коммерчески доступного чипа и подрядчика Минобороны США — до компании, на производительные мощности которой облизывается TSMC, и которую возглавляет китайский инвестор, вроде как так и не порвавший деловых связей с нынешним стратегическим оппонентом американцев.

«ИИ для нацбезопасности» разработает OpenAI по заказу Минобороны США. Контракт сочный — на 200 млн $. На фоне недавних новостей о сотрудничестве OpenAI с оборонкой, звучит это, мягко говоря, тревожно. Давайте глянем, что там слышно.

OpenAI заключила контракт на 200 млн $ с Минобороны США, сообщает CNBC. За год фирма разработает инструменты искусственного интеллекта для «обеспечения безопасности». Причем речь о разработках как в сфере военных действий, так и в «корпоративных областях».

В заявлении OpenAI отмечается, что партнерство с Минобороны будет пилотным проектом в программе OpenAI for Government. Обещают помогать ведомству примерно во всем: от административных задач и обеспечения здравоохранением военнослужащих, до «проактивной киберзащиты». Это что, новояз для «кибер-нападения»?

Примечательно, что в декабре 2024 года OpenAI заявила о сотрудничестве с оборонным предприятием Anduril, занимающимся автономным вооружением. А в ноябре Anthropic (дочка Amazon, создатель ИИ-моделей Claude) договорилась о сотрудничестве с другой фирмой из сферы ВПК, Palantir (аналитические решения для безопасности). Короче, мы с вами наблюдаем постепенный выход в свет целой грибницы ВПК-подрядчиков нового поколения, делающих фокус на ИИ, беспилотниках и аналитике.

Насмотревшись на грызню Маска и Альтмана про «быть ли OpenAI некоммерческой структурой, направленной на этичное использование ИИ», видеть новости о таких контрактах не то что странно, а смешно. Переиначивая пожилой мем: everybody peacemaker until Department of Defense offers a check.

Говоря об этих тенденциях, эксперты, следует отметить: речь идет уже не только об американском ВПК. Тот же Anduril обсуждал с Великобританией открытие производства беспилотников, а до этого была похожая сделка с немецким Rheinmetal.

#государства_и_ит

И к другим питерским находкам: «Авотел» показал свою новую базовую станцию 4G — IP QMESH-BASE. Судя по презентации это шлюз для интеграции сразу нескольких сетей связи в одну топологию с пропускной способностью до 82 Мб/с. Вместе с ним показали ещё пару железок, сейчас расскажем о них — и порассуждаем о судьбах отечественного телекома.

QMESH-BASE — гибкая станция, работает и на стационарных объектах, и на подвижных: от автомобиля до корабля или БПЛА. В «Авотеле» говорят, что шлюз легко интегрируется в сеть, не требует особой настройки и изменения параметров. Поддерживает 4G и Wi-Fi в диапазонах 2,4 / 5 ГГц, обеспечивает полнодуплексную передачу по протоколу IP. Степень защиты — IP65.

Вместе с QMESH-BASE показали релейный радиоприёмник LKAV-3502 — тоже под mesh-сети. Может быть и терминалом передачи, и ретранслятором. «Достаёт» за 1–2 километра в условиях непрямой видимости с той же максимальной шириной полосы в 82 Мб/с. При этом поддерживает GPS и вывозит до 4–5 часов автономной работы. Короче, в самый раз для техники.

But wait, there is more — есть ещё QMESH-MOBI-FLY, заточенный под передачу видео с БПЛА! Тоже может работать как ретранслятор — что в случае с ячеистой сетью, конечно, звучит очень интересно. Поддерживает GPS/BD/GLONASS (GNSS), тянет передачу до 56 Мб/с, при этом дальность действия в условиях прямой видимости — до 120 километров.

Звучит как серьёзный пакет решений для транспорта, логистики и военки (уже обкатали на катере ВМФ). Да, это, вероятно, не самая передовая техника от, скажем, Huawei — но уже звучит как достойное оборудование для бизнеса и госсектора.

Так что, несмотря на скрип, с которым идёт импортозамес, он всё-таки потихоньку продвигается. Та же «Иртея» показала работающие станции LTE и 5G операторского класса, а с 2025 года ворвалась на рынок 2G/GSM.

Шок! Фарш крутится обратно: сенат США выступил с проектом в поддержку полупроводниковой индустрии. И это после агрессивной кампании против байденовского Chip Act!

Производителям обещают налоговые льготы, которые могут стать подспорьем при нынешней турбулентности на азиатском рынке. Рассказываем в деталях.

Сенат США выступил с проектом изменений налогового законодательства, пишет Bloomberg. Новые правила увеличат налоговую льготу с 25 % до 30 %. Речь идет о Tax credit — эта доля уменьшает саму сумму налогов, а не налогооблагаемый доход.

Чиновники видят, что это сделает инвистиции в новые производства более привлекательным для чипмейкеров делом. Но есть нюанс: чтобы получить льготу, стройку надо начать до 2026 года. Компании, которые на это подпишутся, будут получать налоговые льготы и после, если будет продолжаться строительство.

Налоговая льгота была одной из ключевых мер в рамках Chip Act — программа поддержки производителей полупроводников, запущенная еще при байденовской администрации. За десять лет планировали потратить 280 млрд $. С возвращением Трампа на пост президента, тот начал топить программу: дескать, я вам производство TSMC на американскую землю привлек с грандиозными инвестициями в 100 млрд $. Кому при этом нужна старая программа поддержки от сонного Джо? Сенат, впрочем, считает, что Chip Act поддерживает местное производство, а отказываться от поддержки своих избирателей никто не хочет.

На подпись законопроект планируют отдать к 4 июля, будем наблюдать.

#государства_и_ит

Похоже, эксперты, на телеком-рынок собирается еще один игрок из банковской сферы. На ПМЭФ ПСБ и «Передовые технологии» подписали соглашение о сотрудничестве.

Компании хотят совместно разрабатывать собственные станции 4G и 5G. Соглашение о сотрудничестве подписали председатель ПСБ Пётр Фрадков и основатель «Передовых технологий» Алексей Калинин.

Ключевой пункт договорённости в том, что ПСБ входит в уставной капитал компании. ПСБ считает производство российского телекома «одним из высокоприоритетных направлений для страны».

«Импортозамещение в телеком-секторе — это не просто тренд, а необходимость. Наше сотрудничество с ПСБ поможет заполнить эту нишу качественными решениями», — заявил, в свою очередь, Калинин.

Банк уже давно прощупывает рынок телекома — только другими путями. В 2021 году были договорённости с «Ростелекомом», но по ИТ-инфраструктуре и кибербезу. А в январе 2025 года вместе с «Росатомом» развернули в шести регионах собственного виртуального оператора. Теперь вот и в железо метят.

Плюсы для «Передовых технологий» понятны: при нынешней ключевой ставке привлекать деньги со стороны непросто. Производители и банки работают вместе, а от результата как будто бы побеждают обе стороны. Вопрос, ребятки, только в том, не закончится ли это окончательной чеболизацией технологического сектора.

Тем временем Texas Instruments планирует вложить 60 млрд $ в производство на территории Штатов. Сейчас расскажем, что там слышно.

Полупроводниковый гигант развернет два новых завода в Техасском Шермане, пишет Bloomberg. Строительство этих двух объектов вместе с развитием предыдущих площадок обойдется компании в 60 млрд $. Заявление, надо сказать, сделано очень вовремя, учитывая планы Сената усилить поддержку местных производителей полупроводников за счет налоговых льгот.

Компания считается лидером на рынке аналоговых микросхем — это менее продвинутое железо, предназначенное для перевода звука или давления в электронный сигнал. На этом рынке активно развиваются и Китайцы, но из-за ограничений США на поставку передовых станков в Поднебесную, им приходится делать чипы попроще.

Ещё одна новинка на ПМЭФ: разработчик систем хранения данных «Аэродиск» показал свежую разработку. Компания представила инженерные образцы своей первой hi-end-системы. Сейчас расскажем подробнее, что там за девайс.

Новая СХД от «Аэродиска» имеет восемь активных контроллеров — это значит, что каждый канал имеет равноправный доступ ко всем томам. Обещают, при этом, чуть ли не тотально бесперебойную машину - если 7 из 8 контроллеров отвалится, доступ к информации все еще есть. Контроллеры объединены в один пул ресурсов с симметричной маршрутизацией I/O-запросов, каждый из них — это отдельный вычислительный модуль с собственным процессором.

«Мы ориентируемся на потребности заказчиков, которым недостаточно стандартных решений и которые ждут от хранилища бескомпромиссной доступности и производительности. Архитектура с 8 контроллерами symmetric active-active — это качественно новый уровень для российской индустрии, и мы гордимся, что именно мы разработали такое решение», — отметил гендир «Аэродиска» Вячеслав Володкович.

Все управляющие и коммутационные модули — российские. Следовательно, есть поддержка отечественных ОС и решений по виртуализации. Можно сказать, что это неплохое подспорье для «пересадки» рынка на наше железо и ПО.

Выхода в продажу, правда, придётся подождать: до релиза пройдет от одного года до двух лет. Но разработка идёт «на вырост» — со временем планируют расширять функциональность системы. Сначала будут базовые возможности хранения, а постепенно появятся автоматизация, защита данных, интеграция с облачными платформами, поддержка дедупликации, компрессии, снапшотов.

Тут на ПМЭФ, эксперты, заключилось одно очень любопытное соглашение — вендор НОТА (холдинг «Т1») и разработчик «Аквариус» договорились совместно делать ПАК, который возьмёт на себя управление процессами разработки ПО. Идея, надо сказать, своевременная — сейчас объясним, почему.

Программно-аппаратный комплекс будет состоять из платформы для разработки «Сфера» (тут доля Т1), а само железо (флагманские серверы), предоставит «Аквариус». В результате партнеры рассчитывают подвинуть на отечественном рынке JIRA и Confluence.

«Коробка» позволит планировать релизы и координировать работу команд, создавать и согласовывать документацию, хранить исходники и отслеживать историю версий. Задумно несколько конфигураций — чтобы продукт был доступен и малышам, и гигантам.

Плюсы ПАКов вы знаете: под одной крышей и железо, и ПО, никаких затыков со взаимной интеграцией, плюс централизованное обновление. А тут ещё и локальная разработка, так что проблем с интеграцией с продукцией «Аквариуса» не будет.

Но если посмотреть шире, вот что важно, эксперты: чуть ли не любая коллаба между крупным вендором и серьёзным разработчиком сейчас может восприниматься как безусловное благо. Во-первых, у продавца, настроенного на продажу отечественной техники для закрытия задач по локализации производства, не будет стоять вопрос «а что продавать-то?». То же верно и для разработчика — решится его боль с поиском новых покупателей. Да и издержки, связанные с турбулентностью на рынках, тоже распределяются между двумя сторонами.

Тут, конечно, «Т1» прям плотно тянет щупальца и к разработчикам, и к покупателям. Пару лет назад они подписались с ГК «Астра» на проработку совместимости продуктов холдинга с ОС Astra Linux. А буквально в этом месяце договорились с «РЖД» о технологическом сотрудничестве — будут внедрять веб-сервисы. Короче, укрупняются как могут.

Можно было бы и поворчать: мол, такими темпами без гигантов-интеграторов и шага не ступишь, всюду будут схожие продуктовые экосистемы. Но по факту, в условиях жёсткой денежно-кредитной политики, когда доступ к инвестициям и займам становится всё более ограниченным, крупные интеграторы могут стать своеобразным плечом: помочь с выходом на заказчика, взять на себя часть организационных и операционных затрат, обеспечить устойчивость цепочки поставок. В такой конфигурации даже сложные проекты получают шанс на реализацию, а локальный рынок — на рост, несмотря на внешнее давление.